Место государственного кредита в финансовой системе СССР в 1920-е гг. тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: доктора экономических наук, Миляков, Николай Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ФИНАНСОВАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В

1920-Е ГОДЫ, ЕЕ ПРИНЦИПЫ И ЭВОЛЮЦИЯ.

1.1. Состояние и развитие советских финансов в 1920-е годы.

1.2. Особенности организации бюджетного процесса в первые годы советской власти. Становление советского финансового и бюджетного права.

1.3. Порядок построения в 1920-е годы росписей доходов и расходов и принципы классификации доходов и расходов бюджета.

ГЛАВА 2. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БЮДЖЕТ И ПРОБЛЕМЫ ЕГО

ДЕФИЦИТНОСТИ В 1920-е ГОДЫ.

2.1. Представления 1920-х годов о природе дефицита бюджетов и краткий очерк дореволюционных бюджетных дефицитов в

К России.

2.2. Проблемы сбалансированности бюджетов.

2.3. Субвенционная система бюджетного финансирования как форма межбюджетного регулирования.

Глава 3. ДОХОДЫ ОТ ГОСУДАРСТВЕННЫХ КРЕДИТНЫХ ОПЕРАЦИЙ КАК НОРМАЛЬНЫЙ ИСТОЧНИК ПОКРЫТИЯ БЮДЖЕТНЫХ ДЕФИЦИТОВ В 1920-е ГОДЫ.

3.1. Исходные условия развития государственного кредита советского государства.

3.2. Дефицит государственного бюджета и доходы от государственных кредитных операций как источник его покрытия.

3.3. Функции и формы государственного кредита в 1920-е годы.

3.4. Пределы использования государственного кредита в 1920-е годы.

ГЛАВА 4. ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО КРЕДИТА В 1920-е

ГОДЫ. flfc 4.1. Эмиссионное хозяйство и разложение двух основных источников государственного бюджета — налогов и государственного кредита.

4.2. Характеристика трех периодов развития государственного кредита.

4.3. Дискуссии среди экономистов по поводу проведения операций государственного кредитования.

ГЛАВА 5. СООТНОШЕНИЕ МЕЖДУ МОБИЛИЗАЦИЕЙ СРЕДСТВ В ФОРМЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КРЕДИТА И СБЕРЕГАТЕЛЬНЫХ ВКЛАДОВ.

5.1. Дискуссия 1920-х годов: мобилизация средств в форме сберегательных вкладов или посредством государственно-кредитных операций.

5.2. Источники средств финансирования хозяйственного t строительства и проблема доходности различных форм привлечения средств хозорганов и населения.

ГЛАВА 6. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КРЕДИТ И БЮДЖЕТ.

6.1. Стадии развития послереволюционных бюджетов. Дискуссия по вопросу реальности и напряженности государственного бюджета.

6.2. Соотношение поступлений по госкредиту и расходов при различных условиях займов.

6.3. Проблема децентрализации эмиссии.

6.4. Государственный кредит и денежное обращение.

ГЛАВА 7. ОРГАНИЗАЦИЯ ФОНДОВОЙ РАБОТЫ ПО РАЗМЕЩЕНИЮ

ЗАЙМОВ.

7.1. Роль советских фондовых бирж в размещении облигаций государственных займов.

7.2. Механизм котировки государственных ценных бумаг на фондовых площадках 1920-х годов.

7.3. Дискуссии второй половины 1920-х годов о целесообразности существования в СССР фондовых бирж.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Место государственного кредита в финансовой системе СССР в 1920-е гг."

В среде историков бытует афоризм: если современность не понятна без истории, то история без современности - не актуальна. Теоретическое и прикладное решение современных финансовых проблем во многом является развитием выводов науки прошлого. В современной финансовой литературе наблюдается ничем не объяснимый дефицит исторических исследований. Современники пренебрегают мнением предшественников. Между тем предшественники в свое время заботились не только о себе, но и сделали фундаментальные выводы, имеющие непреходящее значение.

Изучение русской финансовой литературы позволяет сделать вывод о том, что в дореволюционной России финансовая наука развивалась на уровне мировой, и на ее рекомендациях строилась финансовая политика СССР вплоть до финансовой реформы 1930-х годов. Именно на этом рубеже накопленные предшествующими десятилетиями традиции были полностью уничтожены практикой общественного хозяйства вместе с финансовой наукой, получившей ярлык «буржуазной».

Последующие десятилетия «бескризисного» развития советской экономики (что в финансово-кредитной сфере выражалось в «бездефицитности государственного бюджета») нанесли вред не только народному хозяйству, но и развитию отечественной финансовой науки. Не удивительно, что экономическая общественность была явно шокирована, когда правительство в конце 1980-х годов обнародовало сведения о бюджетном дефиците. Обнаружилась беспомощность и неготовность ученых-экономистов оценить вскрывшиеся факты, а тем более оперативно предложить меры преодоления накопленной разбалансированности. Первой естественной реакцией на опубликованные данные о неблагополучном состоянии советского бюджета явилась постановка вопроса: каким образом поступали в аналогичных ситуациях наши исторические предшественники.

Таким образом, прошло уже значительно более десяти лет, как правительство официально признало факт дефицитности общесоюзного государственного бюджета и даже объявило величину этого дефицита. Примерно тогда же были названы сроки, в течение которых разбалансированность бюджета будет ликвидирована, хотя конкретные рецепты на этот счет не давались. С тех пор несколько раз менялся всенародно объявленный уровень дефицита, и правительство перестало упоминать о точных датах достижения бездефицитности. Вначале из всего этого следовало, что дефицит в стране есть, причем точная величина его не была известна даже высшим руководителям, но, вероятно, она была чрезмерно велика.

В то время многие политики, депутаты, участники различных массовых митингов пытались найти ответы на вопросы: почему и когда возник дефицит, почему об этом своевременно не были поставлены в известность народ и экономическая общественность, почему правительство до сих пор не может определить точный уровень дефицитности. Что касается экономистов, то им в первую очередь следовало сосредоточиться на выработке мер по достижению баланса между доходами и расходами государственного бюджета.

Отечественная экономическая история не впервые сталкивается с проблемой бюджетного дефицита, и цель настоящей работы - показать один из наиболее естественных и нормальных источников покрытия бюджетных дефицитов, к которому постоянно прибегали в 1920-е годы. Разумеется, автор понимает, что нынешним финансистам не следует заимствовать тот опыт буквально, хотя бы по следующим причинам.

С одной стороны, к государственному кредиту в форме внутренних займов правительство может понуждать население насильственно, и Совнарком 1920-х годов это делать мог, поскольку позволяло тогдашнее политическое мышление. Теперь же это явно противоречило бы нынешнему политическому мышлению.

С другой стороны, государство в прошлом также прибегало и к добровольной помощи населения, что отчасти находило отклик в общественном сознании первого десятилетия новой власти. Однако полагаться теперь на этот добровольный источник было бы наивным, поскольку население приобрело более чем достаточный опыт «взаимодействия» со своим правительством.

В ряду способов балансирования соотношения между доходами и расходами государственного бюджета, которые широко использовались в финансовой практике 1920-х годов, следует особо выделить доходы от государственных кредитных операций. Заемные операции молодого правительства не могли не зависеть от состояния государственного долга дореволюционной России, а также обязательств Временного буржуазного правительства.

Социально-экономическая и политическая ситуация революционной России заставила молодое советское правительство пойти на большой риск и провести в 1917 — 1920 гг. самое грандиозное в мировой финансовой истории аннулирование кредитных обязательств предшествовавших правительств.

Номинальная сумма кредитных обязательств, подлежащих аннулированию, к моменту революции составляла около 55 млн. руб. В январе 1918 г. правительство аннулировало все государственные займы, равно как и все гарантии, данные по займам различным учреждениям и предприятиям.

Аннулирование кредитных обязательств государства нарушало сложившиеся мирохозяйственные связи, а потому являлось причиной обострения отношений в мире, чреватого военными столкновениями. Юристы уже в начале века, предвидя подобные опасные ситуации, выработали соответствующие нормы. Так, в соответствии с принципами международного права, выраженными доктриной Драго (1904 г.), незаконным является применение насилия в отношении суверенных государств при их отказе от выполнения финансовых обязательств по своим займам. Суверенное государство само определяет, в какой мере платежные силы его граждан могут быть использованы для выполнения обязательств по займам.

Государство отвечает по своим займам лишь посильно. В вопросах государственного кредита иногда приходится выбирать между интересами отдельных кредиторов и интересами целой страны: интерес кредиторов как частный интерес должен быть принесен в жертву интересу страны как интересу более высокому. Поэтому блокада, интервенция и т.п. в интересах кредиторов есть незаконное вторжение в область суверенных прав государства. Доктрина Драго спустя много лет повлияла на решения Гаагской конференции.

К сожалению, в настоящее время недостаточно изученными остаются вопросы государственного кредита СССР в 1920-е годы. Это, безусловно, мешает выработке государственной политики внутренних и внешних заимствований в современных условиях. Дефицит научных разработок в этой области обусловил выбор настоящей темы.

Актуальность темы исследования. Одной из важных задач экономической науки России на современном этапе является объективное и бесстрастное изучение истории отечественной экономики и развития отечественной экономической мысли. Интерес представляют все исторические этапы. Однако здоровый прагматизм побуждает к рассмотрению прежде всего таких периодов, которые качественно схожи по проблемам с современным периодом социально-экономического развития.

С начала 1990-х годов в России сложились предпосылки для свободного изучения практически любых историко-народнохозяйственных проблем. В научный оборот хлынул поток прежде засекреченных или запрещенных источников. Ушли в прошлое политико-идеологические табу. Исследователи руководствуются не социальным заказом, а исключительно собственными научными принципами. Произошло раскрепощение их творческого потенциала. В результате появилась масса интересных и полезных для современников исторических исследований различных проблем и периодов развития России.

Констатируя все это, вместе с тем нельзя не отметить, что существует некий дисбаланс в потоке исследований. К некоторым темам интерес чрезвычайно пристальный, к некоторым - явно недостаточный. В частности, наблюдается ничем не объяснимый, а потому странный, дефицит исследований отечественных послереволюционных финансов. За последнее десятилетие на эту тему не опубликовано почти ни одной заметной крупной комплексной работы. Дело ограничилось историко-финансовой публицистикой, посвященной судьбе, чаще всего с трагическим исходом в 30-х годах, нескольких видных финансистов - Н. Кондратьева, Е. Преображенского, Г. Сокольникова, J1. Юровского.

Разумеется, отмеченный дефицит историко-финансовых исследований отнюдь не свидетельствует об отсутствии интереса к этой тематике. Может показаться парадоксальным, но это является скорее признаком актуальности выбранной автором темы. Действительно, перед Россией постсоветского периода стоит множество злободневных проблем в области финансов, кредита и денежного обращения. Силы финансовой научной общественности отвлечены на их решение.

Между тем давно сказано, что нет ничего более практичного, чем хорошее теоретическое, а от себя рискнем прибавить - и историческое, исследование.

Конечно, история отечественных послереволюционных финансов также изобилует интересными темами. Выбор же автором именно темы о месте государственного кредита в финансовой системе СССР первого десятилетия советской власти обусловлен рядом обстоятельств.

Во-первых, отчетливо просматриваемыми историческими параллелями. В условиях хронических бюджетных дефицитов последних десятилетий перед страной постоянно стоит потребность изыскивать источники ресурсов для достижения баланса между доходной и расходной частями бюджетов разных уровней бюджетной системы. В этой связи современные финансисты довольно пристально изучают опыт поисков таких источников в современных государствах со сложившейся рыночной экономикой. Не отрицая значения между стран овых параллелей, нельзя не отметить и несомненную важность и чрезвычайную полезность отечественного опыта прошлых поколений. Здесь, впрочем, не следует забывать, что аналогии как временные, так и пространственные не следует проецировать на современность буквально. Без критического переосмысления опыта, будь то современный зарубежный опыт или отечественный опыт прошлого, использование даже удачных рецептов может привести к дискредитации этих рецептов, состоявшихся в иных условиях и в другое время.

Во-вторых, в настоящее время, в связи с острой необходимостью достижения финансовой стабилизации в экономической литературе разворачиваются острые дискуссии. Стороны этих споров часто и не подозревают, что такие же вопросы поднимались в экономической периодике прошлых десятилетий. Возможно, изучение позиций авторов 1920-х годов, манеры, форма и аргументация их дискуссий послужат приданию современным столкновениям убедительности, доброжелательности и цивилизованности. Следует иметь в виду, что в спорах тех лет принимали участие авторитетнейшие специалисты, многие из которых с солидным дореволюционным стажем, но имена которых были незаслуженно забыты потомками.

В-третьих, актуальность предпринятого исследования отчасти обусловлена также потребностью переосмыслить действия предшественников с вершин нынешнего теоретического знания и практического опыта. Из этого безусловно не следует, что автор диссертации решил поправить состоявшееся. Это бессмысленно. Да и ушедшим финансистам безразлично мнение потомка. Но обозначенное намерение важно для выработки практических шагов в деле совершенствования нынешней финансовой системы, в частности - форм и методов внутренних и внешних заимствований государством средств у населения, предприятий и организаций-резидентов, а также у иностранных кредиторов.

Предметом и объектом исследования является определение места государственного кредита в финансовой системе СССР в 1920-е годы и характеристика методов использования государственно-кредитных операций как источника финансирования бюджетных дефицитов, а также приемов мобилизации средств населения и хозорганов путем размещения правительственных облигаций для инвестирования в развитие определяющих отраслей народного хозяйства. Самостоятельным объектом выступает исследование этапов развития государственного кредита в период послереволюционного финансового реформирования. Исследуются различные формы мобилизации денежных средств: путем налогообложения, привлечения сберегательных вкладов, реализации государственных долговых ценных бумаг и др. При этом дается сопоставительный их анализ.

Цель исследования. Конечной целью исследования является критическое и конструктивное обобщение отечественного исторического опыта достижения сбалансированности государственного бюджета по доходам и расходам. Промежуточные цели многочисленны: рассмотрение конкретных путей критического использования применявшихся в 1920-х годах способов борьбы с бюджетными дефицитами.

Задачи данного исследования состоят в том, чтобы: охарактеризовать состояние советских финансов в 1920-е годы и поэтапно проследить их развитие в течение этого десятилетия с тем, чтобы на этой основе оценить место и роль государственного кредита в финансовой системе СССР в исследуемом десятилетии; выявить особенности организации бюджетного процесса в первые годы советской власти, а также становление советского финансового и бюджетного права для того, чтобы осуществить периодизацию бюджетного развития по основному параметру бюджетов - их сбалансированности по доходам и расходам; проследить порядок построения в 1920-е годы росписей государственных доходов и расходов и установившиеся в тот период принципы классификации доходов и расходов бюджета; выяснить, какими были представления тех лет о природе дефицитов государственных бюджетов. В связи с этой задачей приведен краткий очерк дореволюционных бюджетных дефицитов в России; раскрыть проблемы сбалансированности бюджетов, в частности показать роль субвенционной системы бюджетного финансирования как формы межбюджетного регулирования; показать использование доходов от государственных кредитных операций как нормального источника финансирования дефицитов государственного бюджета. С этой целью рассматриваются различные организационные формы операций по привлечению средств путем государственных заимствований. Обосновывается это тем, что различные по форме заимствования призваны были выполнять принципиально отличные функции; осуществить периодизацию развития государственного кредита на протяжении 1920-х годов. Его появление относится к началу десятилетия и является возрождением после этапа эмиссионного хозяйства, приведшего к разложению двух основных источников государственного бюджета - налогов и государственного кредита. В связи с этим в диссертации рассмотрены дискуссии среди экономистов по поводу проведения операций государственного кредитования; оценить соотношение между мобилизацией средств в форме государственного кредита и сберегательных вкладов. Для этого, в частности, проанализирована позиция ряда известных авторов по поводу преимуществ мобилизация средств либо в форме сберегательных вкладов, либо посредством государственно-кредитных операций. Здесь же рассмотрены источники средств финансирования хозяйственного строительства и проблема доходности различных форм привлечения средств хозорганов и населения; рассмотреть вопросы целесообразности в тогдашних условиях децентрализации эмиссии долговых ценных бумаг - выпуска наряду с государственной эмиссией эмиссии долговых обязательств хозяйствующих субъектов; проанализировать методы организации фондовой работы по размещению займов в условиях города и деревни, между различными социальными группами населения, в различных регионах, среди различных по формам собственности и профилю деятельности предприятий и организаций. Важным представляется оценка острой дискуссии, развернувшейся в средине рассматриваемого десятилетия о роли советских фондовых бирж и вообще о целесообразности их существования в СССР.

Теоретической и методологической основой исследования послужили труды отечественных, а также некоторых зарубежных финансистов, как практиков, так и теоретиков. В диссертации широко использовались официальные материалы органов государственного управления и обширная научно-практическая информация по проблемам исследования. Большую помощь автору в разработке избранной темы оказали труды таких видных ученых и практиков, как Альский М., Базаров В., Барун М., Бляхер Б., Боголепов Д, Боголепов М., Бронский М., Брюханов Н., Вайнштейн А., Владимиров М., Вульф Г., Галанин С., Гензель П., Гобза Н., Гохман И., Громан, Гуревич С., Дьяченко В., Каган М., Каганович А, Каценеленбаум 3., Киселев С., Кистенев С., Кондратьев Е.К., Кондратьев Н., Кузнецов С., Кузовков Д, Ланда И., Леонтьев М., Литошенко, Лифшиц М., Лоевецкий Д, Любимов Н., Малаховский Е., Микеладзе П., Наглер Г., Оболенский Л., Пановко М., Пергамент И., Плотников К., Преображенский Е., Рейнгольд И., Силин Н., Сиринов М., Соболев М., Соколов А., Соколов Н.Г., Сокольников Г.Я., Соловей Г., Струмилин С., Твердохлебов В., Фашинский Е., Фридман С., Фрум-кин М., Цейтлин М., Чернеховский Е., Шаврин В., Шестов Н., Шмелев К., Штейн К, Эппггейн И., Юровский Л.

Для изучения отдельных вопросов привлекались нормативно-плановые, учетные и отчетные данные общеэкономических и отраслевых наркоматов и ведомств.

Научная новизна работы, по мнению диссертанта, заключается в том, что комплексно исследованы и обоснованы основные направления достижения стоимостной сбалансированности между доходами и расходами на различных уровнях бюджетной системы в условиях новой экономической политики 1920-х годов. На защиту выносятся следующие научные результаты выполненного исследования.

1) Показано, что исчезновение денежных налогов, расстройство бюджетного хозяйства, натурализация хозяйственных отношений - объективные последствия мероприятий революционной власти, которые чаще всего совершенно не имелись в виду. Так, попытки установить нормальные взаимоотношения государства с деревней на основе товарообмена оказались неудачными из-за ранее расстроенного денежного обращения и дефицита промышленных изделий. Приходилось становиться на путь принудительного изъятия сельскохозяйственных продуктов в натуре. Как следствие, власти запретили частный товарооборот с деревней. Частный товарооборот стал допускаться только в пределах данной местности. Вся продукция крестьянского хозяйства рассматривалась как государственная собственность, подлежащая изъятию, за исключением определенного минимума, необходимого для потребления самими крестьянами. Однако идея добровольного товарообмена государства с крестьянством продолжала жить: простой продуктообмен, то есть товарообмен, правда уже в натуральной форме, считался нормальным порядком, к которому следовало стремиться по мере восстановления промышленности; снабжение деревни промышленными изделиями фактически ставилось в зависимость от выполнения продразверстки.

2) Установлено, что как только была признана необходимость свободного товарообмена и перевода предприятий на хозрасчет, вновь возникла задача урегулирования денежного обращения и восстановления финансовой системы, сводившаяся к ликвидации денежной эмиссии в фискальных целях. Вместе с тем новая финансовая система должна была дать государственному хозяйству возможность правильно функционировать и развиваться. Приблизительно до 1923/24 бюджетного года, т.е. первые два года с начала нэпа, финансовой системы в целом еще не существовало, происходило лишь восстановление отдельных ее элементов: возобновилось взимание налогов; государственные имущества и предприятия переводились на начала коммерческого расчета и вырабатывался порядок управления ими, в том числе и порядок финансовых взаимоотношений между ними и государственным и местным бюджетами; восстанавливались методы бюджетной работы и система местных бюджетов; формулировались принципы финансовых взаимоотношений различных учреждений.

3) Отмечено, что по мере нормализации финансовых отношений регулярно сокращалось значение эмиссии бумажных денег для покрытия государственных расходов. В 1922/23 г. эмиссия совзнаков покрыла около 30 % расходов, в 1923/24 г. эмиссия денег покрыла лишь 8 % расходов, а в 1924/25 г. эмиссия бумажных денег прекращается совсем. В 1925/26 г. эмиссия свелась лишь к чеканке серебряной и медной монеты, не обеспечивших и 0,5 % государственных расходов. Существенное место в государственных финансах заняли в период нэпа налоги. Если исключить транспорт и связь, доходы от которых полностью обращались на их же нужды, то налоги являлись главной опорой бюджета: в 1922/23, 1923/24, 1924/25, 1925/26, 1926/27 гг. они составили соответственно 89 %, 79 %, 80,9 %, 71 %, 73 % доходов.

4) Проведена периодизация истории росписей государственных доходов и расходов с начала революции и вплоть до создания первого годового союзного бюджета на 1925/26 г. Можно выделить три периода. Первый распространяется до конца 1923 г., когда происходит переход от натуральных отношений в хозяйстве, а следовательно, и в бюджете к денежным. Процесс денатурализации натурального хозяйства, начавшийся с переходом к нэпу, был связан с коренной ломкой установившихся в период «военного» коммунизма взглядов на бюджет.

В течение 1922 — 1923 гг. бюджетная работа была направлена на то, чтобы коренным образом в изменившейся обстановке превратить бюджет из брутто-бюджета в сальдо (нетто)-бюджет, т. е. вынести за скобки росписей все внутренние расчеты и обороты одной отрасли с другой. Одновременно интенсивно восстанавливалась система налогов, демонтированная в предшествующее пятилетие. Существующие проблемы усугублялись падающей валютой, ибо в этот период бюджет строился исключительно на совзнаке. Отсюда - бюджетная нестабильность. Так называемые эмиссионные планы представляли собой нечто вроде месячных бюджетов и утверждались всего на один месяц, но и они еженедельно корректировались.

Второй период. С конца 1923 г. усилившееся падение совзнака привело к необходимости выразить бюджет сначала (в течение недолгого времени) в так называемых товарных рублях, а затем перейти на месячные бюджеты в золотом исчислении в червонных рублях. Значительно больше устойчивости как доходной, так и расходной части бюджета придавал перевод ряда ставок (железнодорожные тарифы, налоги) на червонное исчисление.

Третий период (1924 — 1926 гг.) открывается реформой денежного обращения; бюджеты не только были выражены в золоте, но и исполнялись в твердой валюте. В 1924/25 г. происходит переход от месячных бюджетов к квартальным и затем - к полугодовым. Таким образом были подготовлены условия для создания первого годового союзного бюджета на 1925/26 г.

5) Показано, что доходы от государственных кредитных операций являлись нормальным источником покрытия бюджетных дефицитов в 1920-е годы. Но с точки зрения интересов народного хозяйства было далеко не безразлично, каков характер бюджетного дефицита, который покрывался государственными займами. Так, займы, заключавшиеся в силу чрезвычайных обстоятельств, - война, стихийное бедствие и т. п., равно как и займы, служившие для покрытия обыкновенных государственных расходов, не создавали нового источника государственных доходов и лишь возлагали на бюджет новые затраты. Совершенно иное дело, когда займы предназначались на цели хозяйственного строительства. Производительное назначение средств, выручавшихся от реализации займа, обеспечивало новые источники доходов, из которых планировалось покрывать расходы по обслуживанию возрастающего госдолга. Именно на такие цели и направлялась выручка от реализации займов в условиях нашей страны в рассматриваемый период.

6) Дан развернутый анализ выполнению государственным кредитом его важнейшей функции - стимула капитапонакопления. Темпы развития страны при данном размере национального дохода зависели от того, какая часть национального дохода шла на потребление и какая оставалась в виде капитала, служившего развитию производительных сил. Займы стимулировали склонность к сбережению и приводили к сокращению потребления, что имело особенно большое значение в восстановительный период, так как революция в России и процесс обесценения денежных знаков, остановившийся лишь в 1924 г., уничтожив ранее накопленные сбережения, разрушили и саму идею накопления.

Кроме того, кредитные операции были призваны выполнять еще и функции регулирования денежного обращения, а также способствовать укреплению покупательной силы червонца. Займы извлекали избыточные денежные знаки, что снимало спрос на товары; тем самым облегчалась задача снижения товарных цен. До конца 1920-х годов со времени восстановления в стране государственного кредита были осуществлены 24 кредитные операции.

7) Обоснован вывод о том, что госзаймы являлись для отечественных финансов вовсе не чрезвычайным ресурсом, к которому прибегают лишь в случаях особой нужды, а нормальным и постоянным методом финансирования строящегося народного хозяйства. Если бы нужно было искать аналогии для советских госзаймов в практике капиталистических стран, то найти ее можно было скорее в «частно-правовых эмиссиях» — в выпуске облигаций и акций различных частных торгово-промышленных предприятий. Таким образом, сумма доходных поступлений от госзаймов и бюджете СССР отнюдь не являлась производной от баланса остальных частей бюджета. Напротив, сумма доходов от займов сама определяла в значительной мере размер расходов по финансированию народного хозяйства, включаемых в бюджет. Между тем, потребности растущего и строящегося советского хозяйства представлялись практически безграничными, в то время как возможности размещения займов были ограничены узкими пределами малоемкого внутреннего рынка.

8) Установлено, что начавшаяся революция лишь ускорила процесс отмирания системы государственного кредита, но отнюдь не создала его, ибо провал летом 1917 г. «займа свободы», объявленного Временным правительством, был подготовлен всей предшествующей историей. Крах государственного кредита был неизбежен и без революции, уже в силу далеко зашедшего обесценения денег; революция только ускорила на несколько месяцев этот крах.

Эмиссионное хозяйство, удачно начавшееся с 1914 г. и до середины 1916 г. обеспечивавшее крупные и эффективные источники доходов бюджета, ко времени Октябрьской революции разложило два основных источника государственного бюджета и осталось единственным источником доходов как для нормальных, так и для военных расходов государства.

Одновременно с этим к концу третьего года появились признаки разложения самой эмиссионной системы, этого последнего государственного ресурса. К началу 1916 г. дальнейший рост бумажно-денежных «сокровищ» в деревне прекратился: реальная ценность всей денежной массы, достигнув к январю 1916 г. 3900 млн. руб., больше уже не увеличивается и до апреля 1917 г. колеблется около одного уровня с тенденцией к понижению; в самые же последние два месяца данного периода (май, июнь) начинается уже процесс безостановочного сокращения реальной ценности денежной массы, что было равносильно сужению самой эмиссионной базы и отмиранию последнего источника доходов. Однако, последствия этого проявились с полной силой лишь в последующем периоде.

9) Проведена периодизация развития государственного кредита в исследуемое десятилетие. К концу 1920-х годов госкредит имел лишь восьмилетнюю историю. За это время он прошел через три резко очерченных периода развития.

В первый период развития госкредита, с 1922 по 1924 г., размещались либо принудительные, либо антиципационные займы. Краткосрочные займы, только приближавшие сроки поступления налоговых доходов казны и погашавшиеся путем приема кассами НКФ облигаций по казенным платежам, могли лишь облегчать временные кассовые затруднения казначейства, но по существу не увеличивали ресурсов, которыми оно располагало. Напротив, принудительные займы давали в распоряжение бюджета значительные средства, наличие которых сыграло немаловажную роль в деле проведения денежной реформы. Однако принудительные займы по самой своей природе являлись бесперспективными: на этой основе развитие госкредита далее было, конечно, невозможно. Второй период занял следующие два года. Все усилия в то время были направлены на ликвидацию последствий принудительности и на создание здорового фондового рынка. Займы этого периода были рассчитаны преимущественно на частника, а также на высокооплачиваемых служащих в лице свободных профессий. Принципиально новый и чрезвычайно плодотворный период развития госкредита начался с 1927 г. Его отличие состояло, прежде всего в широком охвате населения, что основывалось на укреплении доверия к государству.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что многие выводы и рекомендации опубликованы в открытой печати и использованы, в частности при подготовке записок для Министерства финансов РФ. Работа может способствовать: углублению знаний о содержании, характере и специфике важнейших идей, концепций и теорий как дореволюционной финансовой науки, так и науки первого послереволюционного десятилетия, связанных с решением проблем балансирования между доходами и расходами государственного бюджета посредством осуществления государственно-кредитных операций; дополнению и уточнению некоторых положений современной финансовой литературы, посвященной как истории финансов и финансовой науки, так и творческой деятельности ее отдельных представителей; совершенствованию организации бюджетного процесса и российского финансового и бюджетного права на основе учета опыта соответствующих норм законодательства периода становления отечественной послереволюционной финансовой системы; разработке более адекватных принципов классификации доходов и расходов государственного бюджета; выработке мер устранения бюджетных дефицитов на разных уровнях бюджетной системы России, путем использования приемов исторических предшественников.

Кроме того, материалы диссертации активно используются и могут быть использованы в дальнейшем для преподавания в высших учебных заведениях «Экономической истории», «Истории экономических учений», «Теории финансов» и других финансово-кредитных дисциплин. Результаты исследования могут быть полезны и практическим работникам финансовых органов.

Публикация и апробация основных результатов работы. Основные положения диссертации нашли отражение в 25 работах, опубликованных в 1979 - 2001 гг. общим объемом 160 п.л., в том числе в семи индивидуальных монографиях и учебниках.

Результаты научных исследований докладывались автором на ряде Всесоюзных и Всероссийских научных, научно-практических и теоретико-методологических конференциях и семинарах в период с 1980 - 2000 гг., в частности в Московском физико-техническом институте (1980 - 1985 гг.), в Институте экономики АН СССР (1984 г.), МГУ им. М.В. Ломоносова (1991 г.), Министерстве финансов России (1993 г.), Научно-исследовательском финансовом институте Минфина РФ (1994 г.), Финансовой академии при Правительстве РФ (1998 г.) и др.

Диссертация: заключение по теме "Экономическая теория", Миляков, Николай Викторович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертации определены основополагающие проблемы, находившиеся в центре внимания российской финансовой науки и практики, решению которых отечественные экономисты исследуемого периода посвятили свои главные сочинения. Это:

• построение государственного бюджета;

• меры преодоления его дефицитности на всех стадиях бюджетного процесса;

• использование доходов от государственных кредитных операций как нормального источника покрытия неизбежных для того времени бюджетных дефицитов;

• сравнительный анализ всех источников финансирования дефицитов — эмиссии, налогов и госкредита;

• сопоставление эффективности мобилизации для целей устранения дефицитов путем госкредита и сберегательных вкладов;

• организация работы по размещению государственных займов.

Именно в 1920-е годы государственные финансы СССР и проблемы возникающие в процессе управления ими удивительно схожи с современными - резкое снижение объемов общественного производства, потеря основных источников финансирования государственных фондов, ослабление государственного контроля и как следствие — высокие темпы инфляции, дефициты бюджета и т.д.

Именно в 1920-е годы в экономике СССР впервые были исследованы такие нетрадиционные источники покрытия дефицита бюджета, как доходы от государственных кредитных операций. Автор рассматривает проблемы управления дефицитами государственного бюджета комплексно, от изучения эволюционного развития финансовой политики до этапов развития государственного кредита и других источников финансирования дефицитов.

О дефиците государственного бюджета в нашей стране начали говорить открыто именно в 1920-е годы. Формирование командно-административной хозяйственной системы и становление политического тоталитаризма, свертывание нэпа на рубеже второго и третьего десятилетий века "похоронили" регулярную объективную финансовую отчетность.

В настоящее время экономической, и не только экономической, общественности все шире открывается информация, бывшая закрытой еще совсем недавно, традиции доступности информации еще не стали преобладающими. Вместе с тем сломить негативные финансовые тенденции возможно только при наличии полной бюджетной, кредитной, денежной и иной экономической информации.

При изучении финансовой литературы рассматриваемого десятилетия отмечается следующая особенность. Авторы того периода демонстрировали беспристрастность, граничащую почти с полной аполитичностью. Правда, в некоторых случаях они вынуждены были делать реверансы существовавшей власти. Справедливости ради, следует сказать, что новая власть не слишком настаивала на том, чтобы ученые финансисты исполняли ее социальный заказ. «Революционная» фразеология финансовых исследований была делом убеждений каждого из авторов. Впрочем, авторы 1920-х годов в этом смысле находились в куда менее стесненных условиях по сравнению со своими коллегами из 1930-х годов и более поздних периодов.

Важным выводом из осуществленного исследования является то, что многие финансовые мероприятия коммунистических властей основывались вовсе не на идеологических постулатах марксизма, а проистекали из сугубо прагматических соображений. Так, послереволюционный демонтаж денежного хозяйства в советской литературе в течение многих десятилетий обосновывался тем, что большевики, придя к власти, могли на практике материализовать идею марксизма об отмирании денег и замене товарно-денежных отношений отношениями непосредственно общественными. На основе же анализа реальных тенденций финансового развития периода, предшествовавшего революции, приходим к несколько более «приземленному» объяснению факта натурализации хозяйственных связей.

В действительности все предпосылки фатальной натурализации были созданы задолго до прихода к власти большевиков. Разумеется, прежние правительства, осуществляя действия, приведшие к этому, руководствовались отнюдь не идеями Маркса и Ленина. Да и последователи этих идей отказались от них как только натурализация обернулась полным хозяйственным хаосом, голодом и массовыми выступлениями озлобленного населения. Осуществление новой экономической политики преподносилось как временная мера, после которой хозяйственные отношения приобретут-таки непосредственно общественный характер.

Помимо этих общеэкономических выводов из осуществленного исследования можно сделать ряд выводов, относительно осуществления собственно финансовых операций. Прежде всего следует отметить, что в рассматриваемое десятилетие были выработаны комплексные меры преодоления дефицитности бюджетов на всех стадиях бюджетного процесса. На достижение сбалансированности между государственными доходами и расходами были направлены действия Наркомфина и Совнаркома уже на первой из этих стадий - при составлении государственной росписи на соответствующий бюджетный период. Бюджетные предположения союзных республик подвергались в союзном центре самой жесткой корректировке. Корректировка осуществлялась и позже - в процессе исполнения бюджета.

К 1922 году сложились условия и потребность использовать в качестве нормального источника покрытия бюджетных дефицитов доходы от государственных кредитных операций. Первые государственные займы носили либо принудительный, либо ан-тиципационный характер. С высоты современного уровня развития системы государственного кредита можно приводить сколько угодно доводов в неэффективности таких способов заимствования. При этом, однако, не следует забывать об общеэкономической ситуации того периода. Вынужденность принудительности была очевидна и осознавалась всеми. Правительства во все времена прибегали к таким приемам как только государство оказывалось в стесненном финансовом положении. Не следует забывать, что власти совсем недавно, в процессе формирования в России рыночных основ, многократно прибегали к конфискационным мерам - то в форме денежных реформ, то в форме обесценения и замораживания вкладов населения, то в форме устроенных ин-фляций, то в форме нерыночных курсовых изменений, то в форме спровоцированного системного банковского кризиса, то, наконец, в форме дефолта, подоплека которого не раскрыта до сих пор.

На основе проделанного исследования можно сделать еще и следующее замечание. В отличие от опыта проведения операций по государственному кредитованию в зарубежных странах, где государственные займы использовались исключительно как источник финансирования бюджетных дефицитов, в СССР 1920-х годов средства от мобилизации путем займов рассматривались также и как источник финансирования развития важнейших отраслей народного хозяйства. Иными словами, мобилизованные средства носили отчасти абстрактный, но отчасти и целевой характер. Этим, в частности, объясняется высокий уровень доходности облигаций государственных займов.

Таким образом, главным отличием планирования и использования государственных кредитных операций в СССР и в зарубежных странах было то, что практически все госзаймы использовались у нас на финансирование народного хозяйства (для сравнения: в Англии в основном - на непроизводительные цели, поэтому специально для покрытия госзаймов вводились новые целевые налоги). Здесь явно проглядывается связь с 90-ми годами, когда средства, собранные путем размещения ГКО использовались в основном на непроизводительные цели, а источниками покрытия этого долга служили новые поступления, равно как источниками выплаты высоких процентов.

Немалозначительный вывод исследования касается также социальной структуры привлекаемых государством средств. Эта проблема тесно связана с перспективами развития заемных операций. Поскольку государство в качестве генерального направления провозгласило политику обобществления, поскольку частный сектор экономики не имел в связи с этим перспектив, постольку следовало ориентироваться на мелкие накопления широких слоев населения, и предпринимать для стимулирования этого канала поступлений планомерные действия.

Проблема эта была настолько острой, а предложения диаметрально противоположными, что автор не мог обойти дискуссию 1920-х годов, смысл которой сводился к выработке приоритетов: мобилизовывать средства в форме сберегательных вкладов или путем государственно-кредитных операций.

Конечно же наибольший интерес представляет исторический опыт, связанный с техникой планирования и использования средств по госкредиту (через казначейство и банки долгосрочного кредитования). В исторической перспективе интересны также опыт деления средств физических лиц или частных хозяйств (направление на краткосрочные цели) и предприятий (на долгосрочные цели), а также опыт проведения процентной политики.

Внимательный читатель без труда ощутит прямые параллели между мероприятиями советского правительства периода 1920-х годов и тем, что происходит с государственным кредитом в настоящее время. Нынешняя финансовая политика, направленная на стабилизацию бюджетов, таким образом, имеет корни в 1920-х годах. Рассматривая финансовую политику того времени автор не довольствовался фиксацией конечных результатов ее проведения, а показывает процесс достижения этих результатов при всем ^ многообразии трудностей, противоречий, позиций, интересов.

К сожалению, историки-экономисты за десятки лет приучили читателей к «гадкому и последовательному» изложению. Но реальные хозяйственные и финансовые процессы чаще всего происходят далеко не последовательно, и трудности, которые анализируются в данной диссертации, обусловлены именно такой непоследовательностью процессов становления финансовой системы страны в рассматриваемое десятилетие. В экономической истории не все можно аккуратно разложить по полочкам.