Неоинституциональный анализ становления частной собственности в постсоветской России тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат диссертации по теме "Неоинституциональный анализ становления частной собственности в постсоветской России"

\

На правах рукописи

Рунов Антон Борисович

НЕОИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СТАНОВЛЕНИЯ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ

Специальность 08.00.01 - «Экономическая теория»

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук '

Москва - 2003

Работа выполнена в Государственном университете - Высшей школе экономики

Научный руководитель: Заслуженный работник Высшей школы РФ,

д.э.н., профессор Р.М. Нуреев

Официальные оппоненты: д.э.н. Чепуренко А.Ю.

к.э.н. ЗворыгинЮЛ.

Ведущая организация: Кафедра прикладной институциональной

экономики МГУ им. М.В. Ломоносова

Защита диссертации состоится « 16 » октября 2003 г.

в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.048.02 в Государственном университете - Высшей школе экономики по адресу: 101990, Москва, ул. Мясницкая д.20, ауд. 311.

С диссертацией можно, ознакомиться в библиотеке Государственного университета - Высшей школы экономики.

Автореферат разослан « /£» сентяйря 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Д.э.н.

С.Н. Смирнов

А

( 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Вторая половина 1980-х и 1990-е гг. стали для России временем глубочайших социально-политических, экономических и правовых трансформаций. Основными способами изменения собственности политики выбрали принудительное акционирование и массовую приватизацию, и сегодня государственная собственность формально занимает подчиненное место1. Однако экономические итоги преобразований крайне неоднозначны.

С одной стороны, созданы предпосылки для воспроизводства, формально основанного на частной собственности. С другой, произошел глубокий трансформационный спад, который развивался неравномерно в отраслевом разрезе. Более всего производство сократилось в обрабатывающих отраслях с высокой степенью переработки сырья. За

'I 4 ' ■ ' 1 ' „ '

последние полтора десятилетия структурные диспропорции в народном хозяйстве в

сторону добывающих отраслей только возросли, и задача диверсификации промышленного производства остается нерешенной. В числе основных проблем предприятий, особенно обрабатывающего сектора, как и прежде, остаются реструктуризация и привлечение инвестиций. Все чаще звучит оценка приватизации как неудачной. В результате определенную популярность обретает идея, что возникшие вопросы снимет массовая деприватизация.

В начале 2000-х гг. в связи с критической потребностью в обновлении основных производственных фондов, относительно возросшим спросом на продукцию отечественной обрабатывающей промышленности и, вместе с тем, учитывая первичную стаби-

• 1

лизацию и концентрацию собственности, управления и контроля, в России остро стоит проблема дальнейшего развития системы прав собственности.

Российский эксперимент конца XX века стал богатейшим источником эмпирических данных. Экономисты получили редкую возможность исследовать зависимость изменений «правил игры» от динамики экономических и социально-политических факторов. Однако с точки зрения экономической теории многие актуальные вопросы развития частной собственности в российской экономике и промышленности до сих пор остаются без ответа. Что стало причиной трансформации системы прав собственности? Как изменяются де-юре права собственности, и какие факторы обусловливают распределение де-факто" прав собственности? В какой степени массовая приватизация является

1 ' < : I -I 1 < 1 - '

исходным логическим этапом развития рыночного сектора в промышленности? Как

' По данным Госкомстата РФ в 2000 году в государственном и муниципальном секторе промышленности действовало 5,1% от общей численности предприятий (79,9% в 1991 г.), ттрпину^щппут- г^г"гту1гтт"" (83,4%в 1991 г.),числилось 15,8% занятых(84,9%в 1991 г.). роС НАЦИОНАЛЬНАЯ

БИБЛИОТЕКА I 1

С-Петер^ург^/ |

взаимосвязаны размывание старой системы прав собственности и спецификация новых прав частной собственности? Есть ли предпосылки для начала массовой деприватизации? И главный вопрос: какова связь постсоветской системы прав собственности с ее советским вариантом, какие элементы подверглись радикальной реформе, а какие лишь косметическим изменениям и каковы перспективы развития частной собственности в постсоветской России?

Степень разработанности. Многие отечественные и зарубежные экономисты сходятся сегодня во мнении, что неоклассическая теория и основанная на ее постулатах политика «шоковой терапии» не позволяют адекватно соединить изменения институтов с экономическими изменениями (Мюрелл П., Стиглиц Дж., Ясин Е.Г. и др.). Ставится вопрос, не пора ли переосмысливать приватизацию (Nellis J. и др.). Одни ученые считают массовую приватизацию «революцией», исходным логическим пунктом или квинтэссенцией рыночной реформы в переходной экономике (Гайдар Е.Т., May В.А., Shleifer A., Vishny R. и др.), другие - «инструментом холодной войны» (Эллерман Д. и др.), повлекшим за собой дезорганизацию (Blanchard О., Глазьев С.Ю. и др.). При этом с разных позиций обосновывается точка зрения, что приватизация и ее последствия в России и в большинстве бывших советских республик по многим параметрам отличаются от приватизации в странах Центральной и Восточной Европы, не говоря уже о стабильных рыночных экономиках (Schmidt К., Treisman D., Бузгалин А.В., Красникова Е.В. и др.).

В экономической теории основной вклад в исследование природы и законов изменения собственности принадлежит неоинституционализму и марксизму. К.Маркс был, по мнению Й. Шумпетера, первым экономистом, кто разработал принципы экономической интерпретации истории и показал, что собственность - это категория, определяемая конкретно-историческими условиями, а логически структура прав собственности должна изменяться в связи с развитием производительных сил, прежде всего технологии. В советской политэкономии идеи марксизма получили определенное развитие (Колганов М.В., Колесов Н.Д., КронродЯ.А., Румянцев А.М., Цаголов Н.А. и др.). Одни считали собственность основным или исходным производственным отношением, другие рассматривали ее через систему производственных отношений и подчеркивали наличие особого экономического содержания собственности как присвоения, которое необходимо отделять от внешней юридической формы. Немногие (В.П. Шкредов) доказывали, что собственность не имеет самостоятельного или особого экономического содержания и должна рассматриваться экономистами как правовое, субъективно-волевое отношение в связи с реальным процессом присвоения. Впрочем, последний взгляд под-

вергался жесткой критике. Сегодня марксистский подход в отечественной литературе развивается, в частности, в теории переходных процессов (Хубиев К.А., Черковец В.Н. и др.).

В последние годы все чаще высказывается мнение о том, что большой потенциал для объяснения изменений собственности в переходной экономике заложен в неоинсти-. туциональной экономической теории (Григорьев Л.М., Roland G. и др.)2. Поднимая вопрос о причинах изменений экономических институтов, сторонники теории прав собственности и новой экономической истории выделяют такие источники, как изменение относительных цен ресурсов и конечных продуктов, изменение размеров рынка, изменение идеологии (North D., Thomas R и др.). Таким образом, экономическая интерпретация истории получает новое преломление. Вводится целый ряд концепций: институциональная инновация (трансакция) (Davis L., Btomley D. и др.), спрос и предложение прав собственности (Alston L., Libecap G., и др.), зависимость от траектории предшествующего развития институтов (North D.), де-юре и де-факто права собственности (Ваг-zel Y. и др.). Альтернативные режимы прав собственности интерпретируются в неоин-ституционализме как дискретные институциональные альтернативы в области спецификации и размывания прав собственности (Alchian A., Demsetz H., Cheung S., Anderson T., Hill?, и др.), а законодательство, контракты и судебные решения, связанные с собственностью, становятся предметом экономического анализа (CoaseR., Posner R., Cooter R, Кузьминов Я.И., Тамбовцев В.Л. и др.).

В рамках «наивной» теории прав собственности изменения в законодательстве рассматриваются как реакция экономических агентов на потребности растущей экономики (Umbeck J. и др.) и, в частности, на проблему открытого доступа (Cheung S., Ostrom Б., и др.). Идя дальше, Дж. Бьюкенен, Г. Лайбкэп, М. Олсон, J. Winecki и др. доказывают, что права собственности формируются, перераспределяются и защищаются в рамках политического процесса.

2 Конвенцфшьным английским названием направления является new institutional economics. См.: Fu-rvbotn E„ Richler R. Institutions and economic theory: the contribution of the new institutional economics. - Ann Aibor: The University of Michigan Press. 1997; Handbook for New Institutional Economics / M. Shirley, C. Menard eds. - Norwell, MA: Kluwer Academic Publishers, 2003; http://www.isnie.org. В работе используется термин неоинституциональная экономика. В отечественной литературе терминология пока окончательно не сложилась, что обусловливает немалые трудности при изложении данного подхода. Для обозначения направления используются названия «новая институциональная экономика», «теория прав собственности», «институциональная экономика». См., напр.: Капеташников Р.И. Экономическая теория прав собственности (методология, основные понятия, круг проблем). М., 1990; Кузьминов Я.И., Юдке-вичМ.М. Институциональная экономика. В 3-х частая. М.; 2001; НуреевРМ Институционализм: прошлое, настоящее, будущее // Вопросы экономики, №1, с.125-131; ОлейникА.Н. Институциональная экономика, М., 2000; Шаститко А Е. Новая институциональная экономическая теория. 3-е изд. перераб. и доп. - М.: 2002; Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. М., 2001 и др. Обзор отечественных работ по данному направлению см.: Нуреев Р M., Jlamoe Ю.В. «Плоды просвещения» (новая российская экономическая наука на пороге третьего тысячелетия) // Вопросы экономики, 2001, №1, с. 96-116.

С начала 1990-х гг. на Западе в рамках институционального направления успешно развивается исторический и сравнительный институциональный анализ (AokiM., Greif А. и др.), берущий начало в работах Д.Норта, К. Поланьи, О. Уильямсона и др. Некоторые его аспекты, с акцентом на идеи традиционного институционализма, уже разработаны применительно к российской экономике: теории раздаточной экономики (Бессонова О.Э.) и институциональных матриц (Кирдина С.Г.), концепции социально-экономического генотипа (Майминас Е.З.), государственного монопольного посредничества (Блохин A.A.), административного рынка и теневых прав собственности (Кор-донский С.Г., Найшуль В.А., Тимофеев Л.). На стыке традиционного и неоинстшуцио-нализма находится концепция хозяйственного устройства и метаконкуренции

B.Л. Тамбовцева.

Вопросы распределения фактических прав собственности в советской экономике в разных аспектах затрагивались A.B. Бенедиктовым, Г.Б. Клейнером, Р. Уинтроубом и др. При этом отмечаются не столько аналогии с европейским государственным капитализмом, сколько особенности, касающиеся соотношения власти и собственности, когда государственная власть подавляет частную собственность. Это является характерной чертой восточного деспотизма (К.А. Витгфогель). Впервые в отечественной литературе аналогию между восточным деспотизмом (азиатским способом производства) и экономической системой социализма провел P.M. Нуреев. В 1990-е гг. появляются работы, где анализируются «азиатские» черты формирующей российской системы собственности (Гайдар Е.Т., Бессонова О.Э. и др.). Г.А. Сатаров, М.И. Левин и др. показывают, что российское государство в разных лицах, даже перестав бьггь формальным собственником, не «ушло за сцену» и является сегодня активным участником перераспределения прав собственности и контроля, в том числе через механизмы коррупции.

Основные тенденции и механизмы изменений де-юре и де-факто прав собственности в промышленности в 1992-2001 гг. в разных аспектах эмпирически исследовали

C.Б. Авдашева, С.П. Аукуционек, Т.Г. Долгопятова, Р.И. Капелюшников, А.Н. Клепач, П.В. Крючкова, Б.В. Кузнецов, Г.Н. Мальгинов, Я.Ш. Паппэ, Ю.В. Перевалов, А.Д. Радыгин, P.M. Энтов, S. Estrin, J. Earle и др. Однако в большинстве работ акцент делается либо на технико-экономические параметры приватизации и перераспределения собственности, либо на отдельные прикладные аспекты деятельности приватизированных предприятий (реструктуризация, корпоративное управление, финансовое состояние, интеграционные процессы, инфорсмент и др.). Исследования нередко ограничены хронологически более узкими рамками и слабо затрагивают фундаментальные факторы изменения прав собственности.

Сохраняется разрыв между теоретическими работами по неоинституциональной экономике и российской практикой. Пока немногочисленны исследования, в которых рассматриваются особенности импорта институтов: издержки импорта, дисфункции институтов, деформализация правил (Олейник А.Н., Полтерович В.М., Радаев В.В., Шас-титко А.Е. и др.). На сегодня по понятным причинам нет полного эмпирического и теоретического описания большинства реальных институтов российской экономики (их состава, структуры, закономерностей развития). Это в полной мере можно отнести и к собственности. Лишь в самое последнее время появляются работы, где применительно к переходной экономике рассматриваются проблемы торможения формирования прав собственности и спроса на эффективные права частной собственности (Гуриев С.М., Кэдвел Ч., Полищук Л.И., Симачев Ю.В., Сонин К.И, Яковлев A.A. и др.). Теоретическому осмыслению феномена российской приватизации, ее истокам и тенденциям дальнейшего развития, посвящено значительно меньше публикаций. В силу сказанного, актуальность и степень разработанности проблемы позволяют сформулировать предмет и объект исследования.

Предмет и объект исследования. Предметом исследования является развитие частной собственности в российской переходной экономике как вид институционального изменения. Центральное внимание уделяется анализу причин, процесса и результатов эволюционных (постепенных) и революционных (шоковых) изменений системы прав собственности. Объектом исследования служит, главным образом, система прав собственности в российской промышленности.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является неоинституциональный анализ спонтанной и массовой приватизации, последующих попыток деприватизации в российской экономике вообще и в промышленности, в частности, понимаемых как процесс контрактации по поводу прав собственности. Для достижения цели предполагается решить следующие взаимосвязанные задачи:

1. Охарактеризовать особенности неоинституционального подхода к анализу изменений собственности в переходной экономике, показав его преимущества по сравнению с другими существующими подходами. Найти основы данного подхода в советской экономической литературе и критически оценить их с позиции достигнутого уровня в западной литературе.

2. Адаптировать и применить к анализу российской переходной экономики теоретическую модель институциональной инновации в сфере прав собственности.

3. Провести эмпирическое исследование контрактации по поводу прав частной собственности в российской промышленности и трансформации механизмов их защиты и

принуждения, начиная с середины 1980-х гг., и объяснить различия в спросе на права собственности в добывающем и обрабатывающем секторах.

4. Исследовать экономические и правовые предпосылки и перспективы воссоздания традиционной системы должностных прав в российской экономике, унаследованной от государственной экономики советского типа.

5. Изучить последствия реформы собственности, с точки зрения размывания и спецификации де-юре и де-факто прав собственности.

Методологическими и теоретическими основами исследования служат труды зарубежных и отечественных ученых по экономической теории институтов, новой экономической истории, экономическому анализу права, сравнительному анализу экономических систем. Для формального анализа используется теория игр и микроэкономическое моделирование.

Эмпирический анализ опирается, прежде всего, на качественные методы. Это, главным образом, неформализованные опросы и фокусированные интервью с руководителями, собственниками и чиновниками, а также изучение историй развития отдельных предприятий за период с конца 1980-х по настоящее время. Такой подход позволяет показать существенные черты становления института частной собственности, обусловленные как постепенными (инкрементными) изменениями, так и институциональным шоком начала 1990-х гг.

Источником эмпирических данных послужили полевые исследования автора в Нижегородской области в 2000-2002 гг., а также рабочие материалы консалтинговой компании «КУБ» (Н. Новгород), аналитические отчеты фонда «Бюро экономического анализа», ФГУГТ «Межведомственный аналитический центр», Института анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ, Института экономики переходного периода, материалы комитетов Госдумы ФС РФ по собственности и по экономической политике и развитию предпринимательства, публикации в периодических изданиях и в сети интернет.

Научная новизна. Диссертация содержит следующие новые идеи и результаты: 1. Доказаны преимущества подхода неоинституциональной экономики в качестве методологической основы исследования российской приватизации. Найдены аналоги подхода неоинституциональной школы к изучению собственности в советской литературе (взгляды В.П. Шкредова и его последователей). Критически развита и применена к российской экономике неоинституциональная модель изменений прав собственности. Исследован взаимный переход реальных (де-факто) и формальных (де-юре) прав собственности в промышленности с середины 1980-х гг. до настоящего времени. Показано, что де-юре права собственности отставали от развития прав де-

факте, а нередко противоречили им из-за пренебрежения вопросами институционального проектирования.

2. Выделены две альтернативные системы собственности: система должностных прав, основанных на лояльности, в советской России и система прав частной собственности, основанных на законе, в западных рыночных экономиках. Проведен сравнительный анализ систем по субъектам собственности (обладателям отдельных правомочий); по видам правомочий (де-факто и де-юре); по механизмам реализации, защити и принуждения к соблюдению прав (инструменты-гаранты и субъекты-гаранты); по структуре и составу трансакционных издержек, связанных с правами собственности (спецификация, перераспределение, принуждение и защита) и др.

3. На примере российской приватизации изучены предпосылки, элементы и структура контрактации по поводу прав собственности. Обоснован двойственный характер массовой приватизации как эволюционной стадии упадка экономики должностных прав (этапа в цикле власти-собственности) и как предпосылки становления частной собственности. Показано, что массовая приватизация способствовала удовлетворению потребности основных групп интересов скорее в размывании прежней системы должностных прав собственности, чем в спецификации прав частной собственности, основанных на законе. Выделены И проанализированы долгосрочные причины изменений прав собственности в российской экономике: изменение относительных цен в топливно-энергетическом и в военно-промышленном комплексах и размеров рынка для соответствующих товарных групп; рост относительной ценности информации как фактора производства; упадок организованной идеологии; несовпадение де-факто и де-юре прав собственности.

4. Раскрыто содержание радикальной реформы собственности как институционального Шока. Проведен комплексный институциональный анализ негативных последствий принудительного акционирования и приватизации для промышленности: рост трансакционных издержек управления контрактными соглашениями и дезорганизация вследствие оппортунистического поведения, связанного со специфичностью активов; размывание исключительных прав собственности и возникновение условий де-факто открытого доступа к предприятиям; инвестиционный кризис.

5. На осйове эмпирического исследования выявлены предпосылки спроса на спецификацию и защиту прав частной собственности после кризиса 1998 г. и исследованы причины и последовательность исчезновения открытого доступа к активам промышленных предприятий и преодоления кризиса инвестирования. Показано, что основными предпосылками изменений являются потребность в обновлении основных

фондов, относительный рост спроса на продукцию отечественных обрабатывающих отраслей, а также стабилизация де-факто прав собственности и преимущества их централизованной спецификации и защиты.

Теоретическая и практическая значимость. Проведенное в диссертации исследование в определенной мере заполняет пробел в изучении трансформации собственности в российской переходной экономике. Отдельный научный интерес представляет комплексный теоретический анализ реформы собственности в России с позиции неоинституционального подхода. Основные положения и выводы исследования способствуют преодолению узкого понимания реформы отношений собственности лишь как перехода юридических титулов собственности от государства к частным собственникам.

Практическая значимость заключается в обосновании дальнейших шагов по становлению системы частной собственности в России. Материалы диссертации могут быть использованы в преподавании курсов «Экономические институты постсоветской России», «Институциональная экономика», «Теория переходной экономии!», «Экономическая история России», «История экономических учений», а также спецкурсов по «Теории прав собственности» и «Теории экономической организации».

Апробация результатов исследования. Основные идеи и положения диссертации нашли отражение в девяти публикациях автора общим объемом 5,92 п.л.

Результаты исследования докладывались автором на следующих научных семинарах и конференциях: семинар виртуальной мастерской профессора P.M. Нуреева «Экономические институты для России XXI века» (г. Голицино, октябрь 2000 г.); семинары института им. Р.Коуза по институциональному анализу (г. Эмервиль, США, сентябрь 2001 г., г. Будапешт, Венгрия, сентябрь 2003 г.); пятая ежегодная конференция международного общества по новой институциональной экономике, ISNIE (г. Беркли, Калифорния, США, сентябрь 2001 г.); второй и третий международный семинар «Метафизические основы управленческой деятельности» (г. Нижний Новгород, февраль 2002 г.; март 2003 г.); первая Европейская школа по новой институциональной экономике, ESNIE (г. Каржэз, Корсика, Франция, апрель 2002 г.).

Материалы диссертации использованы автором при проведении семинарских занятий по курсам «Институциональная экономика» и «Экономические институты» со студентами ГУ-ВШЭ (1999-2002 гг.), при чтении курса лекций «Институциональная экономика» в Нижегородском филиале ГУ-ВШЭ (2001 г.), в ГУ-ВШЭ (2002 г.) и курса «Экономика организаций, институтов и рынков» в Нижегородском государственном университете им. H.A. Лобачевского (2001 г.).

Логика и структура исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.

Первая глава посвящена поиску адекватной методологии экономического анализа изменений собственности в переходной экономике, понимаемых как вид институционального изменения. Применительно к задачам исследования показываются сравнительные преимущества неоинституционального подхода. Далее с позиций неоинститу-ционализма трактуются условия и результаты стабильности прав собственности. И, Наконец, выявляются экономические причины изменений прав собственности в переходной экономике, а также возможные формы контрактации по поводу прав собственности.

Во второй главе изучается упадок системы прав собственности в советской экономике и становление частной собственности де-юре в 1987-1996 гг. Необходимость этого обусловлена теоретически выявленной зависимостью институциональных изменений от траектории предшествующего развития. На основании проведеннбго анализа дается ответ, почему возникла потребность в изменении Прежней системы Прав собственном!. Дальнейшее исследование спонтанной и массовой Приватизации с позиции неоинституционального подхода'позволяет охарактеризовать их как контрактацию по поводу прав собственности. Далее на основе эмпирических данных рассматриваются конкретные формы реализации потребности в изменении прав собственности и последствия реформы собственности в промышленности.

В третьей главе исследуются пути развитая частной собственности в 1997-2002 гг. Сначала проводится сравнительный анализ альтернативных институциональных систем собственности: частной собственности и системы должностных прав. Это позволяет уточнить варианты возможной дальнейшей трансформации российской системы Собственности. Далее рассмотрены предпосылки и перспективы деприватизации и эмпирические свидетельства восстановления традиционной системы должностных прав на новом историческом этапе.' В последнем параграфе издаются1'экономико-правовые предпосылки будущего развития частной собственности в постсоветской России.

2. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ

< ' - , ч

Теоретические рамки анализа изменений собственности в переходной экономике Собственность как институт: преимущества неоинституционального подхода. В неоклассической теории собственность не является предметом анализа, поскольку индивидуальная и независимая от государства частная собственность гризнает-ся «готовой предпосылкой» экономической деятельности. Явно или неявно предполагается, что абсолютные права собственности на уровне всей экономики заданы экзогенно, контракты (относительные права собственности) являются полными и защищены эф-

фективной системой правосудия, трансакционные издержки спецификации, обмена и защиты прав собственности отсутствуют, ничтожны и издержки политического процесса при разработке и принятии законодательства о собственности. Вероятно поэтому неоклассическая теория не имеет адекватных инструментов анализа институциональных изменений.

В сбветской политэкономии был задан априорно иной подход. Сталинское утверждение о том, что «общественная собственность на средства производства есть основа производственных отношений при социализме» было выгодно господствующей номенклатуре и повлияло на ход и содержание дискуссии 1950-70-х гг., в результате которой собственности отвели роль основной экономической категории. Главным следствием дискуссии явилось общее убеждение в том, что собственность - основа всей экономической системы. Оно, как неявная догма закрепилось и среди сторонников командной экономики, и среди сторонников ее реформирования. Отсюда следовал и универсальный вывод для экономической политики: если нужно что-то изменить в экономике, то первый «логический» шаг реформы - изменить форму собственности. Сегодня приватизация закончена, и отставание результатов экономического развития России в 1990-е гг. от ожидаемых заставляет переосмысливать подход к собственности.

Сторонники правового подхода находили причины неудач приватизации в правовых коллизиях, неполноте законодательства или фактах его нарушения, в несовершенном правоприменении и т.п.. Ведь собственность при правовом подходе рассматривается постольку, поскольку волевые отношения отражены в законодательстве и писаных контрактах. Однако на практике структура де-факто прав собственности и контроля в приватизированных акционерных обществах в этот период оставалась нестабильной и нередко не совпадала с юридически закрепленной. В свою очередь проекты важнейших нормативных актов, связанных с собственностью годами «задерживались» в Правительстве, Федеральном Собрании или Администрации Президента (закон об акционерных

обществах, закон о государственных унитарных предприятиях, Земельный кодекс и др.).

Таким образом, для исследования особенностей российской приватизации и последующего развития частной собственности нужна теория, которая, с одной стороны, позволила бы изучать взаимосвязь фактических отношений собственности с правами де-юре, в условиях, когда и те и другие интенсивно изменяются, и, с другой стороны, связала бы экономические изменения с социально-политическими и правовыми. Первым в разработке методологии такого экономико-правового исследования в отечествен-

ной науке и применительно к российской действительности стал В.П. Шкредов3. В диссертации доказывается, что его концепция реальной собственности является одним из связующих звеньев между отечественными исследованиями по собственности и неоин-ституционализмом. Будучи дополненной и синтезированной с идеями неоинституциональной экономики, концепция Шкредова является наиболее адекватной методологией анализа трансформации собственности в российской промышленности.

Путь к комплексному изучению стабильности и изменений собственности в переходной экономике открывает ее трактовка как институциональной системы. Ее взаимосвязанными элементами являются: объекты собственности; множество формальных правил и неформальных ограничений, регулирующих доступ к использованию этих объектов, в сумме с механизмами их реализации, защиты и принуждения (абсолютные и относительные права собственности); правила обмена правами собственности; правила деятельности гарантов. Кроме того, в подсистему субъектов включены экономические агенты - обладатели отдельных правомочий, а также те, кто устанавливает правила, и гаранты, обеспечивающие их выполнение. Идеальным условием стабильности всей системы является стабильность каждого элемента, поэтому структуру исследования изменений собственности в переходной экономике составляет изучение переменных, влияющих на каждый из элементов.

Объяснить причины и последствия изменений собственности в переходной экономике можно только, проведя различия, во-первых, между экономическими и правовыми отношениями, и, во-вторых, между де-юре и де-факто правами собственности. В соответствии с неоинституциональной парадигмой, собственность анализируется в работе, прежде всего, как фактическое субъективно-волевое отношение, отражающее потребности агентов в координации процессов воспроизводства, и одновременно как следствие конкуренции групп специальных интересов (групп воздействия) на политическом рынке. Зависимость режима прав собственности от экономических процессов не исключает их относительно самостоятельного развития. Они не изменяются одновременно и в одном направлении. Причины изменений права и экономики а общем случае хотя и взаимосвязаны, но не тождественны. Причем распределение де-юре и де-факто прав собственности в долгосрочном периоде определяется экономическими потребностями воспроизводства, исторически формирующимися в конкретной хозяйственной

5 Несмотря на это, ссылок на работы В.П. Шкредова в связи с разработкой неоинсппуциональной теории трансформации собственности в России до сих пор нет. Это свидетельствует о неоправданном принижении теоретической значимости его трудов по праву и экономике, поэдйЬшихся во второй половинб 60-х -первой половине 70-х гг. причем практически одновременно и независимо от работ основоположников экономико-правового анализа прав собственносш на Западе.

системе, а не наоборот. Однако, поскольку де-юре права собственности формируются в рамках торга на политическом рынке, то в краткосрочном периоде они непосредственно определяются факторами политики. Таким образом, текущее распределение прав собственности и состояние всей институциональной системы отражает не только влияние экономических переменных, но и относительную переговорную силу групп с конфликтующими интересами.

Разделить правомочия собственности на де-юре и де-факто позволяет эмпирический анализ реального пользования, распоряжения, управления и контроля и других правомочий, выделяемых в соответствии с англо-саксонской трактовкой собственности как «пучка» прав. Субъектами реальных прав собственности выступают не только держатели доли в уставном капитале предприятия, но и другие заинтересованные лица, которые могут не иметь формальных титулов собственности или классических контрактов с предприятием. Де-факто собственность подразумевает фактически реализуемую возможность получать доход и контролировать принятие и исполнение решений, а также возможность с выгодой для себя защищать ресурс от посягательств третьих лиц. Фактические права определяются не столько обладанием формальными титулами собственности, сколько существующими в экономической культуре, исторически сложившимися неформальными обычаями и традициями, регулирующими поведение людей относительно редких ресурсов в процессе воспроизводства, всей предшествующей собственной логикой и инерцией развития системы собственности. Таким образом, текущая структура прав собственности находится в зависимости от траектории предшествующего институционального развития.

Еще одно преимущество неоинституционализма состоит в том, что при проектировании институционального изменения он позволяет сравнивать фактические режимы собственности как дискретные институциональные альтернативы в области спецификации и размывания прав собственности. То, в каком режиме собственности находится актив, зависит от уровня развития технологии спецификации, защиты и передачи прав собственности. Кроме того, учитываются сложность контрактных связей, включая уровень специфичности активов в рамках производственно-технологических цепочек, и характеристики наиболее распространенных трансакций с этими активами. Таким образом, a priori нет оптимального или наиболее прогрессивного режима, как нет и наиболее прогрессивной последовательности смены режимов прав собственности. В каждой момент времени экономически целесообразно выбирать тот режим прав собственности, который доступен в текущей институциональной среде, на данном историческом этапе

эволюции экономической системы и который помогает основным участникам воспроизводства достичь своих целей.

Неоинституциональная модель изменений прав собственности в переходной экономике. Модель институциональной инновации, разработанная Д. Нортом, Л. Дэйвисом и Р. Томасом, адаптирована в диссертации к условиям переходной экономики. Она: а) предсказывает возникновение изменений в правах собственности в ответ на действие экономических и организационно-политических факторов; б) предсказывает объект изменения, т.е. будет ли инновация направлена на изменение относительных прав собственности (контрактных соглашений) или на изменение абсолютных прав собственности (фундаментальных правил игры на макроэкономическом уровне, составляющих общую для всех агентов институциональную'среду); в) отвечает на вопрос, кто является субъектом институциональных трансакций и каковы предпосылки их поведения; г) описывает временную структуру изменений, и, в частности, структуру потоков доходов и издержек субъектов трансакции, связанных с ее осуществлением.

Система собственности находится в равновесии, если при закрепленном де-юре распределении экономической власти между субъектами фактических правомочий, при существующем наборе фактических соглашений, упорядочивающих экономический обмен, и при данном соотношении переговорных сил субъектов и претендентов на правомочия на политическом рынке, ни один из «игроков» не считает для себя выгодным тратить ресурсы на изменение «правил игры») либо это распределение эффективно защищается системой принуждения. Отсутствие данных условий определяет спрос на изменения прав собственности (институциональные трансакции) и, в частности, характеристики контрактации по поводу правил приватизации. Спрос на права собственности -это платежеспособная потребность определенных групп воздействия в изменении абсолютных и относительных прав собственности по использованию активов в конкретном секторе хозяйства. , ...

Если в стационарной хозяйственной системе спрос на права собственности реализуется преимущественно в виде постепенных (инкрементных) изменений, причем изменения прав де-юре в конечном итоге отражают сдвиги в реальных отношениях собственности, то в переходный период теоретически возможны два типа изменений, что связано с особенностями предложения нрав собственности. С известной долей условности первый тип можно определить как эволюционное, а второй, как революционное изменение. При эволюционном изменении, действия владельцев фактических правомочий постепенно приводят к трансформации прежних де-юре прав.

В случае революционного изменения единовременно отметаются старые правила и вводятся новые, часто не имеющие основы в существующих неформальных правилах и не отражающие распределения фактических прав. Кроме того, поскольку формализация требует дополнительных затрат (на выявление потребности в формальных нормах, на разработку законопроекта, на принятия закона, на накопление правоприменительной практики и т.д.), то возникает известное запаздывание в развитии де-юре прав собственности по сравнению с де-факто правами. Если же изменение происходит в форме импорта институтов, то добавляются специфические издержки импорта. При этом возможны ситуации, когда де-юре права собственности не запаздывают, а не совпадают (или нейтральны) или противоречат фактическим волевым отношениям. Такие институциональные шоки могут затруднять спецификацию прав собственности и вести к возникновению условий открытого доступа, когда издержки спецификации превышают выгоды от такой деятельности и на период окупаемости инвестиций в поддержание и модернизацию некоторого актива нельзя гарантировать инвестору исключительных прав доступа к использованию ресурсов и получению ожидаемых доходов.

Итак, исследование спонтанной и массовой (организованной) приватизации в российской экономике целесообразно проводить по двум направлениям. С одной стороны, - это непрерывная эволюция де-факто прав собственности и контроля в промышленности, включающая их постепенную формализацию. С другой стороны, - это дискретные изменения де-юре прав собственности в форме импорта. Лишь следуя такой схеме и используя методологию сравнительного институционального анализа, можно преодолеть «разрыв в предмете» у советологов и транзитологов, а также «разрыв в инструментарии» у марксистов и неоклассиков исследовать становление частной собственности в постсоветской России.

Упадок системы должностных прав и становление частной собственности де-юре в 1987-1996 гг.

Спонтанная приватизация как упадок системы должностных прав, основанных на лояльности. Одним из центральных элементов институциональной среды государственного социализма советского типа явилась система прав собственности, в основе которой лежат традиции власти-собственности (термин Л.С. Васильева). Фактическая власть и экономическое господство основываются в таком случае не на юридически закрепленных и гарантированных правомочиях собственности, а на высоком положении в государственной иерархии, общественном положении и престиже, на монополизации агентами государства функций управления и контроля за производством, распределением и обменом в иерархическом разделении общественного труда. Способом монополизации в советской экономике стала государственная «общенародная» соб-

ственность на средства производства. Процесс закрепления и развития системы должностных прав в экономике происходил, соответственно движению ренты-налога, получаемой от предприятий, на разных уровнях государственной иерархии (союзном, республиканском, региональном и местном) и затем перераспределяемой из центра.

Субъектами фактических правомочий собственности были в первую очередь агенты двух иерархий: партийной и хозяйственной, поэтому такие правомочия можно назвать «должностными правами». К началу перестройки де-факто пользование, распоряжение и оперативное управление сосредотачивались в хозяйственной иерархии. Коллективным обладателем прав остаточного контроля и дохода, а также всех прав по использованию и контролю управленческого труда была иерархическая организация КПСС. Доказательством служит фактическая схема корпоративного управления и контроля исполнения решений, которая исследована на примерах из химической и станкостроительной промышленности.

В построенной институциональной системе функции защиты и принуждения прав собственности и контрактов сосредотачивались в жестко централизованной партийной иерархии (субъект-гарант по терминологии B.JI. Тамбовцева), благодаря институту партийного контроля хозяйственной деятельности администрации. Эффективность последнего поддерживалась благодаря партийной монополии на «воспитание, подбор и расстановку» руководящих кадров и организованной коммунистической идеологии (механизмы-гаранты). Последняя предписывала и стимулировала лояльность к решениям вышестоящих коллективных органов, доверительные отношения между членами деловых сетей в горизонтальных взаимоотношениях и играла роль неявного социального контракта. Специфика механизмов инфорсмента определила особенности самих прав, которые можно охарактеризовать как должностные права, основанные на лояльности, и специфический дизайн контрактных соглашений в промышленности, которые проектировались исходя, прежде всего, из технологической эффективности, без учета риска оппортунизма в виде ex post вымогательства квазиренты, связанного со специфичностью активов.

Система должностных прав была неотъемлемым элементом институциональной структуры советской «многоуровневой» (по Ю.В. Яременко) экономики.

Развитие военно-промышленного комплекса (ВПК) требовало масштабного централизованного перераспределения экономических ресурсов на макроуровне, главным источником которых был топливно-энергетический комплекс (ТЭК). Функции перераспределительного центра выполнял прежний партийно-государственный аппарат. В этом смысле существование системы должностных прав было оправдано на макроуровне.

Для военных производств со сложными интерспецифическими (по О. Уильямсону) технологическими цепочками, большим сектором фундаментальных исследований и НИОКР система должностных прав давала наибольшие относительные преимущества и, благодаря утроенному контролю (партийной, хозяйственной и военной иерархий государства), работала с наименьшими издержками. Этим существование системы должностных прав было оправдано на микроуровне. В| ВПК слияние государственной, политической, военной и хозяйственной власти и собственности было максимальным. Его представители были главной группой воздействия на политическом рынке, предъявлявшей спрос на сохранение прежних централизованных структур государства и соответствующей системы абсолютных и, во многом, относительных прав собственности.

В соответствии с моделью институциональных изменений выделены и проанализированы шесть факторов внутреннего спроса на размывание должностных прав, основанных на лояльности к старой власти и коллективистской идеологии советского типа.

Благодаря росту относительной ценности информации как фактора производства в связи с усложнением кооперационных связей, нижестоящие агенты в иерархиях получали все больше, возможностей навязывать вышестоящим уровням информационную картину мира и таким образом перераспределять де-факто правомочия в свою пользу. Из-за агентских издержек происходило также отделение коллективной собственности и контроля от коллективного управления: хозяйственная иерархия становилась все более независимой от партийной.

Лавинообразное нарастание инноваций было спровоцировано политикой гласности и перестройки, т.е. изменениями в порядке принятия решений государством.

Другим фактором стали юридические изъяны должностных прав, состоящие в отсутствии или размытости важнейших правомочий: права остаточного дохода и контроля, права на защиту от, экспроприации и передачу по наследству. Таким образом, права собственности де-юре и де-факто не совпадали.

Упадок организованной коммунистической идеологии как способа интерпретации фактов повседневной экономической деятельности (по Д. Норту) и отказ от партийного контроля за руководящими кадрами привели к исчезновению однородности предпочтений в иерархиях и экспоненциальному росту издержек принятия коллективных решений.

Главными экономическими детерминантами спроса на изменение прежней системы должностных прав стали изменение относительных цен ресурсов и конечных продуктов в военно-промышленном комплексе по сравнению с топливно-энергетическими

и другими сырьевыми экспортно-ориентированными отраслями в связи с окончанием «холодной войны», разрушением сферы геополитического влияния СССР и постепенной либерализацией внешнеэкономической деятельности. Напротив, в топливно-энергетических и сырьевых отраслях относительные цены выросли, как благодаря сохранению стабильных мировых рынков сбыта, так и благодаря сохранению внутреннего спроса из-за объективных природно-климатических условий, а также высокой энергоемкости российских производств. Взаимосвязанным фактором стало изменение размеров рынка для соответствующих товарных групп.

Вместе со снижением относительных цен в ВПК стал снижаться вес его представителей на политическом рынке, что подтверждается изменением численности и влияния его представителей в составе Государственной Думы РФ (1993 г.), по сравнению с Верховным советом (1990). В то же время с 1988 г. после первых шагов по либерализации экспорта сырья состав институциональных предпринимателей, располагавших независимым от прежнего государства экономическими ресурсами, стал изменяться не в пользу сторонников старой системы абсолютных прав собственности. Она не позволяла части номенклатуры, имеющей отношение к ТЭК и экспорту сырья, реализовать в полной мере возможности получения потенциальной прибыли. Так формировался внутренний спрос на институциональные трансакции по изменению абсолютных прав собственности и де-юре и де-факто.

Внешний спрос на размывание системы должностных прав определялся, с одной стороны, потребностями отечественных игроков, не являвшихся обладателями должностных прав, но стремившихся получить доступ к экономическим ресурсам. С другой стороны, спрос предъявили зарубежные промышленные корпорации, заинтересованные в доступе к ресурсам и рынкам сбыта в России и бывших советских республиках или желающие ослабить конкуренцию со стороны советских предприятий обрабатывающей промышленности (в основном производящих продукцию военного назначения).

Возникший дисбаланс экономической и политической власти стал предпосылкой изменений абсолютных прав собственности на макроуровне.

Для группы воздействия описание временной структуры того, как изменение прав собственности ведет к получению ожидаемой прибыли, проводится по аналогии с

инвестиционными расчетами по формуле ЕИРУРК= -С0 [й, -(С„, + Са)]/(1 + г)',

/=1

где

ЕЫРУрц — ожидаемая текущая стоимость инвестиций в изменение прав собственности; Со- первичные затраты на организацию изменений прав собственности;

Л, - доходы, которые 1руппа ожидает получить от новой структуры прав собственности в период /;

Си, - доля ожидаемых издержек, сопутствующих изменепию и которые нежелательны для группы. Опи равны непредвиденным расходам, умноженным на вероятность того, что расходы возникнут в результате нежелательного развития событий, спрово- " цированного институциональной инновацией; Сд - оценка доли издержек, возникающих вследствие появления новой структуры прав • собственности в период которые группа ожидает взять на себя. Сюда включаются и издержки на поддержание новой структуры прав собственности; 1/(1 +г)' - дисконтирующий множитель;

п - число периодов, в течение которых группа рассчитывает получать выгоды от инновации по изменению прав собственности.

Условие для начала коллективного действия состоит в том, чтобы ожидаемые дисконтированные выгоды, получаемые группой от инновации, превышали издержки организации и последующего поддержания новой структуры прав собственности.

В работе проанализированы группы интересов на стороне спроса и на стороне предложения правил приватизации. Для каждой группы показаны выгоды и издержки, получаемые ей от разных вариантов изменения прав собственности, и тем самым выделяются экономические основания для формирования коалиций по поводу изменения системы должностных прав.

Торг по поводу перераспределения фактических правомочий к началу радикальных реформ велся по нескольким направлениям: во-первых, между партийной и хозяйственной номенклатурой (как советским воплощением собственников и менеджеров) за упорядочивание и формализацию фактических прав; во-вторых, между уровнями иерархий: союзным, республиканским, региональным, местным и уровнем предприятий (логику приватизации определяла здесь тенденция перераспределения регионами правомочий в свою пользу); в-третьих, между представителями отдельных секторов экономики, в первую очередь, между группами воздействия, представляющими ТЭК и ВПК.

Можно сделать вывод, что потребность в размывании должностных прав в российской экономике вполне могла быть удовлетворена с помощью массовой «деполити- « зации» (по А. Шлейферу) и приватизации. Они и стали на практике наиболее доступными инструментами такого размывания с учетом преобладавших теоретических взгля- í дов на собственность как на основу экономических отношений и сложившихся аналогичных предпочтений в обществе. Данное заключение отличается от распространенного

вывода о том, что важнейшим достижением приватизации стало установление или спецификация прав собственности.

Эмпирические факты свидетельствуют, что импорт западных институтов частной собственности накладывался на российское, «полувосточное» содержание массовой приватизации в период ослабления деспотического государства. Это - эволюционный этап в цикле власти-собственности (становление системы должностных прав - расцвет -приватизация в период упадка деспотического государства - восстановление системы должностных прав с измененным составом участников). Однако конкретный проект формализации спроса на размывание в виде принудительного акционирования и ваучерной приватизации стал «институциональным шоком», как для системы абсолютных прав собственности, так и для контрактных соглашений.

Институциональный шок радикальной реформы: содержание и последствия для промышленности. В диссертации определены и проанализированы три события, которые стали институциональным шоком для системы прав собственности.

Во-первых, одномоментное разрушение партийпо-государственной иерархии. Это уничтожило не только обладателя фактических правомочий контроля, но и подсистему инфорсмента должностных прав и контрактных соглашений, основанных на лояльности, составлявшую важнейший и неотъемлемый элемент корпоративного управления в советской промышленности с функцией управления трансакциями в интерспецифических производственно-технологических цепочках.

Во-вторых, импорт правового института распыленной корпоративной собственности в форме открытых акционерных обществ.

В-третьих, принудительная ваучерная приватизация. Объектом акционирования и приватизации стало отдельное предприятие, исключенное из сети классических и от-ношенческих контрактов в рамках сложившихся кооперационных связей. Это разрушило не только структуру должностных прав, но и создало возможности оппортунистического поведения тех агентов в цепи, которые обладали наименее специфическими активами.

Таким образом, институциональный шок обусловил неопределенность дальнейшего развития системы прав собственности. Негативными последствиями институционального шока стали: дезорганизация технологических цепочек; неоправданно широкое распространение организационно-правовой формы открытых акционерных обществ при фактической потребности в закрытых акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью; распыленная инсайдерская собственность, затрудняющая

принятие решений о реструктуризации и инвестициях в условиях трансформационного спада. Все они проанализированы как препятствия в развитии частной собственности.

МС, МВ, издержки и выгоды спецификации и ¡¡¿С МВ

инфорсмента прав собственности

фикации и инфорсменту правомочий

а). Размывание должностных прав и б). Спецификация прав частной собственности:

возникновение режима открытого доступа рост оптимального уровня исключительности

Рис. 1. Размывание и спецификация прав собственности в промышленности

Одним из важнейших негативных последствий реформы стало возникновение режима де-факто квазиоткрытого доступа к активам предприятий, когда формально собственник есть, но фактическое потребление доходов от активов не зависит от его инвестиционной деятельности. В работе определены экономико-правовые причины ра^ ционального выбора такой дискретной институциональной альтернативы и рассмотрена модель возникновения де-факто открытого доступа. Кривые МСфг и МВцрг соответствуют ситуации прав «общенародной собственности» до начала перестройки (рис. 1а). Предельные выгоды от спецификации и инфорсмента МВ1рг уменьшаются с увеличением объемов соответствующей активности вследствие убывающей предельной производительности факторов производства, находящихся в исключительном доступе* Предельные издержки МС1рг, напротив, возрастают в силу рск^та альтернативной стоимости ресурсов на спецификацию и защиту прав собственности. Оптимальный уровень исключительности определяется факторами, влияющими на издержки и выгоды спецификации и защиты прав собственности в конкретный исторический период. Значение имеет также пороговый масштаб деятельности по спецификации 2", до преодоления которого фактическому собственнику более выгодно получение сиюминутного дохода от факторов в ущерб потенциальной ренте, возможной при долгосрочных инвестициях.

Таблица 1.

Сравнительная характеристика систем собственности

Признаки сравнения Система должностных прав Частная собственность

I. Режим прав собственности Общественно-служебная собственность (термин О.Э. Бессоновой) (государственная социалистическая «общенародная» собственность как форма разделенной собственности). Индивидуализированная частная собственность (индивидуальная или акционерная).

2. Тип правомочий собственности Должностные права, основанные на лояльности. Властные общественно-служебные полномочия членов номенклатуры в рамках иерархической системы управления и контроля. Права собственности, основанные на подчинении закону и приоритете идеологии индивидуализма. Персонифицированные правомочия.

3. Субъекты фактических правомочий собственности Партийно-государственные функционеры, директора государственных предприятий -обладатели властных полномочий. Частные владельцы факторов производства в соответствии с титулом собственности.

4. Распределение прав между субъектами Правомочия распределены между уровнями партийной, хозяйственной и советской иерархий и не принадлежат в полной мере никому. Реализация правомочий имеет форму службы. Пучки отдельных правомочий принадлежат независимым от государства частным собственникам. Реализация прав осуществляется в ходе независимой хозяйственной деятельности.

5. Целевая функция субъектов правомочий Максимизация разницы между полученными «раздачами» и произведенными «сдачами» (термины О.Э. Бессоновой). Максимизация приведенной текущей стоимости активов частного предприятия или доходов от своей доли в собственности предприятия.

б. Система стимулов Повышение административного веса в партийно-государственной и хозяйственной иерархии и получение благ по должности. Индивидуальные стимулы к повышению личного благосостояния путем получения прибыли от производства.

7. Механизмы и инструменты передачи прав собственности Реципрокный обмен по принципу «ты мне - я тебе» и централизованное перераспределение (пожалования и конфискации) на основе пропорций, определяемых в ходе согласований. Децентрализованный рыночный обмен на основе торга между независимыми участниками, оформляемый контрактами.

8. Субъекты-гаранты прав собственности Иерархия КПСС, органы государственного («партийного» и «народного») контроля исполнения решений на разных уровнях властной иерархии, правоохранительные органы (ОБХСС). Судебная система, система исполнительного производства, налоговая полиция и органы по банкротству, саморегулируемые организации.

9. Механизмы-гаранты прав собственности Организованная коммунистическая идеология и номенклатурная система «подбора, расстановки и воспитания кадров». Административные жалобы. Административно-идеологическое принуждение. Лояльность к вышестоящим уровням управления и лояльность к коллективистским нормам. Идеология свободного (от вмешательства государства и третьих лиц) индивидуального предпринимательства, основанного на частной собственности. Исковые заявления против нарушителей прав собственности и контрактных обязательств.

10. Структура и состав трансакцион-ных издержек: а) спецификация прав собственности; б) перераспределение прав; в) принуждение и защита прав. а). Права собственности специфицированы в соответствии с иерархией должностей и имеют тенденцию к размыванию отдельными чиновниками в целях извлечения административной ренты. б). Издержки по оказанию влияния в рамках иерархических структур; в). Защита прав производится бюрократией на основе индивидуальных предпочтений в соответствии с идеологией и традицией. а). Права собственности четко специфицированы с помощью легальных процедур; б). Издержки заключения и выполнения контрактов; в). Государство защищает права индивидуальных собственников в рамках установленных законом правоохранительных и судебных процедур.

! \

I

Упадок подсистемы инфорсмента, а затем принудительное акционирование и приватизация способствовали размыванию системы должностных прав и повлияли на положение кривых МС!рг и МВ;рг в сторону роста издержек (до положения МС) и снижения выгод (до положения МВ) от спецификации и защиты. Особенно сильно эти факторы про-' явились в обрабатывающей промышленности. Эмпирическое исследование показало, что субъекты де-факто правомочий стремились обеспечить только те виды деятельности, которые сопряжены с низкими издержками инфорсмента прав по сравнению с получаемой рентой: контроль над реализацией продукции и финансовыми потоками от нее, а также контроль над средствами, получаемыми от хаотичной распродажи активов. Кроме разворовывания, следствием де-факто открытого доступа стала неоптимальная инвестиционная политика'предприятий и отсутствие стимулов к эффективной реструктуризации. Кризис деловой культуры, риск вымогательства, «проблема окончания игры», отсутствие эффективного инфорсмента контрактов и запретительно высокие трансакционные издержки кооперации анализируются в диссертации с помощью теоретико-игровых моделей как причины инвестиционного кризиса.

Сравнительный институциональный анализ систем собственности. Исследо-

, *

вание уникальной еистемы должностных прав в советской экономике и особенностей ее эволюции в 1990-е гг. позволило расширить теоретические представления о трансформации системы собственности в постсоветской экономике. В работе проводился сравнительный институциональный анализ частной собственности и системы должностных прав, как альтернативных систем собственности. Существенным признаком сравнения является тип обмена (используется концепция хозяйственного устройства ВЛ. Тамбовцева). Для системы должностных прав характерны преимущественно неизбирательные типы обмена, а для частной собственности - избирательные. Другая, более общая, характеристика состоит в том, что для первой системы преобладающей формой интеграции (по К. Поланьи) является перераспределение, а для второй - рыночный обмен на основе свободного торга. Таким образом, наряду с общими чертами, существуют особенные черты, которые не позволяют трактовать системы частной собственности образца развитых западных экономик и должностных прав как две модификации в рамках одного хозяйственного устройства. Это две разных системы собственности, которые в переходной экономике присутствуют одновременно, конкурируя между собой в процессе метаконкуренции. Принципиальные различия между ними сведены в таблице 1.

Сравнение позволяет более четко структурировать проблему трансформации системы прав собственности, интегрировавших советскую экономику в систему собственности, являющуюся элементом институциональной среды рыночной экономики, и уточнить

направления проектирования дальнейшей реформы собственности. Развитие частной собственности подразумевает целенаправленное изменение каждого элемента традиционной системы в соответствии с выделенными характеристиками.

Пути развития частной собственности в 1997-2003 гг.

Предпосылки и перспективы деприватизации. Принимая во внимание вышесказанное, массовая деприватизация может означать не только естественный процесс увели-^ чения государственного участия в кризисных секторах экономики, но и служить формой

реставрации прежней институциональной системы. На основе анализа десяти законопроектов о национализации (1995-2002 гг.) в диссертации сделан вывод, что ни один из проектов не решает конструктивных задач повышения эффективности использования активов предприятий путем изменения формального режима собственности. Проекты либо «консервируют» сложившуюся размытую структуру прав собственности, делая непоколебимой позиции остаточной государственной собственности, либо в популистских целях призывают к проведению масштабной национализации, итогом которой может стать новый хаос и дезорганизация.

Большая часть законопроектов отражает стремление чиновников разных ведомств и уровней получить доступ к ресурсам эффективно действующих предприятий. Спрос на деприватизацию со стороны бюрократии иллюстрируется с помощью модели Финдли-Уилсона. Главная экономическая функция государства в рыночной экономике - это оказание услуг по спецификации и защите прав собственности. В ситуации же, когда государство выходит из-под контроля общества, бюрократия становится самостоятельной влиятельной силой на политическом рынке и стремится получить выгоды от своего монопольного положения. Это возможно либо путем увеличения расходов общества на содержание бюрократии, либо путем максимизации функции ее дохода, состоящей из двух слагаемых: собираемые налоги как доля валового внутреннего продукта и отчисления от прибыли государственных предприятий. Чиновники могут повысить свое благосостояние в краткосрочном периоде путем увеличения объема предоставляемых услуг (так, в ряде проектов предусмотрено создание государственных агентств по национализации и участие депутатов в процедуре оценки имущества). Выступая за программы широкомасштаб-1 ной национализации, бюрократия стремится к перепроизводству «общественного поряд-

ка», обосновывая необходимость государственного регулирования любыми причинами. ^ Под реализацию программ национализации создаются новые рабочие места, и занятость в

государственном секторе увеличивается выше оптимального уровня. Закладывая в закон по возможности сложные и многошаговые процедуры национализации, чиновники создают поле возможностей для трансакций рационирования, в которых определяют себе место

рационирующей (или перераспределяющей) стороны. В долгосрочном периоде главным фактором национализации для новой бюрократии становится стремление обеспечить стабильный источник дохода, поскольку бюрократия не контролирует ставку налогообложения. Кроме того затруднен сбор даже установленных налогов. Единственным источником доходов, которыми бюрократия может беспрепятственно распоряжаться, остается доход от государственных предприятий. Так бюрократия получает контроль над относительно стабильным потоком доходов и уменьшить риск снижения благосостояния, связанный с недофинансированием госаппарата из-за плохой собираемости налогов.

Спрос на спецификацию и защиту прав частной собственности. Неуспех российского варианта массовой приватизации в целом не означает, что промышленность приватизировали напрасно. Создание частной собственности - это не просто передача титулов собственности де-юре, а трансформация всех элементов системы прав собственности.

Каковы предпосылки и сценарии развития частной собственности в постсоветской ' промышленности, важные с точки зрения перехода от системы должностных прав к частной собственности? К социальным предпосылкам относятся возникновение нового слоя независимых частных предпринимателей, сочетающих триаду «независимый индивид -труженик - собственник». Данное сочетание представляется важнейшим условием стабильности института частной собственности в долгосрочном периоде.

Более подробно анализируются экономико-правовые предпосылки спроса на спецификацию и защиту прав индивидуализированной частной собственности. Несмотря на то, что массовая приватизация стала апофеозом и шоковой формой спроса на размывание системы должностных прав в советской государственной экономике она явилась одновременно и предпосылкой спецификации прав частной собственности, основанных на законе. Факторами спроса на спецификацию и защиту прав частной собственности в промышленности являются: завершение первоначального накопления частного капитала в промышленности; стабилизация де-факто прав собственности; благоприятная конъюнктура рынка продукции обрабатывающих отраслей после девальвации рубля в 1998 г.; потребность в текущей модернизации основных фондов (прежде всего, в экспортно-ориентированных сырьевых отраслях) и во вводе новых основных фондов (эти факторы сдвигают кривую МБ вверх до МВррг (рис. 1.6)); относительное снижение издержек централизованного судебного и внесудебного разрешения имущественных споров; развитие процессов саморегулирования (сдвиг МС вниз до МСррг). Все это увеличивает чистую приведенную стоимость от инвестиций в поддержание режима исключительного доступа к активам промышленности, необходимого для начала расширенного воспроизводства.

Новая точка равновесия - Ез, а соответствующий ей уровень исключительности выше порогового значения 0" (рис. 1.6).

Эмпирически пороговое значение объема деятельности по спецификации и защите прав частной собственности на предприятии определяется по формуле ожидаемого чистого дохода от установления исключительных прав, выраженного через издержки спецификации: ЕЫРУря = Рг(д)Р - [С+ д], где,

Р - рыночная цена актива в режиме специфицированных и защищенных прав собственности, которая определяется доходом, который в период действия установленного режима прав собственности можно возникнуть в результате использования актива (например, в станкостроении такая цена возрастает, начиная с 1999 г., что определяет начало интеграции в станкостроительной промышленности).

С - цена активов завода, установленная продавцом (в случае банкротства такой ценой может служить стоимость кредиторской задолженности).

Рг(ф - вероятность получения прав собственности в зависимости от затрат <] на принятие нужного решения законодательным органом, арбитражным судом или силовым предпринимателем. Данный показатель отражает особенности институциональной среды.

Предполагая условия конкуренции в борьбе за активы предприятия, ожидаемую выручку можно приравнять нулю. Выражение для порогового значения цены актива Р* = [С + сЦ/Рг(д) означает, что издержки получения исключительных прав равны ожидаемым выгодам. Не случайно поэтому, что процессы интеграции и стабилизации структуры прав собственности прошли, например, в нефтяной промышленности уже в 1995-1997гт., в то время как в некоторых отраслях гражданского машиностроения они начались только с 1999 г.

Исследование помогло выявить структурную неполноту текущей ситуации в системе прав собственности. В обществе отсутствует организованная идеология (как способ интерпретации фактов повседневной действительности), выступающая формой нового социального контракта между государством и бизнесом и между отдельными владельцами фактических прав собственности и контроля. Ее создание является экономически выгодным. Она выступает необходимым дополнением централизованного государственного инфорсмента прав собственности и контрактов. Учитывая траекторию предшествующего развития, возможно возвращение на новом историческом этапе к новой практике «партийно-государственного контроля» в экономике. Однако это нежелательно, а в долгосрочном периоде разрушительно. Напротив, укоренение идеологии свободного индивидуального предпринимательства, основанного на частной собственности и законе, является первоочередной задачей институционального развития постсоветской России. Государст-

во при этом должно поставить себя в исторически непривычные для него рамки соблюдения законов, выступая одновременно гарантом прав частной собственности независимых частных собственников факторов производства.

Основные выводы исследования. Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.

Методология неоинституциональной экономической теории имеет сравнительные преимущества при исследовании проблем изменения прав собственности в переходной экономике. В частности, она позволяет соединить элементы радикального и институционально-эволюционного подхода при разработке политики трансформации системы прав собственности.

Исследование показало, что потребность в размывании структуры должностных прав, сложившихся в советской государственной экономике, реализовалась в форме «де-политизации», принудительного акционирования и массовой приватизации. Последние явились в этом смысле наиболее доступными инструментами такого размывашм с учетом научных представлений и предпочтений в обществе, сложившихся на тот момент, согласно которым собственности отводилась роль основного или исходного экономического отношения.

Изучение должностных прав как института российской экономики позволило по-новому взглянуть на приватизацию как на стадию эволюции традиционной системы собственности. Главным экономическим фактором изменений в распределении абсолютных прав собственности стало изменение относительных цен и размеров рынка в отраслях ТЭК и ВПК.

Система должностных прав, основанных на лояльности, в постсоветской России не исчезла, а трансформировалась применительно к условиям де-юре частной собственности, что можно объяснить эффектом зависимости от траектории предшествующего развития. Несмотря на существование прав частной собственности, они нередко занимают второстепенное положение яо отношению к властным полномочиям. Обладание правами частной собственности не является безусловным и зависит не столько от соблюдения закона, сколько от лояльности формального собственника к действующей государственной администрации. Усиление подобных тенденций позволяет утверждать, что сегодня стоит проблема подъема в цикле власти-собственности.

Следствием радикальной реформы стало размывание исключительных прав собственности и возникновение режима де-факто открытого доступа к активам приватизированных предприятий, когда в краткосрочном периоде де-юре собственник существует, однако для периода окупаемости инвестиций в поддержание и модернизацию активов из-

держки спецификации и защиты исключительных прав собственности превышают выгоды от такой деятельности, и, поэтому невозможно достоверно определить субъекта, которому будут принадлежать исключительные права на использование ресурса, и нельзя гарантировать инвестору исключительных прав доступа к результатам своей деятельности. Степень размывания прав собственности и длительность существования этого режима оказались дифференцированными по отраслям ТЭК и ВПК. Особенно сильно факторы проявились в обрабатывающей промышленности высокой степенью переработки сырья, в которой условия де-факто открытого доступа сохранялись вплоть до 1998 г.

Негативные итоги массовой приватизации с точки зрения инвестиций, реструктуризации и преодоления структурного кризиса эмпирически подтвердили вывод, что трактовка собственности как «основной экономической категории» и понимание одномоментной де-юре приватизации как квинтэссенции экономической реформы, не только теоретически несостоятельны, но и практически вредны при формировании стратегии рыночных реформ. Непонимание во многом вторичного, производного от реальных процессов присвоения характера отношений собственности исключило возможность конкретно-исторического подхода к их научному исследованию в советской политико-экономической литературе и привело в дальнейшем к некритическому использованию методов «шоковой терапии».

Тем не менее, проведенная реформа - хотя и с большими потерями - создала предпосылки для становления системы отношений и прав частной собственности. Если в 19871997 гг. в обрабатывающих отраслях доминировал спрос на размывание прав собственности, то после кризиса 1998 г. начинает преобладать спрос на спецификацию и защиту прав частной собственности и контрактов, основанных на законе. Предложенные в диссертации модели спроса на спецификацию и защиту прав собственности позволили объяснить исчезновение условий открытого доступа вследствие растущей потребности в модернизации основных фондов промышленности и стабилизации де-факто прав собственности и контроля.

Публикации автора по теме диссертации:

1. Институциональный анализ становления российской фирмы // Экономические субъекты постсоветской России (институциональный анализ) / под. ред. P.M. Нуреева. 1-е изд. - М.: МОНФ, 2001. с.262-293 (0,75 пл.).

2. "Russia: Whether Deprivatization is Inevitable? Power-property Phenomenon as a Path Dependency Problem". Proceedings of the V-th Annual ISNIE conference, Berkeley, USA, September, 2001. Опубликовано на сайте ISNIE:

http://www.isnie.orgASNIE01/Papers01/nureev-runov.pdf (в соавторстве с P.M. Нуреевым) (в том числе личный вклад автора 0,45 п.л.).

3. «Политические интересы и система собственности в российской экономике» // Контексты управления (метафизические основания управленческой деятельности). Материалы российско-немецкого научно-практического семинара в 2-х частях. Часть II. / под ред. А.М. Бекарева. - Нижний Новгород: НФ ГУ-ВШЭ, 2002. с. 2-9 (0,17 пл.).

4. Россия: неизбежна ли деприватизация? (феномен власти собственности в исторической перспективе) II Вопросы экономики. №6, 2002. с. 10-31 (в соавторстве с Р.М. Нуреевым) (в том числе личный вклад автора 0,72 пл.).

5. Вперед к частной собственности или назад к частной собственности? // Общественные науки и современность. №5,2002. с.5-23 (в соавторстве с P.M. Нуреевым) (в том числе личный вклад автора 0,7 пл.).

6. «Механизмы инфорсмента прав собственности и контрактов: сравнительный анализ советской и постсоветской систем корпоративного управления» // Контексты управле-

. ния (метафизические основания управленческой деятельности). Материалы российско-немецкого научно-практического семинара / под ред. А.М. Бекарева. - Нижний Новгород: НФ ГУ-ВШЭ, 2003 (0,35 пл.).

7. Back to Private Ownership or On to Private Ownership // Social Sciences. Vol. 34. No 2, 2003. p.29-47. (в соавторстве с P.M. Нуреевым) (в том числе личный вклад автора 0,68 пл.).

8. Генезис российской фирмы в постсоветском институциональном пространстве // Экономические субъекты постсоветской России (институциональный анализ) / под ред. Р.М. Нуреева. 2-е изд., испр. и доп., в 3-х частях. 4.2. - М.: МОНФ, 2003. Глава 8. с.20-45 (0,85 пл.).

9. Изменения спроса на права собственности: неоинституциональный анализ приватизации // Экономические субъекты постсоветской России (институциональный анализ) / под. ред. P.M. Нуреева / 2-е изд., испр. и доп. В 3-х частях. Часть 2. - М.: МОНФ, 2003. Глава 10. с 95-129 (1,25 пл.).

Лицензия ЛР №020832 от 15 октября 1993 г. Подписано в печать 2.09.2003 г. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная Уч.-изд.л. 1,55. Усл. печ. л. 1,75. Тираж 100 экз. Заказ № 205

Типография издательства ГУ-ВШЭ, 125319, Москва, Кочновский пр-д, 3

Q-ооз-А

~V¡ó.57 P14 2 5 7

с

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидата экономических наук, Рунов, Антон Борисович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ РАМКИ АНАЛИЗА ИЗМЕНЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ В ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКЕ: ПРЕИМУЩЕСТВА НЕОИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ПОДХОДА.

1.1. СОБСТВЕННОСТЬ КАК ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ.

1.1.1. Развитие взглядов на собственность как институт.

1.1.2. Неоинституциональный подход к анализу собственности в переходной экономике.

1.2. НЕОИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ ИЗМЕНЕНИЙ ПРАВ СОБСТВЕННОСТИ В ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКЕ.

1.2.1. Институциональное равновесие применительно к правам собственности и причины его нарушения.

1.2.2. Институциональная трансакция по поводу изменения прав собственности.

1.2.3. Особенности контрактации по поводу прав собственности в переходной экономике.

ГЛАВА 2. УПАДОК СИСТЕМЫ ДОЛЖНОСТНЫХ ПРАВ И СТАНОВЛЕНИЕ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ ДЕ-ЮРЕ В 1987-1996 ГГ.

2.1. СПОНТАННАЯ ПРИВАТИЗАЦИЯ КАК РЕЗУЛЬТАТ УПАДКА СОВЕТСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЭКОНОМИКИ.

2.1.1. Традиции власти-собственности в России в исторической перспективе.

2.1.2. Спонтанная приватизация в промышленности.

2.2. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ШОК: СОДЕРЖАНИЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ.

2.2.1. Массовая приватизация как институциональный шок.

2.2.2. Побочные эффекты радикальной реформы системы собственности в промышленности.

ГЛАВА 3. ПУТИ РАЗВИТИЯ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В 19972003 ГГ.

3.1. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И СИСТЕМЫ ДОЛЖНОСТНЫХ ПРАВ.

3.2. ПЕРСПЕКТИВЫ ДЕПРИВАТИЗАЦИИ.

3.2.1. Остаточная государственная собственность.

3.2.2. Деприватизация и проблема подъема в «азиатском цикле».

3.3. УСЛОВИЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ

3.3.1. Предпосылки спецификации прав частной собственности и модель исчезновения открытого доступа.

3.3.2. Преодоление кризиса инвестирования и реструктуризации.

3.3.3- Инфорсмент прав собственности и контрактов.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Неоинституциональный анализ становления частной собственности в постсоветской России"

Актуальность темы исследования. Вторая половина 1980-х и 1990-е гг. стали для России временем глубочайших социально-политических, экономических и правовых трансформаций. Основными способами изменения собственности политики выбрали принудительное акционирование и массовую приватизацию, и сегодня государственная собственность формально занимает подчиненное место1. Однако экономические итоги преобразований крайне неоднозначны.

С одной стороны, созданы предпосылки для воспроизводства, формально основанного на частной собственности. С другой, произошел глубокий трансформационный спад, который развивался неравномерно в отраслевом разрезе. Более всего производство сократилось в обрабатывающих отраслях с высокой степенью переработки сырья. За последние полтора десятилетия структурные диспропорции в народном хозяйстве в сторону добывающих отраслей только возросли, и задача диверсификации промышленного производства остается нерешенной. В числе основных проблем предприятий, особенно обрабатывающего сектора, как и прежде, остаются реструктуризация и привлечение инвестиций. Все чаще звучит оценка приватизации как неудачной. В результате определенную популярность обретает идея, что возникшие вопросы снимет массовая деприватизация.

В начале 2000-х гг. в связи с критической потребностью в обновлении основных производственных фондов, относительно возросшим спросом на продукцию отечественной обрабатывающей промышленности и, вместе с тем, учитывая первичную стабилизацию и концентрацию собственности, управления и контроля, в России остро стоит проблема дальнейшего развития системы прав собственности.

Российский эксперимент конца XX века стал богатейшим источником эмпирических данных. Экономисты получили редкую возможность исследовать зависимость изменений «правил игры» от динамики экономических и социально-политических факторов. Однако с точки зрения экономической теории многие актуальные вопросы развития частной собственности в российской экономике и промышленности до сих пор остаются без ответа. Что стало причиной трансформации системы прав собственности? Как изменяются де-юре права собственности, и какие факторы обусловливают распределение де-факто прав собственности? В какой степени массовая приватизация является исходным логическим этапом развития рыночного сектора в промышленности? Как взаимосвязаны размывание старой системы прав собственности и спецификация новых прав частной собственности? По данным Госкомстата РФ в 2000 году в государственном и муниципальном секторе промышленности действовало 5,1% от общей численности предприятий (79,9% в 1991 г.), производилось 9,3% продукции (83,4% в 1991 г.), числилось 15,8% занятых (84,9% в 1991 г.).

Есть ли предпосылки для начала массовой деприватизации? И главный вопрос: какова связь постсоветской системы прав собственности с ее советским вариантом, какие элементы подверглись радикальной реформе, а какие лишь косметическим изменениям и каковы перспективы развития частной собственности в постсоветской России?

Степень разработанности. Многие отечественные и зарубежные экономисты сходятся сегодня во мнении, что неоклассическая теория и основанная на ее постулатах политика «шоковой терапии» не позволяют адекватно соединить изменения институтов с экономическими изменениями (Мюрелл П., Стиглиц Дж., Ясин Е.Г. и др.). Ставится вопрос, не пора ли переосмысливать приватизацию (Nellis J. и др.). Одни ученые считают массовую приватизацию «революцией», исходным логическим пунктом или квинтэссенцией рыночной реформы в переходной экономике (Гайдар Е.Т., May В.А., Shleifer A., Vishny R. и др.), другие - «инструментом холодной войны» (Эллерман Д. и др.), повлекшим за собой дезорганизацию (Blanchard О., Глазьев С.Ю. и др.). При этом с разных позиций обосновывается точка зрения, что приватизация и ее последствия в России и в большинстве бывших советских республик по многим параметрам отличаются от приватизации в странах Центральной и Восточной Европы, не говоря уже о стабильных рыночных экономиках (Schmidt К., Treisman D., Бузгалин А.В., Красникова Е.В. и др.).

В экономической теории основной вклад в исследование природы и законов изменения собственности принадлежит неоинституционализму и марксизму. К.Маркс был, по мнению Й. Шумпетера, первым экономистом, кто разработал принципы экономической интерпретации истории и показал, что собственность - это категория, определяемая конкретно-историческими условиями, а логически структура прав собственности должна изменяться в связи с развитием производительных сил, прежде всего технологии. В советской политэкономии идеи марксизма получили определенное развитие (Колганов М.В., КолесовН.Д., КронродЯ.А., Румянцев A.M., Цаголов Н.А. и др.). Одни считали собственность основным или исходным производственным отношением, другие рассматривали ее через систему производственных отношений и подчеркивали наличие особого экономического содержания собственности как присвоения, которое необходимо отделять от внешней юридической формы. Немногие (В.П. Шкредов) доказывали, что собственность не имеет самостоятельного или особого экономического содержания и должна рассматриваться экономистами как правовое, субъективно-волевое отношение в связи с реальным процессом присвоения. Впрочем, последний взгляд подвергался жесткой критике. Сегодня марксистский подход в отечественной литературе развивается, в частности, в теории переходных процессов (Хубиев К.А., Черковец В.Н. и др.).

В последние годы все чаще высказывается мнение о том, что большой потенциал для объяснения изменений собственности в переходной экономике заложен в неоинституциональной экономической теории (Григорьев J1.M., Roland G. и др.)2- Поднимая вопрос о причинах изменений экономических институтов, сторонники теории прав собственности и новой экономической истории выделяют такие источники, как изменение относительных цен ресурсов и конечных продуктов, изменение размеров рынка, изменение идеологии (North D., Thomas R. и др.)- Таким образом, экономическая интерпретация истории получает новое преломление. Вводится целый ряд концепций: институциональная инновация (трансакция) (Davis L., Bromley D. и др.), спрос и предложение прав собственности (Alston L., Libecap G., и др.), зависимость от траектории предшествующего развития институтов (North D.), де-юре и де-факто права собственности (Barzel Y. и др.). Альтернативные режимы прав собственности интерпретируются в неоинституционализме как дискретные институциональные альтернативы в области спецификации и размывания прав собственности (Alchian A., Demsetz Н., Cheung S., Anderson Т., Hill Р. и др.), а законодательство, контракты и судебные решения, связанные с собственностью, становятся предметом экономического анализа (Coase R., Posner R., Cooter R., Кузьминов Я.И., Тамбовцев B.J1. и др.).

В рамках «наивной» теории прав собственности изменения в законодательстве рассматриваются как реакция экономических агентов на потребности растущей экономики (Umbeck J. и др.) и, в частности, на проблему открытого доступа (Cheung S., Ostrom Е., и др.). Идя дальше, Дж. Бьюкенен, Г. Лайбкэп, М. Олсон, J. Winecki и др. доказывают, что права собственности формируются, перераспределяются и защищаются в рамках политического процесса.

С начала 1990-х гг. на Западе в рамках институционального направления успешно развивается исторический и сравнительный институциональный анализ (Aoki М., Greif А. и др.), берущий начало в работах Д.Норта, К. Поланьи, О. Уильямсона и др. Некоторые его

2 Конвенциальным английским названием направления является new institutional economics. См.: Furubotn Е., RichterR. Institutions and economic theory: the contribution of the new institutional economics. Ann Arbor: The University of Michigan Press. 1997; Williamson O. The New Institutional Economics: Taking Stock, Looking Ahead // Journal of Economic Literature. 2000. Vol.38. №3. p.569-613. Handbook of New Institutional Economics / M. Shirley, C. Menard (eds.) Norwell, MA: Kluwer Academic Publishers. 2003; http://www.isnie.org. В работе используется термин неоинституциональная экономика. В отечественной литературе терминология до настоящего времени не сложилась, что создает немалые трудности при изложении данного подхода. Для обозначения направления используются названия «новая институциональная экономика», «теория прав собственности», «институциональная экономика». См., напр.: Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности (методология, основные понятия, круг проблем). М., 1990; Кузьминов Я.И., Юдкевич М.М. Институциональная экономика. В 3-х частях. М.: 2001; Нуреев P.M. Институционализм: прошлое, настоящее, будущее // Вопросы экономики, №1, с. 125-131; ОлейникА.Н. Институциональная экономика, М., 2000; Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория. 3-е изд. перераб. и доп. М.: 2002; Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. М-, 2001 и др. Обзор отечественных работ по данному направлению см.: Нуреев P.M., Jlamoe Ю.В. «Плоды просвещения» (новая российская экономическая наука на пороге третьего тысячелетия) // Вопросы экономики, 2001, №1, с. 96-116. аспекты с акцентом на идеи традиционного институционализма уже разработаны применительно к российской экономике: теории раздаточной экономики (Бессонова О.Э.) и институциональных матриц (Кирдина С.Г.), концепции социально-экономического генотипа (Майминас Е.З.), государственного монопольного посредничества (Блохин А.А.), административного рынка и теневых прав собственности (Кордонский С.Г., Найшуль В.А., Тимофеев Л.). На стыке традиционного и неоинституционализма находится концепция хозяйственного устройства и метаконкуренции B.JL Тамбовцева.

Вопросы распределения фактических прав собственности в советской экономике в разных аспектах затрагивались А.В. Бенедиктовым, Г.Б. Клейнером, Р. Уинтроубом и др. При этом отмечаются не столько аналогии с европейским государственным капитализмом, сколько особенности, касающиеся соотношения власти и собственности, когда государственная власть подавляет частную собственность. Это является характерной чертой восточного деспотизма (К.А. Виттфогель). Впервые в отечественной литературе аналогию между восточным деспотизмом (азиатским способом производства) и экономической системой социализма провел P.M. Нуреев. В 1990-е гг. появляются работы, где анализируются «азиатские» черты формирующей российской системы собственности (Гайдар Е.Т., Бессонова О.Э. и др.). Г.А.Сатаров, М.И.Левин и др. показывают, что российское государство в разных лицах, даже перестав быть формальным собственником, не «ушло за сцену» и является сегодня активным участником перераспределения прав собственности и контроля, в том числе через механизмы коррупции.

Основные тенденции и механизмы изменений де-юре и де-факто прав собственности в промышленности в 1992-2001 гг. в разных аспектах эмпирически исследовали С.Б. Авдашева, С.П. Аукуционек, Т.Г. Долгопятова, Р.И. Капелюшников, А.Н. Клепач, П.В. Крючкова, Б.В. Кузнецов, Г.Н. Мальгинов, Я.Ш. Паппэ, Ю.В. Перевалов, А.Д. Радыгин, P.M. Энтов, J. Earle, S. Estrin и др. Однако в большинстве работ акцент делается либо на технико-экономические параметры приватизации и перераспределения собственности, либо на отдельные прикладные аспекты деятельности приватизированных предприятий (реструктуризация, корпоративное управление, финансовое состояние, интеграционные процессы, инфорсмент и др.). Исследования нередко ограничены хронологически более узкими рамками и слабо затрагивают фундаментальные факторы изменения прав собственности.

Сохраняется разрыв между теоретическими работами по неоинституциональной экономике и российской практикой. Пока немногочисленны исследования, в которых рассматриваются особенности импорта институтов: издержки импорта, дисфункции институтов, деформализация правил (Олейник А.Н., Полтерович В.М., Радаев В.В.,

Шаститко А.Е. и др.). На сегодня по понятным причинам нет полного эмпирического и теоретического описания большинства реальных институтов российской экономики (их состава, структуры, закономерностей развития). Это в полной мере можно отнести и к собственности. Лишь в самое последнее время появляются работы, где применительно к переходной экономике рассматриваются проблемы торможения формирования прав собственности и спроса на эффективные права частной собственности (Гуриев С.М., КэдвелЧ., ПолищукЛ.И., Симачев Ю.В., Сонин К.И, Яковлев А.А. и др.). Теоретическому осмыслению феномена российской приватизации, ее истокам и тенденциям дальнейшего развития, посвящено значительно меньше публикаций. В силу сказанного, актуальность и степень разработанности проблемы позволяют сформулировать предмет и объект исследования.

Предмет и объект исследования. Предметом исследования является развитие частной собственности в российской переходной экономике как вид институционального изменения. Центральное внимание уделяется анализу причин, процесса и результатов эволюционных (постепенных) и революционных (шоковых) изменений системы прав собственности. Объектом исследования служит, главным образом, система прав собственности в российской промышленности.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является неоинституциональный анализ спонтанной и массовой приватизации, последующих попыток деприватизации в российской экономике вообще и в промышленности, в частности, понимаемых как процесс контрактации по поводу прав собственности. Для достижения цели предполагается решить следующие взаимосвязанные задачи:

1. Охарактеризовать особенности неоинституционального подхода к анализу изменений собственности в переходной экономике, показав его преимущества по сравнению с другими существующими подходами. Найти основы данного подхода в советской экономической литературе и критически оценить их с позиции достигнутого уровня в западной литературе.

2. Адаптировать и применить к анализу российской переходной экономики теоретическую модель институциональной инновации в сфере прав собственности.

3. Провести эмпирическое исследование контрактации по поводу прав частной собственности в российской промышленности и трансформации механизмов их защиты и принуждения, начиная с середины 1980-х гг., и объяснить различия в спросе на права собственности в добывающем и обрабатывающем секторах.

4. Исследовать экономические и правовые предпосылки и перспективы воссоздания традиционной системы должностных прав в российской экономике, унаследованной от государственной экономики советского типа.

5. Изучить последствия реформы собственности, с точки зрения размывания и спецификации де-юре и де-факто прав собственности.

Методологическими и теоретическими основами исследования служат труды зарубежных и отечественных ученых по экономической теории институтов, новой экономической истории, экономическому анализу права, сравнительному анализу экономических систем. Для формального анализа используется теория игр и микроэкономическое моделирование.

Эмпирический анализ опирается, прежде всего, на качественные методы. Это, главным образом, неформализованные опросы и фокусированные интервью с руководителями, собственниками и чиновниками, а также изучение историй развития отдельных предприятий за период с конца 1980-х по настоящее время. Такой подход позволяет показать существенные черты становления института частной собственности, обусловленные как постепенными (инкрементными) изменениями, так и институциональным шоком начала 1990-х гг.

Источником эмпирических данных послужили полевые исследования автора в Нижегородской области в 2000-2002 гг., а также рабочие материалы консалтинговой компании «КУБ» (г. Нижний Новгород), аналитические отчеты фонда «Бюро экономического анализа», ФГУП «Межведомственный аналитический центр», Института анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ, Института экономики переходного периода, материалы комитетов Госдумы ФС РФ по собственности и по экономической политике и развитию предпринимательства, публикации в периодических изданиях и в сети интернет.

Научная новизна. Диссертация содержит следующие новые идеи и результаты:

1) Доказаны преимущества подхода неоинституциональной экономики в качестве методологической основы исследования российской приватизации. Найдены аналоги подхода неоинституциональной школы к изучению собственности в советской литературе (взгляды В.П. Шкредова и его последователей). Критически развита и применена к российской экономике неоинституциональная модель изменений прав собственности. Исследован взаимный переход реальных (де-факто) и формальных (де-юре) прав собственности в промышленности с середины 1980-х гг. до настоящего времени. Показано, что де-юре права собственности отставали от развития прав де-факто, а нередко противоречили им из-за пренебрежения вопросами институционального проектирования.

2) Выделены две альтернативные системы собственности: система должностных прав, основанных на лояльности, в советской России и система прав частной собственности, основанных на законе, в западных рыночных экономиках. Проведен сравнительный анализ систем по субъектам собственности (обладателям отдельных правомочий); по видам правомочий (де-факто и де-юре); по механизмам реализации, защиты и принуждения к соблюдению прав (инструменты-гаранты и субъекты-гаранты); по структуре и составу трансакционных издержек, связанных с правами собственности (спецификация, перераспределение, принуждение и защита) и др.

3) На примере российской приватизации изучены предпосылки, элементы и структура контрактации по поводу прав собственности. Обоснован двойственный характер массовой приватизации как эволюционной стадии упадка экономики должностных прав (этапа в цикле власти-собственности) и как предпосылки становления частной собственности. Показано, что массовая приватизация способствовала удовлетворению потребности основных групп интересов скорее в размывании прежней системы должностных прав собственности, чем в спецификации прав частной собственности, основанных на законе. Выделены и проанализированы долгосрочные причины изменений прав собственности в российской экономике: изменение относительных цен в топливно-энергетическом и в военно-промышленном комплексах и размеров рынка для соответствующих товарных групп; рост относительной ценности информации как фактора производства; упадок организованной идеологии; несовпадение де-факто и де-юре прав собственности.

4) Раскрыто содержание радикальной реформы собственности как институционального шока. Проведен комплексный институциональный анализ негативных последствий принудительного акционирования и приватизации для промышленности: рост трансакционных издержек управления контрактными соглашениями и дезорганизация вследствие оппортунистического поведения, связанного со специфичностью активов; размывание исключительных прав собственности и возникновение условий де-факто открытого доступа к предприятиям; инвестиционный кризис.

5) На основе эмпирического исследования выявлены предпосылки спроса на спецификацию и защиту прав частной собственности после кризиса 1998 г. и исследованы причины и последовательность исчезновения открытого доступа к активам промышленных предприятий и преодоления кризиса инвестирования. Показано, что основными предпосылками изменений являются потребность в обновлении основных фондов, относительный рост спроса на продукцию отечественных обрабатывающих отраслей, а также стабилизация де-факто прав собственности и преимущества их централизованной спецификации и защиты.

Теоретическая и практическая значимость. Проведенное в диссертации исследование в определенной мере заполняет пробел в изучении трансформации собственности в российской переходной экономике. Отдельный научный интерес представляет комплексный теоретический анализ реформы собственности в России с позиции неоинституционального подхода. Основные положения и выводы исследования способствуют преодолению узкого понимания реформы отношений собственности лишь как перехода юридических титулов собственности от государства к частным собственникам.

Практическая значимость заключается в обосновании дальнейших шагов по становлению системы частной собственности в России. Материалы диссертации могут быть использованы в преподавании курсов «Экономические институты постсоветской России», «Институциональная экономика», «Теория переходной экономики», «Экономическая история России», «История экономических учений», а также спецкурсов по «Теории прав собственности» и «Теории экономической организации».

Апробация результатов исследования. Основные идеи и положения диссертации нашли отражение в девяти публикациях автора общим объемом 5,92 п.л.

Результаты исследования докладывались автором на следующих научных семинарах и конференциях: семинар виртуальной мастерской профессора P.M. Нуреева «Экономические институты для России XXI века» (г. Голицино, октябрь 2000 г.); семинары института им. Р.Коуза по институциональному анализу (г. Эмервиль, США, сентябрь 2001 г., г. Будапешт, Венгрия, сентябрь 2003 г.); пятая ежегодная конференция международного общества по новой институциональной экономике, ISNIE (г. Беркли, Калифорния, США, сентябрь 2001 г.); второй и третий международный семинар «Метафизические основы управленческой деятельности» (г. Нижний Новгород, февраль 2002 г.; март 2003 г.); первая Европейская школа по новой институциональной экономике, ESNIE (г. Каржэз, Корсика, Франция, апрель 2002 г.).

Материалы диссертации использованы автором при проведении семинарских занятий по курсам «Институциональная экономика» и «Экономические институты» со студентами ГУ-ВШЭ (1999-2002 гг.), при чтении курса лекций «Институциональная экономика» в Нижегородском филиале ГУ-ВШЭ (2001 г.), в ГУ-ВШЭ (2002 г.) и курса «Экономика организаций, институтов и рынков» в Нижегородском государственном университете им. Н.А. Лобачевского (2001 г.).

Логика и структура исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложений.

Первая глава посвящена поиску адекватной методологии экономического анализа изменений собственности в переходной экономике, понимаемых как вид институционального изменения. Применительно к задачам исследования показываются сравнительные преимущества неоинституционального подхода. Далее с позиций неоинституционализма трактуются условия и результаты стабильности прав собственности. И, наконец, выявляются экономические причины изменений прав собственности в переходной экономике, а также возможные формы контрактации по поводу прав собственности.

Во второй главе изучается упадок системы прав собственности в советской экономике и становление частной собственности де-юре в 1987-1996 гг. Необходимость этого обусловлена теоретически выявленной зависимостью институциональных изменений от траектории предшествующего развития. На основании проведенного анализа дается ответ, почему возникла потребность в изменении прежней системы прав собственности. Дальнейшее исследование спонтанной и массовой приватизации с позиции неоинституционального подхода позволяет охарактеризовать их как контрактацию по поводу прав собственности. Далее на основе эмпирических данных рассматриваются конкретные формы реализации потребности в изменении прав собственности и последствия реформы собственности в промышленности.

В третьей главе исследуются пути развития частной собственности в 1997-2002 гг. Сначала проводится сравнительный анализ альтернативных институциональных систем собственности: частной собственности и системы должностных прав. Это позволяет уточнить варианты возможной дальнейшей трансформации российской системы собственности. Далее рассмотрены предпосылки и перспективы деприватизации и эмпирические свидетельства восстановления традиционной системы должностных прав на новом историческом этапе. В последнем параграфе изучаются экономико-правовые предпосылки будущего развития частной собственности в постсоветской России.

Диссертация: заключение по теме "Экономическая теория", Рунов, Антон Борисович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.

Подход неоинституциональной экономической теории имеет сравнительные теоретические преимущества при исследовании изменений прав собственности в переходной экономике. В частности это касается обоснования выбора между альтернативными режимами прав собственности и взаимосвязи между изменениями в экономике и праве.

В процессе адаптации западных концепций выяснилось, что из большого числа авторов, теоретически разрабатывавших вопросы собственности в рамках советской политэкономии, ближе всех к неоинституциональному пониманию собственности в период трансформации социально-экономических систем подошел В.П. Шкредов. По-новому исследовав связь между развитием экономических и правовых отношений и доказав относительную независимость изменений экономики и права, он по сути предсказал основные проблемы институциональных изменений собственности в переходной экономике. Созданная им оригинальная концепция действительного права собственности является связующим звеном между отечественной политической экономией и неоинституционализмом. В связи с этим его идеи должны занять достойное место в истории отечественной экономико-правовой мысли.

Применение методологии неоинституционализма позволило синтезировать два подхода к институциональным изменениям в переходной экономике: радикальный и институционально-эволюционный, что является проблемой в современной науке. Это достигнуто за счет рассмотрения собственности как институциональной системы, состоящей из ряда взаимосвязанных элементов: объекты собственности, субъекты собственности (обладатели отдельных правомочий), правомочия собственности (как фактические, так и юридически закрепленные), механизмы реализации, защиты и принуждения к соблюдению прав собственности и контрактов, правила обмена правами собственности, гаранты прав собственности (механизмы-гаранты и субъекты-гаранты), правила деятельности гарантов. л vi

На примере промышленности система собственности в государственной экономике СССР охарактеризована как система должностных прав, основанных на лояльности к коллективистской идеологии советского типа. Показано, что корни этой системы лежат в традициях восточного деспотизма с присущим ему феноменом власти-собственности, обусловившим особенности подсистемы неформальных правил и механизмов реализации, защиты и принуждения прав собственности.

Новые результаты позволила получить модель институциональных инноваций Д. Норта, Л.Дэйвиса и Р. Томаса, адаптированная к случаю изменений прав собственности в российской переходной экономике. На этом основании выявлены факторы упадка системы должностных прав. Внутренний спрос на размывание прав собственности, основанных на лояльности, предопределялся следующими факторами. Во-первых, ростом относительной ценности производства в топливно-энергетическом комплексе и других сырьевых экспортно-ориентированных отраслях по сравнению с обрабатывающим (прежде всего военно-промышленном) сектором российской экономики. Вместе со снижением цен в ВПК снизился относительный вес его представителей на политическом рынке. Возникший дисбаланс экономической и политической власти и стал предпосылкой изменений абсолютных прав собственности на макроуровне. Во-вторых, упадком организованной идеологии (коллективистской коммунистической идеологии советского типа) и субъектов-гарантов принуждения прав собственности, усугубленным отказом КПСС от тотального контроля за руководящими кадрами. Это привело к исчезновению однородности предпочтений в группах властвующей номенклатуры и экспоненциальному росту издержек принятия коллективных решений в иерархиях. В-третьих, ростом относительной ценности информации как фактора производства в связи с усложнением технологических цепочек. Из-за агентских издержек произошло отделение коллективной собственности и контроля от коллективного управления. Недостатки линейной и функциональной иерархии как механизмов управления трансакциями по сравнению с рынком и гибридными формами управления только усугубили данную проблему.

Исследование показало, что потребность в размывании должностных прав в советской экономике по своим целям оказалась аналогична спросу на «деполитизацию», форсированную массовую приватизацию и акционирование. Последние в этом смысле явились наиболее доступными инструментами такого размывания с учетом сложившихся общественных предпочтений, согласно которым собственность считалась основным производственным отношением. В целом отрицательные итоги массовой приватизации (с точки зрения таких экономических показателей как инвестиции и реструктуризация) показали следующее. Теоретическая трактовка собственности как «основной экономической категории» и понимание массовой приватизации как квинтэссенции экономической реформы, где данная ошибочная трактовка неявно используется, оказались не только несостоятельными, но и практически вредными при формировании экономической политики реформ. Пренебрежение сознательно-волевым характером отношений собственности исключило конкретно-исторический подход к их научному исследованию и привело к некритическому принятию подхода «шоковой терапии» в качестве основы экономической политики реформ.

Разрушение по политическим соображениям прежней партийно-государственной иерархии, принудительное акционирование и ваучерная приватизация стали «институциональным шоком» для системы контрактных соглашений в советской промышленности. Итогом радикальной реформы стало возникновение режима де-факто открытого доступа к активам приватизированных предприятий, когда юридически собственник существует, однако фактическое получение доходов практически не зависит от его инвестиционной деятельности. Экономико-правовые причины рациональности выбора такой дискретной институциональной альтернативы в том, что издержки спецификации и защиты прав собственности превышают выгоды от такой деятельности. Модель возникновения де-факто открытого доступа позволила обосновать тезис о размывании квазиренты от долгосрочных инвестиций, что служит причиной инвестиционного кризиса и снижает стимулы к эффективной реструктуризации. Рестуруктуризацией по-российски стало по существу разворовывание предприятий отдельными группами предпринимателей, получавших на относительно короткое время фактический контроль над активами.

Степень и длительность существования такого режима прав собственности оказались дифференцированными по отраслям. Особенно сильно факторы открытого доступа проявились в обрабатывающей промышленности с более резким ростом трансакционной составляющей стоимости и падением ожидаемых доходов от активов вследствие трансформационного спада. Здесь из-за особенностей институциональной среды и дизайна контрактных соглашений в производственно технологических цепочках, спровоцировавших дезорганизацию (еще более усугубившую трансформационный спад), стабилизация и спецификация прав частной собственности и контрактов была затруднена, что привело к сохранению условий де-факто открытого доступа вплоть до финансового кризиса 1998 года.

Неоинституциональный подход позволил трактовать российскую приватизацию как не столько как революционную, сколько как эволюционную стадию в развитии системы собственности. Изучение должностных прав как института российской экономики позволило взглянуть на приватизацию, как на стадию эволюции традиционной системы, определяемую эффектом зависимости от траектории предшествующего развития. Традиции власти-собственности, в постсоветской России не исчезли, а трансформировались для условий, когда частная собственность на факторы производства признается наравне с остальными формами собственности. Эмпирические факты конца 1980-х годов и вплоть до начала 2000-х годов свидетельствуют о том, что импорт западных институтов частной собственности накладывается на российское, «полувосточное» содержание массовой приватизации в период ослабления деспотического государства. Это эволюционный этап в цикле власти-собственности, и сегодня достаточно остро стоит проблема подъема в этом цикле. Свидетельства развития системы должностных прав в современной России найдены как в российских регионах, так и на федеральном уровне.

Об этом можно судить по дизайну новых программ приватизации и предлагаемых вариантах деприватизации. При анализе законопроектов о национализации выяснилось, что большая часть законопроектов отражает стремление новых чиновников разных ведомств и уровней получить доступ к ресурсам эффективно действующих предприятий. Несмотря на легальное существование частной собственности, она нередко занимает второстепенное положение по отношению в государственной власти. Обладание правами частной собственности не является безусловным, а зависит не столько от соблюдения закона, сколько от лояльности частного собственника к действующей государственной администрации.

И все-таки проведенная реформа создала предпосылки для становления системы прав частной собственности. Если в 1987-1997 годах доминировал спрос на размывание прав собственности, а также были запретительно высоки издержки, то после кризиса 1998 года начинает доминировать спрос на спецификацию и защиту прав частной собственности и контрактов, основанных на законе. Две предложенные модели спроса на спецификацию и защиту прав собственности позволили объяснить исчезновение открытого доступа как следствие ряда факторов. Теоретико-игровые интерпретации поведения фактических собственников инсайдеров и внешних инвесторов помогли раскрыть механизм исчезновения кризиса реструктуризации и инвестирования.

Для того, чтобы, учитывая зависимость от траектории предшествующего институционального развития более четко поставить проблему дальнейшего развития частной собственности в постсоветской России потребовалось провести сравнительный анализ системы частной собственности и системы должностных прав, основанных на традициях власти-собственности. Возможность такого теоретического сравнения стала результатом всего предшествующего исследования.

Проделанная работа помогла также выявить структурную неполноту текущей ситуации в системе прав собственности. В обществе отсутствует организованная идеология, выступающая формой нового социального контракта между государством и бизнесом и между отдельными владельцами фактических прав собственности и контроля. Ее создание является экономически выгодным и является необходимым дополнением централизованного государственного инфорсмента прав собственности и контрактов. Учитывая траекторию предшествующего развития, возможно возвращение на новом историческом этапе к новой практике «партийно-государственного контроля» в экономике. Однако это нежелательно, а в долгосрочном плане разрушительно. Напротив, разработка и поддержание идеологии свободного индивидуального предпринимательства, основанного на частной собственности и законе, является первоочередной задачей институционального развития постсоветской России. Государство и его агенты при этом должны поставить себя в исторически непривычные для него рамки соблюдения законов, выступая одновременно гарантом прав частной собственности независимых собственников факторов производства.