Становление капитализма как разрешение противоречий крупного товарного феодального сельскохозяйственного производства тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат диссертации по теме "Становление капитализма как разрешение противоречий крупного товарного феодального сельскохозяйственного производства"

¿т

А/Г

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА им.Г.В. ПЛЕХАНОВА

СТАНОВЛЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА КАК РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ КРУПНОГО ТОВАРНОГО ФЕОДАЛЬНОГО СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА / на материалах Прибалтики /

На правах рукописи

ФАЙНШТЕЙН Виктор Михайлович

УДК 334/091/477/

08.00.03 История народного хозяйства

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора экономических наук

Москва - 1989

Работа выполнена на кафедре политической экономии Тартуского государственного университета

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ

Сийливаск К.К. - действительный член Академии наук Эстонской ССР, профессор,

Нетесин Г.Н. - доктор экономических наук, профессор,

Сметанин С.И. - доктор исторических наук, профессор.

Ведущая организация - Эстонская сельскохозяйственная академия.

Защита состоится " " 1989 г. в 15.00 на заг-

седании специализированного совета Д 063..62.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора экономических наук при Московском ордена Трудового Красного Знамени институте народного хозяйства им. Г.Б.Плеханова /113054, Москва, Стремянный пер., д. 28, корп.Ш, ауд. 409/.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке института.

Автореферат разослан " " 1989 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат экономических наук

О.Д.КУЗНЕЦОВА

ОЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Темой работы является изучение основных вопросов раннего этапа становления капитализма в сельском хозяйстве Прибалтики, прежде всего на материалах Эстляндской и Лифяянд-ской губернии, т.е. на примере исторической территории современной Эстонской и северной части Латвийской ССР.

Научная значимость и актуальность теш не требует особых доказательств ввиду ключевой роли процесса первоначального накопления и становления аграрного капитализма в целостном процессе генезиса буржуазного способа производства, в частности, ввиду сравнительно широкого распространения "прусского" типа становления капитализма как в прошлом, так и в настоящее Еремя.

Значение темы определяется прегэде Есего тем, что при феодализме в сельском хозяйстве концентрируется абсолютное большинство населения и именно из деревни нарождающийся капитализм черпает необходимую ему рабочую силу. Поэтому буржуазное преобразование сельского хозяйства играет роль основы процесса утверждения капитализма в народном хозяйстве в целом.

Особую актуальность рассмотрению данной проблемы придает нынешний период. К настоящему времени обнаружилась неполнота и недостаточная глубина наших представлений о прошлом. В исследовательской практике начали ощущаться тенденции сползания к эмпиризму и описательству, отхода от классовых оценок прошлого, размывания марксистско-ленинского учения о закономерностях развития общества.^

В последние десятилетия проявилось явное стремление приукрасить действительность дореволюционной России, ее национальных окраин. Облегченное изображение процесса становления и развития капитализма вольно или невольно ратупавы-вает остроту классовых противоречий, делает необъяснимом происхождение трех российских революций,^создает искаженную

* Яковлев A.II. Достижение качественно ноеого состояния со-вотского общества // Коммунист. - 1987. - .'.'8. - С. 13-20; Андропов Ю.В. Учение Карла Маркса и некоторое вопроси со-шалистического строительства в СССР // Коммунист. - 1983. — ^'¡3 • — С» 22«

р

* Яковлев A.II, Указ« произв. - С. 20.

картину последующего развития, что позволяет играть разумом и чувствами лвдей сегодня.

В этих условиях актуальной задачей является разработка подлинной научной истории как недавнего, так и более отдаленного прошлого страны, в частности, такого магистрального процесса, как становление капитализма, выяснение его специфики в том или ином регионе.

Актуализировалась также и задача включения познавательного и воспитательного потенциала истории в активизацию че-лочеческого фактора в условиях перестройки, поскольку незнание прошлого, неумение учиться на его опыте ставит под вопрос саму возможность разумных и эффективных действий в настоящем.

Анализ специфики происхождения аграрного капитализма необходим для выяснения типологии развития капитализма во Есем народном хозяйстве той или иной страны, определения закономерностей последующего развития производства и социальных отношений, вызревания объективных и субъективных предпосылок социалистической революции.

Степень изученности проблемы.

Решение рассматриваемой проблемы лежит в русле исследования основных закономерностей смены феодального способа производства капиталистическим.

Данная проблематика обсуждается историко-экономической наукой с 1940-50-х гг. К настоящему времени все более становится ясным, что наибольшего внимания в решении данного круга вопросов заслуживает рассмотрение становления аграрного капитализма как ключевого звена Есего процесса, в частности, объективной логики становления аграрного капитализма различных типов.*

Согласно ленинской постановке вопроса, важнейшими проблемами генезиса аграрного капитализма является выяснение вопроса "откуда" и "как"^, т.е. из какого докапиталистического

' Berthold R. Der Übergang vom Feudalismus zum Kapitalismus. Paul Sweezy, Maurice Dobb, Kohachiro Ttkahashi, Rodney Hilton, Christopher Hill u.a. Prankfurt suM. 1984.276 S // Jahrbuch für Wirtschaftsgeschichte, 1986/3. S.202-203.

2 Ленин Б.И. Развитие капитализма в России // ПСС. - Т.З. -- С. 380 /В дальнейшем в тексте под номером I/.

хозяйственного строя, из какой формы хозяйства в массовых масштабах возникает капитализм и каков механизм, каковы движущие силы его становления. Общепринятого, непротиворечивого ответа на оба эти вопроса применительно к странам вторичной модели капитализма, в том числе к Прибалтике, в нашей научной литературе пока что нет.

Степень научной разработки, а вместо с тем и сложности проблемы,видна из перечня вызывающих полемику вопросов: движущие силы и механизм становления аграрного капитализма¡какой из секторов феодального сельского хозяйства явился первичной базой становления аграрного капитализма в Прибалтике - крестьянское или помещичье хозяйство; пружины и характер развития производительных сил собственно помещичьего и крестьянского хозяйства; как совместить представление о кризисе феодализма, суть которого зачастую усматривается в стагнации производительных сил, с представлением о генезисе капитализма, предполагающем революцию в производительных силах; место реформ в процессе становления аграрного капитализма, роль дворянства в их проведении; степень завершенности капиталистической перестройки сельского хозяйства Прибалтики к 1917 г. и т.д.

В центре дискуссии стоит наиболее общий вопрос объективной логики, точнее диалектики развития производительных сил и производственных отношений во всем мире и в Прибалтике, приведшей к становлению в местных условиях помещичьего капитализма.

Проблематика движущих сил и механизма становления капитализма на периферии первичных центров промышленного капитала разрабатывается прежде всего исследователями, занятыми изучением развития капитализма вширь в современных условиях. В меньшей мере эти Еопросы изучены применительно к прошлому. Более того, у значительной части наиболее активных исследователей наблюдалось до последнего времени стремление уйти от рассмотрения проблематики становления капитализма в реальных условиях стран Восточной Европы. Даже в тех регионах, например, в Прибалтийском, где помещичий путь становления и развития капитализма был Еыражен наиболее рельефно, ряд ведущих исследователей в последние двадцать лет больше обращал внимание на якобы существовавшие в ХП в. тенденции "американского" пути развития капитализма, чем на изучение реально пройденного "прусского" пути. Приобрел хождение тезис, согласно которому уровень буржуазного развития Прибал-

тики был "пропорционален степени проявления тенденций развития по американскому пути".-1 При этом "американский" путь начал отождествляться с развитием капитализма на почве крестьянского хозяйства вне учета общей типологии процесса. Предпринимается попытка ввести в научный оборот понятие "крестьянского" пути развития капитализма.^

Некоторым исследователям до настоящего времени представляется невозможным, чтобы антипод капитала - крупный земельный собственник - мог на определенном этапе дореформенного развития превратиться в невольного носителя агрокультурного и агрономического прогресса, а затем и в полуфеодального капиталиста на земле. Первичной основой развития буржуазных отношений в деревне в XIX в. объявлялось крестьянство, хотя факты сЕидетельствуют о том, что в крестьянском хозяйстве Прибалтики вплоть до перевода его на денежную аренду товарное производство отсутствовало.

В трудах историков и экономистов СССР и некоторых других социалистических стран, посвященных исследованию генезиса капитализма, преобладающее внимание уделялось изучению фактороЕ, препятствоЕаЕших или тормозивших процесс становления капитализма в сельском хозяйстве, а не исследованию тех сверхмощных факторов и сил, которые, несмотря на врожденный консерватизм крупных земельных собственников, заставляют помещиков превращаться в юнкеров, ведущих капиталистическое хозяйство на земле.

Трудности исследования данной проблематики не в поел.femora очередь объясняются тем обстоятельством, что в течек:'" длительного времени было ослаблено внимание к разработке-теории смены одного эксплуататорского способа производит \ друга;. Особенно не поевзло е этом отношэшш "прусске ■ ти становления капитализма.

Ряд десятилетий помешчье хозяйстео вообще не с; / объектом исследования в качестве базы становления г. }"- мтия капитализма. Некоторые аспекты ленинско"; концепт,:::; тгус-ского" пути развития капитализма не находили далы;о:. ' разработки Ii практического приложения. Недостаточно par. -xitu-

* Со1лально-поштичесюй1 и культурный облик дероин:., .-v.l., Ii'- С. IG5.

2

Пег. эгля крестьянства в Звропе. Т.З.Крестьянстгс "... i.-опы в к. разложения Феодализма и зарождения каши?. 'T.vnne-о: т: отношений. / Ote. ред. Í0.I0. Кахк.- "Li Hnyvu. I9SS. ■ О", iL.

валось в этом плане и маркоово теоретическое наследие. В результате целостной, практически работающей научной модели становления "прусского" капитализма пока что нет, хотя именно по этому пути осуществлялось в прошлом и осуществляется сейчас аграрно-капиталистическое разштие значительного числа стран мира.

Предметом исследования являются проблемы утверждения капиталистического способа производства на почие разлагающегося товарного феодального сельскохозяйственного производства.

В качестве непосредственного объекта исследования избран приморский, преимущественно аграрный регион, сравнительно рано Еовлеченный в кругооборот промышленного капитала, благодаря чему здесь издавна осуществлялся интенсивный процесс развития феодально-барщинной системы хозяйства, ее разложения и становления на почве продуктов ее распада капиталистической формы произЕодстЕа. Избранный объект позволяет рассмотреть проблему разносторонне, в целостном, относительно чистом виде. Анализ общего при параллельном рассмотрении особенного представляет возможность проникнуть в суть рассматриваемых явлений, избежать ошибок метафизического характера.

Цель работы двоякая: i) выяеить движущие силы и объективно действующий механизм буржуазного преобразования аграрной экономики в условиях ее взаимодействия с капиталом на дальнем расстоянии, т.е. при слабо выраженном разделении труда внутри данной локальной территории, 2) рассмотреть, как данный процесс осуществлялся в сельском хозяйстве Эстляндии и Лифляндии.

В соответствии с целью исследования в работе поставлены и решены следующие задачи:

- раскрыты внутренние сеязи между процессом развития капитализма в одних странах и становлением аграрного капитализма в менее развитых странах и регионах;

- рассмотрено поместное товарное феодальное сельскохозяйственное производство как база становления капитализма, вскрыты его внутренние противоречия, исторические пределы его существования;

- раскрыты условия, при которых крупное товарное феодальное производство подпадает под неотвратимое воздействие закона стоимости;

- Еыяснена специфика приведения производственных отно-

шений в соответствие с производительными силами помещичьего хозяйства, контртенденции данному процессу;

- концепция становления "юнкерского" капитализма как результата разрешения противоречий позднефеодального поместного товарного производства под воздействием промышленного капитала перепроверена конкретным первичным материалом прибалтийского сельского хозяйства:

- прослежены финансовое положение местных помещиков, основные направления развития помещичьего хозяйства под воздействием капитала;

- рассмотрен рост потребности помещичьего хозяйства в рабочей силе и пути ее удовлетворения, рост интенсификации барщинной эксплуатации, ухудшение условий воспроизводства в крестьянском хозяйстве в связи с изменения/и производственного процесса в поместном хозяйстве, использование переходных и капиталистических форы хозяйствования в помещичьем земледелии веиду нехватки рабочей силы и разорения крестьянства;

- рассмотрено возникновение последовательно капиталистического, "батрацкого" помещичьего хозяйства;

- прослежен процесс смены форм ренты в связи с обострением противоречий способа производства в деревне;

- рассмотрено воздействие крестьянского движения в Лиф-ляндш в 1840-х гг. и е ЭстлявдскоС губернии в 1858 г., общероссийской революционной ситуации 1859-61 гг., восстания 1863-64 гг. в Литве, Белоруссии, на Правобережной Украине и в Царстве Польском на ускорение смены форм феодальной ренты и завершение капиталистической перестройки прибалтийского помещичьего хозяйства;

- выяснена роль е этом процессе объективного и субъективного факторов;

- выяснены источники формирования средств, необходимых для капиталистической перестройки прибалтийского помещичьего хозяйства;

- выяснены источпекп п пути ^ордцровшшя кквного пролетариата е Прибалтике.

Методология и иотсрдока иослстюеп.'шя. Теоретическую основу исследования образует марксцетогс-денинская концепция интернационализации ;-чзрп капиталом. При этом езгляд на предмет извне сочетае^-е: со взглядом изнутри, учитывающим материальные интересы ¡: объективные возможности основных классов прибалтийской деревни, взаимодействие и борьбу между пей.

Системность подхода позволяет проникнуть в саморазвитие объекта под воздействием капиталистической среды, позволяет трактовать становление аграрного капитализма в Прибалтике как разрешение противоречий местного товарного феодального сельскохозяйственного производства в результате воздействия на него мирового рынка.

Мирохозяйственный подход сочетается в работе с конкретно-историческим и социологическим, учетом естественно-природных условий сельскохозяйственного производства, соотношения сил борющихся классов как в Прибалтике, тая и в России и во всем мире.

В диссертации учтены и критически осмыслены результаты работ советских ученых и ученых социалистических стран о логике исторического исследования,применении принципа историзма и всемирности, системно-генетического метода в познании социальных яглений (работы Б.А. Грушина, И.Д. Ковальченко, В.П. Кузьмина, Г.Г. Водолазова, B.S. Калле, М.Я. Ковальзона, В.М. Меяуева, Е.Г. Плимака и других), результаты исследования сложной проблемы интернационализации жизни капиталом (труды Ю.М. Бородая, 2.П. Плетнева, Е.Г. Плимака, H.H. Петрова, А.Н. Чистозвонова, B.JI. Тягуненко, В.Г. Растянникова, В.П. Данилова, Л.В. Даниловой, X. Гринига и других).

В работе используются Есе оказавшиеся доступными источники: как первичные материалы архивных фондов имений, сословных и государственных органон ниех ступеней,топографо-стати-стическпе сведения, данные дворянских анкет, вакенбухи и ла-гербухи, так и наиболее существенные материалы периодики того времени, е том числе издания ВЭО, военно-статистические сборники, "Ежегодники лийшяндского сельского хозяйства", протоколы заседаний и отчеты Зстляндского и Лифияндского сельскохозяйственных и кредитных обществ, дворянские сословные и государственные губернские статистические данные, приложения к Остзейскому провинциальному вестнику, "Сельскохозяйственные" и "НоЕые сельскохозяйстаенные известия", наиболее существенные научные издания прошлого и настоящего, сборники архивных материалов о крестьянском движении в Прибалтике.

Научная новизна работы состоит: I) в раскрытии движущих пружин и механизма буржуазного преобразования помещичьего хозяйства, 2) в Еоссоздании научной картины становления помещичьего капитализма е Зстляндской и Лифляндской губернии России,раскрытии основных проблем данного процесса.

Центральная проблема, поставленная и решенная е диссер-

тации, состоит в выяснении исторических условий, при которых феодальное поместье подпадает под неотвратимое созидательно-разрушительное воздействием закона стоимости, ведущее к становлению капитализма в помещичьем хозяйстве.

Работа вносит ряд существенных коррективов в освещение исторического прошлого Прибалтики, касающихся динамики развития производительных сил, структуры и нормы отработочной ренты, воспроизводства крестьянского двора в период разложения феодализма, степени остроты классовых противоречий в прибалтийской деревне во второй-третьей четверти XIX в., диалектики становления капиталистических производственных отношений в этом регионе.

Практическая значимость диспяптяутртт. Работа восполняет существенный пробел в истории народного хозяйства Прибалтики, показывая, что этот район явился тем регионом мира, в котором помещичий тип становления капитализма был представлен в зрелой, концентрированной форме.

Исследование значительно сужает возможности необоснованной идеализации исследуемого переломного периода. Оно может быть использовано как для дальнейшей разработки научной истории народного хозяйства Прибалтики, так и в учебно-воспитательной и идеологической работе.

Под углом зрения исследованной закономерности можно рассмотреть данную проблематику и в ряде других регионов мира. Известную роль данная работа может сыграть в процессе совершенствования курсов экономической истории, истории Эстонской и Латвийской ССР, исторического материализма и политической экономики.

Апробация исследования. Основные положения и выводы работы публиковались, докладывались и нашли поддержку на 14 всесоюзных, межреспубликанских и республиканских научных конференциях и семинарах, в том числе на Московской 1965 г., Ростовсхой-на-Дону 1978 г., Воронежской 1300 и Казанской 1986 г. сессиях всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории, на 11-14, 15, 17, 19, 21 межреспубликанском научно-методическом семинарах-конференциях политэкономов Прибалтийских республик. Результаты исследования заслу-пивались на кафедре политической экономии Тартуского государственного университета, в Институте истории АН СССР, Институте экономики АН Латвийской ССР, на кафедре Истории народного хозяйства Московского института народного хозяйства к.:. Г.В. Плеханова.

Публикации. Содержание диссертации нашло отражение в двух статьях о сдЕиге к плодосмену в прибалтийском помещичьем хозяйстве (1972 и 1977 гг.), статьях "Крестьянство и социально-экономическое развитие Прибалтики во второй-третьей четвети XIX Еека" (1978), "Движущие силы и механизм буржуазного преобразования помещичьего хозяйства" (1987), свыше 40 статьях, опубликованных в 1958-1987 гг., состоящей из дгух частей монографии "Становление капитализма как разрешение противоречий товарного феодального производства (на материалах Эстляндской и Лифляндской губерний)". - Таллинн, Ээсти раамат, 1987, 100 + 300 стр. Ряд работ автора по данной проблематике нашел положительную оценку в сводных историографических трудах и отдельных исследованиях.

Структура диссертации соответствует целевой направленности исследования и последовательно отражает теоретически уясненную диалектику становления капитализма на почве разлагающегося товарного феодального производства. В первой главе рассматривается в чистом Еиде логическая структура процесса становления капитализма на базе развития и разрешения противоречий крупного товарного феодального сельскохозяйственного производства.

В последующих пяти главах рассматриваются основные проблемы становления помещичьего капитализма в Эстляндской и Лифляндской губерниях. В одном из приложений дается краткий обзор историографии рассматриваемой проблемы.

ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ, ШН0СИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

В первой главе показана объективная логика, точнее диалектика становления юнкерского капитализма.

Для умозрительной науки капитализм выступает как самоцель предшествующего развития, средство повышения эффективности общественного производства. Такой подход игнорирует материальные интересы и реальные возможности экономических агентов производства.

Также невозможно решить проблему генезиса аграрного капитализма посредством отождествления барщинного или оброчного крестьянского хозяйства с простым товарным производством, предполагая воздействие на него закона стоимости, поскольку такая идентификация игнорирует подчиненное положение крестьян в условиях феодализма, натуральнохозяйственный характер воспроизводства крестьянского двора.

В действительности первичные очаги промышленного капита-

II

ла возникают вз каш тала сферы обращения, что же касается органически окладывамцегося аграрного капитализма, то последний, как показал К.Маркс, есть не что иное, как "осадок процесса разлсаения" некоторых других порождаемых промышленным капиталом фор« производства, базисом которых выступает земельная собственность.*

Различные пути становления аграрного капитализма детерминируются экономическими структурами, рождающимися в деревне под воздействием промышленного капитала,соотношением сил в классовой борьбе.

Фундаментальная роль в этом процессе принадлежит творимому капиталем, развивающемуся мировому рынку, создающему "базис и жизненную а ноосферу капиталистического способа производства". На нем с наибольшей силой развиваются все противоречия капитализма, которые ведут к "пришвке" капитализма к товарным формам добурхуазного производства (2, т. 25,ч,1, с. 122; т. 26, ч.П, с. 329; т.46, ч.1, с.173; т. 46, ч. П, с. 19).

Если предметоцентрический подход, т.е. простое следование за эмпирической историей феодального сельского хозяйства того пли иного региона, исключает возможность за весьма противоречивыми тенденциями развитая обнаружить импульс к качественным изменениям в производительных силах, увидеть внутренний механизм становления юнкерского капитализма, то применяемой в работе системогсентрический подход такую возможность обеспечивает.

Для этого необходимо вычленить тот целостный соцзально--экономический организм, который подвергается разложению,на месте которого возникает капиталистический способ производства в деревне. В сельсксы хозяйстве значительного числа стран мира, в том числе в восточной части Центральной Европы, таким низшим социально-экономическим организмом на определенном этапе развития становится феодально-барщинная система хозяйства, ориентированная на Енешний рынок,^ крупное поздяет.оодаяьное товарное сельсгохозяГ'ствошюе производство.

1 Мог?- X., Энгельс Ф. Соч.-Т.2б,ч.ы.-С.516;т.4С,ч.1.-С.199 (в -л —>г.»г:е!а в тексте под номером 2).

6

0: " • С.Д. Избраннне труды по истоши. - М., 1973; Да;';..': - 1'.П., Данилова Л.В., Растянников В.Г. Основные эта-пп ! .;. -. ;гия крестьянского хозяйства .//Аграрные структуры стра" 1'остока. - М,, 1977; полянскш? ф.Я. вопросы политиче-скс/. о:;оношш феодализма.-П., 1980.

Эта система была вызвана к жизни внутренними потребностями развивающегося промышленного капитала. Также под воздействием промышленного капитала крупное феодальное сельско-зозяйственное производство все больше товаризуется и в последующем разлагается и трансформируется в систему капиталистически-феодальную. Поэтому чтобы понять, как феодально-барщинная система хозяйства сменяется капиталистической, необходимо закономерности буржуазной перестройки помещичьего хозяйства, как, впрочем, и крестьянского, выводить из свойств и законов развития промышленного капитала, в частности, из закона накопления промышленного капитала, перешагивающего национальные границы процесса его расширенного воспроизводства, "циЕШШзирующего" и унифицирующего воздействия промышленного капитала и порождаемого им мирового рынка на товарные формы добуржуазяого производства.

Капитализм, как известно, возникает там и тогда, где и когда торговля овладевает производством, где она захватывает и преобразует отношения между людьми непосредственно в процессе производства, облекает отношения между собственниками средств производства и работниками в стоимостную форму. Объективная айзгика овладения торговлей производственными отношениями позднефесдального крупного товарного хозяйства состоит в том, что товарно-денежные отношения, закон стоимости стимулируют возникновение таких производительных сил, которые оказываются несовместимыми с феодальными отношениями и требуют формирования капиталистических отношений.

Товарность, рыночные, стоимостные связи имеют прямое отношение к становлению юнкерского капитализма, поскольку они вызывают переворот в уровне развития и структуре производительных сил крупного феодального сельского хозяйства, наиболее существенным проявлением которого является отделение крестьянства от земли. Пауперизация крестьянства, разрушение крестьянской осноеы позднефеодального крупного сельскохозяйственного товарного производства лобуздает помещиков переносить центр тяжести эксплуатации на "свободное" е двояком отношении население деревни.

Научное решение проблем становления юнкерского капитализма сводится поэтому е конечном счете к обнаружению прукп-нн качественных изменений в производительных силах, системы принудительных сил становления такого способа извлечения прибавочного продукта, который уничтожает изначальную сращаншзъ крестьян с землей и требует сдвига к капиталистическим пропз-

з*

Еодственным отношениям.

Б отношении всемирной добуржуазной периферии капиталистического способа производства такой пружиной выступает вовлечение традиционных форм производства в кругооборот промышленного капитала, мировой рынок, развивающаяся на нем международная конкуренция капиталов (2, т.46, ч.П., с. 241-245).

Вовлекая феодальные поместья в свой кругооборот, промышленный капитал вырывает крупных земельных собственников из состояния натуральнохозяйстведаой замкнутости, возбуждает в них потребности во все более разнообразящемся мире импортных товаров и предметах роскоши. Тем самым создается устойчивая зависимость феодалов от денег. Это побукдает крупных земельных собственников менее развитых стран учреждать собственное расширенное производство товаров, ориентированное на внешний рынок и базирующееся на подневольном барщинном труде.

Непосредственными причинами возрастающей потребности земельных собственников е деньгах становятся производный от динамично развивающегося мисоеого капиталистического производства рост потребностей в импортных товарах, а, с другой стороны, подчиненное положение феодальной деревни в общественном разделении труда с капиталистическим городом, поскольку имеет место преобладание рынка города, неэквивалентный обмен, высокие таможенные пошлины и транспортные расходы. На этой основе закономерно возрастает задолженность земельных собственников, их растущая зависимость от денег.

Под воздействием капитала на определенном этапе барщинное помещичье хозяйство, производящее продукт как товар в качестве случайного излишка над натуральным потреблением помещика, сменяется таким хозяйством, для которого производство продуктов как меновых стоимостей превращается в постоянно повторяющееся. Позднее же в сеязи с закономерно возрастающей задолженностью помещиков оно постепенно трансформируется в такое феодальное производство, для которого товарная доля превращается в решающую, количественно преобладающую часть продукта, от реализации которой начинает зависеть не только потребление помещиков, но и само их существование в качестве земельных собственников (Ср. 2, т.46, чЛ, с. 203-204; ч.П, с. 463-464). Задолженностью и зависимостью существования от соотношения цен на покупную и проданную продук-1711} землевладельцы-производители постепенно вынуждаются к

исчислению своих производственных затрат,- рассмотрению каждой из затрат как товара, покупаемого у третьих лиц или у самого себя (2, т.49, с.6).

Помещики, глубоко втянутые капиталом в торговлю, постоянно встречаются со значительными колебаниями цен. Однако пока сбываются лишь излишки над натуральным потреблением земельных собственников, даже резкое падение цен их не разоряет. Когда же потребление помещика начинает в основном зависеть от сбыта его продукции и устойчиво нарастает задолженность, просрочка которой грозит утратой имения, крупное феодальное проиэводство_приобретает качество товарного производства, зависящего от конечных результатов своей деятельности, оцениваемой рынком, на котором в тенденции устанавливается господство свободной конкуренции, т.е. начинает развиваться под определяющем воздействием закона стоимости.

Позднефеодальное крупное товарное сельскохозяйственное производство рассматривается е диссертации как противоречивое единство товарного и феодального производства. С одной стороны, это производство зависит от реализации тоезрое и определяется в своем развитии целью максимизации дохода. С другой, это феодальное произЕодстЕо, базирующееся на внеэкономическом принуждении крестьянина к безвозмездной работе на помещика.

Производственную основу товарного позднефеодального производства образует крестьянское хозяйство, преимущественно натуральное, которому свойственны простое воспроизводство, сращенность работника со средствами производства, ориентация на самоудовлетворение основных потребностей. Ввиду зависимости от агроклиматических условий и наличного рабочего времени в короткие критические периоды сельскохозяйственного сезона, крестьянское хозяйство отличается неустойчивостью и незащищенностью.

В этом противоречии заложен фермент разложения и гибели этой формы производства, ибо зависимость от денег и тесная связь с мировым рынком стимулирует восходящее развитие предметных элементов производительных сил господского хозяйства, с другой стороны, по мере усиления влияния капитала на собственно помещичье хозяйство Условия воспроизводства в крестьянском хозяйстве неизбежно должны ухудшаться, поскольку непреодолимые препятствия развитию его производительных сил ставит растущий прибавочный труд, Есе более вторгающийся в необходимый в решающие сроки -сельскохозяйственного года.

Поскольку товарное феодальное производство покоится на крестьянском хозяйстве, на естественно-натуральной системе производительных сил, поскольку в земледелии экономический процесс производства переплетается с естественным процессом, исторические пределы феодально-барщинной системы хозяйства обнаруживаются и осязательно проявляются в развитии ряда специфических диспропорций. Во-первых, ввиду вторжения прибавочного рабочего времени в необходимое, обнаруживается острая нехватка рабочей силы для своевременного проведения сельскохозяйственных работ в крестьянском хозяйстве. Тем самым подрываются нормальные условия воспроизводства также и в господском хозяйстве. Во-вторых, нарастает необеспеченность помещичьего и крестьянского земледелия, осуществляющихся при феодализме по трехпольной системе, кормовыми угодьями и органическими удобрениями. В-третьих, возникает и развивается нарушение специфической меры производительных сил феодального общества - необходимого соотношения "рабочий скот - лвди".

Углубление этих диспропорций ведет к отделению крестьянства от земли.

Экономическая среда, в которой существует помещичье товарное сельскохозяйственное производство, закономерно со временем становится все более нестабильной, поскольку становятся характерными аграрные кризисы, циклическая форма движения всех параметров капиталистического производства, В этой обстановке цены, а следовательно и доходы, начинают меняться резко и непредсказуемо. Вместе с тем привычный уровень потребления помещиков, само их существование в качестве крупных земельных собственников многократно отавятся под вопрос.

В условиях ухудшающейся общемировой экономической обстановки, угрозы финансового краха, плачевного состояния крестьянства, исчерпав возможности экстенсивного развития, помещики оказываются вынужденными становиться "невольными носителями" агрономического и агрокультурного прогресса, вводить новые породы скота и полевые культуры, изменять направление специализации, систему земледелия, т.е. начинать заниматься сельским хозяйством, "как деловым предприятием, прибегая к буржуазным средствам - капиталу, знанию дела и труду" (2,т.4, с. 50). На этой основе формируется цепочка объективных взаимосвязей, предполагающая изменения агротехники, применение усовершенствованных орудий труда, использование крепкого владельческого тяглового рабочего скота и вольнонаемной рабочей силы, т.е. требующая перехода к капиталистическому производ-

ству.

Однако линейной зависимости между изменениями в предметных элементах поизводительных сил господского хозяйства и эволюцией производственных отношений не существует, как нет и прямолинейного развития производительных сил, поскольку силы динамики постоянно наталкиваются на силы торможения, обусловленные феодальной земельной собственностью, возможностью частичного преодоления финансовых трудностей помещиков за счет крестьянства. В этих условиях развитие производительных сил и производственных отношений осуществляется крайне противоречиво "внутри я в борьбе с имеющимся налицо развитием производства и с унаследованными, традиционными отношениями собственности" (2, т.46, ч.1, с. 229).

Следствием экспансии товарного помещичьего феодального производства является рост'отработочной ренты и усиление внеэкономического принуждения. Помещичье товарное производство подминает под себя крестьянское хозяйство. Непосредственная сеязь крестьянского хозяйства с рынком и сопутствующая ей имущественная и социальная дифференциация резко ограничиваются, положение крестьянского хозяйства имеет тенденцию устойчиво ухудшаться.1

Выход господского товарного производства за границы его разрушающейся крестьянской производственной основы, углубляющийся конфликт в способе производства, бегство крестьян о земли, невозможность извлечения достаточно еысокого дохода каким-либо иным образом, вынуждают помещиков в виде придатка к доминирующему феодальному укладу, создавать вспомогательный уклад переходных к капитализму отношений, в котором объектом эксплуатации становятся пауперизированные слои деревни.

Стремление феодально-барщинной системы к выживанию порождает целый комплекс мер, направленных на поддержание и упрочение крестьянской производственной основы помещичьего хозяйства. Их результатом обычно является неполное отделение крестьянства от земли. Однако процесс воспроизводства крестьянского хозяйства во ьсе большей мере начинает зависеть от ссуд со стороны помещика, который сам в свою очередь оказывается погрязшим в долгах, и поэтому оказывается неспособ*» ным возвращать крестьянам необходимые им жизненные средства.

1 Данилов В.П. и другие. Указ. произв.-С.20-21

Поэтому процессы регенерации крестьянской производственной основы господского хозяйства во Есе возрастающей мере начинают перекрываться процессами упадка и разложения, отделения в той или иной форме крестьян от земли.* Об этом свидетельствует относительное уменьшение удельного Ееса тяглового, наделенного землей крестьянства в общей численности деревенского населения и'сокращение доли крестьянства в общем земельном фонде имений. Увеличивается слой малоземельных и почти безземельных, все большая доля крестьян оказывается неспособной производить на наделе не только прибавочный, но и необходимый продукт. Тенденцией опосредованного подчинения барщинного труда промышленному капиталу более развитых стран является, таким образом, подрыв крестьянской осноеы крупного феодального сельскохозяйственного производства.

Разоренную, пауперизированную массу трудящегося населения с известного времени становится возможным эксплуатировать лишь посредством купли ее рабочей силы.

Однако пауперизация крестьянства в тенденции оставляет в деревне лишь крупных земельных собственников. Капиталистическое же отношение воплощается лишь е таком производстве, в котором свободной в двояком отношении рабочей силе противостоит производительно используемое денежное богатство. Поэтому решение проблемы становления капитализма на почие раз-локепия крупного товарного феодального производства предполагает выяснение также и генезиса капиталиста-агрария.

Капиталистом-предпринимателем в сельском хозяйстве в условиях разложения товарного феодального производства легче всего становится собственник денежного богатства, вклинивающиеся "как посредник" между средствами производства, прежде всего землей, отделенной от работников, ^'оказавшимися лишенными Есего живыми рабочими силами" (2, т.46, ч.1, С. 496-498).

При достаточно развитом городском промышленном капиталистическом производстве в узких рамках данной территории в капиталистических арендаторов могут превращаться собственники капиталов, ранее не имевшие отношения к обработке земли. Однако общим правилом эта форма может стать лишь в странах, которые при переходе к капиталистическому способу производства господствуют на мировом рынке (2, т.25, ч.П, С. 363), где благодаря этому могут сосредотачиваться награбленные из

* Теоретические н историографические проблемы генезиса капитализма. - М.: Наука, 196Б. - С. 152.

других стран богатства, появляются избыточные капиталы.

Б странах же, втянутых в кругооборот промышленного капитала на дальнем расстоянии и высасываемых поэтому многочисленными торговыми посредниками, при разложении феодальной системы ощущается острый недостаток капитала.

Ввиду низкой доходности туземного сельского хозяйства, вторгаться в него иностранному капиталу невыгодно. Отсутствие на месте и за границей капиталов, готоеых к освоению разлагающегося феодального земледельческого производства, заставляет самих помещиков этих стран превращаться в капиталистических предпринимателей.

Однако отсутствие у помещиков достаточного капитала, противоречия в системе производительных сил и способе производства приводят к тому, что процесс капиталистической перестройки помещичьего хозяйства на пергом этапе осуществляется как вынужденный, замедленный и крайне противоречивый процесс.

В дальнейшем закономерно активизирующаяся классовая борьба крестьянства, нарастающее антифеодальное демократическое движение,внешние факторы заставляют правящий класс и его государство осуществлять радикальные структуропреобразую-щие реформы, а иногда и законодательно запрещать отработочную аренду.

Запрет барщины, отсутствие эффективных возможностей извлечения достаточных доходов иным образом заставляет помещиков осуществлять капиталистическое хозяйство на части земли, отдавая остальную крестьянам в аренду на добуржуазных условиях.

Вынуждаемое в сравнительно короткое время коренным образом менять свою воспроизводственную структуру, помещичье хозяйство располагает для этого широкими материальными возможностями. Источниками капиталистической перестройки служат выражаемая в деньгах добуржуазная рента, прибыль, ипотечный кредит, государственные ссуды и цена земли как капитализированная добуржуазная земельная рента.

Поскольку экономические агенты диаметрально противоположных способов производства в фигуре юнкера соединены в одном лице, присваивающем как феодальную оенту, так и прибыль, внутренние границы бытия юнкерского феодально-капиталистического производства значительно шире, чем у чисто капиталистического производства. Часть издержек или даже все издержки юнкерского капиталистического хозяйства покрываются за счет добуржуазной по своей природе ренты, взимаемой с крестьян в

19

форла арендной платы. С другой стороны, поскольку в юнкере в одной лице соединяется земельный собственник и капиталист, поскольку он присваивает как ренту, так и капиталистическую прибыль, для юнкера не существует объективной необходимости в обязательном превышении его прибылью средней нормы. Этим объясняется экономическое могущество и живучесть этой формы производства.' Форсированно трансформирующееся под давлением объективных обстоятельств помещичье хозяйство может поэтому при умелой экономической политике дворянских корпораций сравнительно успешно обеспечивать себя необходимыми финансовыми ресурсами.

Помещичий путь становления капитализма в сельском хозяйстве на завершающем этапе становится путем реакции, выполняющей обусловленную развитием объективных противоречий способа производства программу революции под давлением как снизу, со стороны крестьянства, так и сгерху, со стороны абсолютистского государства, вынужденного реагировать на обостряющуюся политическую обстановку.

Отмечая органическое единство превращения натурального хозяйства в товарное, а шесте с тем товарного в капиталистическое^, следует принимать во внимание также и реальные контртенденции, придающие данному процессу протяженный характер. Во-первых, втянутое в кругооборот промышленного капитала крупное феодальное производство далеко не сразу подпадает под неотвратимое принудительное воздействие закона стоимости, поскольку в течение длительного времени преобладающим в поместье остается натурально-хозяйственный сектор экономики.

Во-вторых, хотя движение цен и стимулирует развитие господского земледельческого производства, однако расширение посевных площадей встречает объективные преграды в наличном материальном способе производства, нарушении нормального кругооборота питательных веществ почвы. Поэтому диспропорциональность между собственно господским хозяйством и его крестьян-оной производственной основой формируется далеко не сразу и в течение известного времени имеется возможность параллельного восходящего развития как крестьянокого, так и базирующегог оя на нем помещичьего хозяйства. В-третьих, следует иметь в виду тенденцию товаризующегося производства ориентироваться на изготовление продукции, цены на которую в меньшей мере оп-

^ Покрытая А.К. Ленинские работы 90-х годов и современность.

- Киев-Одесса!-Вища школа, 1985. - С. 70.

ределяются свободной конкуренцией и отражают элементы торговой монополии. Это замедляет развитие производительных сил. Сдерживанию развития противоречий данной формы производства способствуют также прямое уничтожение производительных сил в годы войн, общая неразвитость производительных сил, особенно средств транспорта и связи; незащищенность сельского хозяйства перед силами природы;

Лишь после того, как под воздействием закона стоимости в производительных силах господского хозяйства осуществляются достаточно серьезные количественные и качественные изменения, в связи с чем крестьянство тем или иным образом подвергается угрозе отделения от земли, активизируется его антифеодальная борьба, крупное товарное сельскохозяйственное производство под воздействием конфликта в способе производства, под давлением снизу и сверху оказывается вынужденным превратиться в капиталистическое производство. Однако меняется оно далеко не сразу, поскольку барщинная система хозяйства не подготовляет в достаточной мере все необходимые даа капиталистической пеоестройки условия (свободную в двояком отношении рабочую силу, необходимый для перестройки минимальный капитал, опыт и навыка дая использования вольнонаемных рабочих и т.д.).

Устойчивой тенденции к консервации феодальных отношений способствует объективная невозможность осуществить переход к капитализму без крупных капиталовложений и существенных временных потерь в текущих доходах.

Поэтому хотя конфликт в способе производства и требует перехода к капиталистическим производственным отношениям, однако отсутствие достаточных накоплений и текущие материальные интересы ориентируют обремененных долгами помещиков на замедленную эволюцию госпдаокого хозяйства в направлении к капитализму. Объективным возможностям и экономическим интересам помещиков соответствует в этих условиях осуществляемый шаг за шагом перевод на смешанную ренту единичных крестьянских дворов при одновременном дополнении господствующей феодальной формы производства капиталистическим укладом, первоначально сильно опутанным добуржуазными отношениями. Поэтому типично "постепенное развитие помещичьего хозяйства в направлении капитализма" (I, т.17, с. 19).

В этих условиях старое помещичье хозяйство, тысячами нитей связанное с крепостным правом, сохраняется, превращаясь медленно и противоречиво в чисто капиталистическое,

"юнкерское" хозяйство (I, т.З, сЛ5). Капиталистическая перестройка помещичьего хозяйства осуществляется как необходимый, недобровольный и по существу своему насильственный процесс разрешения противоречий системы производительных сил позднефеодального имения, противоречий между ушедшими вперед качественно новыми объективными факторами производительных сил помещичьего хозяйства и традиционными элементами производительных сил крестьянского хозяйства, производительными силами и производственными отношениями.

Обнищание вынуждает крестьян стремиться к переходу на денежный оброк, тогда как возможность помещиков перестраивать их хозяйства на капиталистические основы ввиду трудности накопления капитала складываются замедленно. Поэтому "прусский" путь становления капитализма "создает больше пауперов, чем пролетариев" (I, т.16, с. 370),»осуждая крестьян на десятилетия самой мучительной экспроприации и кабалы"(там же, с. 216).

Логически и исторически между барщинной и капиталистической системой должны находиться и в действительности исторически существуют различные промежуточные системы, из которых важнейшими являются отработочная, т.е.'полубарщинная, и смешанные системы ведения помещичьего хозяйства.

Основными факторами, определяющими и лимитирующими темп смены барщинной системы ведения помещичьего хозяйства капиталистической, служат: I) нарастание объективной неизбежности капиталистической перестройки помещичьего хозяйства ввиду исчезновения условий нормального воспроизводства крестьянского хозяйства; 2) несоответствие количественных и качественных характеристик помещичьих хозяйств возможностям барщинной производственной основы имений; 3) объективные трудности перехода крестьян на денежную ренту; 4) отсутствие у помещика денежных средств, необходимых для капиталистической перестройки его хозяйства; 5) недостаточная доходность помещичьего хозяйства; 6) отсутствие свободной в двояком отношении рабочей силы как объекта капиталистической эксплуатации.

Поскольку условия становления аграрного капитализма возникают далеко не сразу, в течение сравнительно продолжительного времени помещики отказываются от ряда необходимых новшеств в развитии производительных сил, пнтаютоя сошещать отдельные элементы новых произЕодительных сил с устаревшими производственными отношениями, чрезмерно повышать вследствие

этого степень феодальной эксплуатации за счет в в ущерб экономическому потенциалу крестьянства. В результате противоречия способа производства обостряются ж облекаются в форму ожесточенной классовой борьбы, которая через воздействие на политические институты общества в конечном счете заставляет помещиков коренным образом менять производственные отношения.

Конкретно-исторический процесс становления помещичьего капитализма протекает наиболее близко к его классической модели тогда и поскольку, когда и поскольку для этого созревают условия, в зрелом виде имеются налицо объективный и субъективный факторы процесса.

В последующих пяти главах рассматривается становление помещичьего капитализма в Прибалтике. Во второй главе рассматривается приобщение крупных земельных собственников к целям капитала, развитие сельского хозяйства Прибалтики под воздействием промышленного капитала Западной Европы, вызревание в нем противоречий, ведущих к становлению помещичьего капитализма.

Хотя заболоченность и характер почв не способствовали развитию земледелия, однако наличие естественного средства труда - Балтийского моря, развитие в Западной Европе капитализма содействовали обыеву прибалтийских имений с внешним миром, раннему возникновению здесь феодально-барщинной системы хозяйства.

Уже в ХУ1-ХУП вв. связи имений с рынком были условием нормального функционирования прибалтийской мызно-барщинной системы хозяйства. Характерной чертой местных имений была довольно высокая степень товаризации владельческого дохода (не менее 30-40$ феодальной ренты). Товарность же крестьянского хлебного производства была минимальной.*

Другой особенностью местного аграрного строя было подворное землепользование, содержание в крестьянских дворах, наследовавшихся старшими сыновьями» батраков специально для отбывания барщинных повинностей.

Структура и характер прибалтийской мызно-барщинной системы хозяйства таили в себе глубочайшие внутренние противоречия. Возможность для их углубления создавала возрастающая

* Дорошенко В.В. Мыза и рынок.-Рига: Зинатне, 1973.-С.163--164; Он же. К итогам изучения товарного производства в барщияно-крепостном хозяйстве Прибалтики ХУТ-ОСУШ вв. // Советская историография аграрной истории СССР /до 1917 г./.- Кишинев: ШтиинцаГГ978Г- С. 148-150.

втянутость собственно помещичьего хозяйства в рыночные отношения и внутренняя расчлененность системы.

Однажды возникнув, прибалтийская феодально-барщинная система проявляла устойчивую тенденцию к расширению и росту задолженности земельных собственников.

Безвозмездный отток значительной части стоимости провв-веденной в Прибалтике продукции за границу исключал возможность формирования на месте сколько-нибудь крупных капиталов. То сравнительно небольшое денежное богатство, которое здесь образовывалось, находило применение главным образом в торговле и ростовщичестве. Б результате промышленное развитие Прибалтики оказалось более чем ограниченным. Даже к концу ХУШ в. удельный вес горожан на эстонских землях составлял лишь 5% населения. Общее разделение труда между сельскохозяйственной и промышленной деятельностью ориентировалось здесь на интенсивные связи с Западной Европой, откуда верхние слои общества получали необходимые промышленные изделия и предметы роскоши. Это надолго предопределило преимущественно земледельческий характер экономики Прибалтики. Преобладающее развитие господского производства при почти полном исключении из рыночных связей барщинных крестьян создало на известном этапе условия для утверждения того варианта "прусского" пути, при котором аграрн©капиталистическое развитие оказалось вынужденным возглавить помещичье хозяйство.

В работе выясняется, почему, несмотря на ранние тесные связи с внешним рынком, вплоть до второй четверти XIX в. погоня за меновой стоимостью не приводила к необратимому разложению прибалтийских имений и к складыванию на их базе капиталистических производственных отношений. Причину автор усматривает прежде всего в неразвитости общественного разделения труда на близком расстоянии, препятствовавшей коммутации ренты, и отсутствии вплоть до последней трети ХУШ-второй четверти XIX в. условий для расширения помещичьего земледельческого производства далее реальных возможностей крестьянской основы прибалтийски имений.

Дело в том, что при чисто зерновом направлении помещичьего хозяйства, рассчитанном на вывоз зерна в Западную Европу, важнейшим фактором, лимитировавшим расширение помещичьей запашки, на протяжении иеков было нарушение нормального кругооборота питательных веществ почвы. Поэтому хотя экоплуата^ цпя крестьян под воздействием европейского рынка и проявляла в ХУ1-первой половине ХУШ в. тенденцию к нарастанию, однако

в целом, за исключением периодов военных опустошений и распространения эпидемических заболеваний и эпизоотий, помещичье хозяйство по общему правилу долгосрочно и устойчиво еще не выходило за границы возможностей одновременно расширяющейся крестьянской производственной основы имений.*

Указанная тенденция сменилась противоположной под воздействием качественных изменений в предметных элементах производительных сил помещичьего хозяйства: сдвига к винокурейхи в качестве основной товарной отрасли я перехода от трехполья к плодосмену.

Северная война и особенно чума 1710-11 гг. привели к значительной убыли крестьянского населения и доходов помещиков. Путь к юс возрастанию и расширению мызной запашки был найден в зерновом винокурения в сочетании с откормом бычков бардою.

Примерно с 1740-х гг. начался ускоренный рост мызного винокурения. В дальнейшем ему сильно способствовал открывшийся для Прибалтики обширный русский казенный винный рынок, куда по высоким ценам сбывалось свыше половины винокуренной продукции.

К концу ХУШ в. винокурни, органически связанные с земледелием, имелись чуть ли не в каждом имении. Доходы от винокурения обеспечивали от 60 до 100^ денежных поступлений помещиков.

Поскольку все излишки (до половины хлебных запасов), а нередко и часть необходимого для питания крестьян зерна перегонялось в водку, вывоз зерна за границу стал играть второстепенную роль. Возрастающие потребности помещиков и покрытие задолженности могли обеспечиваться линь при особо благоприятном стечении обстоятельств.

Переориентация с чисто зернового на преимущественно винокуренное направление вывело прибалтийское помещичье хозяйство из сферы воздействия свободной рыночной конкуренции, проявляющейся с наибольшей силой на международном рынке, в поставило его в привилегированные условия местного и казенного винного рынка. Это содействовало торможению развития производительных сил, воспрепятствовало, в частности, внедрению в культуру помещичьих полей картофеля и клевера.

* Лиги Х.М. Феодальные повинности крестьян в Эстонии (до начала XIX в.). Авторе®, дисс. ... докт. жст. наук. - Таллинн, 1968. - С. 27, 30.

Вместе с тем сочетание зернового производства с винокурением х откормом скота бардою способствовало частичному онятжю естественно-природных ограничений расширения мызной запашки, поскольку оно позволило сохранять на месте ранее вывозившиеся за границу шесте с зерном питательные вещества почвы. На этой основе начала нарастать диспропорция между мызной запашкой и барщинной производственной основой имений.

Так, нагрузка мызной пашни на барщинника с упряжкой выросла на материковой части Эстляндии с конца ХУЛ по первую четверть XIX в. по строго сопоставимому числу имений на 62%. В течение этого времени в системе земледелия, орудиях труда и агротехнике не произошло сколько-нибудь существенных изменений, Поэтому увеличение нагрузки означало соответствующее увеличение феодальной эксплуатации. Если в свободное от страдных работ врдея норма барщинной эксплуатации в районах наибольшего развития помещичьего предцринимательного хозяйства Эстляндии в конце ХУШ в. составляла 20-50$, то во время вывозки навоза она поднималась до 100$, а в начале жатвы, осенней пахоты и ночной молотьбы возрастала до совершенно нетерпимого уровня 200-500 процентов.

Ответом на ухудшение положения явился рост классовой борьбы крестьянства. Это побудило государственные органы подтвердить принцип неотчуждаемости и наследования усадеб и вернуться к практиковавшемуся в ХУЛ в. соизмерению повинностей с экономическим потенциалом крестьянских дворов (законы 1804 и 1805 гг.).

Однако, опираясь на идеи экономического либерализма, помещикам удалось добиться прекращения действия этих законов и тем самым избежать ограничений отработочной ренты.

Принятыми по инициативе дворянств крестьянскими законами 1816, 1817 и 1819 гг. для Эстляндии, Курляндии и Лифлян-дии номинально провозглашалось уничтожение власти помещиков над личностью крестьян, регулирование аграрных отношений "свободными", ежегодно перезаключаемыми "арендными контрактами", не принимавшими во внимание норл вакенбухов. Одновременно была провозглашена монополия частной собственности помещиков на все без исключения земли, Еключая крестьянские, чем узаконивалась возможность прямого отделения крестьян от земли.

В условиях крутых перемен в помещичьем хозяйстве второй четверти XIX е. свободные "арендные" отношения по суще-

ству не состоялись и реальностью стал феномен "барщины без крепостного права"*.

Однако отныне крестьяне и батраки-барщинники обрели право перехода из одного общества в другое. Таким образом, феодальная монополия на крестьянские труд видоизменила свои формы, превратившись из неотчуждаемого в наследственного права индивидуального помещика на труд в личность своего крепостного крестьянина в исключительное право дворян соответствующих губерний на отработочную эксплуатацию прикрепленных к губерниям формально свободных, но ограниченных в праве выбора занятий и местожительства крестьян.

Рассмотрев содержание законов, автор прихода* к выводу, что они подорвали при балтийскую мызно-баршинную систему хозяйства в значительно меньшей мере, чем реформа 1661 г. в великорусских губерниях.

Законы не ликвидировали монополии прибалтийских помещиков на даровой труд и инвентарь крестьян. Формально освобожденные от крепостной зависимости прибалтийские крестьяне были поставлены перед угрозой немедленной экспроприации в случае отказа от повинностей и податей, взваливаемых на них помещиками.

Поскольку крестьяне низводились до положения краткосрочных и бесправных пользователей помещичьей земли в пределах каздой из прибалтийских губерний, личная связь индивидуальных помещиков с их крестьянами ослаблялась и помещики получили возможность освободить себя от заботя о материальном положении крестьян. Крестьянское землепользование стало крайне неустойчивым.

Далее подробному рассмотрению подвергаются движущие пружины глубоких перемен в отраслевой структуре и системе земледелия помещичьего хозяйства.

Глубокая вовлеченность в торговые связи о Западной Европой, общее повышательное движение цен на зерно в водку в Г775-1800 гг., чрезвычайно высокая доходность винокурения привели к громадному росту запросов прибалтийской земельной знати, создали у нее систему чрезвычайно претенциозных потребностей. В немалой степени этому способствовала я легкость приобретения денег, особенно ввиду распространения между купцами и земельными собственниками вексельного обращения.

* Янель З.К. Перспективы комплексного изучения кризиса Феодально-крепостнической системы хозяйства России XIX в,//Советская историография аграрной истории СССР/до 1917 г,/—--Кишинев. - 1978. - С. 81.

Длительная благоприятная конъюнктура и развитие кредита породили чувство уверенности, иллюзию доступности всех и всяческих благ и предметов роскоши. Эталоном потребительского богатства стал уровень жизни верхних слоев буржуазии Западной Европы.

К этому добавилось и еще одно принципиально новое обстоятельство - возникшие более или менее регулярные производственные затраты поместного хозяйства: на сооружение и ремонт винокурен, прикуп для них зерна и дров, ежегодную закупку ставившихся на откорм бычков, закупку недостающих сена и соломы.

Все это сильно увеличило рель денег в жизни прибалтийских помещиков, обусловило их растущую зависимость от внешнего мира.

Влияние моды, непомерность потребностей, рост задолженности ж растущие превратности стихийно развивающегося рынка направили деятельность земельных собственников по таким путям, Цо которых раньше никто никогда не думал ... Экономикой стало'Не только земледелие, но и настоящая спекулятивная торговля"*. Число продаж имений за долги в 50-80-е гг.ХУШ в, резко возросло. Широкое распространение приобрела интенсивная торговля имениями в кредит в узкем кругу дворянства. Если в 1765-70 гг. в Лифияндии было продано 8 дворянских ваений, то в последние пять лет ХУШ в. - 83.

В последней трети ХУШ - первой четверти XIX в. существование прибалтийских помещиков в преимущественной мере уже зависело от регулярной реализации не столько излишков,сколько подавляющего большинства продукции мызного хозяйства, причем и ее все чаще нехватало. Новое объективное положение и мироощущение помещиков хорошо передают современники. В ХУШ в., говорит Г.И.Яннау, дворянство существует уже более умозрительно, чем в действительности, ибо история сотни раз доказывает, что индустрия уничтожает дворянскую гордыню и обособленное существование, независимое от внешнего мира. "Разум, наука, деньги и связи значат в наше время больше, чем диплом о дворянстве в шестнадцатом поколении".

Угроза краха вследствие задолженности побудила эстлян-деккх и лифляндских помещиков учредить в 1802 г. дворянский ипотечный кредит, которым систематически пользовались до

Т-

Jannau H.J. Provinzialblätter an das lief- und ehat-

JEndiech» Publikum.-1.H, 1786.-S.51

3/4 имений. Однако и он оказался не способным защитить от угрозы разорения.

Превращение земельной собственности в различные формы фиктивного капитала, исчисляемого посредством капитализации дохода, получаемого поипотекам и облигациям, необходимость погашать ссуды и выплачивать по ним проценты делали положение прибалтийских помещиков, их кредитных институтов и дво-рянств как политических сословиях организаций все более неустойчивым, зависящим от конъюнктуры товарного и денежного рынка, покупательной способности денег, финансовой поддержки казны.

В первой четверти XIX в. финансовое положение прибалтийских помещиков стало определяться находящимися в их распоряжении наличными, которых обычно нехватало, векселями, надежность которых была сомнительной, закладными на заложенные в кредитные общества имения, которые далеко не всегда можно было превратить в деньги и обеспеченность которых быта весьма проблематичной. При резком падении цен зависящие от рынка помещики теряли дважды: не только от самого падения цен, но также и от переоценки стоимости имений соответственно стоимости земледельческих продуктов и курса закладных.

Под воздействием быстрого развития капитализма в сельском хозяйстве Западной Европы цены на прибалтийское зерно и водку в 1810-20-х гг. упали в 2-3 раза по сравнению с уровнем начала века, тогда как стремительно развившаяся после Тильзитского мира инфляция потребовала для оплаты долгосрочных ссуд, выданных серебром, в 3-5 раз больших сумм банковскими ассигнациями.

В связи с этим задолженность помещиков резко возросла, имения обесценились на 60-75$. Если в 1786 г. задолженность эстляндскях помещиков составляла примерно 4 млн. руб., то к концу века она выросла до 7,33 и к 1822 г. минимум до 8,7 млн; руб. сер. (35 млн. руб. банк. ас.). С 1820 по 1824 г. в связи с неуплатой процентов был наложен секвестр на 36 эст-ляндских имений. Около 15$ имений Лифляндии стояли перед угрозой разорения.

Серьезные рыночные и финансовые трудности были вместе с тем также и трудностями естественно-воспроизводственного процеоса.

Под влиянием европейского перепроизводства вывоз зелло-дельческих продуктов из внутренних губернлй России сократился на 25$. Падение спроса на пшеницу побудило великорусских

помещиков, особенно пензенских, значительно увеличить производство водки. В результате обстановка на казенных винных торгах приблизилась к условиям рынка свободной конкуренции.

Под давлением производителей со значительно более низкими затратами труда прибалтийские помещики оказались вынужденными поставлять водку казне по ценам, значительно ниже издержек ее производства и сбыта.

Тем самым существование полевой системы прибалтийского помещичьего хозяйства, основанной на трехполье в комбинации с винокурением, было поставлено под вопрос.

Под угрозой утраты имений прибалтийские помещики оказались вынужденными считаться с совокупностью мировых условий производства и, опираясь в известной мере на научные знания, отыскивать такую комбинацию отраслей хозяйства и системы земледелия, которые позволили бы производить конкурентоспособную продукцию, обеспечивая при этом поддержание плодородия мызных полей.

Выход был найден в заимствовании и приспособлении к местным условиям опыта помещиков Пруссии, Саксонии, Силезии, Богемии и Дании, в частности, в развитии мериносового овцеводства в сочетании с кормопроизводством и усовершенствованным винокурением, использующим в качестве сырья наряду с зерном картофель, сдвиге к плодосмену^ широком осуществлении мелиоративных работ, осушении болот и лугов.

В конце 1820-х - 30-е гг. преобразование животноводства и системы земледелия помещичьих хозяйств Эстляндской и Лифляндской губернии осуществлялось чрезвычайно быстрыми темпами. Не считаясь с высокими затратами, иода были завезены бараны и овцы из лучших овчарен Пруссии, Саксонии, Силезии и Мекленбурга. Завозу овец предшествовали тщательное практическое изучение овцеводства и рациональной системы ведения хозяйства в немецких землях, переход от трехполья к плодосменным и пастбищным севооборотам с картофелем, клевером, викой, горохом, включенными в севооборот сеяными пастбищами.

С 1625 по 1841 г. общая численность мериносов в Эстлян-. дии и Лифяявдии выросла с нескольких сот голов до 184 тысяч. До 1/3 имений завели стада мериносов. Одновременно в еще большей мере распространился плодосмен, поскольку мериносовое овцеводство, льноводство и другие виды торгового земледелия в большинстве районов Прибалтики евиду низкого качества кормовых угодий и угрозы истощения почв можно было осу-

ществлять лишь при улучшении и резком расширении кормовой базы.

. К середине века травосеяние вошло в систему севооборотов почти всех помещичьих хозяйств Прибалтики. Под клевер в частновладельческих имениях Лифляндии отводилось в среднем 18-22$ общей площади пашни, в Эстляндии - свыше 14$. А к началу 1860-х гг. 75$ эстляндских, 68,8$ лифляндских и свыше 86$ курляндских имений перешли на плодосмен, причем повсюду в системе приспособленных к местным условиям севооборотов Еозделывались клевер и картофель и до трети имений ввели полевые сеяные пастбища.

Плодосмен, кормопроизводство и полевое пастбищное хозяйство в сочетании с продуктивным животноводстве»« и усовершенствованным паровым винокурением способствовали резкому увеличению выхода кормов, значительному подъему плодородия почвы, росту урожайности и повышению доходности помещичьего хозяйства.

Увеличение производства органических удобрений и улучшение кругооборота питательных веществ почвы создали условия для дальнейшего расширения помещичьих полей и углубления на этой основе разложения феодально-барщинной системы хозяйства. Вместе с тем переворот в предметных элементах производительных сил помещичьего хозяйства обусловил резкое повышение производительности труда.

Экономическим содержанием изменений в мызном хозяйстве Прибалтики стал переход от экстенсивного хозяйства к интенсивному, основанному на применении барщинного труда.

Качественное и количественное несоответствие между элементами производительных сил, представленных в помещичьем и крестьянском хозяйстве, пауперизация крестьян и их стремление избежать усиливающейся барщинной эксплуатации заставили помещиков наряду с попытками стабилизации барщинной основы имений отчасти использовать и наемную рабочую силу. Эти вопросы рассматриваются в третьей главе "Возникновение капиталистического уклада в прибалтийском помещичьем хозяйстве".

Отсутствие у барщинников заинтересованности в результатах труда делало их малопригодными для обслуживания новых высокотоварных отраслей мызного производства, от которых в наибольшей степени зависела доходность помещичьего хозяйства. Так обстояло дело в мериновом овцеводстве, а позднее и в винокуренном производстве, основанном на переработке картофеля. К середине 1840-х гг. примерно половина овчарен Остзсй-

ского края обслуживалась прусскими и оаксонскими наемными овчарами, ввезенными в страну вместе с овцами, вторая же половина - местными. Тонкорунное овцеводство явилось первой формой промышленного капитала в прибалтийском помещичьем хозяйстве.

Поскольку при крупных объемах картофелеводства барщины не хватало, уборка картофеля стала проводиться силами поденщиков. С 1840-х и особенно 50-х гг. масштабы применения в имениях наемного труда выросли в связи с начавшимися мелиоративными и луговодческими работами.

Неблагоприятная экономическая обстановка 1810-20-х гг. заставила прибалтийских помещиков внедрить в полевую систему интенсивные культуры, несмотря на несоответствие требований агротехники их возделывания барщинной производственной основе мызного хозяйства.

Стремясь избежать потерь в доходах, помещики старались компенсировать падение цен предельным расширением мызных полей на базе трехполья и особенно посредством перехода к плодосмену.

Мызные поля были расширены в среднем на одну треть. Частично поля были расширены за счет уничтожения крестьянских дворов. В Эстляндии было уничтожено до 10$ дворов от их общей численности в 1805 г., в Курляндии - свыше 15$. Присоединение крестьянских земель к мызным имело троякие последствия: I) присоединение не только пустующих ДЕоров, но и усадеб, исправно отбывавших повинности, подорвало у всех крестьян веру в устойчивость их положения, 2) перевод в другие усадьбы или поселение на новях, как правило, ухудшало положение переселяемых, 3) присоединения прямо и непосредственно вели к увеличению повинностей сохранившихся дворов.

Происшедшая во второй четверти XIX в. агрономическая революция объективно предполагала революцию агротехническую. Основу принципиально новых требований к агротехнике«создало существенно иное строение корневой системы клевера и картофеля, предполагающее глубокую пахоту, тщательную обработку полей, резкое увеличение единовременных затрат усилий на распашку дернины после многолетнего клевера, для чего были необходимы крепкий рабочий скот и усовершенствованные орудия труда, которых не могло обеспечить задавленное нуждой крестьянское хозяйство. Переход к различным вариантам плодосмена порождал, таким образом, тенденцию к сдеигу в агротехнике, технике производства и производственных отношениях. Однако

неразвитость разделения труда в узких пределах Прибалтики, господствовавшая на этой основе барщинная система хозяйства и повышенная камениотость полей, отсутствие капитала тормозили этот объективно необходимый процесс.

Распространение новой системы земледелия на мызных полях обнаружило явное и глубокое несоответствие между элементами производительных сил, представленных в крестьянском и помещичьем хозяйстве.

Многолетний клевер с большим трудом совмещался с конной барщиной, ибо крестьянская соха оказывала на дернину лишь разрывающее воздействие. К тому же севообороты с клевером значительно увеличивали объем весенних полевых работ, когда крестьянский рабочий скот был сильно ослаблен зимней бескормицей. Поэтому взибт клевера, особенно многолетнего, вел к изнурению и гибели рабочего скота крестьян.

Под воздействием жалоб крестьян и мызных кубъясов, особенно в результате широких народных волнений 1840-50-х гг., вследствие изнурения крестьянского хозяйства новой системой земледелия помещики сказались вынужденными обзавестпсь небольшим количеством собственных упряжек, применявшихся на наиболее трудных пахотных работах.

Усложнившееся многоотраслевое хозяйство на расширившихся помещичьих полях с посевами клевера, картофеля, льна потребовало несравненно большего количества труда, более высокого качества и интенсивности, чем старое трехпольное хозяйство. Известная экономия рабочей силы с упряжкой на единицу площади в некоторых многопольных севооборотах более чем нейтрализовалась весьма значительным расширений! мызной пашни и несоответствием примитивной техники барщинного хозяйства требованиям агротехники возделывания новых культур. Пешей же рабочей силы при плодосмене на единицу площади требовалось на 30-63$? больше. Поэтому рост потребности в труде сильно превышал его экономию.

Выяонив основные типы ротаций, их распространение и соответствующие предельные нормы нагрузки мызной пашни па постоянного барщинника с упряжкой, автор приходит к выводу, что если в 1826 г; на базе трехполья встаявдсвие тения, испытывавшие недостаток в отработках первого вида, составляли около 21%, то к 1846 г. на базе перехода к плодосмену их число выросло минимум до 30-40?. На жатве рабочей пита похватало еще большему числу имений.

Между возросшей потребностью в труде и его ресурсен

при традиционном порядке взимания барщины сложились острые , противоречия. Они разрешались самыми различными путями, в том числе посредством увеличения вспомогательной барщины, распространения круга обязанных барщиной на корчмарей, лесников, кубъясов и особенно бобылей.

Отныне повинности стали,выбираться полнее и использоваться значительно строже, целесообразней и интенсивнее. Интенсификация барщинной эксплуатации достигалась нормированием всех видов работ и более ширЬким использованием урочной системы.

Нормативы работ и размеры уроков чаще всего значительно превосходили возможности работников и их рабочего скота.Особенно непосильными были уроки картофельных и клеверных полей.

Если в Лифляндии интенсификация труда достигалась главным образам жестким нормированием труда на базе обычных ва-кенбуховых повинностей, то в Эстлявдии она достигалась с помощью строгого надзора.

В условиях возделывания интенсивных культур и всеобщего нормирования работ средняя выработка в каждый из несколько уменьшившегося общего числа дней барщины настолько возросла, что ее невозможно было выполнить без надбавки труда на следующий или несколько последующих дней. Масса прибавочного труда, выжимавшегося из каждой усадьбы, значительно возросла, хотя номинальное число дней ординарной барщины уменьшилось, Таким образсы, под покровом отмены крепостного права и номинального уменьшения повинностей в действительности во второй трети ХП в. в Прибалтике серьезно увеличилась норма отработочной эксплуатации.

Свершившийся агрономический переворот создал такие предметные элементы производительных сил господского хозяйства, такую форму хозяйствования, которые оказались разрушительными для крестьянского хозяйства.

Влияние агрономического переворота в поместном хозяйстве на воспроизводственный процесс крестьянского двора с особой силой сказался в двух отношениях. С одной стороны, в связи с возросшей потребностью в рабочей силе и ростом для дво-рохозяев ее стоимости возросли затраты усадеб, связанные с отбыванием барщинных повинностей. С другой стороны, возможности обеспечения крестьянского двора необходимым продуктом относительно уменьшились, т.к. мызное земледельческое производство в новых условиях в еще большей степени отнимало у дворохозяина необходимую ему в наиболее важные агрономиче-

ские сроки рабочую силу. И, кроме того, в этот период в большинстве мест Прибалтики исчезла столь необходимая для обеспечения урожайности пропорция между крестьянской пашней и кормоЕыми угодьями.

На осноЕе серьезных изменений в помещичьем производстве резко углубилась диспропорция между необходимым и прибавочным временем крестьянского двора.

Усиливая отрицательные последствия неустойчивых агроклиматических условий, чрезмерное изъятие рабочей силы в решающие сроки сельскохозяйственного сезона привело во второй трети XIX в. к крайнему ухудшению положения прибалтийского крестьянства. Исходя из реальных условий и доходов, лиц, на-селяЕШИх сельскую местность Прибалтики, следует квалифицировать как предпролетариев, для превращения которых в пролетариев в середине XIX е. нехватало лишь наличия в деревне капиталистических предпринимателей,предъявляющих регулярный спрос на наемную рабочую силу.*

Упадок крестьянского хозяйства е 1830-е и 40-е гг. привел к тому, что крестьяне не были в состоянии отбывать барщину, у них исчезла заинтересованность в отработочной "аренде". Все чаще для помещиков проблема состояла не в том, как

* "Чтобы экспроприировать земледельцев, - отмечал К.Маркс, - нет необходимости изгнать их с их земель, как это было в Англии и в .других странах, точно так же нет необходимости уничтожить общую собственность посредством указа. Попробуйте сверх определенной меры отбирать у крестьян продукт их сельскохозяйственного труда - и, несмотря на вашу жандармерию и вашу армию, вам не удастся приковать их к их полям!" ?2, т.19, с.408). В Прибалтике в рассматриваемый период "сверх определенной меры" у крестьян отбирался не столько продукт их труда, сколько сам труд, и результатом этого стала пауперизация крестьянства, заставившая крестьян искать спасения в массовом переселении без средств к существованию в те районы империи, где положение крестьян было менее тягостным. Зта закономерность была подмечена К.Марксом, который отмечал: "что же касается прибалтийских губерний, то агрономический прогресс, зависящий здесь от воли земельных собственников, сочетается с еще худшим положением обрабатывавши землю крестьян, так как им в прибалтийских губерниях живется гораздо хуже, чем в России" (Архив Маркса и Энгельса. - Т.ХУ1. - 'Л.: Политиздат, 1982. - С. 308).

Свидетельством бедственного положения крестьянства явились: усилившаяся внутригубернская миграция (с начала века по 1840-е гг. среднегодовое перемещение мужчин из одной волости в другую е Зстляндии выросло в 22 раза), стремление крестьян обрести спасение в обращении в "государеву веру" (в 1841-42 и 1845-48 гг. в южной Эстонии в православие перешло примерно 17% сельского населения), широкое переселенческое движение 40-х - конца 50-х - начала 60-х гг.

обезземелить крестьян и найти дополнительные источники расширения мызЯой запашки, а в том, где найти дополнительные ресурсы рабочей силы. В особо неурожайные 1845-47 гг. масштабы применения труда пауперизированных крестьян повсюду в Прибалтике возросли.

Обострение противоречий системы производительных сил, нарастающие трудности обеспечения барщинной рабочей силой, недостаточная доходность имений и понимание отдельными срав-' нетольно широко мыслящими помещиками неизбежности краха отработочной системы, страх перед назревающей революцией и, наконец, знакомство с успехами капиталистического юнкерского хозяйства Пруссии и Померании порождали импульсы к капиталистической перестройке помещичьего хозяйства Прибалтики.

Однако отсутствие капитала, острая нужда в деньгах для удовлетворения привычных потребностей и покрытия долгов, низкая доходность мызного хозяйства, трудности капиталистического преобразования, вытекающие из неразвитости внутреннего рынка и тяжелого положения крестьян, толкали прибалтийских помещиков на путь сохранения и стабилизации барщинной системы. Поэтому капиталистические формы хозяйствования возникали во второй четверти XIX в. главным образом не в результате сознательного целеустрешгенного экономического курса дворянства, а как результат выхода помещичьего хозяйства за реальные возможности разрушающейся крестьянской производственной основы имений, как разрешение конфликта в способе производства.

Знакомство с опытом восточнопрусоких и померанских юнкеров, учет собственных возможностей приводил помещиков к выводу, что их экономическим интересам в наибольшей мере отвечает осуществляемая шаг за шагом сдача отдельных крестьянских дворов в смешанную аренду и соответствующее медленное дополнение барщинной системы капиталистическими формами. Лишь немногие более дальновидные и состоятельные помещики (не более десяти из 350-360 владельцев эстляндских имений) осуществляли в 1840-е гг. сознательный курс на последовательную капиталистическую перестройку их хозяйств. Большинство же ориентировались на систему мер, рассчитанных на сохранение и стабилизацию барщинной системы.

Однако поскольку крестьянское хозяйство не могло Еыдер-жать тех качественных изменений, которые произошли в мызном производстве, поскольку трудности воспроизводственного процесса Еынуждали крестьян склоняться к превращению отработоч-

ной аренды в денежную и смешанную, активизировали их классовую борьбу, помещики оказались перед необходимостью перестраивать их хозяйства на капиталистические основы.

Заимствуя опыт Восточной Пруссии, прибалтийские помещики больше внимания уделяли повышению плодородия мызных полей, переходу на рациональные системы земледелия, развитию усовершенствованного винокурения и продуктивного животноводства, реформированию барщины.

На этой почве под давлением противоречий способа производства, крестьянского и общедемократического движения они оказались вынужденными сдавать в смешанную и денежную аренду крестьянские дворы, постепенно дополняя недостающую барщинную рабочую силу наемной.

Для сильно обремененных долгами помещиков такой путь перестройки хозяйства по общему правилу был единственно приемлемым. Для крестьян же он был наиболее мучительным, поскольку предполагал сосуществование различных форм эксплуатации, растянутое на долгие годы обретение хозяйственной самостоятельности, ухудшение условий воспроизводства их хозяйства.

Сосуществование различных форы ренты, сохранение барщины в одних деревнях и имениях, тогда как в других осуществлялся переход на высшие формы ренты, порождало массу коллизий и объективно вело к ускорению капиталистической перестройки помещичьего хозяйства.

В условиях, когда конфликт в системе производительных сил приобрел особую остроту и далеко зашло разложение барщинной системы, решающую роль в ускорении перестройки производственных отношений сыграла та общественно-политическая обстановка, которую создал в 1840-60-х гг. могучий натиск антифеодального крестьянского и общедемократического движения в Прибалтике и всей западной полосе Российской империи.

Обострение конфликта способа производства нашло закономерное разрешение в волнах крестьянского движения в Лифлян-дии в 1841-42 и 1845-48 гг. (они освещаются в первом разделе главы 4). в Эстлявдии в 1858 г. (3 раздел). во всех прибалтийских губерниях в 1859-60-х годах (разделы 4. 5).

Противоречия способа производства нашли форму своего проявления в отказе батраков и крестьян 1Ъ% имений Эотляндии в апреле-сентябре 1858 г. от выполнения наиболее важной для помещиков, т.н. вспомогательной барщины (на вывозке навоза, сенокосе, жатве, вспашке клевершц, ночной молотьбе, уходе зщ

скотом), самовольном уменьшении норм выработки. В имении Махтра 2 июня 1858 г. произошло столкновение 700-800 батра-ков-барщинников и крестьян с воинской командой.

Для 1859 и особенно 1860-63 гг. наиболее типичными стали отказы от заключения контрактов на отработочную аренду усадеб, движение в пользу переселения в Самарскую, Саратовскую, Екатеринославскую, Петербургскую, Псковскую губернию, Крым и Сибирь.

"Война" в Махтре, волнения эстонских и латышских крестьян разразились в самый напряженный и драматичный момент подготовки реформы 1861 г., в обстановке революционной ситуации. Этим в первую очередь объясняется их исключительная социально-экономическая результативность. Движение сорвало курс дворянства на продление и усиление барщинной эксплуатации, заставило взять курс на денежную аренду крестьянских дворов и капиталистическую перестройку помещичьего хозяйства, заставило центральные власти оказывать сильнейшее давление на прибалтийское дворянство с целью добиться его отказа от барщины.

Ускоряющаяся ломка социально-экономического строя прибалтийской деревни была поддержана революционным движением 1860-64 гг. в западной полосе империи, высшим подъемом которого яеилось восстание 1863-64 гг. е Царстве Польском и Литве. Отныне социально-экономические преобразования ео всей западной полосе России начали осуществляться по закону цепной реакции.

В обостренной политической обстановке, опасаясь распространения на Остзейский край освобождения крестьян с землей, прибалтийские помещики, упреждая события, предприняли широкую реформаторскую деятельность, устранили ряд ограничений юридической свободы крестьян, на ландтагах 1864-65 гг. по требованию центральных Еластей оказались вынужденными дать праЕительстЕу заЕерение в том, что в течение 3-4 лет откажутся от отработочной ренты.

Установление срока запрета барщинной аренды заставило помещиков форсированно переводить крестьян на высшие формы ренты и одновременно срочно изыскивать средства для капиталистической перестройки мызного хозяйства.

Особенно большие трудности представляла первая задача, поскольку у значительной части крестьян отсутствовал прибавочный продукт и благоприятные условия его реализации. Помимо чисто экономических причин, переход ня аренду сдерживался

естественным недоверием крестьян к помещикам, надеждами на обретение земли в собственность безвозмездно.

Чаще всего крестьяне вынуждены были для оплаты аренды использовать не только выращенный ими картофель, выручку о* реализации льна и животноводческой продукции, но и продавать рабочую силу дворов в города и на мызные работы. Часть арендной платы погашалась отработками.

Форма арендной штаты в 1840-60-е гг.выражала не столько аренду земли, сколько являлась ежегодным выкупом прежних феодальных повинностей и податей, находившихся в произвольном отношении к качеству и доходности земли. Б интересах мызного хозяйства и ввиду отсутствия у крестьян достаточных средств помещики сумели сохранить за собой часть барщинн, составлявшую в северной Эстонии и на о.Сааремаа до 25$ общей суммы арендной плата и отбывавшуюся, как правило, в страдную пору.

Арендной платы, взимавшейся с крестьян,краткосрочного кредита обычно было достаточно для покрытия текущих издержек помещичьего капиталистического производства. Расходы же на основной капитал покрывались главным образом за счет ипотечного кредита, новых государственных ссуд, упразднения специальных фондов кредитных обществ, переноса ипотечной задолженности помещиков на крестьян, которым земля навязывалась в номинальную собственность с отсрочкой платежа. Несмотря на неблагоприятные общие экономические условия, связанные с падением доходности винокурения, неурожаями 1867 и 68 гг., застоем в развитии промышленности и местных городов,высокие арендные платежи и ипотечный кредит позволили прибалтийским помещикам справиться с задачей капиталистической перестройки мызного хозяйства в сравнительно короткое время.

Однако феодальное по своему происхождению и объективной социально-экономической роли крупное землевладение в Прибалтике сохранилось, а вместе с ним сохранились на полстолетия и исключительно тяжелые феодальные пережитки.

Утверждающийся отныне местный помещичий аграрный капитализм начал оказывать известное цивилизующее влияние на крестьянское хозяйство. Для обеспечения повышения арендной платы с конца 1850-х гг. началась разбивка деревень на хутора. Землеустроительные работы охватили всю Прибалтику и продолжались быстрыми темпами на протяжении 1860-80-х гг. Крестьянское землепользование было перекроено и приспособлено к интересам развития капитализма в помещичьем хозяйстве.

Хуторная система создала благоприятные условия для развития производительных сил, значительного роста рентных доходов помещиков, но не создала достаточных условий для формирования крестьянской земельной собственности.

К началу 1870-х гг. в Эстлявдской, Лифляндской и Кур-ляндской губерниях проживало около шести тысяч потомственных дворян. Им принадлежало 1826 имений с 32,5 тысяч крестьянских дворов. На поместье в среднем приходилось 240-400 крестьян и 3100-3400 десятин земли. Б то же время на хозяйство собственников-крестьян ели мещан приходилось лишь 40-50 десятин.

Из всего земельного фонда крестьянам-собствеиникам принадлежало лишь 2,5$ земли, да и то главным образом номинально, так как покупная цена числилась за ними в долгу. Дворянам же помещикам принадлежало 72,6$ всей земли. "Таким образом, немецкое дворянство. - отмечалось в военно-статистическом сборнике 1871 г., - завладело почти 3/4 всей земли и заняло выгоднейшее место во всей империи. Лишь меньшая часть проживающих в дворянских поместьях крестьян имеет земельные наделы, и то за высокую плату: большая не часть крестьян -безземельные люди, мызные батраки и поденные работники у хозяев - дворян или крестьян".* Если в собственно помещичьем хозяйстве утвердились капиталистические производственные отношения, то крестьянская аренда хутороЕ продолжала носить преимущественно кабально-крепостничоский характер.

Юнкерский путь утверждения капитализма, классово-антагонистическая форма развития производительных сил определили сохранение и усиление на длительное время окрашенного в феодальные тона социального гнета в прибалтийской дереЕне. Отличие положения прибалтийского крестьянства по сравнению с великорусским состояло е качественно иной, более развитой форме эксплуатации. Если в помещичьем хозяйстве великорусских губерний после 1861 г. сохранялась отработочная система, то в Прибалтике ввиду плодосменной системы мвзного земледелия она удержаться уже не могла. Громадное земельное преобладание позволило прибалтийским помещикам перенести центр тяжести эксплуатации крестьян с барщины на Езвинченную денежную аренду и Еыкупные платежи, не ограниченные какими-либо нормами. Сохранены были разнообразные землевладельческие привилегии.

т

х АрхиЕ Маркса и Энгельса. - Т.ХУ1. - С. 292.

В ходе ускоренной перестройки мызного хозяйства помещики испытывали наибольший недостаток в капиталах, которые в первую очередь могло дать крестьянство; Поэтому помещики не могли быть заинтересованными в доведении до конца экспроприации тяглового крестьянства. В этой обстановке основным контингентом формирования сельскохозяйственного пролетариата Прибалтики стали бывшие крестьянские батраки-барщинншш, бобыли и вконец обнищавшие дворохозяева.

Лишению бобылей каких бы то ни было средств к существованию и превращению их в наемных работников способствовали массовый процесс разбивки деревень на хутора, связанная с ним ликвидация общественных пастбищ и перевод ДЕорсв на оброк.

В отношении бобыльских хозяйств яомещикл поступали по-разному: ликвидировали участки малоземельных бобнлей и непосредственно превращали бобылей в наемных рабочих, приппсц-еэли бобылей е качестве субарендаторов к'крестьянским усадьбам, причал через некоторое время дЕорохозяева выживали их со своих участков; основывали колонии бобылей, чью рабочую силу использовали в качестве резервной рабочей силы в страдные периоды.

Далее в разделе 3 глэеы 5 рассматриваются пути превращения пауперизированянх крестьян-дЕорохозяев в мызных батраков, а в разделе 4 - основные категории сельскохозяйственных рабочих Прибалтики и утвердившиеся здесь формы капиталистического найма, причем основное внимание обращается на категорию батраков с наделом. В конце 1850-х и начале 60-х годов насаждение батраков с наделом осуществлялось в Прибалтике повсеместно.

По данным 1871 г. в Лифляндии в 43% обследованных имений использовались постоянные, нанимаемые на год работники, оплачивавшиеся деньгами и продуктами, в 49$ имений хозяйство велось работниками, оплачиваемыми, кроме денег и продуктов, таете и землей, и 8% имений мызные работы проводили исподу.

В период ускорившегося вынужденного перехода пмепп?. на капиталистические ссноеы (1859-61 гг.) помещики встречали серьезные трудности в найле рабочих, поскольку связь кростхлп. с землей еще не была полностью уничтожена.

Опасаясь угрози пролетаризации, помещика "более здоровой" считали широко применявшуюся в Курляндия оплату б г. г г; гаков землей при еженедельной трехдневной работе за зс".::?) и

работе в последующие дни за деньги. В лице прибалтийских батраков с наделом и батраков-домовников в наибольшей мере воплощалась связь крепостнической системы хозяйства с капиталистической, "их историческая близость и их родство, прямое переживание крепостничества в капитализме" (I, т.19, с. 331).

Крупное землевладение* и безземельное освобождение позволили переложить большинство материальных трудностей капиталистической перестройки помещичьего хозяйства на крестьянство.

В шестой главе рассматриваются источники вложений для капиталистической перестройки помещичьего хозяйства. Для разрешения этого вопроса выясняются размеры необходимого для перестройки минимального капитала. Сопоставление максимального чистого дохода имений с минимальным капиталом, необходимым дот перестройки мызного хозяйства, и задолженностью помещиков приводит к выводу о невозможности для прибалтийских имений перейти на капиталистические основы за счет накопления чистого дохода барщинного хозяйства.

Однако предшествующий ход развития и безземельное освобождение крестьян создали для помещиков условия, позволившие сравнительно быстро осуществить капиталистическую перестройку мызного хозяйства.

Безземельное освобождение крестьян позволило использовать в качестве колоссального источника перестройки помещичьего хозяйства добуржуазную аренду, а позднее и продажу зешш крестьянам.

В работе рассматриваются условия предоставления кредита и рост ипотечной задолженности помещиков. Сопоставление крестьянских аревдных платежей с ценами на рабочую силу и размерами ипотечного кредита в расчете на десятину помещичьей пашни приводит к выводу, что благодаря архаическому гаку, положенному в основу кредитования, при переходе на капиталистические основы помещичьи хозяйства различных районов Прибалтики были поставлены в сравнительно равные экономические условия.

-г

Лифляндское помещичье землевладение в расчете на имение в два с лишним раза превосходило прусское. Средняя величина имения составляла 38 квадратных верст.

Переход на капиталистическую систему ведения помещичьего хозяйства немедленно породил тенденцию к частичной замене переменного капитала постоянным как средству уменьшения издержек производства. По данным 1867 г. на одно мызное хозяйство в Эстляддии приходилось по 0,88 сеялок и молотилок. Если в 1863 г. в имениях Эстляндии имелось 385 сеялок, то к 1880 г. - 562, соответственно число молотилок выросло с 387 до 461, в том числе на паровой тяге - с 28 до 133.В батрацком помещичьем капиталистическом хозяйстве нагрузка пашни на постоянного наемного рабочего выросла по меньшей мере на 20-30$ по сравнению с выработкой барщиннина.

Осуществленный многомерный количественный анализ подтвердил ленинский вывод о том, что развитие капитализма в Прибалтийском регионе представляло собой ярко выраженный помещичий тип аграрно-капиталистического развития, вполне утвердившийся к концу ХП в. По уровню развития аграрного капитализма и степени интенсификации земледелия Прибалтийский район к началу века далеко обогнал остальные районы России.1

В Заключение подчеркиваются наиболее существенные черты процесса становления юнкерского капитализма вообще и в Прибалтике в частности.

Ввиду недостатка капитала, трудностей перевода крестьян на денежную ренту, отсутствия в сложившемся виде необходимых предпосылок нового способа производства, становление юнкерского капитализма представляет собой эшелонированные по времени и охватывающие последовательно одну часть хозяйства за другой революционные изменения крупного товарного феодального производства под воздействием на него промышленного капитала.Однако поскольку помещики сохраняют политическую власть и крупное землевладение, эти изменения следует рассматривать как революцию в ипостаси структуропреобразующих социально-экономических реформ.

Воздействие промышленного капитала на крупное товарное феодальное производство стэеит под Еопрос существование крестьянства, объективно его революционизирует.

Движение "снизу" обусловливает давление на помещиков "сверху" со стороны абсолютистского государства, заставляя помещиков перестраивать их хозяйства на капиталистические

1 КоЕальченко И.Д., Бородкин Л. Аграрная типология губерний

европейской России на рубеже ХП-ХХ веков; Они же. Структу-

ра и уровень аграрного развития районов европейской России

на рубеже ХЕС-ХХ веков // История СССР.-1979.ЖЕ; 1981, Д51.

основы и порождая тенденцию к максимальному ускорению этого процесса.

Специфические же черты становления аграрного капитализма в Прибалтике резюмируются в следующих моментах: в длительном характере формального подчинения местного сельского хозяйства иностранному капиталу, становлении капитализма раньше всего и исключительно на почве помещичьего товарного производства за счет и во вред крестьянству.

Казенный винный рынок России в 1820-е гг. реагировал на потрясение европейского рынка резким падением цен на Еодку. Тем самым он оказал революционизирующее воздействие на развитие производительных сил прибалтийского помещичьего хозяйства. Утвердившаяся здесь во второй четверти XIX е. плодосменная система земледелия объективно требовала сдЕига к капитализму.

Однако агрономическая революция в помещичьем хозяйстве Прибалтики предшествовала промышленному перевороту, складыванию капиталистического города. Ввиду узости внутреннего рынка возможности для перевода крестьян на денежную ренту были ограничены. Неразвитости общественного разделения труда на близком расстоянии все еще соответствовала умеренная отработочная рента.

На деле же она интенсифицировалась, разоряя крестьян и активизируя их классовую борьбу. Развитие этих тенденций об-ективно требовало становления капитализма на почве помещичьего хозяйства.

Однако прибалтийские помещики больше внимания уделяли агрономическим и организационным мерам, реформированию барщины, чем коренным социально-экономическим преобразованиям. Последние осуществлялись преимущественно стихийно, как результат борьбы противоположно направленных сил и тенденций.

Лишь крохотное число помещикоЕ шло на капиталистическую перестройку сознательно и целеустремленно. В первых батрацких хозяйствах предпринимались попытки перейти от барщинной системы к капиталистической непосредственно. Однако практически это оказалось невозможным. В большинстве имений сохранилась значительная вспомогательная барщина, особенно во гремя уборочных работ и на вывозке навоза.

В целом до конца 1850-х гг. внутренняя граница перевода дворов на оброк определялась трудностями капиталистической перестройки помещичьего хозяйства, законами функционирования хотя и разрушающейся,но органической, самовоспроизводящейся

феодально-барщинной системы хозяйства.

В 1859 г. полностью на барщине оставалось еще 56,5$ имений Эстляндии и еще в 23,8$ имений на смешанную ренту было переведено до 1/5 стоимости повинностей и податей. В Лиф-ляндии отработочная рента сохранялась в усадьбах, составлявших 70,49$ оценочной стоимости крестьянских земель, в Эстляндии - 78$. "Батрацкое" капиталистическое хозяйство стало к этому времени преобладающим лишь в 10,8$ эстляндских тлений (прилож. 5, 6).

В сравнительно небольшом числе прибалтийских имений капиталистическая перестройка помещичьего хозяйства началась во второй четверти XIX в. и осуществлялась замедленно, через переходные системы ведения хозяйства.Б большинстве же имений перестройка началась с конца 1850-х гг. как реакция на требование правительства отменить барщину. В этих имениях срок сосуществования различных систем ведения помещичьего хозяйства оказался минимальным.

На завершающем этапе (1858-70-е гг.) становление помещичьего капитализма в Эстляндии и Лифляндии осуществлялось как форсированный, быстротечный процесс. К 1866 г. в эстонской части Лифляндской губернии 36,4$ имений уже находились на капиталистической системе и еще 30,1$ - на переходной системе с преобладанием наемного труда. Если в 1848-52 гг. среднегодовой темп перевода ДЕоров на еысшяэ формы ренты составлял в Эстляндии 0,74$ общего числа усадеб, в 1853-57 гг.

- 1,45$, то в 1858-59 гг. он составлял 6,2$ и в 1860-63 гг.

- 10,3$. В 1868 г. барщина была запрещена и отработки первого Евда по общему правилу в дальнейшем не применялись.

Таким образом, в прибалтийских губерниях России крупное барщинное хозяйство, обслуживавшее дальний рынок, оказалось сломленным и замененным капиталистическим хозяйством посредством единовременного административного акта, резко порвавшего с устаревшими порядками и ускорившего объективно созревшую революцию в производственных отношениях.

В помещичьем хозяйстве осуществился переход от барщинной эксплуатации к капиталистической с тьмой остатков всяких феодальных пережитков. Сочетшше интенсивной капиталистической эксплуатации с не менее интенсивной добурпуазной объясняет остроту противоречий в Прибалтике в годы трех русских революций, широкое и активное участие в них эстонских и латышских трудящихся.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Роль закона стоимости в механизме становления капитализма консервативного типа // Закономерности развития производственных отношений. - Вильнюс, 1975. - С. 204-207.

2. Конфликт между материальным развитием производства

и его общественной формой как движущая сила перехода от феодальной к капиталистической системе ведения помещичьего хозяйства // Уч. зап. Тартуского гос. университета.-Вып.470.

- Тарту, 1978. - 1,1 п.л.

3. Ленинская концепция двух путей развития капитализма в сельском хозяйстве: соотношение реформы и революции. // Использование наследия В.И.Ленина в исследовании закономерностей развития социализма и современного капитализма. -Рига, 1980. - С. 201-203.

4. 0 механизме буржуазной эволюции помещичьего хозяйства // Итоги и задачи изучения аграрной истории СССР в свете решений ХХУП съезда КПСС. XXI сессия Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории. - М., 1986. -

- С. 124-126.

5. О методологии изучения механизма буржуазного преобразования помещичьего хозяйства // Вопросы развития АПК, социально-экономической инфраструктуры и совершенствования методики преподавания политической экономии. - Вильнюс, 1987. - С. 81-83.

6. Типологические черты капиталистического преобразования воспроизводственной структуры помещичьего хозяйства // ХШ семинар "Основные итоги исследования по координируемым научным и методическим проблемам в области политэкономии". - Тарту, 1979. - С. 204-206.

7. Становление капитализма как разрешение противоречий товарного феодального производства (на материалах прибалтийских губерний России). Часть I. 0 методологии исследования механизма буржуазного преобразования помещичьего хозяйства.

- Таллинн: Ээсти раамат, 1987. - 6,25 п.л.

8. То же. Часть П. Основные проблемы прусского пути генезиса капитализма в Прибалтике (на материалах Эстляндской и Лифляндской губернии). - Таллинн: Эссти раамат, 1987 г. -

- 18,75 п.л.

9. Переход от трехполья к плодосмену в эстляндском помещичьем хозяйстве // Уч. зап. Тарт. гос. университета. -Вып. 290. - Тарту, 1972. - 2,75 п.л.

10. Сдвиг к плодосмену'в прибалтийском помещичьем хозяйстве // Уч. зап. ТГУ. - Вып. 399. - Тарту, 1977. -

- 1,25 п.л.

11. Вовлечение феодального поместья в кругооборот промышленного капитала и тенденция к максимизации использования его земельных и трудовых ресурсов // Социально-экономические проблемы повышения эффективности использования ресурсного потенциала. - Тарту, 1985. - С. 244-245.

12. Концепция "экономических пружин" становления капитализма е деревне и хозяйственная практика прибалтийских помещиков // Сеязь экономической теории с хозяйственной практикой в СЕете решений ХХУ1 съезда КПСС. Тез. докладов на ХУ1 назошо-метод. семинаре преподавателей политэкономии Прибалтийских республик. - Таллинн, 1982, - С. 109-110.

13. О присоединении крестьянских земель к помещичьим в Эстляндии во второй четверти ХП в. // По крутым тропам истории. Сборник статей, посвященный 75-летию чл.-корреспондента АН СССР, действительного члена АН Эстонской ССР Х.Х.Круу-са. - Таллинн: Ээсти раамат. 1966. - 0,7 п.л. (на эст.яз.).

14. К.вопросу о присоединении крестьянских земель к мызным в Эстляндии во второй четЕерти XIX в. // Возникновение капитализма в промышленности и сельском хозяйстве стран Европы, Азии и Америки. - М.: Наука, 1968. - 1,6 п.л.

15. Развитие диспропорции между мызной запашкой и барщинной производственной основой эстляндского помещичьего хозяйства в период разложения феодализма // Тез. докладов и сообщений восьмой (Московской) сессии симпозиума по аграрной истории Восточной Европы (сент. 1965 г,) - Изд. МГУ, 1965, -

- С. 103-106.

16. Переворот в системе производительных сил как фактор роста производительности труда (на примере сельского хозяйства Прибалтика: в переходный период от феодализма к капитализму) // Проблемы повышения эффективности отраслей АПК. Труды по политической экономии. Уч. зап. Т1У. Вып. 744. - Тарту, 1986. - 0,3 п.л.

17. Крестьянство и социально-экономическое развитие Прибалтики во второй-третьей четверти XIX е. // Социально-экономические проблемы российской деревни. Материалы ХУЛ сесспп симпозиума по; изучению проблем аграрной истории. -

- Изд. Ростовского университета, 1980. - 1,1 п.л.

18. Переход эстляндского помещичьего хозяйства на капиталистические основы и строительство Балтийской железной дороги //Уч. зап. ТГУ. - Вып.290, Тарту, 1972. - 1,5 п.л.

19. Переход от феодальной системы ведения помещичьего хозяйства к капиталистической в Эстонии в изображении прибалтийско-немецких историков и экономистов // Тез. докладов XI республиканской научно-методической конференции. - Рига, ЛатЕ. гос. университет, 1977. - С. 2II-2I4.

20. Крестьянские волнения в Эстонии в 1858 г. Документы и материалы. - Таллинн: Э1И, 1958. - 44,9 п.л. - Составитель- соавтор совместно с Ю.Кахком, Х.Пийримяэ, О.Варесом.

/

Файнштейн Виктор Михайлович. СТАНОВЛЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА КАК РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ КРУПНОГО ТОВАРНОГО ФЕОДАЛЬНОГО СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА (на материалах Прибалтики). На русском языке.

Автореферат диссертации на соискание ученой

степени доктора экономических наук.

Московский ордена Трудового Красного Знамени Институт

народного хозяйства им. Г.В. Плеханова.

П3054, г. Москва, пер. Стремянный, 28.

Подписано к печати 2.06.1989.

MB 01555.

Формат 60x90/16.

Бумага писчая.

Машинопись. Ротапринт.

Учетно-иэдасельсхих листов 2,7. Печатных листов 3,0. Тираж 100. Заказ » 448. Бесплатно.

Типография ТУ, ЭССР, 202400, г.Тарту, ул.Тийги, 78.