Международная конкурентоспособность государства: основные факторы и перспективы тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидата экономических наук, Аршинова, Надежда Витальевна

Введение.

Глава I. Проблемы конкурентоспособности стран мира.

1.1. Общие принципы анализа конкуренции.

1.2. Определяющие факторы конкурентоспособность стран.

1.2.1. Инновационная политика.

1.2.2. Роль образования в формировании национальной конкурентоспособности.

1.2.3. Экологическая политика.

1.3. Маркетинг страны.

1.4. Рейтинг конкурентоспособности государств и методика его определения.

Глава II. Международная конкурентоспособность ряда ведущих стран.

2.1. США.

2.2. Германия.

2.3. Франция.

2.4. Финляндия.

2.5. Республика Корея.

2.6. Проблемы конкурентоспособности России.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Международная конкурентоспособность государства: основные факторы и перспективы"

Актуальность темы исследования. В условиях рыночной экономики конкуренция существенно влияет на сферу бизнеса, в которой функционируют предприятия, является фактором, создающим возможности кардинального преобразования экономики.

Конкуренция — одна из самых главных черт рыночного хозяйства. Именно конкуренция обеспечивает творческую свободу личности, создает условия для ее самореализации в сфере экономики путем разработки и создания новых конкурентоспособных товаров и услуг. В современных условиях усиливающегося процесса глобализации и интернационализации проблемы международной конкуренции выходят на первый план.

Показателем признания ведущей роли конкуренции для успешного функционирования рыночного хозяйства является тот факт, что в большинстве стран мира, включая страны с переходной экономикой, к настоящему времени приняты законы о конкуренции и созданы национальные органы, занимающиеся этими вопросами. Конкурентоспособность — многоплановая экономическая категория, которая может рассматриваться на нескольких уровнях: конкурентоспособность страны; конкурентоспособность отрасли; конкурентоспособность товаропроизводителя; конкурентоспособность товара.

Между всеми этими уровнями конкурентоспособности существует достаточно тесная внутренняя и внешняя зависимость и взаимозависимость. Страновая и отраслевая конкурентоспособность в конечном итоге зависит от способности конкретного товаропроизводителя выпускать конкурентоспособный товар.

Синтетическим показателем, который объединяет конкурентоспособность товара, товаропроизводителя, отраслевую конкурентоспособность и характеризует положение страны на мировом рынке, является показатель ее конкурентоспособности.

В самом общем виде конкурентоспособность страны можно определить, как ее способность в условиях свободной добросовестной конкуренции производить товары и услуги, удовлетворяющие требованиям мирового рынка, реализация которых увеличивает благосостояние страны и отдельных ее граждан. Наиболее репрезентативный показатель конкурентоспособности впервые был разработан известной международной организацией - Всемирный экономическим форумом в 1986 году. Ежегодный доклад по конкурентоспособности стран на мировой арене до 1996 хода готовился под эгидой Всемирного экономического форума Международным институтом менеджмента и развития (Лозанна) с привлечением материалов еще 23 международных экономических институтов.

Впервые Россия была представлена в аналитическом докладе о конкурентоспособности стран мира в 1994 году, однако страна не ранжировалась среди других государств мира по совокупному индексу конкурентоспособности, а была представлена лишь в сравнительных таблицах по основным макроэкономическим показателям и специальных таблицах по отдельным факторам конкурентоспособности. В список стран мира, ранжируемых по конкурентоспособности на мировом рынке, Россия впервые была включена лишь в 1996 году, заняв в нем последнее — 48-е место и уступив практически всем промышленно развитым государствам и новым индустриальным странам.

Полноценное и эффективное вхождение России в мировую экономику настоятельно требует широкого развертывания исследований по этой проблематике, выявления особенностей современной конкуренции и анализа конкурентных преимуществ России, определения условий, необходимых для реализации, развития и упрочения этих преимуществ.

В современных условиях, когда в целом отброшены идеологические пристрастия и экономическая конкуренция принимает все более жесткий обнаженный характер, это направление исследований, на наш взгляд, становится все более важным и актуальным.

Цель диссертационного исследования заключается в определении факторов влияющих на развитие международной конкуренции и повышение конкурентоспособности стран в условиях современного мирового рынка.

Для достижения указанной цели в диссертационной работе были поставлены следующие задачи: а) теоретико-методологического плана:

- определение основных принципов развития конкуренции;

- выявление предпосылок для ее адаптации и активизации в условиях современной экономики;

- определение роли основных факторов воздействующих на развитие конкурентоспособности стран в современных условиях глобализации; б) научно-практического плана;

- определить особенности международной конкурентной среды в XXI веке;

- обосновать предложения по развитию конкурентоспособности России в целях укрепления ее положения на мировом рынке.

Объектом исследования являются конкурентоспособности различных стран мира.

Предмет исследования в данной диссертации представляют собой факторы, влияющие на конкурентоспособность стран и те тенденции, которые происходят на мировом рынке в начале нынешнего столетия, в период необходимости формирования новых источников повышения национальной конкурентоспособности отраслей экономики и необходимости структурной перестройки экономики России.

Методологические основы исследования. Теоретическую основу данной работы составили труды по предпринимательству таких корифеев научной мысли, как Й. Шумпетера, Людвига фон Мизеса и Фридриха Хайена. Существенный вклад в развитие этих идей внес И. Кирцнер, убедительно доказавший, что состояние неравновесия экономических систем заслуживает такого же внимания, как и равновесное. Это утверждение остается актуальным и сейчас, т.к. остается открытым вопрос о качестве переходности в развитии хозяйственных целостностей, для которых типичными стали неплатежи, бартер, взаимозачеты как формы проявления неравновесного состояния экономик постсоциалистических стран. «Конкуренция и предпринимательство» - самая известная книга И. Кирцнера, в которой он формирует теорию рыночного процесса, который он считает и конкурентным и предпринимательским по своей сути и рассматривает его как общественный инструмент мобилизации всех частиц знания, рассеянного в экономике. Единственная книга Э. Чемберлина «Теория монополистической конкуренции» выдержала восемь изданий и легла в основу ряда монографий, которые вошли в многотомную серию исследований. Временной национальной экономической комиссии, созданной в 1938 г. в США по инициативе Ф. Рузвельта для изучения степени концентрации экономической мощи в руках монополий. Э. Чемберлин считал, что монополистическая конкуренция - одна из характеристик нормального равновесного состояния рынка. С одной стороны, он признает многообразие форм конкурентной борьбы и возможность различного сочетания элементов конкуренции и монополии на различных отраслевых и локальных рынках. С другой стороны, Э. Чемберлин стремится сохранить идею общего рыночного равновесия, единства и взаимосвязи рынков, единства ценообразования и для этого вынужден делать явно искусственные допущения о «симметрии» отклонений от состояния «чистой» конкуренции.

Большой вклад в теорию конкуренции и предпринимательства внес один из крупнейших ученых-экономистов нынешнего столетия Василий Васильевич Леонтьев - автор теории межотраслевого анализа экономики, за которую ему присуждена Нобелевская премия. Уникальность этой теории заключается в том, что она в равной мере пригодна и для качественного, и для статистического анализа проблем экономического роста, структурных сдвигов, межотраслевых и межрегиональных пропорций, а также для практических расчетов при разработке прогнозов и планов, учитывающих не только факторы технологического порядка, но и влияние окружающей среды и воздействие на нее, динамику населения, технологические сдвиги, изменения цен, заработной платы и нормы прибыли, увеличение или сокращение военных расходов, развитие автоматизации и многое другое.

В 1997 г. была опубликована его книга «Межотраслевая экономика», в которую вошли три монографии: «Экономика: затраты - выпуск» (2-е изд., опубликованное в 1986 г.); «Военные расходы» (1983 г.) и «Будущее влияние автоматизации на работников» (1986 г.). Две последние работы Василий Васильевич написал совместно со своей ученицей Фей Дучин, возглавляющей ныне созданный им Институт экономического анализа.

Последовательность работ в издании отражает творческий путь автора - от обычного межотраслевого анализа к учету все большего числа факторов, влияющих на структуру и динамику экономического роста.

Национальная конкурентоспособность является главным показателем, отражающим состояние экономики страны и перспективы ее экономического развития. В современных условиях ускоренного развития научно-технической революции и крупномасштабного трансграничного перемещения капитала, глобализации рынков и производства конкурентоспособность товаров, предприятий и стран все в большей степени определяется способностью национальной экономики генерировать и внедрять новые технологии.

Факторы, влияющие на формирование национальной конкурентоспособности, анализируются на протяжении уже значительного времени. В настоящее время наиболее комплексно теория конкурентоспособности развита в работах профессора Гарвардской школы бизнеса М. Портера.

Теория Портера основывается на так называемых детерминантах (или факторах), формирующих национальную конкурентоспособность. Она нашла практическое применение при разработке экономической политики ведущих экономически развитых государств. Свидетельством ее международного признания является также ее использование (и дальнейшее развитие) в ежегодных докладах такой влиятельной международной организации, как Всемирный экономический форум (ВЭФ).

Из современных работ большую помощь в анализе особенностей развития рынка и предпринимательства в России оказали труды таких известных, как Л.И. Абалкина, А.Г. Аганбегяна, Д.С. Львова, А.Д. Некипелова, В.И. Маевского, В.Л. Макарова, Б.З. Мильнера, Г.Б. Клейнера, Д.Е. Сорокина, А.Г. Гранберга, Э.Я. Шейнина, В. Радаева, СБ. Перминова и др.

По проблемам международной конкуренции интересны работы ученых ИМЭМО РАН, ЦВЭИ РАН, Экономического факультета МГУ, Финансовой Академии при Правительстве РФ, Академии народного хозяйства и др. Это работы ученых Н.А. Симонии, А.А. Дынкина, И.С. Королева и др.

Автору удалось лично познакомиться с производственным менеджментом российских и зарубежных предприятий, с представителями деловых кругов, государственными чиновниками и научными деятелями, что, безусловно, способствовало более глубокому анализу основ российского и зарубежного менеджмента и современных тенденций в развитии российских промышленных компаний. Посещение отечественных и зарубежных предприятий помогли оценить характер и степень различия в организации и уровне технологического развития российских промышленных предприятий на современном этапе.

Развитие экономических реформ в значительной степени ускорило распространение конкурентных отношений на мировом рынке. Государство, предприятия, потребители стали активнее влиять на конкурентную ситуацию. Хотя остается много нерешенных проблем, главным фактором, направляющим развитие российской экономики, становится конкуренция. Ее усиление требует поиска новых методов и форм адекватного реагирования.

В тоже время, опыт последних лет показал, что большинство российских фирм не готово к ведению конкурентной борьбы, как на внутреннем, так и на внешних рынках. Одним из ключевых факторов, определяющих создавшееся положение, является отсутствие систематизированных представлений о том, что является конкурентным преимуществом, как его создать и с помощью каких методов реализовать. Эта проблема охватывает, по крайней мере, 3 области знаний: маркетинг, конкуренцию и управление.

Научная новизна диссертации. Основными результатами, подтверждающими новизну и личный вклад автора, являются следующие:

- Проанализированы факторы и последние тенденции в развитии наиболее конкурентоспособных стран мира с точки зрения их позиций на мировых рынках.

- Обоснованы четыре ключевые экономические факторы, обеспечивающие конкурентоспособность отраслей российской промышленности, несмотря на изменения в макроэкономическом климате^ и выявлены основные проблемы, связанные с необходимостью структурной перестройки российской экономики.

- Доказано, что для повышения конкурентоспособности стран необходимо достижение гармоничного союза между основными участниками социально экономического развития: в области научно-технического прогресса имеется ввиду институциональные связи правительственных структур, науки и частного сектора; в системе наемного труда - сглаживание противоречий между трудом и менеджментом; в процессе производства - всеобъемлющее сотрудничество рабочих и менеджеров; в структуре промышленного производства - тесное взаимодействие инвесторов и производителей, а также заказчиков и поставщиков.

- Показано, что увеличение расходов на НИОКР не ведет автоматически к повышению конкурентоспособности, что требует создания высокоэффективных институциональных связей для превращения результатов фундаментальных исследований в производственную технологию и последующего распределения ее в рамках всей отрасли.

Отмечено, что развитие сотрудничества между частным сектором и научными учреждениями в многих странах постепенно приобретает большее значение в современных условиях, что выражается в развитии таких социально-государственных институтов, как технические центры крупных компаний.

- Выявлены последние тенденции, происходящие в компаниях, которые опровергают многие стереотипы, присущие традиционным взглядам на производственный менеджмент, систему финансово-промышленных групп и систему наемного труда.

- Обосновано, что активное и эффективное развитие конкуренции в области предпринимательства в интересах развития рынка и международной конкурентоспособности России будет эффективно в том случае, если оно будет осуществляться при поддержке правительственных структур и в единстве с развитием науки.

Практическая значимость диссертации. Результаты исследования могут быть использованы при разработке концепции промышленной политики России, в области развития малого и среднего бизнеса. Работа направлена на привлечение внимания российских товаропроизводителей к сложным условиям развития современного рынка, в котором каждому необходимо найти свою «нишу», ибо в противном случае неизбежны банкротство и разорения.

Материалы диссертации могут быть также использованы при чтении лекций и спецкурсов и проведении спецсеминаров в соответствующих экономических вузах.

Апробация работы. Основные результаты исследования были обсуждены на заседаниях Кафедры экономической теории и предпринимательства РАН, на конференции по социальным проблемам экономических реформ, в МГУ в 2001 г. По теме диссертации опубликовано 6 работ, в т.ч. 3 брошюры, и той статьи обшим объемом более 7 пл.

Диссертация: заключение по теме "Мировая экономика", Аршинова, Надежда Витальевна

Заключение

Прогнозирование развития России и оценка ее перспектив традиционно осуществляется «от достигнутого», на основе рассмотрения ее собственного внутреннего потенциала, с лишь эпизодическим и частичным учетом влияния мировой экономической, политической и информационной среды.

Этот подход - не имеющий интеллектуального оправдания отголосок практики нерыночного планирования, исходившего из собственного (в классическом случае - производственного) потенциала развития планируемого объекта, пренебрегая внешней средой его функционирования (спросом на его продукцию). Он во многом обесценивает получаемые результаты и делает их заведомо недостоверными в случае не только отдельного предприятия, но и отдельной страны.

Игнорирование международной конкурентной среды превращает традиционное прогнозирование в исключительно опасный инструмент самоуспокоения. Недостаточное использование имеющихся ресурсов представляется при таком подходе вполне допустимым, так как оставляет «за рамками» рассмотрения последствия вызываемого этим ухудшения позиций во внешней конкуренции.

Наконец, недостатком традиционного подхода является необходимость прогнозирования решения ключевых внутрироссийских проблем. Вне зависимости от желания разработчиков это обрекает прогноз на политизированность и превращает его в инструмент внутриполитической борьбы, что подрывает как его собственную научную эффективность, так и доверие к нему.

Изложенное свидетельствует о насущной необходимости дополнения доминирующего ныне традиционного подхода, если можно так выразиться, «встречным» подходом, заключающимся в прогнозировании не внутренних возможностей самой страны, но внешней, мировой среды ее существования. Эта среда устанавливает развитию общества внешние, не зависимые от него требования и ограничения и создает тот «коридор возможностей», в которых оно будет действовать, которые оно сможет или не сможет реализовать.

Такое дополнение традиционного прогнозирования, опирающегося лишь на внутренние возможности страны, кардинально изменяет саму модальность прогноза. Не обязательные к исполнению пожелания, связанные с реализацией внутренних возможностей, будут заменены на категорические императивы национального развития: внешние, объективные и не зависящие от состояния общества, без реализации которых оно не обеспечит себе приемлемого места в мировой конкуренции.

Такой подход особенно важен для российского общества, сохраняющего, несмотря на чудовищную и всеобщую деградацию, значительный потенциал мобилизации, но демонстрирующего абсолютную неспособность к инерционному развитию в комфортных условиях устойчивого притока «нефтедолларов».

Конечно, подобная работа требует значительных усилий, высокой организации и времени, - не говоря уже о знаниях, во многом утраченных нашим обществом. Данная работа посвящена эскизной обрисовке лишь некоторых явных уже сегодня проблем, которые, как представляется, усилят свою значимость и к 2010, и особенно к 2020 году.

Ключевой проблемой современного человечества является его нарастающее разделение, имеющее многоуровневый характер, идущее одновременно по целому ряду признаков.

В конце XIX - начале XX века человечество достигло исключительно высокой для тогдашнего уровня развития интеграции. Эта интеграция, устранив внутренние барьеры на рынках, предельно (вплоть до развязывания мировой войны) обострила конкуренцию между наиболее развитыми странами и привела к глубокой сегментации человечества.

Весь мировой экономический рост после Второй Мировой войны опирался на постепенное изживание этой сегментации, пока победа Запада в «холодной войне» не покончила с ней окончательно.

Однако новое устранение барьеров на мировых рынках (модные сопоставления глубины интеграции начала и конца XX века некорректны, так как в конце его наиболее значимой была интеграция на рынке услуг, зачаточном в его начале) породило новые комплексы неодолимых проблем и, соответственно, новую волну сегментации.

Она еще только начинается, и ее ход - и тем более последствия — нуждаются в тщательном анализе, но уже ясно, что старая модель «роста за счет интеграции», обеспечивавшая развитие человечества в течение всего послевоенного периода, исчерпана. Пока не будет сформирована новая модель развития (а это делается ощупью и, соответственно, медленно и непоследовательно), о высоких темпах развития и тем более об устойчивом росте, - хотя бы для развитых стран, образующих основную часть мировой экономики, -придется забыть.

Сегментация человечества идет сразу в нескольких направлениях, по нескольким критериям.

На поверхности лежит разделение между успешно развивающимися и неразвитыми странами («между богатыми и бедными», «между золотым миллиардом и пока двумя, а завтра больше миллиардами, заживо сжигаемыми в топке процветания западной цивилизации»). Прогресс Запада и успешных стран Азии слишком заметен на фоне вымирающей Африки, содрогающейся в конвульсиях Латинской Америки, стагнирующей уже второе десятилетие Японии, деградирующих Юго-Восточной Европы и постсоветского пространства.

Не позже начала 90-х годов разрыв между развитыми странами и остальным миром окончательно принял технологический характер: современные технологии слишком сложны и дороги, чтобы их могли не то что создавать, но даже применять относительно неразвитые страны. Это лишает их самой возможности эффективно работать - и, следовательно, лишает их будущего в условиях глобальной конкуренции.

Развитые страны осознают эту проблему преимущественно через призму «цифрового неравенства», которое ограничивает рынки сбыта производимой ими (точнее, их корпорациями) сложной и потому дорогой высокотехнологичной продукции, а следовательно - и возможности их технологического прогресса.

Однако на деле проблема глубже: рост эффективности информационных технологий привел к классическому «кризису перепроизводства» информационных (в широком смысле слова) услуг. Их объем слишком велик даже для глобальных рынков. Именно это - наиболее глубокая причина системного структурного кризиса, охватившего сейчас экономики развитых стран и мировую экономику в целом.

Расширение же глобальных рынков сдерживается не только бедностью большинства населения развивающихся стран, но и культурным барьером: технологии пропаганды и даже обработки информации, разработанные для одной цивилизационной парадигмы, не воспринимаются в рамках другой. Результат — сокращение притока ресурсов для дальнейшего прогресса информационных технологий Запада.

Естественно, развитые страны будут прилагать все усилия для если не разрешения, то, по крайней мере, смягчения этого кризиса, которое не только лишает их перспектив сохранения безусловного мирового лидерства (из-за сокращения финансирования развития технологий), но и порождает значительные внутренние проблемы, уже запустив процесс маргинализации части среднего класса - процесс превращения «общества двух третей» в «общество половины».

В краткосрочном плане кризис будут пытаться изжить в первую очередь попытками стимулирования развития бедных стран в типичном гуманитарном стиле ООН. Их прямое противоречие текущим интересам практически всех ключевых сил развитых стран и исключительная сложность самой задачи обрекает их на неудачу.

Среднесрочными мерами решения проблемы станут прежде всего, попытки стимулирования «культурной экспансии» развитых стран для расширения информационных рынков за счет снятия «культурного барьера». Практика показывает, что подобные действия, поневоле посягая на цивили-зационную идентичность осваиваемых обществ, ведут к разрушению слабых обществ и конфронтации Запада с сильными.

Поэтому они неразрывно связаны с другим среднесрочным способом смягчения кризиса — с нагнетанием в мире военно-политической напряженности для стимулирования военных и научно-технологических разработок (которые, как это ни печально, служат наиболее эффективным методом государственного стимулирования науки и технологий).

В конечном счете все эти подходы недостаточны. Наиболее вероятный путь изживания кризиса (если забыть об апокалиптических прогнозах сравнительно безболезненной эвтаназии незападных цивилизаций — по аналогии с современной Африкой и завтрашней Россией) - качественное удешевление и упрощение современных технологий. Однако вопрос об областях применения этих «закрывающих» технологий (они «закроют» не только отрасли, но и, соответственно, целые страны), темпах их распространения и характере влияния на конкретный рисунок международной конкуренции остается открытым.

Появление и превращение в значимый фактор международной конкуренции такого явления, как «культурный барьер», делает все более очевидным ответ на другой вопрос, поставленный еще Тойнби. Разделение человечества идет не только по используемым технологиям и уровню благосостояния, но и по цивилизационному признаку.

Социализм и капитализм конкурировали в рамках единой культурно-цивилизационной парадигмы, и силовое поле, создаваемое биполярным противостоянием, удерживало в ее рамках все остальное человечество, оказывая на него мощное преобразующее влияние. Исчезновение биполярной системы уничтожило это силовое поле, высвободив сразу две цивилизационно-культурных инициативы: исламскую, несущую мощный социальный заряд, и китайскую.

Мировая конкуренция стремительно приобретает характер конкуренции между цивилизациями - и кошмарный смысл этого обыденного факта еще только начинает осознаваться человечеством. Проще всего понять его по аналогии с межнациональными конфликтами, разжигание которых является преступлением особой тяжести в силу их иррациональности: их сложно погасить, так как стороны существуют в разных системах ценностей и потому не могут договориться.

Участники конкуренции между цивилизациями разделены еще глубже, чем стороны межнационального конфликта. Они не только преследуют разные цели разными методами, но и не могут понять ценности, цели и методы друг друга. Финансовая экспансия Запада, этническая - Китая и религиозная — ислама не просто развертываются в разных плоскостях; они не принимают друг друга как глубоко чуждое явление, враждебное не в силу различного отношения к ключевому вопросу всякого общественного развития — вопросу о власти, - но в силу самого своего образа жизни. Компромисс возможен только в случае изменения образа жизни, то есть уничтожения как цивилизации.

Такая конкуренция не просто осуществляется по отношению к каждому ее участнику методами, являющимися для него внесистемными и потому носящими болезненный и разрушительный характер; она носит беско-промиссный характер и нарастает даже при видимом равенстве сил и отсутствию шансов на чей-либо значимый успех.

Она иррациональна - и потому опасна и разрушительна. Каждая из трех великих цивилизаций, проникая в другую, не обогащает, но разъедает и подрывает ее (классические примеры - этнический раскол американского общества и имманентная шаткость прозападных режимов в исламских странах). Возможно, ислам уже в ближайшее десятилетие станет «ледоколом» Китая по отношению к Западу подобно тому, как гитлеровская Германия и, в конечном счете, сталинский СССР стали «ледоколом» рузвельтовских США по. отношению к Европе.

Вместе с тем рассмотрение традиционного мирового «треугольника цивилизационных сил» (Запад — ислам — Китай) становится все менее достаточным. Похоже, мы присутствуем при еще более драматическом, чем столкновение западной и исламской цивилизаций, акте начала разделения Запада, - при начале расхождения между ЕС и США.

Действительно ожесточенная экономическая конкуренция играет здесь безусловно подчиненную роль: пагубная для европейской экономики агрессия против Югославии и события 11 сентября, когда ЕС спасал американскую финансовую систему, достаточно убедительно доказывают, что для европейцев теснота экономических связей с США решительно доминирует над экономической же конкуренцией с ними.

Происходящее размежевание, видное в мириаде мелких деталей, но более всего в различном отношении к Ираку, свидетельствует не о политическом, но о значительно более тонком и одновременно более глубоком мировоззренческом, ценностном расхождении двух обществ.

Американское ориентировано прежде всего на обеспечение собственной конкурентоспособности. Правило, мешающее ему достигать эту цель, искренне воспринимается как устарелое недоразумение и отбрасывается. США - боксер, который не пользуется на ринге ножом не потому, что это не принято, а потому, что за это засчитают поражение.

Европейское же общество стремится жить по установленному своду принципов (надо отметить, в целом разумных и гуманных), обеспечивающих ему наиболее комфортную и благополучную жизнь. Это обрекает его на пассивность, догматичность, коллаборационизм - вчера перед лицом «советской угрозы», сегодня перед лицом склонного к экспансии ислама — и относительную слабость в мировой конкуренции.

Однако заранее списывать Европу со счетов, даже с учетом ее внутренней неэффективности и разнородности, было бы глубокой ошибкой. Не стоит забывать, что ее коллаборационизм и склонность к уклонению от конфликтов могут привести ее на тот самый холм, с которого процветающая обезьяна китайской стратагемы вот уже несколько тысячелетий наблюдает за схваткой сменяющихся тигров.

При оценке конкурентоспособности цивилизаций важно учитывать, что современные технологии парадоксально придают новую жизнеспособность архаичным социальным организмам, которые: в силу архаичности или примитивности не воспринимают многие разрушительные технологии, разработанные для сдерживания современных социальных механизмов (так, традиции - лучшее оружие против пропаганды), и защищены от ряда современных вызовов (так, пренебрежение правами человека позволяет запретительно жестоко карать за наркоторговлю и оргпреступность); эффективно использует современные технологии; получают стремительно расширяющуюся социальную базу в силу возникновения технологического разрыва между обществами и внутри развитых обществ и увеличения в силу этого доли людей, не имеющих жизненных и социальных перспектив (так, в частности, ислам стремительно занимает нишу, освобожденную коммунизмом как его течением, принимая на себя его социально-психологическую функцию стремления к справедливости).

Ухудшение конъюнктуры ужесточает конкуренцию: в эпоху процветания она ведется за лишний кусок, в эпоху кризисов - за выживание. Глобальная экономика 90-х годов - эпохи бурного процветания развитых стран за счет переваривания ресурсов социалистической системы - была и эпохой глобальной конкуренции.

Экономическая интеграция и снятие барьеров на рынках, дошедшие в эпоху глобализации до своего логического завершения, сделали глобальную конкуренцию всеобъемлющей и превратили ее в ее собственную противоположность - из инструмента воспитания, развития и стимулирования неэффективных экономик она превратилась в орудие их массового уничтожения.

На глобальных рынках, лишенных внутренних барьеров (как между регионами мира, так и между торгуемыми благами), в силу их естественного развития появились глобальные монополии, которые немедленно начали загнивать. Плоды этого загнивания первоначально удалось отбросить в более слабые, развивающиеся страны, но уже с весны 2000 года неблагополучие охватило и развитые экономики.

Другое проявление загнивания глобального монополизма - прекращение автоматического ослабления основных проблем человечества (бедности, неграмотности, болезней, дискриминации, загрязнения окружающей среды) по мере механического увеличения богатств. 90-е годы стали первым десятилетием новейшей истории, когда экономические успехи человечества «в целом» сопровождались серьезным усугублением его проблем. Это внятно свидетельствовало об объективной необходимости смены парадигмы развития человечества.

Данные тревожные симптомы проявлялись на подъеме мировой экономики. В ближайшие годы ухудшения мировой конъюнктуры следует ожидать ужесточения глобальной конкуренции и приобретения ей более разрушительного (для слабых) характера.

В свете этого прогнозы двукратного роста мирового потребления энергоресурсов к 2020 году (и, соответственно, угрозы их дефицита) - признак не столько самого этого роста, сколько высокой вероятности разрушения экономик стран Юго-Восточной Азии, на долю которых приходится основная доля прироста энергопотребления, их стратегическими более развитыми конкурентами.

Общее следствие ужесточения конкуренции - сужение возможности более слабых участников. Любое менее эффективное производство будет уничтожаться и утрачиваться; соответственно, в конкуренции смогут участвовать обладатели либо наивысшей эффективности производства, либо уникальных преимуществ (в первую очередь ресурсов).

На глобальных рынках подобное ужесточение конкуренции означало бы физическое устранение большей половины человечества как занятого в заведомо неэффективных производствах. Заведомая нереальность столь значимой катастрофы живого организма, каким является человечество, заставляет предположить, что выход будет найден. Его наиболее вероятное направление - переход от глобализации к регионализации, то есть от формирования единого общемирового рынка к созданию системы региональных рынков, разделенных не столько естественными, сколько политико-административными границами. В их рамках в силу снижения остроты конкуренции смогут не только существовать, но и развиваться относительно менее эффективные общества.

Переход к регионализации будет длительным и сложным. Кроме того, чем слабее будут общества того или иного региона, тем более проницаемыми будут его экономические границы для глобальной конкуренции, - и тем менее эффективной будет регионализация.

Другое направление ужесточения глобальной конкуренции - дополнение конкуренции на рынках сбыта более жесткой конкуренцией на рынках ресурсов. Наша страна столкнулась с ней, когда обнаружила, что способность производить лучшие в мире, например, военные самолеты не значит ничего без способности обеспечить для соответствующих производств необходимые людские, финансовые и материальные ресурсы, стремительно перетекающие в иные сферы производства.

Выяснилось, например, что без серьезных усилий со стороны государства произвести из отличного металла просто хорошую машину невозможно: этот способ использования металла относительно менее эффективен, чем используемый конкурирующими производствами - и, значит, металл достанется им. То же и с финансами, и с технологиями, и с рабочей силой (включая управленцев и интеллектуалов).

Россия все еще располагает двумя уникальными преимуществами: пространством, позволяющим обеспечить необходимую мировой торговле трансъевразийскую железнодорожную магистраль, и минеральными ресурсами, являющимися последней на нашей планете нетронутой природной кладовой. Общее ужесточение конкуренции за ресурсы развития означает, что нашему обществу уже в ближайшее время предстоит доказывать по меньшей мере основным участникам глобальной конкуренции, если не свою способность использовать эти ресурсы, то хотя бы свою возможность ими владеть.

Наше право на владение уникальной возможностью создания трансъевразийской железнодорожной магистрали поставлено под сомнение укоренением американского влияния в Средней Азии. Несмотря на стратегическое соперничество, США и Китай могут договориться о маршруте железнодорожного транзита, огибающего территорию России, - не из вредности, но из экономической целесообразности и понятного стремления избежать социальной деградации и политико-управленческого хаоса, нарастающих на этой территории. В этом случае Россия лишится важнейшего интегрирующего фактора и из моста между Европой и Юго-Восточной Азией, которым она сейчас потенциально является, превратится в совокупность никому не нужных третьестепенных окраин участников глобальной конкуренции.

Освоение природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока под международным, а не российским контролем и вовсе является открытой темой дискуссий американских специалистов по меньшей мере с 1996 года. При этом обобщение картин идеального мироустройства, к которому неявно (а зачастую и неосознанно) стремятся ключевые участники международной конкуренции, дает примерно одинаковую схему. По ней власть российского государства ограничена европейской частью России, в которой сформировано вполне европейское по внешнему антуражу государство - своего рода гибрид Португалии и Польши. Природные же ресурсы Сибири и Дальнего Востока находятся под внешним контролем и эксплуатируются авторами соответствующего подхода. Транснациональные корпорации даже готовы платить налоги через Москву — частью ради поддержания относительной циви лизованности в лишающейся источников существования «Московии», ча стью в силу заведомо более выгодных условий ведения бизнеса.

Существенно, что крупные российские корпорации, уже вынужденные принимать решения на основе своего позиционирования в поле описанных интересов, как правило, ориентируются в качестве наиболее предпочтительных на интересы Запада - не только как наиболее близкого цивилизаци-онно, но и как единственного участника глобальной конкуренции, ориентированного на развитие бизнеса.

Предстоящее столкновение интересов Запада (США и ЕС, вероятно, будут действовать порознь), Китая и исламской цивилизации на территории России должно как минимум регулироваться, направляться и балансироваться российским государством, которое одно из участников конкуренции способно осознавать специфику осваиваемой территории. Без этого столкновение станет не только стихийным, но и неадекватным характеру спорных ресурсов и сможет стать разрушительным не только для нашего общества, но и для всего человечества.

Важный и недооцениваемый фактор конкуренции за ресурсы -изменение климата. Его масштабы, скорость и причинность еще долго будут оставаться полем дискуссий, но наличие его изменений сознает любой человек,

Изменение климата создаст угрозу уничтожения для многих благополучных обществ, обладающих значительными ресурсами и способными использовать их для изъятия «климатической ренты» у слабых обществ, которы изменение климата переместит в более благоприятные условия. К первым относятся, например, США и многие исламские государства, ко вторым - например, Россия.

Важный фактор глобальной конкуренции - расширение спектра ее субъектов, в том числе и за счет труднонаблюдаемых и даже вовсе не поддающихся наблюдению структур.

Так, весомой надгосударственной силой уже давно стали транснациональные корпорации. Как правило, они стремятся к реализации интересов «страны базирования» (то есть места расположения их штаб-квартиры). Вместе с тем они занимают в мировой экономике «положение сильного», соответствующее положению США среди других стран, в силу чего их интересы, идеология и стиль ведения конкуренции наиболее близки к американским. Важно и то, что США создали наиболее совершенный механизм симбиоза крупных корпораций с государством, в силу чего их политика и интересы если и не совпадают, то, во всяком случае, дополняют друг друга наиболее гармоничным образом.

При этом значительная часть транснациональных корпораций (особенно действующих в сфере финансов) действует в рамках далеко не всегда формализованных и часто принципиально не поддающихся наблюдению групп и союзов. В сочетании со слабостью системы наблюдения за мировой экономикой и транснациональным бизнесом в целом это в большинстве случаев делает последнего неуязвимым для национальных и международных бюрократий «невидимкой».

Субъектом мировой конкуренции становятся отдельные регионы тех или иных стран, которые в силу обладания значимыми ресурсами и эффективного управления оказываются более успешными, чем их страны в целом, и фактически действуют самостоятельно.

Значительную, хотя и скрытую роль в современной конкуренции играют разнообразные структуры, действующие внеэкономическими методами (многие из них стремятся даже не к прибыли, но к власти или влиянию в чистом виде). Это религиозные и преступные организации, а также структуры, ориентированные на решение отдельных проблем (как, например, антиглобалистское и экологические движения).

В эту же группу организаций входят спецслужбы ряда стран (в том числе и развитых, и наиболее развитых), обладающие значительной степенью самостоятельности. Источником этой самостоятельности является, во-первых, распространенная более широко, чем это может быть признано; практика «самофинансирования спецопераций» (во многом подпитывающая мировую наркоторговлю, нелегальную торговлю оружием и технологиями) и, во-вторых, реализация слишком деликатных и не поддающихся огласке интересов не допускающих огласки методами (причем эти интересы носят как национальный, так и частный характер, включая интересы корпораций и частные интересы высших лиц соответствующих государств и спецслужб).

Упрощение процесса коммуникаций, позволившее создавать весьма эффективные сетевые структуры, распределенные не только в географическом, но и в правовом отношении (что позволяет минимизировать и юридический риск), резко повысило влиятельность всех негосударственных участников мировой конкуренции.

Более того: оно впервые позволило оказывать весьма значительное влияние на общество и отдельно взятому, не образующему никакой организации человеку, без них обреченному на полное бессилие.

Новая структура конкуренции, определяющая и будущая определять в ближайшие годы мировую среду, в которой будет существовать Россия, практически не подвергается анализу. Между тем применение стандартных подходов исключает из рассмотрения целый ряд важных субъектов этой конкуренции и в результате делает неадекватным как анализ, так и получаемые на его основе выводы.

Современная глобальная конкуренция (частным, хотя и фундаментальным, структурирующим случаем которой является конкуренция между цивилизациями), ведется разнородными субъектами, существующими в различных плоскостях, преследующими несопоставимые цели и действующими разнородными методами. В силу фундаментальных различий в системе ценностей и образе действия они не способны понять друг друга, а значит — прийти к долгосрочному (не тактическому, заключаемому ради достижения локальной цели) соглашению.

Общим знаменателем, к которому сводятся их усилия, является влияние на развитие человечества. В бизнесе эту роль выполняет прибыль, но глобальная конкуренция носит надэкономический характер и ведется за навязывание миру своей модели развития. Материальные блага оказываются естественным результатом окончательного успеха и приятным, но всего лишь побочным следствием успеха частичного. В этом современная глобальная конкуренция напоминает биологическую: ее смыслом является экспансия в чистом виде.

При сопоставлении сил участников конкуренции следует ориентироваться не столько на масштаб их деятельности (хотя он сам по себе служит важным ресурсом - залогом устойчивости), сколько на масштаб «ликвидных», высвобождаемых ресурсов. Учитывать надо все ресурсы, в том числе организационные, интеллектуальные и коммуникативные, которые участник конкуренции может высвободить для участия в ней в различные моменты и на различные сроки. Незаменимыми ресурсами являются обладание технологиями и склонность к агрессии (стратегическая оборона — единственный гарантированный путь к поражению).

Распространение технологий формирования сознания подорвало эффективность не приспособленных к ним общественных и корпоративных систем управления. Их общими пороками стали самопрограммирование, отрыв от реальности, сосредоточение на пропаганде вместо решения реальных проблем и отгораживание от общества.

Однако вызов, брошенный им технологиями формирования сознания не менее десятилетия назад, не мог остаться безответным и уже породил стремление к восстановлению внутренней целостности управляемого общества хотя бы по отдельным значимым параметрам.

Это стремление порождает усиление процессов делегирования ответственности и перенос внимания управленческой науки с трансформации традиционных пирамидальных организационных структур в конструирование независимых сетевых структур. Управление последними осуществляется не столько прямыми воздействиями, сколько изменения среды их функционирования (в первую очередь информационной и финансовой компонент этой среды).

Предельное выражение этой тенденции - попытки разработки теории эвристического управления (в противовес обычному, основанному на формальной логике).

Вместе с тем нельзя исключить, что, наряду с осознанным совершенствованием систем управления людьми, происходит и их стихийная эволюция как некоторых целостностей, элементами которых являются образующие их чиновники и, что не обязательно, управляемые структуры. Аналогии между функционированием организаций и живых организмов достаточно очевидны и подкрепляют тот факт, что многие эффективные действия организаций, обеспечивающие достижение стоящих перед ними целей, не осознаются не только сотрудниками, но даже и руководителями этих организаций.

Принятие гипотезы о формировании в организациях (и тем более - в обществах) надличностного «коллективного разума» позволяет предположить, что распространение технологий формирования сознания является не вызовом ему, но средством повышения его эффективности, важным этапом его саморазвития. В этом случае устаревшие технологии управления, не соответствующие указанным технологиям, будут сметены не просто в силу своей неэффективности, но как оковы, мешающие самореализации коллективного разума.

Скорость их замены новыми технологиями управления, не просто сохраняющими эффективность в условиях массового и хаотического применения технологий формирования сознания, но и использующего их для повышения своей эффективности, станет одним из ключевых факторов конкурентоспособности уже в ближайшем десятилетии.

В ближайшее десятилетие первичным условием конкурентоспособности того или иного общества станет уже не эффективность государственного управления, как сейчас, но сохранение и углубление самой общественной идентичности.

Особую роль будет играть совершенствование и поддержание устойчивой системы общественных ценностей, действенно мотивирующих общество к достижению успеха в глобальной конкуренции.

Общество, не сознающее себя как обособленная целостность, участвующая в жестокой конкуренции, равно как и общество, господствующая в котором система мотивации не ориентирована на коллективный успех в этой конкуренции, обречены на поражение и в конечном счете - на деструкцию. Пример тому дает не только СССР, но и множество «конченых стран», еще четверть века назад представлявших собой хотя и не самые развитые, но все же стабильные, единые и обладающие определенными позитивными перспективами территории.

Самоидентификация советского народа, базировавшаяся на чудовищных жертвах гражданской и Великой Отечественной войн, а также на коллективном успехе в период «оттепели» (социальный, технологический и идеологический прорыв, символом которого стал полет Ю.Гагарина), разрушилась в период горбачевской «катастройки». Сегодня российское общество стоит перед необходимостью обретения новой самоидентификации, что, как показывает история, отнюдь не представляет собой принципиально неразрешимой задачи.

Так, самоидентификация американского общества была подорвана не только перед гражданской войной 1861-1865 годов, но и совсем недавно - в конце 60-х (когда обращенный к Никсону лозунг «объедините нас!» был не только предвыборным преувеличением).

Восстановление самоидентификации российского общества, «обретение субъектности», нужда в которой остро ощущается уже сейчас, может идти только на базе идеи «конструктивного реванша» в глобальной конкуренции и путем глубокой реидеологизации общества.

Идеология одна способна соединить социальные и национальные группы в единый коллектив, сплоченно участвующий в мировой битве за рынки и ресурсы, а в конечном счете - за перспективу. Она же - единственный генератор энтузиазма, удесятеряющего как физические и административные, так и интеллектуальные силы общества.

Идеология решительно отличается от религии и национализма открытостью, готовностью использовать в качестве ресурса максимальное количество потенциальных союзников, стремлением никого из них не отталкивать в объятия конкурентов по формальным признакам. Возникнув первоначально в социальном качестве, как орудие классового самосознания и классовой борьбы, идеология по мере развития общественных отношений расширилась до понятия «образа жизни», блестяще реализованного в США и не до конца - в советском обществе.

Образ жизни» как идеология позволяет свести отторгаемых членов общества к содержательному минимуму, к тем, кто действительно несовместим с целями и ценностями этого общества. Тем самым, обеспечивая наибольшую целостность, идеология обеспечивает и наиболее полное использование человеческих ресурсов данного общества.

Одна из фундаментальных причин успешности США - именно исключительная идеологизированность американского общества. Еще в 1837 году начинающий политик А.Линкольн впервые выдвинул тезис о необходимости «политической религии», почитающей Конституцию и законы США как религиозную догму. Впоследствии, после гражданской войны, американское общество выработало такую «гражданскую религию», вводящую религиозную жесткость и нормативность в сферу принципиально важных для выживания общества вопросов его внутренней жизни. При этом «гражданская религия», объединяя людей разных вероисповеданий на основе их верности интересам общества, по сути своей стала прототипом современных общественных идеологий.

В современной России попытка восстановления целостности общества пока контрпродуктивна. После краха идеологии, ориентированной на складывание «новой исторической общности людей — советского народа», и попыток заменить ее заведомо непригодной для всего общества идеологией торжествующих спекулянтов, общественное самосознание упало на первичный, национальный уровень. Так как для многонациональной страны это смертельно опасно, государство инстинктивно попыталось обеспечить общественное единство на более высоком, чем национальный, уровне - на уровне религии.

Действительно, Россия не только сохранилась в период феодальной раздробленности и татаро-монгольского ига, но и развивалась до создания Петром Первым национальной бюрократии именно на религиозной, православной основе. Но путь, который был передовым еще пять веков назад, сегодня оборачивается своей противоположностью, так как Россия соединяет представителей всех великих религий мира и атеистов. Деление на более чем сотню национальностей менее разрушительно, чем на несколько конфессий, из-за: размытости национального чувства (особенно у преобладающей нации - русских), сглаженного далеко зашедшим формированием наднациональной общности - советского народа; количественного и особенно культурного доминирования русских, хотя и подрываемого массовым вторжением более активных и сплоченных беженцев с постсоветского пространства; того, что разделение на множество относительно небольших групп, сдерживающих и уравновешивающих друг друга, меньше угрожает целостности, чем разделение на несколько крупных групп, неизбежно жестко отделяющихся друг от друга.

Идеология, способная объединить страну, в явном виде пока не существует. Ее суть - гармоничное соединение неотъемлемых насущных прав личности и необходимости патриотизма как единственно возможного инструмента обеспечения этих прав в условиях внешней конкуренции. Понимание необходимости этих компонент достаточно четко, так как унаследовано от советского общества, которое последовательно и в целом успешно реали-зовывало их. Сегодня это идеология выработана на уровне ощущений и понимания и нуждается лишь в артикуляции, являющейся неотъемлемой функцией общественной элиты.

Подобно тому, как государство является мозгом и руками общества, элита - совокупность людей, участвующих в принятии значимых решений либо являющихся примерами для подражания - служит его центральной нервной системой, отбирающей побудительные импульсы и передающей их соответствующим группам социальных мышц.

Сегодняшняя российская элита не способна справляться со своими функциями даже не столько из-за развращенности длительным грабежом и разрушением собственной страны, сколько из-за вызванного этим обессиливающего цинизма. Отсутствие идеалов и энтузиазма, неспособность воодушевлять общество на решение ключевых задач делает российскую элиту совокупностью ничего не желающих (кроме личного благосостояния) и ничего не могущих «пикейных жилетов».

Поэтому категорическим требованием выживания России в глобальной конкуренции является обновление элиты в процессе артикуляции ею уже нащупанной обществом созидательной идеологии.

В процессе этого обновления общественная элита, помимо воодушевления, должна обрести и адекватность. Значение столь банального требования обычно недооценивается, хотя для современной российской элиты, привыкшей к немыслимому еще 10 лет назад уровню комфорта в обмен на реализацию интересов более сильных участников глобальной конкуренции (вместо национальных интересов), оно означает среди прочего и значительные материальные жертвы.

В частности, критерием практической патриотичности национальной элиты является форма ее сбережений: какими бы высокими мотивами не руководствовались ее члены, как целое она обречена действовать в интересах сохранения и приумножения собственных активов (материальных или нематериальных - влияния, статуса и репутации в значимых для нее системах, доступа к контактам и информации и так далее). Если эти активы носят чужеродный характер или контролируются стратегическими конкурентами, элита начинает реализовывать их интересы, превращаясь в условиях глобальной конкуренции в коллективного предателя общественных или классовых интересов.

Как минимум это означает, что адекватная элита должна хранить личные средства в национальной валюте, а не в валюте своих стратегических конкурентов.

Кроме того, она должна сознавать с беспощадной ясностью и полнотой, что в современных условиях дружба возможна между народами, а между странами и обществами бывает только конкуренция. .