Декомпозиция факторов роста российской промышленности

Новиков, Александр Владимирович

Темы диссертаций по экономике » Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда

Декомпозиция факторов роста российской промышленности тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат

Ученая степень: кандидата экономических наук
Автор: Новиков, Александр Владимирович
Место защиты: Москва
Год: 2005
Шифр ВАК РФ: 08.00.05

Декомпозиция факторов роста российской промышленности - тема диссертации по экономике, скачайте бесплатно в экономической библиотеке

Диссертация

Автореферат диссертации по теме "Декомпозиция факторов роста российской промышленности"

На правах рукописи

НОВИКОВ Александр Владимирович

ДЕКОМПОЗИЦИЯ ФАКТОРОВ РОСТА РОССИЙСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

08.00.05 - Экономика и управление народным хозяйством (экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; промышленность)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук

Москва - 2005

Диссертация выполнена на кафедре экономической теории Московского государственного института электроники и математики (технического университета)

Научный руководитель: доктор экономических наук Аксенов Сергей Леонидович

Официальные оппоненты: доктор экономических наук, профессор

Репникова Валентина Михайловна

кандидат экономических наук

Сенин Александр Сергеевич

Ведущая организация: Всероссийский заочный финансово-

экономический институт

заседании диссертационного совета Д 212.198.01 в Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125267, Москва, Миусская пл. д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета.

Автореферат разослан мая 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Меркулов В.Н.

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Среди всех потрясений российской хозяйственной системы одно из самых сильных связано с практически одномоментным ее переходом от закрытого состояния к относительно высокой степени открытости. В результате разрушения самодостаточной модели промышленного производства, разразившегося в стране кризиса спроса и предложения, экономического спада, низкой конкурентоспособности отечественных товаров и услуг Россия стала наращивать экспорт необработанной сырьевой продукции добывающих отраслей промышленности. Ориентация на конъюнктуру мировых товарных рынков проявляется в процессе среднесрочного планирования основных макроэкономических и производственных показателей, когда с внешними факторами трансграничного движения товаров и капитала связывают три четверти прироста валового внутреннего продукта России. Это не соответствует ни объемам накопленных основных фондов, ни численности и качеству трудовых ресурсов, ни стратегии ускорения промышленного производства в стране в долгосрочной перспективе.

В этой связи насущной для России становится проблема корректного определения источников интенсивного развития отечественной промышленности. Ее оптимальное решение возможно на основе декомпозиции факторов роста промышленного производства, оценки затрат факторов и совокупной факторной производительности в российской переходной экономике. Лишь выявив интенсивные и экстенсивные составляющие механизма формирования в России «новой экономики», можно определить основные отрасли промышленности, способные повышать уровень совокупной факторной производительности, быстро генерировать инновации и распространять их в системе национального воспроизводства. Для национальной экономики, которая в закрытом режиме выпускала практически весь спектр продукции обрабатывающих отраслей и была в основном самодостаточной с точки зрения сырья, энергии, трудовых ресурсов, эта трансформация становится единственным эффективным способом разрешения как внутринациональных проблем, так и проблем интеграции в транснациональное производство. Это подтверждается, в

частности, финансовым кризисом 1998 г., когда кратковременный рост отечественной промышленности был обусловлен изменением паритетов иностранной и национальной валют. Однако уже в 2005 г. укрепление реальной покупательной способности рубля сводит на нет этот источник послекризисного развития национальной промышленности.

Таким образом, остается весьма актуальным решение проблемы обеспечения продолжительного и устойчивого промышленного роста в стране, уменьшения чувствительности российской промышленности к колебаниям нефтяных цен и курсов валют. Только в этом случае повысится значимость внутренних механизмов и факторов развития промышленных предприятий, собственной инвестиционной основы и инновационных импульсов.

Уменьшить некоторый дисбаланс между теоретическими наработками в области декомпозиции факторов роста промышленного производства и их практическим применением можно путем разработки проблем изменения его эффективности при условии гибкого сочетания внутренних и внешних механизмов развития.

Большая практическая значимость названных проблем и нерешенность многих методических и практических вопросов повышения эффективности промышленного производства в долгосрочной перспективе определяют актуальность настоящего исследования, его цель и задачи.

Целью диссертационного исследования является исследование структуры промышленного роста, оценка его экстенсивных и интенсивных факторов в условиях растущей зависимости российской экономики от конъюнктуры мировых рынков сырья, а также разработка и обоснование эффективной промышленной политики с целью стабилизации долгосрочных темпов развития российской промышленности..

В соответствии с целью исследования в диссертации поставлены следующие основные задачи:

- обобщить теоретические концепции декомпозиции факторов роста национальной промышленности с целью выявления особенностей ее становления и развития в условиях кардинальной трансформации институциональной и экономической среды хозяйственной деятельности в стране;

- выявить закономерности изменения эффективности промышленного производства в зависимости от различных сочетаний интенсивных и экстенсивных, эндогенных и экзогенных факторов роста в условиях переходной экономики;

- осуществить количественные и качественные расчеты динамики валовой добавленной стоимости в российской промышленности в зависимости от структуры и использования факторов производства с целью определения общей хозяйственной эффективности;

- обосновать концептуальные подходы к разработке основных направлений эффективной промышленной политики с учетом особенностей декомпозиции факторов роста российской промышленности;

разработать методический подход к формированию условий адекватной институциональной среды, необходимой для стимулирования инновационного фактора роста национальной промышленности с учетом имеющихся инвестиционно--фондовых ресурсов его обеспечения.

Объектом исследования выступают организационно-экономические факторы развития промышленного производства в условиях институциональных и инвестиционных ограничений российской экономики.

Предметом исследования является модель декомпозиции факторов долгосрочного роста промышленного производства с учетом особенностей его институционального и инвестиционного обеспечения.

Теоретической и методологической основой обеспечения эффективного сочетания внутренних и внешних факторов промышленного развития экономических систем послужили работы таких западных экономистов как М. Абрамович, 3. Грилихес, Е. Денисон, Д. Джоргенсон, П. Дуглас, К. Кобб, М. Копленд, Дж. Кендрика, Р. Солоу, Г. Стиглер, Дж. Тинберген, и др. В связи с тем, что исследования зарубежных ученых проводились применительно к относительно стабильным, устоявшимся рынкам промышленной продукции экономически развитых стран, практическое применение предлагаемых ими методов в российских

условиях требует обязательного учета специфики рыночной экономики в РФ вообще и особенностей развития промышленных предприятий различных отраслевых групп, в частности.

Среди отечественных экономистов, внесших большой вклад в исследование некоторых аспектов декомпозиции факторов экономического роста, следует назвать СБ. Аукуционека, И.Б. Гуркова, Т.В. Долгопятову, Р.Б. Капелюшникова, Г.Б. Клейнера, А.Н. Литвиненко, М.М. Максимцова,

A.К. Пентелина, Ю.А. Савинова, В.И. Седова, P.M. Тихонова, В.Е. Швеца,

B.А. Швандара, ЕА Якуничева и других.

Вместе с тем, до сих пор отсутствует комплексное исследование вопросов, связанных с адекватной оценкой факторов долгосрочного промышленного роста в условиях усиления внешних механизмов их ускоренного развития. Необходимость адаптации отечественного и зарубежного опыта реализации теории декомпозиции факторов промышленного роста усиливает научную и практическую значимость предпринятого исследования.

Информационной базой послужили законодательные акты по правовым вопросам деятельности Министерства экономического развития и торговли РФ, Федеральной службы государственной статистики, Центрального банка Российской Федерации; материалы и рекомендации научных и практических форумов, конференций и семинаров по исследуемой проблеме; материалы периодических изданий; статистическая информация.

Методологической основой данной диссертации являются диалектические методы и подходы, предполагающие, что изучение всех явлений и процессов осуществляется в развитии, взаимосвязи и взаимообусловленности, а обоснование теоретических положений работы базируется на важнейших законах экономического развития.

При проведении исследования и систематизации полученных данных применялись статистические методы сравнения обобщающих показателей, анализ динамических рядов, выборочные обследования и графические методы.

долгосрочной перспективе на уровне отраслей и национальной промышленности в целом в условиях экзогенных шоков.

В работе были получены следующие конкретные результаты, обладающие научной новизной:

- выявлены особенности влияния ценовой конъюнктуры на производимую и потребляемую продукцию на эффективность отраслей промышленного производства в краткосрочных и среднесрочных периодах, сопоставимых с этапами трансформации российской промышленности;

- на основе расчетных данных по динамике экономических показателей отдельных отраслей российской промышленности обоснован механизм дальнейшего роста совокупной и отраслевой факторной производительности при условии реорганизации производства в отношении инвестиций, инноваций, импорта технологий и более эффективного управления;

- обоснованы концептуальные подходы к апробации механизма декомпозиции факторов роста промышленных предприятий, базирующегося на технологических инновациях, и других результатах научно-технического прогресса, что позволило выделить наиболее эффективные из них с точки зрения краткосрочных позитивных результатов на уровне национальной промышленности;

разработаны методические подходы к восстановлению инвестиционной составляющей в самодостаточной воспроизводственной модели на основе инвестиционно-фондового обеспечения факторов устойчивого роста российской промышленности в среднесрочной перспективе.

Практическая значимость результатов исследования. Выводы и

рекомендации, полученные в диссертации, направлены на разработку эффективного механизма реализации производственного потенциала промышленных предприятий с учетом адекватного сочетания позитивного влияния внешних и внутренних факторов роста.

В частности, разработанная модель оценки совокупной факторной производительности на уровне отраслей промышленности с учетом их инновационного потенциала и инвестиционно-фондовых ресурсов позволит промышленным предприятиям объективно позиционировать себя на отечественных и мировых рынках и успешно вести конкурентную борьбу с иностранными производителями.

Предложенные экономико-математические оценки совокупной факторной производительности с учетом внешних и внутренних факторов роста могут быть использованы промышленными предприятиями при разработке механизма реализации их рыночного потенциала в практике борьбы за контроль над рынком промышленной продукции.

Обоснованность и достоверность научных результатов диссертации, предложенных методов и рекомендаций, полученных непосредственно автором, подтверждается использованием обширного статистического материала, выполненными анализом и расчетами, а также использованием экономико-математической модели для оценки факторов промышленного роста в неопределенной внешней среде с учетом негативных последствий экзогенный шоков.

Информационной базой диссертации стали материалы Федеральной службы государственной статистики, отраслевых научно-исследовательских институтов и организаций, материалы опросов промышленных предприятий, сведения, размещенные в электронной сети Интернет, материалы экономических семинаров, а также результаты исследований, проведенных автором.

Апробация работы. Основные положения и результаты научного исследования декомпозиции факторов промышленного роста в России использовались в учебном процессе в московских высших учебных заведениях.

Выводы и рекомендации диссертации были использованы рядом промышленных предприятий при разработке стратегии расширения своего сегмента российского рынка с учетом факторов роста российской промышленности.

Публикации. Основное содержание диссертационной работы отражено в 3 публикациях, которые содержат основные полученные научные

и практические результаты, выводы и предложения, общим объемом 1,8 п.л.

Структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, выводов и предложений, списка использованной литературы, включающего более 170 наименований. ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Теоретические основы декомпозиции факторов роста национальной промышленности

1.1. Базовые положения теории декомпозиции роста

1.2. Приложение теории декомпозиции факторов роста к российской промышленности

1.3. Предпосылки формирования факторов и структуры роста современной российской промышленности

ГЛАВА 2. Анализ динамики совокупной факторной производительности в российской промышленности

2.1. Особенности развития российской промышленности в 90-е годы XX в. и в начале XXI в.

2.2. Ценовой фактор роста промышленного производства

2.3. Особенность механизма мультипликации совокупной факторной производительности в национальной промышленности

ГЛАВА 3. Основные направления эффективной промышленной политики государства

3.1. Обеспечение промышленного развития России инвестиционно-фондовыми ресурсами

3.2. Инновационный фактор роста российской промышленности

3.3. Институциональное обеспечение факторов ускоренного промышленного развития

ЗАКЛЮЧЕНИЕ БИБЛИОГРАФИЯ

2. ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА

ЗАЩИТУ

1. Особенности структуры современной российской промышленности и механизм формирования факторов ее роста

Основной задачей теории декомпозиции является разложение экономического роста на интенсивные и экстенсивные составляющие. В этой связи заслуживают большого внимания идеи «новой» теории роста, которые связывают с именами Ромера и Лукаса. В самом простом случае они заключаются в том, что выпуск отдельной фирмы определяется не только стандартными факторами, но и общими запасами капитала в экономике.

Знания между отдельными фирмами распространяются мгновенно, так что производительность каждой фирмы зависит от общего в экономике уровня знаний, реализованного в агрегированном капитале:

где 0 < а < 1, /? > 0. При р > 0 в экономике присутствует эффект масштаба.

Интерпретация фактора К, которому приписывается вес больший, чем его доля в суммарных доходах, зависит от модели. Грилихис рассматривает его как НИОКР, Ромер - как физический капитал, Лукас - как человеческий капитал, реализованный в образовании.

Эти три варианта практически исчерпывают все возможные спецификации. При этом, за исключением специфических случаев, они приводят к различным оценкам темпов роста общей производительности факторов, которые в предположении постоянства отдачи от масштаба могут быть выражены следующим образом:

где а - доли факторов в конечном выпуске; а - доли факторов в добавленной стоимости; g - темпы роста соответствующих показателей.

В уравнениях отражена пропорциональная связь между и gc, где в качестве коэффициента пропорциональности выступает доля трудовых затрат в конечном выпуске (которая может изменяться во времени).

Коренные различия наблюдаются для gв и в других оценках. Если обозначить отношение промежуточного потребления к конечному выпуску то

Если предположить, что отношение промежуточного потребления к конечному выпуску неизменно, т. е. то темпы роста выпуска на

единицу затрат пропорциональны.

Получаем, что коэффициент пропорциональности зависит от доли

У1 = АКа*рЁ'а,

8л= ёд- «¿^ ~ак8к ~ аыЕы.

( 1 1

/V ~

а,

промежуточного потребления в конечном выпуске причем больше

В случае, когда промежуточное потребление меняется относительно выпуска например, если цены на промежуточные товары растут во

времени, а их потребление уменьшается, то второе слагаемое в скобках отрицательно, что приводит к смещению вниз оценки темпов роста выпуска на единицу затрат в случае рассмотрения добавленной стоимости.

Денисон в качестве основного показателя, отражающего изменения совокупного выпуска, рассматривает национальный доход, который был выбран по трем причинам: во-первых, с целью сделать предметом анализа чистый, а не валовой национальный продукт, т. е. для исключения из рассмотрения потребления основного капитала; во-вторых, с целью изучения национального, а не внутреннего продукта для рассмотрения максимизации дохода жителей страны, а не производства в пределах географических границ государства; в третьих, с целью оценки продукта по факторным издержкам, а не по рыночным ценам.

Экономисты, занимающиеся эмпирическими исследованиями, привыкли к определенному набору процедур для выбора той или иной эконометрической модели оценки. Обычно используются три основные метода: во-первых, проверка эффективности метода оценивания с точки зрения теоретической базы; во-вторых, проверка степени соответствия полученных результатов реальным величинам с последующим анализом ошибок; в-третьих, метод Монте-Карло. Однако в случае, когда целью исследования является вопрос, как переменная должна быть измерена, применение второго и третьего методов проблематично.

Объединение затрат различных факторов (а также дезагрегированных показателей выпуска) производится индексным методом. В работах по декомпозиции роста широко применяются Divisia-индексы для непрерывного случая и индексы Торнквиста, позволяющие в приближении перейти от дискретных значений к непрерывным.

В качестве изучаемой переменной может рассматриваться как физический, так и стоимостной объем выпуска. Показателем физического объема выпуска российской промышленности может служить объем промышленной продукции, публикуемый Госкомстатом РФ. В данной работе мы используем индексы физического объема промышленной продукции для

промышленности в целом и на уровне отраслей в качестве характеристики роста выпуска как альтернативу стоимостным показателям.

Для построения индекса выпуска в постоянных ценах использовались ряды валовой добавленной стоимости (ВДС) промышленности в текущих основных ценах, которые приводились в сопоставимые цены базового периода на основе дефлятора ВВП (производство товаров). В соответствии с определением Госкомстата РФ, основной называется цена, получаемая производителем за единицу товара или услуги, без налогов на продукты, но включая субсидии на продукты. Показатель ВДС в основных ценах наиболее близок показателю НДпод (на уровне отрасли), однако в отличие от последнего он включает потребление основного капитала (амортизационные отчисления).

В официальной статистике Госкомстата РФ можно найти три варианта показателя основных фондов: для крупных и средних промышленных предприятий (по полной балансовой стоимости), стоимости основных фондов в рамках СНС и индекс физического объема основных фондов. При сравнении динамики первых двух показателей можно выделить три периода. В двух из них - 1990-1992 гг. и 1996-2003 гг. - результаты расчета на основе двух вариантов приводят к схожим результатам (см. рис 1).

1600 00

Рис 1. Стоимость основных фондов в постоянных ценах (данные для крупных и средних промышленных предприятий и данные СНС)

Подобная динамика вряд ли отражает действительность и, по-видимому, обусловлена инфляционным обесценением и многочисленными переоценками основных фондов, т.е. проблемой корректных дефляторов. Причем индексы физического объема ОФ не обнаруживают видимого сходства с динамикой индекса валовой добавленной стоимости (ВДС). Значительное падение ВДС сопровождается почти неизменяющимся индексом ОФ, колебания которого в пределах 3% отражают незначительный инерционный рост в 1991-1992 гг. и небольшое снижение в 1996-1999 гг.

Это может быть связано как с тем, что не учтены различия в производительности оборудования в зависимости от его возраста, так и с тем, что стоимость ОФ не отражает в полной мере услуги капитала, поскольку не несет информации о реально используемом в производстве оборудовании.

Объединение затрат факторов при декомпозиции роста должно осуществляться исходя из предельной производительности каждого ресурса. Общепринятым является предположение о равновесии производителя, что позволяет заменить предельные производительности на цены услуг факторов. А в условиях постоянной отдачи от масштаба достаточно иметь лишь цену одного фактора, например, труда (заработная плата). Это существенно упрощает задачу, так как цены услуг капитала часто являются ненаблюдаемыми - потребитель является одновременно владельцем капитала.

Оценка весовых коэффициентов вклада труда и капитала в российской промышленности приводится в табл. 1.

Таблица 1

Весовые коэффициенты затрат труда и капитала, используемые при декомпозиции роста по соответствующим факторам

год 1991 1992 1993 1994 1995 199Й 1997 1998 1999 2000 2003

затраты труда 0,39 0,37 0,38 0,37 0,37 0,40 0,41 0,37 0,31 0,31 0,40

затраты капитала 0,61 0,63 0,62 0,63 0,63 0,60 0,59 0,63 0,69 0,69 0,60

Затраты труда определялись как доля фонда оплаты труда наемных работников в ВДС промышленности. Затраты капитала (доля) определялись по остаточному принципу: из ВДС вычиталась оплата труда наемных

работников. В среднем за период 1991-2003 гг. доля трудовых затрат составляла 36,9% в общей сумме доходов, а капитальных затрат- 63,1%.

Максимальное значение доли трудовых затрат 41,3% (и соответственно минимальное значение доли затрат капитала 59,7%) приходится на 1997 г., которому соответствует максимальное значение спада ВДС промышленности в период 1991-2003 гг. Результаты расчетов для 1992-2003 гг. представлены в табл. 2.

Таблица 2

Декомпозиция роста ВДС промышленности для периода 1992-2003 гг.

Темпы роста В % к темпу роста ВДС

вдс -6,48 -100,00

I. Затраты факторов -4.80 -74.02

1.1. Труд -1,70 -26,16

Занятость -1.54 -23,79

Отработанные часы -0,15 -2,38

1.2. Капитал -3,10 -47.85

Материальные запасы -1.61 -24,86

Основные фонды 0,09 -1,35

Интенсивность использования мощностей -1,58 -24,34

II. СФП -1,69 -25,98

В соответствии с полученными оценками в период 1992-2002 гг. затраты труда и капитала вместе обеспечивают почти три четверти темпов роста выпуска (74%). Таким образом, в рассматриваемом периоде затраты являются более значимым фактором роста выпуска, чем вклад совокупных факторов производительности (СФП). При этом затраты капитала объясняют 48% темпов роста выпуска, в то время как затраты труда 26%, т. е. затраты капитала являются более значимым фактором, чем затраты труда.

Тенденция спада СФП в начале переходного периода сменяется ее ростом начиная с 1996 г. В результате при отрицательном темпе роста ВДС темп роста СФП имел существенное положительное значение.

В 1998 г. смена тенденции ВДС сопровождалась продолжающимся снижением значений индексов затрат труда и капитала, что компенсировалось положительными темпами роста остатка. Для остальных периодов изменения затрат капитала и труда вместе объясняют большую

часть темпов роста ВДС, причем в 1999 г. практически весь рост ВДС промышленности полностью объясняется ростом затрат.

Во время переходного периода структурные преобразования в национальной экономике наиболее ярко проявились в изменении пропорций распределения ресурсов между отраслями промышленности (см. табл. 3).

Таблица 3

Декомпозиция роста ВДС промышленности по факторам на основе «гипотезы реализации технического процесса в капитале»*

1992-2003

темпы роста в % к росту ВДС

ВДС -6,48 -100,00

I. Затраты факторов -4.80 -74,07

1.1 Труд -1,70 -26,23

Занятость -1,54 -23,77

Отработанные часы -0,15 -2,31

1.2 Капитал -зло -47,84

Материальные запасы -1,61 -24,85

Основные фонды 0,09 1,39

Интенсивность использования мощностей -1,58 -24,38

И. СФП -1,69 -26 08

Возраст капитала -2,12 -32,75

Качество капитала 0,43 6,64

"Декомпозиция роста промышленности проводилась на основе построенных ранее индексов труда и капитала с учетом загрузки мощностей и отработанных часов.

Сокращение ВДС промышленности сопровождалось довольно существенной дифференциацией темпов спада ВДС по отдельным отраслям. В связи с этим целесообразно проводить декомпозицию роста не только по промышленности в целом, но и по отдельным ее отраслям, что позволяет выделить влияние отраслевых факторов на агрегированный спад.

Другими словами, в настоящее время Россия стоит перед необходимостью решения двуединой задачи: с одной стороны, обеспечить энергетическую безопасность, что требует особого внимания к топливно-энергетическому комплексу в силу его критического финансового положения; острого дефицита инвестиций; ухудшения состояния сырьевой базы; несовершенства ценовой, налоговой и финансовой политики государства; сокращения экспортного потенциала из-за утраты части транспортных коммуникаций; высокого уровня энергоемкости, являющегося

тяжелым прессом для экономики и снижающего конкурентоспособность производства. С другой стороны, нельзя дать топливно-сырьевому комплексу поглотить всю экономику.

С 2003 г. в совокупном производстве начала доминировать сфера услуг, а с 2002 года по официальной статистике предложение услуг стало расти быстрее, чем производство товаров. По предварительным оценкам, в 2004 г. прирост промышленного производства составил 6,8% по сравнению 3,25. В 2003 г. 12 из 15 отраслей промышленности, обследованных Госкомстатом, сообщили о положительном росте за указанный период, и эти достаточно высокие темпы роста привели к заметному повышению скользящего среднегодового значения темпов роста в промышленности.

Однако теория декомпозиции факторов экономического роста позволяет выделить его главную движущую силу - по-прежнему рост экспорта природных ресурсов. В 2003 г. средневзвешенные темпы роста ресурсных отраслей увеличились по сравнению с предыдущим годом с 5,5 до 8,5 процентов. Рост в секторе, ориентированном на внутренний рынок, знаменовал конец негативной тенденции, наблюдавшейся с 1999 по 2002 гг., однако он составил в среднем, 6,1% (в 2002 г. году - 2,5 процентов), т.е. по-прежнему меньше, чем в секторе ресурсоориентированных отраслей. По-прежнему наибольший прирост наблюдался в топливно-энергетическом комплексе и черной металлургии (соответственно, 10 и 9,5 процентов). В перерабатывающей промышленности опережающими темпами развивалось машиностроение (7,6 % в 2003 г.) и электроэнергетика - 7,1 процентов.

Заметим, что декомпозиция темпов роста промышленного производства свидетельствует о том, что прямое воздействие добывающих отраслей на рост частного сектора, не относящегося к сфере услуг, нисколько не сократилось.

2. Особенность механизма мультипликации совокупной факторной производительности в национальной промышленности с учетом ценового фактора

Функционирование механизмов промышленного производства можно условно разделить на два основных этапа: 1) 1992-1998 гг. - этап трансформационного кризисного развития; 2) 1999-2003 гг. - этап

посткризистного роста и перехода к инвестиционному развитию.

Кроме того, анализ экономических и финансовых макропроцессов показал, что за период 1992-1998 гг. в российской экономике можно выделить две основные фазы трансформационного кризисного развития: 1) 1992-1994 гг. - фаза «кризисного адаптационного спада»; и 2) 1995-1998 гг. -фаза «кризисного депрессивного развития».

Выделяются две волны спада промышленного производства: с апреля по август 1992 г. и с июля 1993 г. по январь 1994 г. Эти две волны «фиксируют» более 80% общего падения выпуска промышленной продукции за 1992-1997 гг.

В этих макроэкономических условиях активно шло формирование новой системы воспроизводства. Можно выделить три основных тенденции данного процесса.

Первая тенденция: появление целого ряда защитных механизмов, определивших относительную автономность уровня потребления от уровня производства. Их действие проявилось, прежде всего, в несоразмерности снижения объемов производства в базовых отраслях экономики и конечного потребления домашних хозяйств: если первые в 1992-1994 гг. сократились на 40%, то второе - всего на 11%. Фактическое конечное потребление домашних хозяйств, включающее бесплатные социальные услуги (социальные трансферты в натуральной форме), уменьшилось на 16%.

На макроуровне «защита» (компенсации суженного воспроизводства) потребления осуществлялась за счет масштабного перераспределения «добавленной стоимости» из сферы накопления в сферу потребления. Доля фактического конечного потребления домашних хозяйств, снизившись под воздействием «шоковой терапии» с 52,2% ВВП (1991 г.) до 42,7% (1992 г.), к концу рассматриваемого периода превысила дореформенный уровень (57,0%). Неизбежной платой за такой маневр стал двукратный сброс валового накопления основного капитала и переход к режиму суженного воспроизводства («проедания») основных фондов промышленности и агропромышленного комплекса.

На уровне расширенного правительства сжатие потребления домашних хозяйств сдерживалось сохранением государственных обязательств, прежде всего, в части обеспечения бесплатными социальными услугами. Доля в ВВП

расходов государственных учреждении на индивидуальные товары и услуги выросла на треть, с 6,5% в 1991 г. до 9,9% в 1994 г., что позволило относительно стабилизировать их уровень в реальном выражении.

На межотраслевом уровне поддержка потребления обеспечивалась за счет роста импорта в обмен на экспорт энергосырьевых ресурсов. Если в 1991 г. доля импорта в товарных ресурсах розничного товарооборота составляла всего 14%, то к 1994 г. она достигла 48%.

Вторая тенденция: резкое расширение сферы торговых и финансовых посредников и связанный с этим рост транзакционных издержек товарного производства. По сравнению с дореформенным уровнем доля данного сектора в ВВП увеличилась в 4,1 раза. Соответственно резко возросли транзакционные издержки и уменьшились доходы товаропроизводителей.

Третья тенденция: возникла и закрепилась качественно новая структурная поляризация национального хозяйства, которая начала формировать новые контуры воспроизводства внутри и между экспорто-ориентированными и внутренне-ориентированными отраслями российской экономики.

Один «полюс» заняли производители продаваемых на мировом рынке продуктов, получившие реальную возможность капитализации через внешнеэкономические связи — главным образом, топливно-сырьевые отрасли. Этот сектор экономики смог реализовать те относительные преимущества, которые предоставляла либерализация цен и внешней торговли: опережающий рост цен на энергоресурсы и сырье по сравнению с уровнем инфляции, сверхдоходность экспорта и др.

В докризистный период народнохозяйственная технологическая функция ТЭКа состояла в сглаживании макроструктурных диспропорций. За счет «размена» топливного экспорта на импорт качественной продукции и передовых технологий, а также занижения цен на топливо решались две задачи: а) компенсировалась технологическая отсталость конечных отраслей и б) поддерживались финансовые накопления в народном хозяйстве, обеспечивающие относительно сбалансированный рост капитальных вложений в экономику. В сложившейся (в 1992-1994 гг.) системе воспроизводства дело обстояло противоположным образом:

• за счет опережающего роста цен на энергоносители произошло

масштабное «скрытое» перераспределение финансовых ресурсов из конечных секторов и сельского хозяйства в ТЭК;

• увеличивающийся с 1992 г. экспорт энергоресурсов стал основным «источником» конкурирующего импорта, усиливающего

общепромышленный спад.

На этом фоне усиливается зависимость экономики от производства энергоресурсов, что проявляется в росте энергоемкости производства (основные причины - утяжеление структуры промышленности и низкий уровень использования производственного потенциала). По имеющимся оценкам, за 1992-1995 гг. энергоемкость ВВП возросла на 35-38%.

Другой «полюс» образовали отрасли перерабатывающей промышленности и сельского хозяйства, ориентированные преимущественно на внутренний рынок. Этот уклад оказался под неблагоприятным воздействием трех условий: а) роста себестоимости продукции (вследствие удорожания энергоносителей и сырья); б) сжатия внутреннего платежеспособного спроса и в) роста конкурирующего импорта, что и обусловило здесь более крупномасштабный спад, чем в народном хозяйстве в целом, как уровня производства, так и его эффективности.

Такое разделение воспроизводственных контуров неизбежно вело и к перераспределению системных технологических функций, выполняемых различными группами отраслей, а вместе с этим - и экономической нагрузки на отрасли. Одновременно с экономическими преимуществами к энергосырьевым отраслям постепенно перешли и общесистемные функции, связанные, прежде всего, с поддержанием социально приемлемого уровня жизни. Одна из них - товарное наполнение массового потребительского спроса за счет дешевого импорта. Другая - обеспечение государственных обязательств за счет налогов. К концу рассматриваемого периода (1994 г.) экспорто-ориентированный уклад составлял по объему производства 17% рыночного сегмента российской экономики (производства товаров и рыночных услуг), по численности занятых - 9%, по основным фондам - 20%.

Ключевой момент состоит в том, что в рамках такой двухукладной системы воспроизводства эти функции могли реализовываться лишь в меру конкурентоспособности ведущих экспорто-ориентированных отраслей -топливной промышленности (40-45% экспортных ресурсов), металлургии

(16-18%), химической промышленности (7-10%). Между тем по критериям мирового рынка их эффективность, определяемая, прежде всего, основными производственно-технологическими параметрами (капиталоемкость, текущие издержки, состояние основных фондов), значительно уступала мировым конкурентам. Причем низкая конкурентоспособность усиливалась двумя новыми условиями:

• расширением сектора торговых и финансовых посредников, что увеличивало трансакционные издержки производителей (доля торговли и финансов в валовом продукте возросла с 3,8% в 1990 г. до 17,7% в 1994 г.);

• формированием и закреплением высокого «^легитимизированного» оттока капитала за рубеж, уменьшавшим инвестиционную составляющую валовых национальных сбережений на 15-20% (1993-1994 гг.).

Именно в силу недостаточной конкурентоспособности экспорто-ориентированного уклада, несущего на себе основное бремя дисбаланса между производством и потреблением, данная система воспроизводства неизбежно образовала ряд встроенных элементов - прямое или косвенное субсидирование, компенсирующее его низкую эффективность. Формой такого субсидирования стало перераспределение «добавленной» стоимости в пользу экспорто-ориентированного уклада, осуществляемое через следующие каналы: завышенное соотношение между валютным курсом рубля и ППС; опережающий рост внутренних цен на энергосырьевые ресурсы по сравнению со средним уровнем инфляции. Всего, по некоторым оценкам, по этим каналам экспорто-ориентированный уклад получил за 3 года финансовых ресурсов в объеме 15% ВВП.

Декомпозиция темпов роста промышленного производства говорит о том, что прямое воздействие добывающих отраслей на рост частного сектора, не относящегося к сфере услуг, усилилось. В то же время экспортные поступления продолжали вносить свой вклад в совокупный рост сферы услуг, поскольку государственные услуги во многом зависят от нефтяных доходов и поскольку повышение реального валютного курса, которое также связано с экспортными поступлениями, способствует расширению сектора рыночных услуг.

Тем не менее, прямой вклад сектора природных ресурсов в рост ВВП составляет всего лишь 18,9 процентов, причем на нефть и газ приходится

10,3 процентов, и этот показатель не претерпел существенных изменений по сравнению с прошлым годом. Природные ресурсы составляют около 85 процентов от общего объема экспорта, причем 60 процентов приходятся на нефть и газ. Следовательно, доходы добывающих отраслей во многом косвенно влияют на ВВП и его рост.

Потребительский спрос, на долю которого приходится более 70 процентов совокупного спроса, останется в обозримом будущем одним из главных определяющих факторов роста. Доля инвестиций намного меньше (14,5 процентов), однако в первой половине 2003 г. рост инвестиций значительно опережал рост потребления. С учетом того, что 34 процента совокупного объема инвестиций направляются в сектор природных ресурсов, а 27 процентов - в ТЭК, должен быть существенный перелив инвестиций из этих секторов в другие, например, в обслуживание техники и оборудования, необходимых отраслям, добывающим углеводородное сырье.

В таблице 4 приведены результаты декомпозиции темпов роста ВВП на две составляющие: влияние нефтяного и прочих факторов на совокупный рост в первой половине 2003 г. Показатель «воздействие цен на нефть» отражает прямое и косвенное влияние колебания нефтяных цен на темпы экономического роста; остаточная величина отражает вклад «прочих» факторов, не связанных с нефтью.

Таблица 4

Анализ темпов роста ВВП в 2003 г.

Показатели Сценарий 1 Сценарий 2 Сценарий 3

Эластичность темпов роста ВВП к ценам на нефть Воздействие цен на нефть в 1 -й половине 2003 г,0 о 0,05 2,2 0,07 3 0 0,1 4,3

Рост ВВП В 1 -й половине 2003 г, % 7,2 7,2 7,2

Рост ВВП В 1-й половине 2003 г без учета влияния

цен на нефть, % 5,0 4,2 2,9

Воздействие цен на нефть во 2-й половине 2003 г. (постоянные цены на нефть), % 0,6 0,8 1,2

Рост ВВП во 2-й половине 2003 г. с учетом влияния нефтяных цен, % 5,6 5,0 4,1

Подразумеваемые темпы роста в 2003 г, % 6,4 6,0 56

Источник Доклад Всемирного банка об экономике России Всемирный банк, 2004 г

Воздействие нефтяных цен рассчитывается исходя из коэффициента

эластичности темпов роста ВВП по отношению к колебаниям средней цены на нефть. В таблице 15 приведены три значения коэффициента эластичности,

отражающие воздействие колебаний нефтяных цен на рост ВВП. Средняя оценка, равная 0,07 (она показывает, что повышение средней цены нефти на один процент, увеличивает рост ВВП на 0,07 процента), получена в исследовании Всемирного банка, в котором делается попытка моделирования взаимосвязи между реальным валютным курсом и ВВП, начиная с 1994 г.

В дополнение к этому показателю эластичности в таблице приведены два других сценария, представленные другими коэффициентами эластичности, равными, соответственно, 0,05 и 0,1. Они используются для того, чтобы расширить представленный ряд оценок. В этих расчетах мы исходим из того, что между заключением контракта и фактическим поступлением средств от продажи нефти существует временной лаг в три месяца. Следовательно, воздействие нефтяных цен на рост ВВП в первой половине 2003 г. рассчитывается с учетом изменения средней цены нефти в период с октября 2001 г. по конец марта 2002 г. (17 долларов США за баррель) относительно средней цены в период с октября 2002 г. по конец марта 2003 г. (24,3 доллара США за баррель). Для указанного периода изменение средней цены на нефть составило 43,2 процента. При росте средней цены на нефть в 43,2 и коэффициенте эластичности в 0,07 , прирост ВВП за счет изменения цены на нефть в первой половине 2003 г. составил 3 процента.

С учетом вероятного диапазона коэффициентов эластичности, приведенных в таблице 4, можно сделать вывод о том, что в отсутствие довольно резкого повышения цен на нефть, наблюдавшегося с конца 2002 г., рост ВВП в первой половине текущего года (согласно предварительным данным он составил 7,2 процентов), составил бы от 2,9 до 5 процентов (по базовому сценарию, он был бы приблизительно равен 4,2 процента).

Если сделать подобную декомпозицию темпов роста ВВП по годам, мы получим достаточно ожидаемый результат, а именно: чем больше колебания цен на нефть, тем меньше влияние «других» факторов (не связанных с нефтью) на рост ВВП.

3. Роль инновационного фактора промышленного роста в повышении эффективности промышленной политики государства

Применение результатов научных исследований и технических разработок в промышленности позволяет образовывать как новые

технологические совокупности, так и их новые звенья (следовательно и новые рынки), что дает возможность обеспечивать временную монополию, а, следовательно, и локальное повышение нормы прибыли у отдельных промышленных производителей. Воспроизводство устойчивой системы действий благодаря внедрению результатов НИОКР в бизнес-процессы обеспечивает инновационный эффект. Вторичный эффект состоит в том, что в эти новые производственные звенья устремляется свободный капитал, а это приводит к повышению капитализации компаний, расширению нового рынка, формированию нового типа потребления и, соответственно, ускоренному развитию всей промышленности. Процесс постоянно возобновляемого образования все новых рынков стал устойчивой структурой, что и привело к образованию нового специфического экономико-технологического механизма рентного типа.

Как было показано в работе, описание и предварительные количественные оценки реализации научно-технического и технологического потенциала позволили построить прогнозную модель долгосрочного развития наукоемкого, высокотехнологичного сектора промышленности РФ (НВТС).

Прогнозируемое развитие НВТС в 2004-2015 гг. распадается на три

фазы:

• 2004-2007 гг. - медленное затухание современных «восстановительных» темпов роста в связи с исчерпанием сложившейся в 1998-2003 гг. экспортно-ориентированной системы воспроизводства НВТС; формирование предпосылок системы воспроизводства научных условий, обеспечивающих функционирование национальной инновационной системы;

• 2008-2010 гг. - минимизация приростов наукоемкой, высокотехнологичной продукции, формирование системных условий для «встраивания» российской НИС и НВТС в прогнозируемую новую волну роста мировых наукоемких, высокотехнологичных рынков, связанных с формированием качественно новых технологических совокупностей (в модели предполагалось, что основной рост будет связан с микроэлектроникой, космической деятельностью и биотехнологиями);

• 2011-2015 гг. и далее - начало повышения темпов роста НВТС и выхода на траекторию устойчивого развития, связанного с формированием

экономико-технологического механизма рентного типа, обеспечивающего ускоренное развитие отечественных наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков.

Результаты прогнозирования НВТС были обобщены в трех сценариях:

1. Оптимистическом, предполагающем, что с 2007-2008 гг. государство перейдет к активной поддержке развития НВТС и регулированию формирования НИС, и, соответственно, в высокотехнологичном секторе сформируется механизм экономического роста рентного типа, и предприятия этого сектора сумеют «встроиться» в новую инновационную «волну».

2. Инерционном, в котором предполагалось, что роль государства в формировании инновационной инфраструктуры будет несущественной и в российском ОПК выживет только небольшая часть предприятий, в основном экспортно-ориентированных.

3. Реалистическом, в рамках которого активное участие государства становится существенным только после 2010 г.

Прогнозирование показало, что валовые объемы НВТС в 2004-2015 гг. в зависимости от сценария вырастут по сравнению с 2003 г. примерно в 1,82,5 раза. Причем:

• на первой фазе темпы роста могут сократиться с 10,5% в 2003 г. до 5,4-6,6% в 2007 г.;

• на второй фазе (в 2008-2010 гг.) темпы роста НВТС могут снизиться до 3-3,5%;

• на третьей фазе среднегодовые темпы приростов наукоемкой продукции значительно увеличатся: с 4,5-7,5% в 2011 до 7-11% к 2015г.

Доля конечной продукции наукоемкого сектора в ВВП в 2015 г. составит до 5,8-6,0% (по сравнению с 3,1% в 2002 г.). При предположении 4,5-5-процентных среднегодовых темпов промышленности (до 5,5-6,2% после 2011 г.) доля промышленной части наукоемкого сектора составит в 2010 г. примерно 8,1-8,5% (по сравнению с 6,7% в 2002 г.), обеспечив 10,511,5% прироста продукции. К 2015 г. доля промышленной части наукоемкого сектора составит в общем объеме промышленности РФ примерно 10%.

В прогнозной модели была также проведена упрощенная оценка

влияния НВТС на общий рост валового внутреннего продукта. Ускоренное развитие наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков, влияющее на рост ВВП зависит:

• от устойчивого опережающего развития самого наукоемкого, высокотехнологичного сектора российской экономики;

• от масштабов влияния роста высокотехнологичного сектора на другие отрасли экономики за счет кооперационных цепочек;

• от масштабов использования результатов развития наукоемких отраслей в других секторах народного хозяйства, т.е. за счет «диффузии» передовых технологий и производственной культуры высокотехнологичных отраслей (эффект spm-off).

Оказалось, что при принятых допущениях общие приросты объемов «добавленной стоимости», продуцируемые наукоемким,

высокотехнологичным сектором российской экономики, обеспечат в «оптимистическом» сценарии 15-18% прироста ВВП страны в 2011 г. и 2832% в 2015 гг. Это позволит при прочих равных условиях ускорить рост ВВП за счет механизма технологической ренты (в зависимости от варианта реализации потенциала развития наукоемкого сектора) в диапазоне 0,4-1,2% конечного продукта (средняя оценка 0,6-0,8%).

Результаты прогнозирования НВТС показали, что в повестку дня должен быть включен вопрос о разработке Стратегии развития как собственно наукоемкого сектора, так и смежных с ним отраслей. Так поставленная задача предполагает формирование межведомственной системы прогнозирования на базе институтов РАН и ряда отраслевых ГНЦ, которая может быть использована для новой системы управления промышленностью в лице Министерства промышленности и энергетики и Федеральных агентств промышленности, атомной энергии и Федерального космического агентства.

передовой военной, так и высокотехнологичной гражданской продукции. Это не исключает сохранение отдельных узкоспециализированных военных производств. Заказы Минобороны РФ должны концентрироваться преимущественно на предприятиях, производящих конкурентоспособную на внешних рынках продукцию, либо критическую продукцию в рамках гособоронзаказа. Стратегия должна обеспечивать системную увязку как минимум 3-х возможных субстратегий: национального лидерства в специально отобранных системных (производящих финальную продукцию) технологиях; партнерского участия в кооперации с ведущими (зарубежными) фирмами и лидерства в отраслевых базовых технологиях (производящих промежуточную продукцию); партнерского участия в базовых технологиях для производства отдельных компонент конечных продуктов зарубежных фирм. Иначе говоря, в ряде отраслей (например, авиакосмической промышленности) можно допустить селективную интеграцию ведущих компаний в производственные, научно-технические и сбытовые сети европейского и мирового уровня по некоторым видам продукции, и таким образом включиться в процесс формирования региональных и глобальных технологических альянсов.

Здесь можно отметить, что уже с 2006 г. необходимо начать вкладывать средства в инновационную инфраструктуру, которая и обеспечит реализацию потенциала «новой» экономики. В заключение необходимо еще раз подчеркнуть, что существующая благоприятная конъюнктура может быть упущена, если в ближайшие 3-4 года не разработать и не начать реализовывать эту созидательную стратегию экономического и научно-технологического развития.

3. ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ:

1. Новиков А.В. Предпосылки формирования факторов и структуры роста современной российской промышленности // Сборник научных трудов. -М.: МИЭМ. - 2004.- 0,4 п.л.

2. Новиков А.В. Ценовой фактор роста промышленного производства // Приложение к журналу «Экономические науки», 2004, №1.-1 п.л.

3. Новиков А. В. Институциональное обеспечение факторов ускоренного промышленного развития // Сборник научных трудов. — М.: МИЭМ. - 2005. - 0,4 п.л.

Отпечатано в типографии Российской экономической академии им. Г. В. Плеханова Заказ №83 Тираж 100 экз.

/ ^ \ 11 ШЛ2005 V %~¿¡"rt^yprfj

12М

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидата экономических наук, Новиков, Александр Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Теоретические основы декомпозиции факторов роста национальной промышленности.

1.1. Базовые положения теории декомпозиции роста.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Декомпозиция факторов роста российской промышленности"

В соответствии с целью исследования в диссертации поставлены следующие основные задачи:

- выделить ценовой фактор роста промышленного производства в переходной экономике для обоснования специфики механизма мультипликации совокупной факторной производительности в национальной промышленности; обосновать концептуальные подходы к разработке основных направлений эффективной промышленной политики с учетом особенностей декомпозиции факторов роста российской промышленности; разработать методический подход к формированию условий адекватной институциональной среды, необходимой для стимулирования инновационного фактора роста национальной промышленности с учетом имеющихся инвестиционно-фондовых ресурсов его обеспечения.

Предметом исследования является модель декомпозиции факторов долгосрочного роста Промышленного Производства С учетом особенностей ег£ институционального и инвестиционного обеспечения.

Теоретической и методологической основой обеспечения эффективного сочетания внутренних и внешних факторов промышленного развития экономических систем послужили работы таких западных экономистов как М. Абрамович, 3. Грилихес, Е. Денисон, Д. Джоргенсон, П. Дуглас, К. Кобб, М. Копленд, Дж. Кендрика, Р. Солоу, Г. Стиглер, Дж;. Тинберген, и др. В связи с тем, что исследования зарубежных ученых проводились применительно к относительно стабильным, устоявшимся рынкам промышленной продукции экономически развитых стран, практическо применение предлагаемых ими методов в российских условиях требует обязательного учета специфики рыночной экономики в РФ вообще и особенностей развития промышленных предприятий различных отраслевых групп, в частности.

Среди отечественных экономистов, внесших большой вклад в исследование некоторых аспектов декомпозиции факторов экономического роста, следует назвать С.Б. Аукуционека, И.Б. Гуркова, Т.В. Долгопятову, Р.Б. Капелюшникова, Г.Б. Клейнера, А.Н. Литвиненко, М.М. Максимцова, А.К. Пентелина, Ю.А. Савинова, В.И. Седова, P.M. Тихонова, В.Е. Швеца, В.А. Швандара, Е.А. Якуничева и других.

Информационной базой послужили законодательные акты по правовым вопросам деятельности Министерства экономического развития и торговли РФ,

Федеральной службы государственной статистики, Центрального банка Российской Федерации; материалы и рекомендации научных и практических форумов, конференций и семинаров по исследуемой проблеме; материалы периодических изданий; статистическая информация.

Научная новизна диссертационной работы заключается в разработке теоретических и методических подходов к оценке структурных характеристик и динамики промышленного роста российской экономики в долгосрочной перспективе на уровне отраслей и национальной промышленности в целом в условиях экзогенных шоков.

В работе были получены следующие конкретные результаты, обладающие научной новизной:

- уточнены категории теории декомпозиции роста и проведен факторный анализ динамики российского промышленного производства на уровне отраслевых групп и промышленных предприятий с целью определения механизма повышения совокупной производительности факторов в условиях экзогенных шоков открытой экономики; выявлены особенности влияния ценовой конъюнктуры на производимую и потребляемую продукцию на эффективность отраслей промышленного производства в краткосрочных и среднесрочных периодах, сопоставимых с этапами трансформации российской промышленности;

- разработаны методические подходы к восстановлению инвестиционной составляющей в самодостаточной воспроизводственной модели на основе инвестиционно-фондового обеспечения факторов устойчивого роста российской промышленности в среднесрочной перспективе.

Практическая значимость результатов исследования. Выводы и рекомендации, полученные в диссертации, направлены на разработку эффективного механизма реализации производственного потенциала промышленных предприятий с учетом адекватного сочетания позитивного влияния внешних и внутренних факторов роста.

Обоснованность и достоверность научных результатов диссертации, предложенных методов и рекомендаций, полученных непосредственно автором, подтверждается использованием обширного статистического материала, выполненными анализом и расчетами, а также использованием экономико-математической модели для оценки факторов промышленного роста неопределенной внешней среде с учетом негативных последствий экзогенный шоков.

Публикации. Основное содержание диссертационной работы отражено в 3 публикациях, которые содержат основные полученные научные и практические результаты, выводы и предложения, общим объемом 1,8 п.л.

Диссертация: заключение по теме "Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда", Новиков, Александр Владимирович

Результаты исследования показывают, что к «инвестиционно инертным» можно отнести не более 25-40% российских предприятий. Большая же часть налогоплательщиков входит в группу умеренно активных и сверхактивных предприятий. Почти столь же высокую чувствительность к фискальной нагрузке демонстрируют цены и заработная плата. Здесь доля инертных предприятий колеблется в пределах 20-60%, 50-70% относятся к умеренно активным и 10-30%)—к сверхактивным [150].

Достаточно эластичной переменной является и выпуск продукции. Здесь доля «производственно инертных» предприятий составляет 40-50%). А среди остальных примерно две трети — это умеренно активные и треть — сверхактивные предприятия. Меньше всего зависит от шкалы налогов занятость. Полное отсутствие чувствительности по этому параметру наблюдается примерно у 70%о предприятий, слабая чувствительность — у 20% и сильная—у 10%). Большая же часть налогоплательщиков входит в группу умеренно активных и сверхактивных предприятий.

Почти столь же высокую чувствительность к фискальной нагрузке демонстрируют цены и заработная плата. Здесь доля инертных предприятий колеблется в пределах 20-60%, 50-70%) относятся к умеренно активным и 10-30%о—к сверхактивным [142].

Достаточно эластичной переменной является и выпуск продукции. Здесь доля «производственно инертных» предприятий составляет 40-50%». А средт-остальных примерно две трети — это умеренно активные и треть — сверхактивные предприятия. Меньше всего зависит от шкалы налогов занятость. Полное отсутствие чувствительности по этому параметру наблюдается примерно у 70%) предприятий, слабая чувствительность — у 20% и сильная—у

Таким образом, снижение или повышение фискальной нагрузки на 5% наиболее заметно повлияло бы на инвестиции. Выпуск продукции, скорее всего, изменился бы примерно в той же пропорции, что и налоговые ставки. Что же касается занятости, то она осталась бы практически неизменной.

Интересно, что российские предприятия оказываются намного боле чувствительными к ужесточению условий налогообложения, чем к их смягчению. Такая асимметричная реакция прослеживается по веем типам налогов и всем параметрам хозяйственной деятельности. Так, при 5-процентном снижении налога на прибыль инвестиции возросли бы на 5,8%, а в случае увеличения на те же 5% снизились бы на 13,7%. Выпуск при 5-процентном снижении налога на добавленную стоимость увеличился бы на 5,7%, а при повышении — уменьшился бы на 6,5%. Сокращение взносов во внебюджетные фонды на 5% вызвало бы рост занятости на 1,8%, а результатом 5-процентного увеличения стало бы ее сокращение на 2,1%.

С учетом этого можно выделить три группы предприятий: с симметричной реакцией — одинаково чувствительные как к снижению, так и к повышению налогов; с позитивной асимметрией — сильнее реагирующие на смягчение, чем на ужесточение условий налогообложения; с негативной асимметрией — ведущие себя противоположный образом [151].

По данным исследования, доминирующей группой являются предприятия с симметричной реакцией: таких по разным видам налогов набирается 50-70%. В группу с негативной асимметрией входит 25-35%, тогда как группа с позитивной асимметрией составляет абсолютное Меньшинство - 10-15%. А вот по отношению к зарплате ситуация оказывается иной. В этом случае доля предприятий с позитивной асимметрией вдвое превышает долю предприятий с негативной асимметрией — 30% и 15% соответственно. Это указывает на то-что попытка снижения заработной платы, как правило, наталкивается на серьезнее препятствия. Даже при резком увеличении налогового бремени основная масса предприятий не решилась бы пойти на радикальное сокращение зарплат персонала. А в случае его облегчения, напротив, значительная част!:, высвободившихся денежных средств была бы направлена на увеличение фонда заработной платы.

Преобладание негативной асимметрии в возможной реакции предприятий на изменение налоговых ставок означает, что как бы остро ни нуждалось государство в мобилизации дополнительных денежных ресурсов, при существующих условиях рост фискальной нагрузки крайне опасен, так как результатом этого стало бы резкое свертывание экономической активности.

Нужно оговориться, что приведенные оценки учитывают только прямой эффект от пересмотра ставок определенного вида налогов и потому должны рассматриваться как минимально возможные. Значение косвенных эффектов может быть ничуть не меньшим.

Во-первых, ослабление фискальной нагрузки дает импульсы к выводу части экономической деятельности из тени и положительно отражается на общем уровне собираемости налогов.

Во-вторых, необходимо принять во внимание действие фактора фискальной мультипликации. Если под влиянием снизившихся налогов предприятие решает расширить производство, оно предъявляет дополнительный спрос на продукцию поставщиков, те — на продукцию свою! поставщиков и т. д. В результате возрастают налоговые платежи не только данного предприятия, но и многих других, образующих с ним единую производственную цепочку.

В-третьих, нельзя забывать и о сложных перекрестных реакциях: так, инвестиционное оживление, вызванное снижением налога на прибыль, будет стимулировать рост производства и занятости, что приведет к увеличению поступлений по НДС и социальному налогу.

Итак, потенциальная опасность непрозрачности связана с возможностью коррупции в государственных органах власти как основы для взяточничества й фаворитизма, что в целом отрицательно сказывается на развитии предпринимательства в стране. Экономическая политика в случае непрозрачности является непоследовательной, неоднозначной и непредсказуемой и т.п., что негативно сказывается на формировании финансовых ресурсов для инвестирования в предпринимательский сектор. Количественный показатель непрозрачности - О-фактор (CLEAR - Corruption-Legal-Economic-Accounting-Regulatory) выглядит следующим образом:

Oi = 0,2х[Сг- + Li + Ei + Ai + Rt], где i ~ индекс страны;

О - совокупный О-фактор;

С - влияние коррупции;

L - эффект юридической и судебной непрозрачности (включая вопросы спецификации прав акционеров);

Е - качество экономической/политической непрозрачности;

А - непрозрачность в области бухгалтерского учета и корпоративного управления;

R - эффект непрозрачности системы регулирования относительно уровня неопределенности/произвольности.

Показатель совокупного О-фактора представляет собой линейную трансформацию ответов, полученных в ходе проведения исследования, каждый из которых оценивался на равновзвешенной основе во избежание субъективности. Самым высоким баллом является ноль, что соответствует условиям однородной, совершенной прозрачности. Самый низкий балл соответствует 150, что свидетельствует о том, все респонденты указали на наличие условий однородной, совершенной непрозрачности.

Наиболее низкий уровень непрозрачности экономики в Сингапуре (29), США (36) и Чили (36). Наибольшая непрозрачность наблюдается в Китае (87), России (84) и Индонезии (75). Россия получила наихудшие оценки с точки зрения коррупции (78) и непрозрачности экономики (90). "'

Непрозрачность тормозит экономический прогресс, причем в некоторых странах это проявляется особенно значительно, поскольку вызывает упущенную возможность [151]. В частности, это непосредственно отражается на прямых иностранных инвестициях в качестве источника финансирования реального сектора экономики, на величине премии за риск, уплачиваемой при заимствовании правительствами стран, а также на дополнительных налогах на прямые иностранные инвестиции.

Достижение нормативной непрозрачности позволит государству регулировать предпринимательскую деятельность не столько с помощью административных рычагов для ускорения развития предпринимательской деятельности, сколько путем создания условий для действия механизма самоорганизации предпринимательских структур.

Описанные выше ограничения финансирования на развивающихся рынках приводят к серьезной модификации характера экономической динамики. Изменения объемов капитальных вложений здесь начинают определять не банки и рынки капитала, а денежные потоки компаний, нестабильность которых изначально крайне высока из-за несовпадения амплитуды колебаний доходов и затрат в реальном секторе.

Рассмотрим в качестве примера ситуацию с падением спроса Сокращение затрат происходит с некоторым запаздыванием относительно снижения объемов реализации продукции, что связано с существованием значительной группы условно постоянных издержек, к числу которых относится, например, фонд оплаты труда. Вследствие разной динамики затрат и выручки образуется разрыв между текущими внутренними финансовыми возможностями и расходами фирмы, что выражается в превышении колебаний ее чистых денежных потоков над темпами изменения выпуска.

Наиболее естественной реакцией предприятий на сокращение внутренних источников финансирования в условиях негативной конъюнктуры становится "сжатие" инвестиционной деятельности. В отсутствие возможности рыночного финансирования первыми обычно уменьшаются вложения в запасы, поскольку это в минимальной степени сказывается на эффективности текущего производства. Статистические расчеты подтверждают данный вывод, свидетельствуя о крайне высокой тесноте связи инвестиций в запасы и денежных потоков компаний. Однако по мере углубления экономического цикла сокращения вложений в оборотный капитал оказывается недостаточно, чтобы компенсировать падение доходов компаний. В результате фирмы начинают снижать капитальные затраты.

Именно это и происходит сейчас в России. На протяжении практически всего 2001 года опросы Центра экономической конъюнктуры фиксировали уменьшение запасов готовой продукции в ответ на "сжатие" внешнего и внутреннего спроса на фоне положительной динамики капитальных вложений. Однако к концу 2001 г. стабилизационные возможности сокращения оборотного капитала были исчерпаны и несмотря па рост производства в целом ряде отраслей инвестиции в основной капитал также стали снижаться. Как следствие начиная с декабря 2001 г. в машиностроении и металлообработке -отрасли, ориентированной главным образом на инвестиционный спрос, наблюдалась значительная отрицательная динамика. По данным Госкомстата РФ, при среднем темпе увеличения производства по промышленности в январе-феврале 2002 г. на 2,1% здесь был зафиксирован спад в 2,9%. При этом общий объем инвестиций в основной капитал в промышленности увеличился за этот период всего на 0,3%.

В то же время говорить о полном отсутствии позитивного влияния финансовой системы на хозяйственную динамику на развивающихся рынках было бы неправильным. В реальном секторе этих стран существует небольшая группа предприятий, обладающих относительно стабильным доступом к денежным ресурсам банков и рынков капитала. Главная отличительная характеристика таких компаний - пониженные с точки зрения финансовых учреждений издержки асимметрии информации, верификации и контроля менеджмента. Подобный эффект достигается несколькими способами [152].

Первым из них являются перекрестные отношения собственности между субъектами финансового и реального секторов, благодаря которым инвесторы, как правило, получают возможность не только доступа к закрытой информации, но и контроля реализации проектов через участие в органах управления.

Второй механизм принятия банками и рынками капитала решений о кредитовании в условиях неразвитых институтов базируется на величине текущих капитальных вложений компаний реального сектора. При этом логика финансовых учреждений такова: чем больше заемщик способен инвестировать в собственный проект, тем меньше его интересы будут отличаться от интересов тех, кто дает ему кредит. А значит, увеличение объемов инвестирования из собственных источников снижает риски рыночного финансирования.

И, наконец, третий механизм выделения кредитов банками и рынками капитала исходит из достаточности обеспечения, находящегося в распоряжении компаний нефинансового сектора. В этом случае рыночные инвесторы вообще могут не учитывать чистую приведенную стоимость проектов, под которые предоставляются деньги, поскольку они заведомо защищены от каких-либо рисков. Не случайно поэтому, например, в России обеспечение выданных кредитов у двадцати крупнейших банков составляет в настоящее время в среднем 199,5%, достигая в ряде случаев 600%>.

В результате основной объем финансирования на развивающихся рынках приходится на фирмы, имеющие тесные связи с финансовыми учреждениями, а также обладающие наибольшими доходами и обеспечением. Обычно это крупнейшие компании своих экономик.

Следствием возникающей внутри реального сектора дифференциации предприятий по доступу к рыночному финансированию выступает появление потенциальной возможности кардинальной модификации общего характера цикла на развивающихся рынках. Действительно, при определенных условиях перераспределение денежных потоков, осуществляемое банками и рынками капитала в пользу больших фирм, может оказывать стабилизирующий эффект на динамику национального хозяйства в целом. Для этого необходимо выполнение двух условий [154].

Во-первых, доля крупных компаний в производстве и инвестициях реального сектора должна значительно превышать долю остальных предприятий. В этом случае стабилизация выпуска за счет перетока денежные средств в пользу крупного бизнеса будет нивелировать макроэкономический эффект неустойчивости остальных экономических агентов, подверженных институциональным и соответственно финансовым ограничениям. На развивающихся рынках данное условие, как правило, выполняется. Например, в России удельный вес экспортного сектора, где сосредоточена основная масса крупнейших предприятий, достиг в 2001 г., по данным Госкомстата РФ, в объеме промышленного производства 46,7%, в инвестициях в основной капитал - 71,8, в прибыли - 85%).

Во-вторых, денежных ресурсов финансовой системы должно быт? достаточно, чтобы оказывать значимое влияние на хозяйственную динамику крупного бизнеса. Надо отметить, что на развивающихся рынках данное условие не соблюдается. Масштабы бизнеса лидеров национальной экономики в этих странах значительно превышают возможности местных финансовых учреждений. В России, где до 80%о кредитования направляется в экспортный сектор, основные инвестиционные проекты крупнейших компаний осуществляются либо из собственных средств, либо с привлечением иностранных источников финансирования.

Иными словами, частные финансовые учреждения на развивающихся рынках слишком малы, чтобы нивелировать неустойчивость денежных потоков крупных национальных предприятий, тем более что основная часть доходов последних обычно крайне нестабильна, поскольку формируется за счет экспорта ограниченного числа товаров. Последнее обстоятельство оказывает неблагоприятное влияние на темпы экономического развития, поэтому крупный бизнес выработал самостоятельные пути компенсации неэффективности национальной финансовой системы, позволившие создать систему сглаживания колебаний хозяйственной активности за счет расширения влияния лидеров экспортного сектора на остальную экономику.

Одним из способов нивелирования негативного влияния хозяйственной конъюнктуры является перераспределение части инвестиционных ресурсов, заработанных на внешних поставках, в отрасли, ориентированные на удовлетворение внутреннего спроса, с целью компенсации снижения доходов в период ухудшения внешней конъюнктуры. В России, например, этот процесс выразился в покупке экспортерами предприятий автомобилестроения, розничной торговли, сельского хозяйства и пр. Причем зачастую объект вложений выбирается исходя из уровня защищенности от конкуренции административными барьерами, например, импортными пошлинами, поскольку в отличие от конкретных спросовых характеристик они могут гарантировать стабильный денежный поток. Напомним, что в развитых странах в настоящее время, напротив, интенсивно идут процессы распада межотраслевых холдингов и концентрации компаний на конкретных видах деятельности.

Особую группу составляют институциональные способы стабилизации хозяйственной динамики. Они базируются на использовании лидерами национальной экономики частных институтов, обеспечивающих устойчивый характер их деятельности и связанных в значительной степени с неформальным взаимодействием с государственными органами управления.

Так, согласно данным Центра изучения элит Института социологии РАН, ставленники крупного бизнеса устойчиво наращивают свое присутствие в политической системе [155]. За последние девять лет только в высших органах власти их представительство увеличилось почти в семь раз, достигнув 15,7% . Надо отметить, что подобная частная институциональная инфраструктура бизнеса представляет собой значимый источник конкурентных преимуществ рассматриваемых фирм. В отличие от небольших хозяйствующих субъектов величина денежных доходов лидеров экономики позволяет им расходовать существенно больше средств на создание неформальных форм координации, обеспечивающих повышение хозяйственной эффективности. При этом масштабы их деятельности одновременно обусловливают пониженный (в расчете на единицу стоимости продукции) уровень издержек по созданию и поддержанию частной институциональной инфраструктуры, чем в остальной экономике. А значит, получая повышенный эффект, наиболее крупные компании несут при этом минимальные удельные затраты на альтернативные формы координации.

А между тем, динамика экономического развития в пространстве (в отличие от "точечной" макроэкономики) измеряется посредством системы региональных и сводных индикаторов. Темп роста национальной экономики в целом - это средневзвешенная величина региональных темпов, которые могут существенно различаться. Поэтому использование для диагностики и прогнозирования национальной экономики только этого макроиндикатора -ничем не лучше, чем оценивать здоровье пациентов больницы по их средней температуре. Пространственный подход к национальной экономике требует совместного анализа общенационального темпа роста и распределения региональных темпов.

Допустим, что годовой прирост валового внутреннего продукта (ВВП) страны достигается так, что весь его прирост концентрируется в небольшом количестве экономически развитых регионов. В значительной же части отстающих регионов продолжается экономический спад. При такой "поляризации" темпов нет оснований говорить о росте национальной экономики как единого организма, о развитии общероссийского рынка. Подобная ситуация неприемлема и с политической точки зрения в условиях федеративного государственного устройства: она усиливает действие механизмов дезинтеграции, сепаратизма, межрегиональных конфликтов.

Качественно другая ситуация возникает, когда экономический рост происходит во всех регионах. Региональные темпы прироста, различаясь по величине, являются положительными. Следовательно, все регионы вовлечены в экономический рост и могут получать от этого непосредственные выгоды, если, конечно, сохранятся разумные принципы экономических отношений между центром и регионами. Поэтому возможны согласования национальных и региональных интересов, политические и социальные компромиссы при распределении эффектов экономического роста.

Главным индикатором экономической динамики на национальном уровне является темп роста ВВП, а на региональном - темп роста валового регионального продукта (ВРП). Это утверждение вытекает из общепризнанной методологии макроэкономических измерений - системы национальных счетоу (СНС) и системы региональных счетов (СРС). Но из него вовсе не следует, что указанные индикаторы совершенны и достаточны. Полноценные и корректные динамические сопоставления требуют системного использования разнообразных индикаторов. Однако важно подчеркнуть, что показатели ВВП и ВРП адекватны рыночной среде и уже поэтому не имеют многих дефектов валовых показателей административной экономики, не отражавших реальный спрос и реальные цены на производимую продукцию.

Построим методические подходы к построению динамических рядов ВРП с целью определения механизма мультипликации экономического роста '¿, России посредством финансового механизма в условиях преимущественного развития неформальных институтов. Наиболее адекватно это проявляется на региональном уровне в связи с тем, что неформальные правила поведения эффективно мультиплицируются среди хорошо знающих друг друга хозяйствующих субъектов, постоянство связей которых обусловлено объективными обстоятельствами, например, региональными (небольшими) масштабами операций. Обычно в этом случае речь идет о сетевой (олигополистической) организации экономической деятельности, которая достаточно эффективно регламентируется неформальными механизмами пресечения оппортунистического поведения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Унаследованная Россией структура экономики была в значительной степени искажена, и исправление этих диспропорций требует дальнейшие усилий. Диспропорции по-прежнему очевидны и приводят к необходимости территориального и секторального перераспределения населения и производственных мощностей. В случае успеха таких преобразований потенциальный выигрыш с точки зрения повышения производительности труда будет велик.

При возобновлении экономического роста в России после кризиса 1998 г. процесс структурных изменений существенно замедлился. Тем не менее, в России имеются достаточные ресурсы для ускорения необходимых преобразований, и эта задача может быть решена во многом конструктивно.

Первоочередной задачей структурных реформ в России, как и в любой экономике, в которой один процент занятых производит около 20 процентов ВВП, является диверсификация экономики. Сокращение зависимости от нефти и газа даст России возможность стать менее уязвимой к изменениям мировой ценовой конъюнктуры, а также преодолеть тенденцию, при которой экономический рост превышает пять процентов только когда растут цены на углеводородное сырье.

В целях диверсификации и перераспределения ресурсов государством очевидно, что, во-первых, диверсификация уже имеет место, и именно в теу случаях, когда жесткие бюджетные ограничения вынуждают проводить структурные изменения, в то время как государство уходит с данного рынка. Одним из таких примеров является крупномасштабный переток рабочей силы в сферу услуг, которой десять лет назад практически не существовало Во-вторых, частные компании являются более эффективными, чем государственные, по целому ряду показателей.

Проведенное исследование наукоемкого, высокотехнологичного сектора российской промышленности показало его устойчивые связи с другими отраслями народного хозяйства РФ и выявило ряд устойчивых условий его воспроизводства. К характеризующим их показателям относятся, прежде всего:

Объемы (величина) гособоронзаказа, масштабы поступления валютных средств и других платежей в результате продаж предприятиями собственной высокотехнологичной продукции, а также прихода иных финансовых средств.

Возможности системы подготовки и переподготовки высококвалифицированных кадров, включая научный персонал.

Масштабы восстановительной стоимости основных производственных фондов и процесс ее изменения.

Уровень монетизации российской экономики.

Соотношение валютного курса рубля по отношению к паритету покупательной способности.

Темпы инфляции. с

Масштаб сферы торговых и финансовых посредников (включая оплату процента за использование кредитных ресурсов) и связанное с этим изменение транзакционных издержек производства.

Устойчивость правительственных институтов, отвечающих за регулирование отношений в высокотехнологичном комплексе.

Кардинальное ухудшение этих условий в период радикальных квазирыночных реформ (1992-1998 гг.) повлекло существенное изменение прежней системы воспроизводства всего комплекса высокотехнологичных производств и научно-технической сферы. Резкое сокращение гособоронзаказа и др. источников финансирования оборонного производства, высокие темпы инфляции, неоднократные реорганизации системы управление ОПК и пр. привели к распаду большинства кооперационных цепочек (в том числе и с научно-технической сферой и, в частности, с академической наукой), росгу огромных задолженностей по заработной плате и налоговым платежам, разрушению научно-производственного аппарата и мобилизационных мощностей. Все эти условия обеспечили режим суженного воспроизводства не только основного и оборотного капитала оборонного комплекса, но воспроизводства трудовых ресурсов ОПК и АТП, а также торможение «перераспределения» капитала со стороны более быстро «капитализируемых» отраслей (например, ТЭК и финансового сектора) и, как следствие, формирование современной системы менеджмента оборонных предприятий. Поставки ВВТ Вооруженным силам РФ практически (за исключением единичных образцов) прекратились с 1995 г.

Функционирование многих предприятий ОПК свелось к выпуску комплектующих блоков (пополнению ЗИП) и ремонту серийных образцов ВВТ, уже находящихся на вооружении. В общей сложности в 1991-1997 гг. объем военного производства в оборонной промышленности сократился в 11 раз, а выпуск гражданской продукции упал в 3,5 раза. Общий объем выпуска товарной продукции ОПК сократился в 5,5 раз, а АТП в 1991-1994 гг. - более чем в 3 раза. Численность занятых в промышленном секторе ОПК сократилась за 1991-1997 гг. практически втрое, а капиталовложений - в 22 раза. За 19921998 гг. система управления реорганизовалась не менее семи раз (Комитет по оборонным отраслям, Министерство оборонной промышленности, Государственный комитет по оборонной промышленности и т.д.). Причем в апреле 1998 г. Указом Президента РФ было создано Министерство промышленности и торговли, к которому отошли функции Минэкономики по реализации промышленной политики, а также часть обязанностей бывших МВЭС, Министерства по делам СНГ' и Госкомитета по стандартизации, метрологии и сертификации. К 1998 г. долги ОПК (на 2/3 по вине правительства) достигли 100 млрд. руб. в тогдашних ценах, а износ основных фондов - 72%. Утрачены были около 300 технологических цепочек создания более 100 образцов ВВТ. Все это довело более чем 80%> предприятий оборонного комплекса до состояния банкротства.

Можно констатировать, что к 1998 году НВТС практически распался на два сегмента: 1) уклад почти полностью разрушившийся как высокотехнологичное производство в условиях ничтожного гособоронзаказа и перешедший на выпуск непрофильной продукции; 2) экспортно-ориентированный уклад, который начал расти с 1998 г.

Необходимо, правда, отметить, что в 1996-1998 гг. произошла некоторая стабилизация выпуска наукоемкой, высокотехнологичной продукции: НВТС по сравнению с 1995 г. сократился всего на 7,5%. Эти незначительные темпы падения были обусловлены, с одной стороны, начавшимся еще в 1996 г. в атомной промышленности «посткризистным» ростом (за 1996-1998 гг. ее объемы производства выросли в 1,3 раза), а с другой - начавшимся в 1998г. конъюнктурным ростом в авиаракетно-космическом комплексе и радиоэлектронном комплексе за счет расширения экспорта военной авиационной техники и зенитно-ракетных комплексов.

После кризиса 1998 г. ОПК, несмотря на свое состояние, стал одним из лидеров развития всей отечественной экономики, значительно опережая темпы общепромышленного роста. Сложившийся диспаритет внутренних цен на гражданскую продукцию ОПК сделал её более выгодной в сравнении с импортом. Одновременно он повлиял и на экспорт ВВТ, валютные поступления от которого (включая экспорт др. высокотехнологичной продукции) выросли примерно в 1,25 раза за 1999-2003 гг.

Гособоронзаказ начал медленно, но неуклонно возрастать. За 1999-2003 г. он возрос в сопоставимых ценах по сравнению с 1998 г. примерно в 2,7 раза (в том числе более чем в 7 раз на военные НИОКР). Началось неустойчивое, но все же последовательное увеличение государственных капиталовложений в основные фонды серийных заводов и МТБ научного сектора ОПК и АТП. С 1999 г. до весны 2004 г. система государственного управления сохраняла относительную стабильность. С 1999 г. по настоящее время наблюдается тенденция существенного сокращения темпов инфляции (с 72,4%о в 1999 г. по 14,3%) в 2003 г.) и тенденция существенного повышения уровня монетизации российской экономики, что позволило к 2004 г. государству практически полностью погасить (без учета инфляции) свои долговые обязательства. Существенно замедлилось увеличение транзакционных издержек товарного производства за счет стабилизации роста сферы торговых и финансовых посредников и некоторого торможения опережающего роста цен на закупаемые материалы и комплектующие.

Резкое занижение валютного курса рубля по отношению к 1111С способствовало существенному росту доходов от экспорта ВВТ и гражданской высокотехнологичной продукции в 1999-2001 гг., но неуклонное укрепление валютного курса рубля с 2002 г. стало снижать конкурентоспособное экспорта ОПК и АТП. В 1999-2001 гг. гражданской продукции ОПК и АТП удалось существенно потеснить импортные товары, но с 2002 г. за счет укрепления рубля импорт стал снова вытеснять недостаточно конкурентоспособную продукцию российской промышленности на внутреннем рынке. Система подготовки высококвалифицированных кадров, включая научный персонал, продолжала разрушаться, хотя в отдельных областях, благодаря действиям самих организаций наукоемкого сектора (повышение зарплаты высококвалифицированным рабочим, материальная помощь молодым специалистам, финансирование стипендиатов и т.д.) положение начала стабилизироваться.

В целом второй период можно условно разбить на: а) 1999-2001 гг. - фаза «посткризистного» роста; б) с 2002 г. по настоящее время - фаза восстановительного «прединвестиционного» роста. НВТС в 1999-2003 гг. в среднем вырос в 2,04 раза, а ОПК - в 2,14 раза. Авиаракетно-космический комплекс вырос в 1999-2003 гг. почти в 2,5 раза, радиоэлектронный комплекс -в 2,45 раза, специализированные военно-ориентированные отрасли промышленности (промышленность обычного вооружения, производство боеприпасов и спецхимия, судо- и кораблестроение) - примерно в 2,2 раза, наукоемкий сектор химической промышленности - почти на 65%, АТП примерно на 60%. Более раннее начало роста этой промышленности и его устойчивость во многом связаны с сохранившейся системой управления атомным комплексом. Минатом РФ (ныне Росатом) лучше других адаптировался к современным рыночным условиям вследствие более систематизированной и продуманной политики в период кризисного развития и адаптации российской экономики к рыночным отношениям в 1992-1998 гг.

В настоящее время атомная промышленность прошла период «восстановительного» роста (в 2001 г. уровень выработки электроэнергии на АЭС превысил максимальный уровень, достигнутый в советский период) и в случае дальнейшего проведения системной политики будет устойчиво развиваться.

В развитии научно-технической сферы РФ также можно выделить два основных этапа: 1) 1992-1998 гг. - этап «кризисного адаптационного спада»; и 2) 1999-2003 гг. и далее - этап «кризисного депрессивного, стагнирующего развития». Необходимо констатировать, что, к сожалению, воспроизводство как фундаментальной, так и прикладной науки пока еще не вступило в фазу устойчиво расширенного развития. Процессы коммерциализации и капитализации научных знаний и разработок еще находятся в начальной стадии. Советская научно-техническая система практически распалась, выжили лишь отдельные ее фрагменты, которые либо «встроились» под новое увеличение госфинансирования с 1999 года, либо перепрофилировались на прикладные исследования, в том числе и на зарубежных заказчиков. На повестку дня встает вопрос создания новой национальной инновационной системы, который придется решать в значительной степени с «чистого листа». Исходя из исторического опыта и нынешнего состояния российской инновационной сферы можно назвать два опорных элемента, на базе которых возможно создание эффектной НИС: система РАН и государственных научных центров, а также жизнеспособные научно-промышленные организации ОПК и АТП.

Для того, что ответить на вопрос, насколько возможен более быстрый рост наукоемкого, высокотехнологичного сектора по сравнению со среднепромышленными темпами, и способен ли НВТС стать одним из «локомотивов» российской экономики, потребовалось провести ряд теоретических изысканий, которые привели к формулированию качественно новой теоретической концепции, описывающей и объясняющей специфический экономико-технологический механизм, «ответственный» за ускоренное развитие мировых наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков.

Суть концепции заключается в том, что более быстрый рост мировых наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков обусловлен эффектом технологической ренты, которая стала возможной благодаря:

• возникновению в XX в. сложных материальных и технологических структур национальных экономик и мировой экономики в целом, а, следовательно, и появлению различных стандартов как производственного, так и личного потребления на различных уровнях материальных переделов и технологических цепочек;

• капитализации научного труда;

• глобализации мировых валютных и финансовых рынков в 1960-1970 гг., что способствовало образованию транснациональных кооперационных цепочек;

• концентрации и превращению в денежную форму (прибыль) на конечных звеньях технологических цепочек и материальных переделов, стоимости, которая создается и воспроизводится по всей «длине» производственных "цепочек" высокотехнологичной продукции.

Применение результатов научных исследований и технических разработок в экономике позволяет образовывать как новые технологические совокупности, так и их новые звенья (следовательно и новые рынки), а это дает возможность обеспечивать временную монополию, а, следовательно, и локальное повышение нормы прибыли у отдельных частных производителей.

Воспроизводство устойчивой системы действий, обеспечивающих, благодаря внедрению результатов НИОКР в бизнес-процессы, стало называться инновационным циклом, а приращение прибыли - инновационным эффектом. Вторичный эффект состоит в том, что в эти новые производственные звенья устремляется свободный капитал, а это приводит к: повышению капитализации компаний; расширению нового рынка, формированию нового типа потребление и, соответственно, развитию рынка. Процесс постоянно возобновляемого образования все новых рынков стал устойчивой структурой, что и привело к образованию нового специфического экономико-технологического механизма рентного типа.

По своему теоретическому содержанию такой специфический механизм близок к механизму, обеспечивающему использование земельной (природной) ренты. По аналогии деятельность хозяйствующих субъектов (воспроизводство их собственной позиции) по организации производства для рынков высоких переделов в отношении фирм, работающих на других рынках можно назвать дифференциальной технологической рентой I, а использование инновационного бизнес-цикла (передовой технологии и передовой организации труда) для получения локальной монопольной прибыли по сравнению с конкурентами -технологической рентой II.

На взгляд автора, разработанная им концепция обладает существенным эвристическим потенциалом, что позволит в дальнейшем развить ее в теорию, объясняющую и прогнозирующую результаты экономического и технико-технологического развития.

Как было показано в работе, описание и предварительные количественные оценки реализации научно-технического и технологического потенциала, полученные в рамках этой теоретической концепции, позволили построить прогнозную модель долгосрочного развития наукоемкого, высокотехнологичного сектора промышленности РФ.

Прогнозируемое развитие НВТС в 2004-2015 гг. распадается на три фазы:

• 2004-2007 гг. - медленное затухание современных «восстановительных» темпов роста в связи с исчерпанием сложившейся в 19982003 гг. экспортно-ориентированной системы воспроизводства НВТС; формирование предпосылок системы воспроизводства научных условий, обеспечивающих функционирование национальной инновационной системы;

• 2008-2010 гг. - минимизация приростов наукоемкой, высокотехнологичной продукции, формирование системных условий для встраивания» российской НИС и НВТС в прогнозируемую новую волну роста мировых наукоемких, высокотехнологичных рынков, связанных с формированием качественно новых технологических совокупностей (в модели предполагалось, что основной рост будет связан с микроэлектроникой, космической деятельностью и биотехнологиями);

• 2011-2015 гг. и далее - начало повышения темпов роста НВТС и выхода на траекторию устойчивого развития, связанного с формированием экономико-технологического механизма рентного типа, обеспечивающего ускоренное развитие отечественных наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков.

Результаты прогнозирования НВТС были обобщены в трех сценариях:

2. Инерциальном, в котором предполагалось, что роль государства в формировании инновационной инфраструктуры будет несущественной и в российском ОПК выживет только небольшая часть предприятий, в основном экспортно-ориентированных.

3. Реалистическом, в рамках которого активное участие государства становится существенным только после 2010 г.

Прогнозирование показало, что валовые объемы НВТС в 2004-2015 гг. в зависимости от сценария вырастут по сравнению с 2003 г. примерно в 1,8-2,5 раза. Причем:

• на первой фазе темпы роста могут сократиться с 10,5% в 2003 г. до 5,4-6,6% в 2007 г.;

• на второй фазе (в 2008-2010 гг.) темпы роста НВТС могут снизиться до 3-3,5%;

• на третьей фазе среднегодовые темпы приростов наукоемкой продукции значительно увеличатся: с 4,5-7,5%) в 2011 до 7-11%) к 2015г.

Доля конечной продукции наукоемкого сектора в ВВП в 2015 г. составит до 5,8-6,0%) (по сравнению с 3,1%) в 2002 г.). При предположении 4,5-5-процентных среднегодовых темпов промышленности (до 5,5-6,2%) после 2011 г.) доля промышленной части наукоемкого сектора составит в 2010 г. примерно 8,1-8,5%) (по сравнению с 6,1% в 2002 г.), обеспечив 10,5-11,5%) прироста продукции. К 2015 г. доля промышленной части наукоемкого сектора составит в общем объеме промышленности РФ примерно 10%).

В прогнозной модели была также проведена упрощенная оценка влияния НВТС на общий рост валового внутреннего продукта. Ускоренное развитие наукоемких, высокотехнологичных производств и рынков, влияющее на рост ВВП зависит:

• от масштабов использования результатов развития наукоемки^ отраслей в других секторах народного хозяйства, т.е. за счет «диффузии» передовых технологий и производственной культуры высокотехнологичных отраслей (эффект spin-off).

Оказалось, что при принятых допущениях общие приросты объемов «добавленной стоимости», продуцируемые наукоемким, высокотехнологичным сектором российской экономики, обеспечат в «оптимистическом» сценарии 1518% прироста ВВП страны в 2011 г. и 28-32% в 2015 гг. Это позволит при прочих равных условиях ускорить рост ВВП за счет механизма технологической ренты (в зависимости от варианта реализации потенциала развития наукоемкого сектора) в диапазоне 0,4-1,2% конечного продукта (средняя оценка 0,6-0,8%>).

Основной целью этой системы станет разработка и реализация стратегии, которая должна обеспечить трансформацию уже сформировавшейся совокупности наиболее жизнеспособных и эффективных предприятий ОПК и гражданских высокотехнологичных производств, имеющих долгосрочную перспективу на мировых рынках, в рамках единой национальной инновационно-научно-технической и технологической системы, ориентированный на разработку, производство и продажу как передовой военной, так и высокотехнологичной гражданской продукции. Это не исключает сохранение отдельных узкоспециализированных военных производств. Заказы Минобороны РФ должны концентрироваться преимущественно на предприятиях, производящих конкурентоспособную на внешних рынках продукцию, либо критическую продукцию в рамках гособоронзаказа. Стратегия должна обеспечивать системную увязку как минимум 3-х возможных субстратегий: национального лидерства в специально отобранных системных (производящих финальную продукцию) технологиях; партнерского участия в кооперации с ведущими (зарубежными) фирмами и лидерства в отраслевых базовых технологиях (производящих промежуточную продукцию); партнерского участия в базовых технологиях для производства отдельных компонент конечных продуктов зарубежных фирм. Иначе говоря, в ряде отраслей (например, авиакосмической промышленности) можно допустить селективную интеграцию ведущих компаний в производственные, научно-технические и сбытовые сети европейского и мирового уровня по некоторым видам продукции, и таким образом включиться в процесс формирования региональных и глобальных технологических альянсов.

Диссертация: библиография по экономике, кандидата экономических наук, Новиков, Александр Владимирович, Москва

1. Абалкин Л. Собственность, хозяйственный механизм, производительные силы // Экономические науки современной России. 2000. Экспресс-выпуск. -№ 1 (5). - С. 52-5 3.

2. Абалкин Л. Спасти Россию. М.: Институт экономики РАН, 1999.

3. Айвазян С. Эконометрика. М.:Инфра-М, 1999.

4. Айкс Б., Ритерман Р. От предприятия к фирме: заметки по теории предприятия переходного периода // Вопросы экономики. 1994. - № 8. - С. 3140.

5. Алексашенко С., Астапович А., Клепач А., Лепетиков Д. Российские банки после кризиса// Вопросы экономики. 2000. - № 4. - С. 54-70.

6. Аммосов Ю. Как поднять российский венчур // Эксперт. 2002. - № 40.-С. 52-58.

7. Аммосов Ю., Шпагина М. От революции к эволюции // Эксперт. 2001. -№ 14. - С. 87-90.

8. Ананьин О. Исследовательская программа Торстейна Веблена: 100 лет спустя // Вопросы экономики. 1999. - № 11. - С. 49-62.

9. Аукуционек С. Эмпирика перехода к рынку: опыт России. М.: Наука, 1998.-111с.

10. Афанасьев М., Кузнецов П., Фоминых А. Корпоративное управление глазами директора // Вопросы экономики. 1997. - № 5. - С. 84-101.

11. Бакош Г. Технологическая политика в Японии: уроки для стран Восточной Европы // Вопросы экономики. 1997. - № 9. - С. 98-113.

12. Белкин В., Стороженко В, Проблемы социально-экономической стабилизации и финансирование затрат на их решение // Пути стабилизации экономики России / Под ред. Г.Б. Клейнера. М.: Информэлектро, 1999. - С. 4673.

13. Березовская М., Райская Н., Френкель А., Горячева И. Агрегированный индекс — эффективный измеритель инфляции // Вопросы статистики. 1996. -№ 12.-С. 22-25.

14. Бернштам М, Маклур Ч., Лазир Э. Четыре вопроса ученым Гуверовского института // Российский экономический журнал. 1992. - № 3. -С. 34-40.

15. Бим А. Послеприватизационные проблемы российских предприятий // Вопросы экономики. 1994. - № 3. - С. 56-72.

16. Бирман А. Продавцы для олигархов // Компания. 2002. - №20.-С. 66-67. *

17. Бреши Р., Майерс С. Принципы корпоративных финансов: Пер. с англ. -М.: Олимп-Бизнес, 1997. - 1120 с.

18. Бродман Г.Д. Конкуренция и вхождение российских промышленных предприятий на рынок // Инвестиционный климат и экономическая стратегия России. М.: ГУ «Высшая школа экономики», «Центр стратегических разработок», 2000.

19. Бун П., Родионов Д. Как разбогатеть России // Ведомости. 2002.-№159.-С. А6.21 .Бут К, Смит Ф. Россия может опередить ЕС в переходе на международные стандарты // КоммерсантЪ-Дейли. 2001. - № 83. - С. 8.

20. Бушуева Ю. До Палия добрались // Ведомости. 2002. - №166.-С.Б1.

21. Варшавский А. Неплатежи и бартер как проявление системных трансформаций // Вопросы экономики. 2000. - № 6. - С. 89-101.

22. Биркунен В. Робкий рост // Русский Фокус. 2001. - № 3. - С. 57-59.

23. Виркунен В. Рост обеспечивают шины // Русский Фокус. 2001.-№27.-С.64-69.

24. Виркунен В. Средний рост // Русский Фокус. 2001. - № 28. - С. 66-69.

25. Водяное А. Инвестиционный кризис: голод самой большой утробы // Эксперт. 1997. - № 1. - С. 16-19.

26. Водяное А. Лабиринт стагнации // Эксперт. 1998. - № 3. - С. 12-13.

27. Волконский В. Институциональные проблемы российских реформ. М.: Диалог-МГУ, 1998 - 100 с.

28. Волконский В. Образцы для России среди развивающихся стран // Экономические науки современной России. 2001. - № 1. - С. 128-147.

29. Вьюгин О. Цена инвестиций // Ведомости. 2002. - № 27. - С.А4.

30. Глазьев С. Политика экономического роста и интересы России /Пути стабилизации экономики России /Под ред. Г.Б. Клейнера. М.: Информэлектро, 1999. - С. 129-161.

31. Глазьев С. Теория долгосрочного технико-экономического развития. -М.: ВлаДар, 1993. 310 с.

32. Глазьев С. Экономическая политика в контексте эволюционного подхода // Экономические науки современной России. 2000. - Экспресс-выпуск № 1(5).- С. 23-26.

33. Глазьев С., Батников С. Что сулит углубление либералистской реформы в России? (Прогнозные соображения в контексте отечественного и аргентинского реформационного опыта) // Российский экономический журнал.- 2000. № 7. - С. 49-58.

34. Горбатова Л. Реформа бухгалтерского учета глазами экономиста // Вопросы экономики. 2000. - № 5. - С. 103-112.

35. Гордеев А. Заказуха//Ведомости. 2002. - № 86. - С. А4.

36. Городецкий А., Павленко К)., Френкель А. Демонополизация и развитие конкуренции в российской экономике // Вопросы экономики. 1995. -№ 11.- С. 48-58.

37. Григор Г. Толкачи в госвласти // Ведомости. 2002. - № 26. - С.Б8.

38. Григорьев Л., Косарев А. Масштабы и характер бегства капитала // Инвестиционный климат и экономическая стратегия России. М.: ГУ ВШЭ, Центр стратегических разработок, 2000, С. 215-231.

39. Гришанков Д., Красникова М. В ожидании длинных денег // Эксперт. -2002. № 20. - С. 64-68.

40. Гршианков Д., Шмаров А. Ежегодный рейтинг крупнейших компаний

41. России // Эксперт. 1996. -№ 33. - С. 1-47.

42. Грозовский Б. Вексель теперь не зачетный, а финансовый инструмент // Компания. 2000. - № 47. - С. 25.

43. Гурин П. Международные рынки открыты только для крупнейших российских компаний // Коммерсантъ- Дейли. 2002. - №53. —С. 8.

44. Гурков И., Аераамова Е., Тубалов В. Инновационная деятельность российских промышленных предприятий // Вопросы экономики. 2001, -№ 7. -С. 71-85.

45. Гурков И., Авраамова Е., Тубалов В, Факторы создания добавленной стоимости российскими предприятиями // Вопросы экономики. 2002. - № 6. -С. 120-132.

46. А1.Датц М, Фриз С., Ваглиасинди М. Развитие конкуренции и предпринимательства в России // Инвестиционный климат и экономическая стратегия России, М.: ГУ «Высшая школа экономики», «Центр стратегических разработок». 2000.

47. Делягин М. Идеология возрождения. Как мы уйдем от нищеты и маразма Эскиз политики ответственного правительства России. М.: Форум, 2000. - 192 с.

48. Долгопятова Т. Модели и механизмы корпоративного контроля в российской промышленности // Вопросы экономики. 2001. - №5. - С. 46-60.

49. Долгопятова Т. Переходная модель поведения российских предприятий (по данным эмпирических исследований 1991-1995 гг.) // Вопросы экономики. -1996. -№ 11. С. 119-131.

50. Долгопятова Т. Российские предприятия в переходной экономике: экономические проблемы и поведение. М.: Дело, 1995. - 288 с.

51. Долгопятова Т. Формирование моделей корпоративного контроля в российской промышленности // Инвестиционный климат и перспективы экономического роста в России. М.: ГУ ВШЭ, 2001. - Кн. 2. - С. 76-89.

52. Долгопятова Т., Евсеева И. Экономическое поведение промышленных предприятий в переходной экономике // Вопросы экономики. 1994.- № 8. - С. 40-51.

53. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Проблема синтеза общеэкономической и институционально-эволюционной теории // Вопросы экономики. 1998. - № 8. -С. 99-112.

54. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Российская реформа в контексте теории Кейнса // Вопросы экономики. 1997. - № 3. - С. 95-110.

55. Ершов М. О стереотипах в экономической политике // Вопросы экономики. 2001. - № 12. - С.4-17.

56. Зависимые // Ведомости. 2002. - № 113. - С. А4.

57. Закат сырьевых олигархов // Эксперт. 2002. - № 37. - С. 112-116.

58. Захаров А. Малый бизнес банков // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - №78.1. С. 12.

59. Иванченко В. Глобализация и общественный менталитет // Вопросы экономики. 2001. - № 12. - С.146-150.

60. Идрисов А. Сами виноваты // Эксперт. 2000. - № 10. - С. 19, 20.

61. Илларионов А. Надо ли повышать тарифы // Ведомости. 2002. - № 9. - С. А2.

62. Илларионов А. Попытки проведения политики финансовой стабилизации в СССР и в России // Вопросы экономики. 1995. - № 7. - С. 4-37.

63. Кабалина В., Кларк С. Инновации на постсоветских промышленных предприятиях // Вопросы экономики. 2001. - № 7. - С. 19-32.

64. Каика 3., Федорин В. Чеболизация всей страны // Ведомости. 2002. - № 72.-С. А1.

65. Кантарбаева А., Мустафин А. Теория предпринимательства и эволюционная экономика // Вопросы экономики. 1997. - № 11. - С. 106-120.

66. Карпов 77. Чем больше в России будет Абрамовичей и Дерипасок, тем лучше // Русский Фокус. 2001. - № 7. - С. 19-21.

67. Кейнс Дж. М. Общая теория занятости // Вопросы экономики. 1997. - № 5.- С. 102-113.

68. Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Гелиос АРВ, - 1999.-352 с.

69. Кириллов Ц. Неосновной бизнес нефтяников // Русский Фокус. 2002. - № 35.-С. 18-23.

70. Кириченко Н., Градецкий А., Чаплыгина Т. Эмитент покрупнее скандал покрупнее // Эксперт. - 1996. - № 8. - С. 30-32.

71. Кириченко Н., Максимов В. Вдруг алтын // Эксперт. 1999. - №13.-С. 1011.

72. Киръян П. Альтернативная реформа // Эксперт. 2002. - № 34. - С. 88-89.

73. Киръян Я Свои чужие деньги // Эксперт. 2002. - № 14. - С. 52-53.

74. Кпейнер Г. Б. Политика социально-экономической стабилизации: условия, содержание, институты // Пути стабилизации экономики России / Под ред. Г.Б. Клейнера. М.: Информэлектро, 1999. - С. 4-15.

75. Кчепач А., Лепетиков Д. Две стратегии // Ведомости. 2002. - № 166.-С.А1.

76. Когда Россия сможет перейти к международным стандартам бухгалтерского учета? // Ведомости. 2000. - № 147. - С. А2.

77. Козырев М., Беккер А. Цена прозрачности // Ведомости. 2002. - № 21. -С. АЗ.

78. Корищенко К. Брокеры испорчены сказками // Коммерсантъ-Дейли. -2000. -№ 149. С. 6.

79. Корнай Я. Путь к свободной экономике. М.: Экономика, 1990.

80. Корнай Я. Путь к свободной экономике: десять лет спустя //Вопросы экономики. 2000. - № 12. - С. 41-55.

81. Корньшева А. Десять лет в поисках рынка // Коммерсантъ-Дейли.-2002.12. С. 7.

82. Корюкин К. Осторожно пустить в Россию иностранные банки //Ведомости. 2001. - № 97. - С. Б4.

83. Котлов А. Бизнес в складчину // Эксперт. 2002. - № 36. - С. 87-88.

84. Краснова В. Без денег и без стратегии // Эксперт. 1998. - № 22. - С. 2728.

85. Краснова В., Лубков Д. Банки с нетрадиционной ориентацией //Эксперт. , 1998.-№22.-С. 22-26.

86. Левин К. Всех уволю! // Коммерсантъ-Дейли. 1997. - № 40. - С. 1.

87. Леонов О. Хмельной кредит // Эксперт. 2002. - № 37. - С. 40-41.

88. Леонтьев В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика: Пер. с англ. М.: Политиздат, 1990. - 415 с.

89. Льгсова Т. И швец, и жнец, и на дуде игрец // Эксперт. 1996. - № 28.- С. 26-29.

90. Львов Д. Развитие экономики России и задачи экономической науки // Отд-ние экон. РАН. М.: Экономика, 1999. - 79 с.

91. Львов Д., Макаров В., Клейнер Г. Экономика России на перепутье веков. -М.Управление мэра Москвы, 2000. 87 с.

92. Маевский В. Введение в эволюционную макроэкономику М.: Япония сегодня, 1997. - 106 с.

93. Маевский В. Мейнстрим и марксова теория воспроизводства // Экономические исследования Института: итоги и перспективы. Материалы «Круглых столов». М.: Институт экономики РАН, 2000. - 477 с.

94. Маевский В. Эволюционная теория и технологический прогресс // Вопросы экономики. 2001. - № 11. - С. 4-16.

95. Макаров В. О применении метода эволюционной экономики // Вопросы экономики. 1997. - № 3. - С. 18-26.

96. Макмиллан Дж. Управление поставщиками: системы стимулирования в японской и американской промышленности // Уроки организации бизнеса. -Сост. А.А. Демин, B.C. Катькало. СПб.: Лениздат, 1994. - 336 с.

97. Материалы, подготовленные рабочей группой под руководством члена президиума Государственного совета Российской Федерации В.И. Ишаева. К вопросу о стратегии развития государства на период до 2010 года. М., 2000. - 103 с.

98. Матовников М. Время менять стратегию // Ведомости. 2002. - №102.-С.А4.

99. Матовников М. Кредиты для своих // Эксперт. 2001. - №39.-С. 58.

100. Матовников М. Неуловимые // Эксперт. 2002. - № 6. - С. 30-32.

101. Матовников М. Первый звонок кризиса // Эксперт. 2002. - № 34. - С. 92-94.

102. May В. Что нужно сделать для экономического роста // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - № 13/П. - С. 6.

103. May В. Экономико-политические итоги 2001 года и перспективы устойчивого экономического роста // Вопросы экономики. 2002.-№1.-С4-22.

104. Миледин 77. Страховщики теряют доходы // Ведомости. 2002.-№202. -С.Б1.

105. Миркин Я. Нервный, манипулируемый, нефтяной // Эксперт. 2002. - № 36. - С. 50.

106. Миронов В. Сможет ли российская промышленность «победить» сильный рубль? (или о динамике конкурентоспособности промышленности в 1998-2001 гг.) // Центр развития. Ежеквартальное обозрение. 2001. - № 1. - С. 1-9.

107. Модильяни Ф., Миллер М. Сколько стоит фирма? Теорема ММ.-М.: Дело, 1999.

108. Моисеев И. На страховом рынке наступит затишье // Ведомости. 2002. -№ 135. - С. Б1.

109. Моисеев И. ЦБ укрепит банки // Ведомости. 2001. - № 16. - С. БЗ.

110. Морита А. Сделано в Японии: Пер. с англ. при участии Э. Рейнгольда и М. Симомуры / Общ. ред. и вступ. ст. А. Ю. Юданова. М.: Прогресс, 1993. -413 с.

111. Мунаян А. Облигационный бум // Эксперт. 2001. - № 8. - С. 22.

112. Муртазаев Э. Понятийный аппарат // Ведомости. 2002. -№ 147. - С. A4.

113. Мухина Т. Программное управление без станков // Эксперт. 2000.-№24.-С. 61.

114. На пороге XXI века. Доклад о мировом развитии 1999/2000 года. М.: Весь мир. Всемирный Банк, 2000. С. 68.

115. Неймыилева Н. Нарушать закон должно быть невыгодно //Ведомости. -2002.-№ 141.-С. А5.

116. Нестеренко А. Экономика и институциональная теория / Отв. ред. акад. Л.И. Абалкин. М.: Эдиториал УРСС, 2002. - 416 с.

117. Нещадин А. Россия. Шанс на успех. М.: Изограф, 1998. - 216 с.

118. Новолодская С. Наши олигархи не олигархи // Ведомости. - 2000. - № 56. - С. А5.

119. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики: Пер. с англ. А.Н. Нестеренко; Предисл. и науч. ред. Б.З. Мильнера. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997.-180 с.

120. О причинах низкой собираемости налогов (неплатежей фискальной системе), общих причинах «кризиса платежей» и возможно сти восстановления платежеспособности предприятий //Отчет Межведомственной балансовой комиссии. М., декабрь 1997 г.

121. О стратегии развития банковского сектора Российской Федерации // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - № 3/П. - С. 6.

122. Олъсевич Ю. Монетаризм и Россия: проблема совместимости // Вопросы экономики. 1997. - № 8. - С. 24-37.

123. Олъсевич Ю. Хозяйственная трансформация и трансформация теории // Вопросы экономики. 1998. - № 5. - С. 14-40.

124. Ослунд А. Россия: рождение рыночной экономики. М.: Республика, 1996.

125. Пенсионные фонды переживают бум // Коммерсантъ-Дейли. 2002. - № 147. - С. 9.

126. Петраков Н. Русская рулетка: экономический эксперимент ценою 150 миллионов жизней / Ред. кол.: Д.С. Львов (пред.) и др. М.: Экономика, 1998, 286 с. - (Российские академики об экономике).

127. Петров В. Дайте маленьким кредиты // Ведомости. 2002. - № 95. - С.1. A4.

128. Петрова С. Альфа-банк отказался от реформы // Ведомости. 2002.-№ 186.-С. Б1.

129. Петрова С., Березанская Е. «Интерурал» продаст 6% // Ведомости. -2002.-№ 185.-С. БЗ.

130. Попов В. Портрет кандидата в Fortune-5 00 // Эксперт. 2001. - №22.-С.62.

131. Потемкин А. Проблемы устойчивости фондового рынка России // Вопросы экономики. 1996. - № 9. - С. 111-116.

132. Правдина М., Буйло М. Видимость прозрачности // Коммерсантъ-Дейли. -2001. №22. - С. 8.

133. Правосудов С. Нефть или PR // Русский Фокус. 2002. - № 30. - С. 18-23.

134. Правосудов С., Вайсберг В. Зачетная вертикаль власти // Русский Фокус. -2002.-№29.-С. 18-22.

135. Программа социально-экономического развития России на среднесрочную перспективу (до 2004 г.) // Коммерсантъ-Дейли. 2001.-№93.-С. 8.

136. ЫЪ.Радаев В. Сетевой мир // Эксперт. 2000. - № 12. - С. 34-37.

137. Радыгин А., Сидоров И. Российская корпоративная экономика: сто лет163iодиночества // Вопросы экономики. 2000. - № 5. - С. 45-61.

138. Райская Н., Сергиенко Я., Френкель А. Альтернативный подход к оценке инфляции // Вопросы статистики. 1999. - № 9. - С. 17-20.

139. Райская Н., Сергиенко Я., Френкель А. Гребневая модель промышленного роста // Вопросы статистики. 2001. - № 10. - С. 42- 44.

Декомпозиция факторов роста российской промышленности тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат диссертации по теме "Декомпозиция факторов роста российской промышленности"

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидата экономических наук, Новиков, Александр Владимирович

Диссертация: введение по экономике, на тему "Декомпозиция факторов роста российской промышленности"

Диссертация: библиография по экономике, кандидата экономических наук, Новиков, Александр Владимирович, Москва

Похожие диссертации

Каталог диссертаций