Российский крупный бизнес как экономический феномен 1992-2001 гг. тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: доктора экономических наук, Паппэ, Яков Шаявич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Основные формы существования российского крупного бизнеса.

1.1. Пояснение базовых понятий.

1.2. Классификация интегрированных бизнес групп и компаний.

1.3. Количественные критерии выделения субъектов крупного бизнеса.

1.4. Особенности источников информации и статус фактов в исследованиях российского крупного бизнеса.

1.5. Проблемы систематизированного описания российских интегрированных бизнес групп и компаний. Метод схематического портрета.

Глава 2. Механизмы формирования интегрированных групп и компаний, основные этапы истории и специфические черты российского крупного бизнеса, его ведущие субъекты.

2.1. Основные механизмы и субъекты формирования интегрированных бизнес групп и компаний.

2.2. Основные этапы истории российского крупного бизнеса.

2.3. Особенности современного этапа и перспективы развития.

2.4. Ведущие интегрированные бизнес группы и компании.

2.5. Ключевые специфические черты российского крупного бизнеса. Их динамика на протяжении рассматриваемого периода. Происходит ли конвергенция к "модельным" или "западным" образцам?.

Глава 3. Основные причины макроуровня, определяющие специфические черты российского крупного бизнеса.

3.1. Характер советского наследия.

3.2. Характер перехода.

3.3. Некоторые особенности социально-экономической политики российского государства в 90-е годы.

3.4. Политическая взаимозависимость государства и крупного бизнеса в 90-е годы и новая ситуация 2000-01 гг.

Раздел 2 "Большая десятка" интегрированных бизнес групп России: формирование, развитие, позиционирование в современных условиях.

Глава 4. "Старые" ИБГ (входившие в "Большую десятку" по состоянию на конец 1997 г.).

4.1. ИБГ ГАЗПРОМА.

4.2. ИБГ Лукойла.

4.3. ИНТЕРРОС-ОНЭКСИМ.

4.4. ЮКОС-МЕНАТЕП-РОСПРОМ.

4.5. АЛЬФА-РЕНОВА.

4.6. АФК "СИСТЕМА".

Глава 5. "НОВЫЕ ЗВЕЗДЫ" 1998-99 г.

5.1. ИБГ СУРГУТНЕФТЕГАЗА.

5.2. ИБГ СЕВЕРСТАЛИ.

Глава 6. НОВЫЕ ЗВЕЗДЫ 2000-01 гг.

6.1. "Большая МАДАМ".

6.2. ИБГ Новолипецкого металлургического комбината.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Российский крупный бизнес как экономический феномен 1992-2001 гг."

В разных странах и регионах мира существуют свои специфические доминирующие формы организации крупного бизнеса. Они определяются историей и традицией и в рамках других традиций зачастую выглядят непривычными, непонятными и нерациональными. Общеизвестно, например, насколько разнятся до сих пор англосаксонская (американская) и континентальная (германо-японская) модели, несмотря на идущие много лет процессы конвергенции.

В России крупный бизнес сформировался, пожалуй, быстрее и удачнее, чем другие экономические институты, а его удельный вес и роль оказались выше, чем в большинстве развитых и переходных экономик.

Проблематика крупного отечественного бизнеса, его места в экономической и политической системе страны вызывает высокий и неослабевающий научный и общественный интерес. Многие ее аспекты, в том числе официальные финансово-промышленные группы, естественные монополии, роль банков и фондового рынка, "олигархические" связи бизнеса и власти - исследуются достаточно подробно (см., например, [41,59,63,114]). С другой стороны, задача описания и анализа российского крупного бизнеса как целостного экономического феномена, несмотря на очевидную ее актуальность в отечественной экономической науке до сих пор не решена1. В настоящей диссертации реализован один из возможных способов ее решения. ,

Объектом исследования является возникновение, структурирование и развитие российского крупного бизнеса с начала 90-х по середину 2002 г. Основной подход, применяемый в диссертации - дескриптивный. Он подразумевает, что объект исследования рассматривался как самостоятельное экономическое явление или институт, возникший естественным образом и рядоположенный с любыми другими экономическими и общественными институтами. В центре внимания его собственная логика функционирования, внутренняя система приоритетов и ограничений, механизмы и факторы, их определяющие и модифицирующие. И лишь во вторую и третью очередь - его место и роль по отношению к тем или иным внешним социально-экономическим структурам, процессам или целям.

1 А следовательно, невозможен обоснованный народнохозяйственный анализ и прогноз его воздействия на экономические и социальные процессы в стране, заблаговременное выявление тех вызовов, которые его развитие создает для государства и общества.

Указанный подход существенно отличается от функционально-нормативного, который используется в подавляющем большинстве отечественных исследований российского крупного бизнеса. В работах экономистов он обычно с самого начала рассматривается как инструмент, препятствие, фактор или агент в рамках некоторого исследуемого процесса. В частности, как агент модернизации или глобализации, инструмент межотраслевого и межсекторального перераспределения капитала, фактор, воздействующий на инвестиционный климат, препятствие для развития конкуренции и т.д. Политологи в своих исследованиях чаще чем экономисты рассматривают крупный бизнес как самостоятельного и активного игрока, но при этом в центре их внимания его взаимодействие с другими социально-политическими акторами - государством и его органами, социальными стратами, политическими партиями, структурами гражданского общества - для которых он выступает как спонсор, партнер, оппонент или противник.

Мы не отрицаем ценности функционально-нормативных подходов в институциональном анализе. Однако, на наш взгляд, любые масштабные и возникшие естественным образом (т.е. "родившиеся", а не "построенные") экономические феномены прежде всего должны исследоваться как саморазвивающиеся и самоценные. И лишь после этого возможен плодотворный анализ их влияния на другие объекты и процессы, выявление (или вменение) смыслов, целей и ролей, которые они играют в рамках национальной экономики, общества или некоторой другой надсистемы.

Цель диссертационного исследования - выявление тех черт и характеристик российского крупного бизнеса, которые являются одновременно структурообразующими, репрезентативными и относительно устойчивыми во времени. А также факторов и механизмов, которые формируют, поддерживают и модифицируют указанные черты и характеристики. Основной предмет исследования - институциональные, а точнее, институционально-корпоративные аспекты. То есть прежде всего анализируются типы субъектов российского крупного бизнеса, закономерности их формирования, важнейшие характеристики и тенденции. А также правила и механизмы взаимодействия между ними, между ними и другими экономическими агентами, между ними и государством.

Объект, предмет и цель исследования определили основные задачи, решаемые в диссертации:

- описание российского крупного бизнеса в целом с выделением основных этапов его истории, черт и характеристик;

- выделение и анализ основных форм существования (типов субъектов) российского крупного бизнеса;

- выявление наиболее существенных народнохозяйственных, макросоциальных и общеполитических факторов (порожденных как прошлой советской, так и текущей российской спецификой), сформировавших особенности российской модели крупного бизнеса;

- определение основных векторов развития данной модели и их корреляции с вероятными общеэкономическими тенденциями;

- определение на этой основе возможных конфликтных зон между потенциалом и интересами крупного бизнеса и требованиями к нему, вытекающих из так или иначе сформулированных национальных интересов;

- разработка метода монографического описания ведущих субъектов российского крупного бизнеса, адекватного задаче формулирования стилизованных фактов;

- описание с помощью разработанного метода бизнес структур, входящих или входивших в прошлом в "большую десятку" с указанием вероятных сценариев для них на кратко- и среднесрочную перпективу;

Все вышесказанное практически однозначно задает аналитический инструментарий, тип и источники информации, а также структуру работы. Подробнее об этом см. Главу 1, здесь же отметим два ключевых момента. Во-первых, исследование находится в русле институционального направления экономической науки, причем в равной мере используются идеи и аппарат, разработанные в рамках как старого, так и нового институционализма.

Во-вторых, автор не стремился к построению и использованию сколько-нибудь развернутых и строгих моделей, как вербальных, так тем более и математических. Время этого этапа, на наш взгляд, еще не настало.Нынешний этап в терминах методологии марксистской политической экономии может быть охарактеризован как выделение предмета исследования из объекта исследования. В терминах современной экономической теории это формулирование системы или хотя бы набора "стилизованных фактов", относящихся к объекту исследования. А адекватность любых теоретических моделей, будь то матэкономических или эконометрических, как известно, может оцениваться только по их соответствию или несоответствию некоторым общепризнанным стилизованным фактам.

Диссертация состоит из шести глав, сгруппированных в два раздела, заключения и приложения. Тематика первого раздела - анализ российского крупного бизнеса в целом. Первая глава - теоретическая и методическая. В ней введены и подробно раскрыты основные понятия, разработаны количественные критерии выделения субъектов крупного бизнеса. В главе определены основные формы существования крупного бизнеса в современной России - интегрированная бизнес группа (ИБГ), компания, независимое предприятие - и предложена их классификация. Здесь также обсуждается специфика информационного обеспечения исследования и предлагается «метод схематического портрета» для систематического описания субъектов российского крупного бизнеса, разработанный автором для целей и задач диссертационного исследования.

Глава 2 посвящена историческому анализу становления объекта исследования, выделению основных этапов его развития, особенностям современного периода. В ней рассматриваются основные механизмы функционирования российского крупного бизнеса. А также формулируются некоторые гипотезы о его кратко- и среднесрочных перспективах.

Среди субъектов российского крупного бизнеса в главе 2 выделена группа абсолютных лидеров - «большая десятка» ИБГ, отрыв которых от остальных субъектов и по масштабам деятельности, и по влиянию на экономические процессы в стране является весьма значительным. Показано, что это достаточно стабильное образование, так, например, с конца 1997 г. по середину 2002 г. оно на 60% сохранило свой состав.

Глава 2 завершается подробным анализом таких отрицательно оцениваемых, но ключевых для российского крупного бизнеса черт, как неразделенность фактических отношений собственности и управления; непрозрачность для внешнего наблюдателя, сложность и динамичность формальных отношений собственности и управления; высокая степень зависимости от государства, невозможность выполнения формально зафиксированных правил в отношениях с ним.

В главе 3 исследуются основные народнохозяйственные, макросоциальные и общеполитические факторы, определяющие специфику российского крупного бизнеса. Это характер советского наследия, характер перехода и политическая взаимозависимость государства и ведущих субъектов российского крупного бизнеса на протяжении большей части 90-х годов.

Раздел 2 содержит схематические портреты десяти крупнейших ИБГ по состоянию на первую половину 2002 г. Они содержат описание текущего состояния ИБГ, историю их развития по периодам: выделенным в главе 2, выявляют внутренние закономерности формирования групп, основные воздействующие на них внешние факторы. Единая логика и структура всех описаний позволяет использовать их как для сравнения различных субъектов крупного бизнеса между собой, так и для формулирования общих закономерностей, касающихся российского крупного бизнеса в целом.

В главе 4 представлены схематические портреты "старых" лидеров, которые находятся в составе "большой десятки" как минимум с конца 1997 г. Это ИБГ Газпрома, ИБГ Лукойла, Интеррос-ОНЭКСИМ, ЮКОС-Менатеп-Роспром, Альфа-Ренова, АФК "Система". В главе 5 даны описания ИБГ занявших лидирующие позиции в российской экономике после августа 1998 г. и вошедших в состав "большой десятки" к концу 1999 г. - Сургутнефтегаза и Северстали. И, наконец, в главе 6 описываются "новые звезды" 2000-01 гг. - "Большая МАДАМ"2 и ИБГ Новолипецкого металлургического комбината.

В Заключении изложены основные выводы диссертационного исследования.

В Приложении представлены схематические портреты ИБГ, входивших в состав "большой десятки" по состоянию на конец 1997 г. и 1999 г., но к настоящему времени погибших, потерявших лидирующие позиции или вошедших в состав более крупных образований. Вместе с изложенным в Разделе 2 это обеспечивает возможность получения полной картины «большой десятки» как на момент перед кризисом 1998 г., так и по завершении посткризисного восстановления.

В диссертационном исследовании автор стремился избегать любых оценочных суждений, касающихся российского крупного бизнеса. Однако эта проблематика с самого начала была и остается столь острой и эмоционально нагруженной, причем, не только для массового сознания, но и для научного сообщества, что совсем уйти от них было бы некорректно. Поэтому мы сочли необходимым сформулировать здесь

1 Названа по первым буквам фамилий основных лидеров - А.Мельниченко, Р.Абрамович, О.Дерипаска, А.Абрамов, И.Махмудов. нашу позицию в концентрированном виде по двум наиболее сущесвтенным и широко обсуждаемым вопросам.

С экономической точки зрения, ключевым является вопрос эффективности. Абстрактно, легко нарисовать модель построения крупного бизнеса значительно более эффективную, чем нынешняя российская. Например, идеализированную американскую: мощные независимые промышленные фирмы, обслуживаемые крупными независимыми банками, и стягивающие все это воедино через фондовый рынок крупные институциональные инвесторы. Но появление на Западе развитой системы институциональных инвесторов, как известно, базировалось на трех предпосылках:

• высокий уровень доверия общества к финансовым институтам в целом;

• многочисленный средний класс, имеющий уровень доходов, позволяющий инвестировать значительную их часть;

• достаточное количество крупных легально нажитых и положительно оцениваемых обществом состояний, владельцы которых, передавая их в управление институциональным инвесторам, создают необходимый демонстрационный эффект.

Если считать эти предпосылки необходимыми, то было бы нереально ожидать скорого появления достаточного числа крупных отечественных институциональных инвесторов. Что же касается зарубежных институциональных инвесторов, то их вложения в Россию еще долго будут оставаться недостаточно масштабными и, в основном, спекулятивными.

Наиболее близкой к нынешней российской модели построения крупного бизнеса является по-видимому южнокорейская, базирующаяся на системе чеболей. На эту систему была возложена основная ответственность за кризис южнокорейской экономики в конце 90-х годов. Однако необходимо помнить, что эта же система обеспечила Южной Корее несколько десятилетий весьма быстрого экономического роста. А эрозия чеболей произошла уже после того, как страна вошла в число развитых. Особенно важен этот момент для России, где по выражению А.Дынкина и А.Соколова [39], актуальным является вопрос о размене абстрактной эффективности на историческое время.

Общим местом является утверждение, что российские ИБГ и компании - плохие инвесторы. С этим трудно не согласиться: ни нового "Норильского никеля", ни нового ВАЗа они не построили. Но необходимо сделать как минимум три оговорки. Вопервых, они сыграли ключевую и в целом положительную роль в адаптации к рыночной экономике уже существовавшей крупной советской промышленности. Трансформация предприятий, оставшихся независимыми, по большей части оказалась более разрушительной, и они сегодня находятся в более тяжелом положении. Во-вторых, когда с 2000 г. началось общее оживление инвестиционного процесса именно крупные ИБГ и компании стали его лидерами. Причем инвестиции направлялись не только в сырьевые отрасли, но и в машиностроение, химию и т.д.

В-третьих, существует ряд отраслей, в числе которых кондитерская, пивоваренная и табачная промышленность, где за последние десять лет за счет массированных инвестиций полностью изменился технологический и ассортиментный облик. И это результат деятельности сформировавшихся в этих отраслях крупных компаний. Причем как с российским, так и с иностранным капиталом, как независимых, так и входящих в ИБГ3. Опыт указанных трех отраслей представляется нам достаточно важным, хотя вполне очевидно, что ожидать его прямого повторения в других секторах невозможно. Эти отрасли обладают очевидными уникальными народнохозяйственн-ными преимуществами. Первое - возможность модернизации с опорой на иностранное оборудование и сырье. Второе - гарантированный потребитель, способный расплачиваться "живыми" деньгами. То есть воспроизводственные цепочки (технологические, инвестиционные, платежные), в которые встроены данные отрасли, имеют минимальную длину.

В политическом плане наиболее острым (особенно в 90-е годы) был вопрос об олигархическом характере российского крупного бизнеса. Он связывался с такими неприемлемыми для демократического государства и гражданского общества явлениями, как "приватизация власти", возможность возникновения корпоративного государства и т.д.

На наш взгляд, никакой экономической олигархии в России не было и нет. Олигархия - это, по определению, небольшая группа влиятельных лиц, связанных общими долгосрочными интересами, способная диктовать свою волю государству и обще

3 По оценкам ассоциации "Табакпром", общие инвестиции отечественных и иностранных компаний в табачную промышленность за 90-е годы оставляют 2,5 млрд долл. По данным объединения торговцев табачной продукцией "Гранд-табак", иностранные вложения за этот срок составили 1,5 млрд долл.

В отечественной пивной промышленности главными игроками являются иностранные холдинги ВВН и Sun Interbrew. Первая владеет в России 5-ю заводами (три их которых объединены в холдинг "Балтика") и на конец 2000 г. контролировала 24% рынка. Вторая объединяет 8 заводов и имеет долю рынка 16%. Крупнейший производитель с российским капиталом - пивзавод "Очаково" - занимает 3-е место и его доля 12%. (Данные компании "Бизнес-Аналитика"). ству. Между тем, все эмпирически наблюдавшиеся до сих пор коалиции ведущих представителей российского крупного бизнеса были локальными, ситуативными и краткосрочными. Они кооперировались по одному политическому или экономическому поводу и одновременно остро конфликтовали по другим поводам. При этом подобные коалиции всегда были достаточно узкими. (Единственное исключение -широкий альянс крупного бизнеса вокруг кандидатуры Б. Ельцина на президентских выборах 1996 г. - продержался лишь полгода до выборов и три-четыре месяца после.) Кроме того, не было ни одного случая, когда в конфликте бизнес выиграл бы у власти, если она имела консолидированную позицию. У тех или иных государственных ведомств или структур — сколько угодно, у государства в целом — никогда.

А вот "олигархи", по-видимому, были и есть. Если, конечно, при этом не забывать о кавычках и называть этим именем тех, кто в силу объема контролируемых экономических ресурсов и политических связей способен вести индивидуальный или групповой административный торг с государством или его отдельными органами. И часто получать для своих фирм, банков и т. д. необоснованные эксклюзивные преимущества. Поэтому конструкция "олигархи без олигархии", предложенная рядом политологов для описания места российского крупного бизнеса в экономике и обществе в 90-е годы (см., например, А.Зудин [41]), представляется достаточно адекватной.

Но в рамках подобных конструкций само слово "олигархи" оказывается скорее не содержательным термином, а политико-пропагандистским ярлыком. И предпочтительнее использовать стандартные для социально-политических наук понятия - лоббизм, группы интересов, группы давления, политические ресурсы бизнеса. При этом легко выясняется, что, во-первых, происходившее и происходящее в России не слишком отличается от того, что имеет место в других странах с поправкой на молодость и государства, и бизнеса. А во-вторых, в этом смысле 90-е годы не слишком отличаются от нынешнего периода.

По мнению автора, практика эксклюзивных отношений отдельных представителей и групп крупного бизнеса с властью будет постепенно исчезать. Но не в результате смены политических фигур, а по мере становления в России нормальной государственности и нормальной рыночной экономики, когда будет, во-первых, расти способность власти противостоять любым формам нелегитимного давления, а во-вторых, уменьшаться число поводов для административного торга. С другой стороны, разный уровень отношений государства с крупным, средним и малым бизнесом, на наш взглдя, абсолютно необходим. Даже при полном формальном и фактическом равенстве всех перед законом крупный бизнес всегда имеет больше поводов непосредственно обратиться к власти и больше шансов быть услышанным ею по сравнению с другими экономическими агентами. В конце концов принцип "что хорошо для "Дженерал моторе", то хорошо для Америки" сформулирован в стране, достигшей общепризнанных успехов как в экономике, так и в построении демократического общества.

Диссертация: заключение по теме "Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда", Паппэ, Яков Шаявич

Основные выводы диссертационного исследования можно сформулировать следующим образом:

Российский крупный бизнес сформировался быстрее и играет большую роль, чем в других переходных экономиках. Материальной основой здесь было доминирование в СССР крупного производства, требовавшее после отказа от плановой модели адекватной рыночной "упаковки". Институциональная основа - вакуум норм в первый период трансформации и стационарно переходное состояние в последующие годы [46], [47]. В результате трансакционные издержки оказались настолько высокими, что поддержание и формирование сколько-нибудь разветвленных кооперационных связей, а также регулярное осуществление сложных сделок потребовало соответствующего размера участвующих в них экономических агентов. Необходимо также отметить ту роль, которую сыграла отраслевая структура народного хозяйства позднего СССР с повышенным удельным весом отраслей топливно-энергетического комплекса и сосредоточением высокотехнологичных производств в основном в рамках ВПК.

Сложившуюся в России модель структурирования крупного бизнеса можно считать особым "фрагментированным" случаем континентальной модели. Наиболее близким аналогом России в этом смысле, по-видимому, является Южная Корея.

Демиургом российского крупного бизнеса выступил не рынок, а государство. Состав основных игроков в российской экономике и соотношение сил между ними, как существовавшие в 90-е годы, так и сложившиеся к настоящему времени, в решающей степени были предопределены следующими действиями исполнительной власти: а) формированием вертикально-интегрированных нефтяных компаний в 1992-95 гг.; б) создание института уполномоченных банков в 1993-95 гг.; —— в) залоговыми аукционами 1995 г. с заранее известными результатами; г) серией аукционов и конкурсов с инвестиционными условиями в 1996-98 гг., победители которых также были предопределены.

Однако, функционирование и развитие возникших по воле власти структур с самого начала происходило в основном в соответствии с рыночной логикой и приоритетами и независимо от государства. Поддержка или ограничения с его стороны имели для них, хотя и существенное, но нерешающее значение. (Верно и обратное. Сыграв ключевую роль на президенстких выборах 1996 г., крупный бизнес не стал после этого определяющей силой в российской политической системе.)

Основными специфическими чертами российского крупного бизнеса, отличающего его от развитых стран, являются: а) неразделенность фактических отношений собственности и управления; б) непрозрачность для внешнего наблюдателя и ситуативность формальных отношений собственности и управления; в) регулярное невыполнение взаимных обязательств (в том числе законодательно закрепленных) в отношениях между бизнесом и государством, постоянный административный торг по этому поводу.

Указанные черты сформировались под воздействием главным образом не экономических, а социальных факторов. Главными среди них были: а) катастрофический (распад СССР) и спонтанный (трансформация, а не реформа) переход к рынку; б) формальное сохранение в 90-е годы социальных обязательств государства на уровне позднего СССР при фактической невозможности их выполнения; в) отсутствие в обществе консенсуса по поводу справедливости и необратимости итогов приватизации.

Российский крупный бизнес смог в целом решить задачу освоения контролируемой им части советского промышленного потенциала, оказавшегося на территории Российской Федерации и начать его реструктуризацию. Значительная часть существовавших крупных и крупнейших промышленных предприятий в большинстве отраслей оказались включенными в рыночную экономику, встроенными в продуктивные и часто достаточно сложные воспроизводственные контуры.

Надежды, возлагавшиеся на российский крупный бизнес как на инвестора и субъекта структурной перестройки, в 90-е годы не оправдались. Новых предприятий практически не строилось, в процессах формирования инфраструктуры рыночной экономики он играл хотя и важную, но пассивную роль. Начиная с 2000 г., ситуация в этом плане начала меняться, но насколько значимо, пока не ясно.

Не стал он также и продуцентом сколько-нибудь серьезного объема технологических и институциональных инноваций. И надежды на это в будущем представляются беспочвенными. Дело в том, что во всем мире основной объем инноваций порождается средним бизнесом, а крупный специализируется на их тиражировании. Собственный модернизационный потенциал российского крупного бизнеса определяется главным образом его возможностями втягивания страны в процессы глобализации на приемлемых для нее условиях.

Формами существования крупного российского бизнеса являются интегрированная бизнес-группа (ИБГ), компания, отдельное предприятие. Причем первая форма была, есть и в ближайшей перспективе останется основной как по масштабам, так и по влиянию на экономические и другие процессы в стране.

ИБГ в подавляющем большинстве включают в себя предприятия как из реального, так и из финансового сектора. Однако практически во всех ведущих группах доминирующую роль уже длительное время играет их промышленная составляющая. Период, когда "ядрами кристализации" и центральными элементами ИБГ являлись банки, был весьма кратким и завершился в середине 80-х годов. А тенденцией самого последнего времени стала распродажа группами части своих банков и страховых компаний. Тем не менее есть все основания ожидать, что в составе большинства ИБГ сохранятся "карманные" (по статусу, а не по размерам) банки и прочие финансовые структуры. Финансово-промышленная интеграция может отойти в прошлое не ранее, чем исчезнет потребность в зачетно-вексельно-бартерных схемах и крупномасштабной "налоговой оптимизации".

Характерной чертой ИБГ является диверсификация промышленных составляющих. Традиционными направлениями экспансии являются экспортно-ориентированные сырьевые отрасли (главным образом нефть и металлургия), отрасли работающие с "живыми" деньгами населения (пищевая промышленность, розничная торговля), а также высокотехнологичный сектор, как экспортно-ориентированный, так и работающий на внутреннего потребителя (телекоммуникации, ВПК, энергетическое машиностроение). В последнем случае речь идет, конечно, не о венчурном инвестировании, а о тех направлениях, где существует или прогнозируется гарантированный крупномасштабный спрос.

ИБГ с самого начала играли роль основного и безальтернативного механизма консолидации природной ренты и ее перераспределения в отрасли с более высокой степенью переработки. С очень большой вероятностью данная роль сохранится на среднесрочную перспективу.

В период оживления и подъема 2000 г. - первой половины 2002 г. проявились две новые тенденции в развитии промышленных составляющих ведущих ИБГ. Во-первых, доходы от экспорта сырья стали в достаточно значимых масштабах инвестироваться ими в отрасли и сектора с высокой долей добавленной стоимости, ориентированные на внутренний рынок. Во-вторых, привлекательными для групп (а также для крупного бизнеса в целом) оказались "базовые" отрасли обрабатывающей промышленности (гражданское машиностроение, многотонажная химия) и сельское хозяйство.

Последнее представляется весьма существенным, поскольку указанные три отрасли находятся в воспроизводственном ядре российской экономики. Их существенный рост возможен только в условиях общеэкономического подъема, базирующегося на инвестиционном буме, а с другой стороны, являющегося для него "мотором". И если туда пошел крупный бизнес, то значит он считает такой сценарий как минимум вероятным

В последние годы при сохранении доминирования ИБГ растет удельный вес и значимость другой формы организации росийского крупного бизнеса - компаний. Компании - продуктово или технологически сфокусированные структуры с четко оформленными отношениями собственности и регулярным менеджментом - создаются как из независимых предприятий, так и внутри диверсифицированных групп. Можно прогнозировать сохранение этой тенденции в кратко- и среднесрочной перспективе. Она, на наш взгляд, заслуживает положительной оценки, поскольку открывает возможности для формирования более современных отношений между собственниками и менеджментом и развития фондового рынка. В частности, вероятным становится превращение значительной части ИБГ в коалиции компаний с функциями "локальных рынков капитала".

Повышение роли компаний как формы существования российского крупного бизнеса может снять остроту проблем, которые неизбежно возникнут при отходе от дел нынешнего поколения предпринимателей - грюндеров. Для многопрофильной ИБГ вопрос о реальном наследнике бизнеса становится ключевым. Например, продажа ее целиком стороннему покупателю представляется малореальной. Как будет решаться этот вопрос в России, совершенно неясно. Дело в том, что здесь в роли основных владельцев чаще всего выступают не многопоколенные семьи (как, например, в Южной Корее), а "группы товарищей". Что же касается компаний, то для них проблема наследования прав собственности или продажи очевидно значительно менее остра.

Заключение

Диссертация посвящена анализу отечественного крупного бизнеса как феномена российской экономики. Основное внимание при этом уделялось институциональным аспектам его функционирования и развития. Объект исследования рассматривался как самостоятельное экономическое явление или институт, возникший естественным образом и рядоположенный с любыми другими экономическими и общественными институтами. В качестве основного использовался дескриптивный подход, предполагающий прежде всего выявление собственной логики функционирования и развития российского крупного бизнеса, его внутренней системы приоритетов и ограничений, механизмов и факторов, их определяющих и модифицирующих. Что же касается его места и роли по отношению к тем или иным внешним социально-экономическим структурам, процессам или целям, то эти вопросы находились на периферии исследования. Функционально-нормативные построения и оценочные суждения не входили в задачи работы, и автор стремился их избегать.

Актуальность реализованного подхода определяется, во-первых, удельным весом и ролью российского крупного бизнеса в целом в народном хозяйстве страны, которая на протяжении всего постсоветского периода была выше, чем в большинстве развитых и переходных экономик. Во-вторых, экономической мощью и политическими ресурсами его ведущих субъектов, которые настолько велики, что никто в современной России не может предъявлять им требований с позиции силы.

Наряду с исследованием объекта в целом в диссертации проведен "штучный" анализ 15-ти крупнейших интегрированных бизнес-групп. Он осуществлялся с помощью специально разработанного метода "схематического портрета", ориентированного на выявление общих устойчивых тенденций ("стилизованных фактов").