Основные течения экономической мысли русской эмиграции 20-50-х годов XX столетия тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат диссертации по теме "Основные течения экономической мысли русской эмиграции 20-50-х годов XX столетия"

На правахрукописи

НИНЦИЕВА ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА

ОСНОВНЫЕ ТЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ 20-50-Х ГОДОВ XX СТОЛЕТИЯ

Специальность 08.00.01 - Экономическая теория

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора экономических наук

Санкт-Петербург 2004

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов».

Официальные оппоненты: доктор экономических наук, профессор

Фигуровская Надежда Константиновна

доктор экономических наук, профессор Богомазов Геннадий Григорьевич

доктор экономических наук, профессор Попов Александр Иванович

Ведущая организация - Государственное образовательное

учреждение высшего профессионального образования «Государственный университет управления»

Защита состоится «_»_2004 г. в_час. на

заседании диссертационного совета Д 212.237.12 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов» по адресу: 191023, Санкт-Петербург, ул. Садовая, д. 21, ауд._.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов».

Автореферат разослан «_»_2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Миэринь Л.А.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Как известно, после Октябрьской революции значительная часть лучших экономистов России оказалась в вынужденной эмиграции. Обосновавшись за рубежом, они успешно продолжили свою творческую деятельность. Это такие ученые, как Н.Н. Алексеев, А.Н. Анцыферов, А.Д. Билимович, Б.Д. Бруцкус, С.Н. Булгаков, И.И. Бунаков, М.В. Вишняк, B.C. Вой-тинский, Б.П. Вышеславцев, СИ. Гессен, Г.К. Гинс, СО. Загорский, Н.Н. Зворыкин, Ст. Иванович, Д.Н. Иванцов, С.С. Кон, В.А. Косин-ский, К.Р. Кочеровский, С.С. Маслов, А.В. Пешехонов, СН. Проко-пович, П.Н. Савицкий, П.Б. Струве, Н.С Тимашев, Г.П. Федотов, В.М. Чернов, А.А. Чупров, A.M. Югов и другие. И хотя в настоящее время наблюдается подлинный «бум» в исследовании темы русского зарубежья, в ней еще имеются огромные массивы не освоенной в должной мере информации.

Актуальность избранной темы усиливается и ее тесной связью с проблемами реформенных преобразований в постсоветской России. Дело в том, что именно экономистам русского зарубежья, как справедливо отмечает Э.Б. Корицкий, судьба уготовила высокую и благородную миссию первым сформулировать точный прогноз о грядущем неизбежном крахе большевистской хозяйственной системы, именно им первым было суждено обосновать возможные пути переустройства новой России и высказать при этом целый ряд глубоких идей, которые могли бы составить значительный научный задел для осуществления современных экономических реформ .

И это не случайно. «Создать верную общую концепцию русского народного хозяйства, - писал, например, Б.Д. Бруцкус, - дать правильную оценку действующей системы есть обязанность, возложенная судьбой на нас, зарубежных экономистов. Только мы, свободные от тисков коммунистической цензуры, могли бы выполнить эту важную задачу, которой наши коллеги в России по внешним условиям своей работы надлежащим образом выполнить не в состоянии»2.

Но современные реформы осуществлялись, как известно, по лекалам западных приверженцев либерализма. В соответствии с ними

См Корицкий Э Б Мир идей А Билимовича (из истории экономической мысли русской эмиграции) Часть 1 - СПб, 1997 - С 2 Бруцкус Б Д Народное хозяйство советской временные записки -1929 - № 38 - С 408

реформаторы «первого призыва» поставили задачу до основания разрушить прежнюю систему хозяйствования, базировавшуюся на государственном, планово-централизованном управлении экономикой, и создать новый механизм основанный на принципе полной, ничем не ограничиваемой свободы, которая быстро обеспечит стране вступление в эру «просперити».

Однако внедренная новая система хозяйствования не только не обеспечила процветания, но, наоборот, привела к беспрецедентному сокращению национального производства и массовому обнищанию населения.

Подобные результаты, оказавшиеся неожиданными для зачинателей российских реформ, заставляют усомниться в верности сделанного выбора. К сожалению, увлекшись трудами западных классиков либерализма Л. Мизеса, Ф. Хайека, М. Фридмана и др., реформаторы прошли мимо богатых «полезными ископаемыми» работ русских экономистов-эмигрантов. Иначе им стало бы яснее то положение, согласно которому ценности западного либерализма для российского менталитета, покоящегося на древних традициях государственности и коллективизма, неприемлемы. Не случайно, что даже весьма либерально настроенные российские экономисты неизменно уважительно относились к роли государства в хозяйственной жизни общества, не приемля систему «лессэ фэр» в ее чистом виде. Как справедливо отмечал В.Леонтович, либерализм не абсолютен, а относителен. Он «отнюдь не считает, что человек всегда добродетелен и воля его всегда направлена на благие цели... Поэтому в отличие от анархизма (известные извращения которого и можно считать проявлением абсолютного индивидуализма), либерализм требует создания объективного правового государственного порядка, противостоящего воле отдельных людей и связывающего ее»1. Надо ли говорить, что представители других течений экономической мысли русского зарубежья еще менее благоволили системе либеральных ценностей.

Степень разработанности проблемы. Что касается степени разработанности темы, то здесь можно определенно говорить о возникновении нового научного направления в истории русской экономической мысли, название которого - экономическая мысль русского зарубежья. Большой вклад в разработку этого направления внесли отечественные ученые Б. Ананьич, А. Афанасьев, Г. Богомазов, А. Дмитриев, Н. Дроздова, И. Елисеева, Э. Корицкий, В. Круглое,

1 См.: ЛеонтовичВ В История либерализма в России. 1762-1914,- М, 1995.-С 3

В. May, М. Рачков, В. Телицын, Н. Фигуровская, Г. Ханин, В. Шелоха-ев, Л. Широкорад, Н. Шухов и др. Нельзя не назвать здесь и именно западных исследователей русского зарубежья, таких как Р. Пайпс, Х.Ю. Серафим, Г. Фолькманн, Б. Доденхофт и др.

Труды перечисленных исследователей значительно расширили и углубили наши знания о творчестве экономистов Русского Зарубежья. Однако вряд ли можно вести речь об исчерпании темы. Отнюдь. Работы названных авторов охватывают преимущественно либо отдельные течения российской зарубежной экономической мысли, либо ее отдельных выдающихся представителей. Обобщающих же исследований, которые давали бы целостную согласованную картину состояния и развития всей русской экономической мысли за рубежом, охватывали бы все ее основные течения в их взаимосвязях, сцеплениях и расхождениях пока нет.

Предмет исследования. Предметом исследования являются взгляды и концепции представителей всех основных течений экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов, к числу которых в диссертации отнесены либерализм, социализм (народническое и социал-демократическое направления), дирижизм.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является воссоздание целостной научной картины экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов, включавшей в себя широкий спектр идей и концепций хозяйствования, а также гипотез будущего социально-экономического обустройства постсоветской России. В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:

• проанализировать, дифференцировать и научно оценить все основные концепции русских экономистов-эмигрантов, представлявших различные течения экономической мысли;

• выявить и обосновать основные направления развития экономических воззрений русской эмиграции 20-50-х годов XX столетия;

• обобщить и включить в научный оборот действительные научные результаты, полученные экономистами русского зарубежья 20-50-х годов, показать их значение для современных социально-экономических преобразований;

• сформулировать выводы, вытекающие из проделанного анализа, и содействовать, тем самым, воссозданию целостной научной картины экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов.

Методология и информационная база исследования. Методологической и информационной базой диссертации явились труды экономистов русского зарубежья первой половины XX века, изданные преимущественно за границей, и архивные материалы, в том числе впервые вводимые в научный оборот или недостаточно изученные материалы, а также работы современных отечественных и зарубежных специалистов по истории экономической мысли.

В основу диссертационного исследования положены принципы историзма и объективности, в соответствии с которыми оценка анализируемых взглядов давалась с учетом конкретных исторических условий.

Научная новизна исследования. Диссертация является первым в историко-экономической литературе комплексным исследованием, включающим критический анализ основных течений экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов XX столетия и сводящим их в целостную научную картину. Выявлено, что в ходе творческих дискуссий выкристаллизовывались различные подходы и течения экономической мысли, которые представляют сегодня теоретический интерес и имеют большое практическое значение для становления, стабилизации социально-экономических отношений и развития рыночной экономики в России. В различных подходах, сформулированных представителями экономической мысли русского зарубежья, нами выделены следующие направления: либерализм, народническое и социал-демократическое течения, дирижизм.

Наиболее существенные научные результаты состоят в следующем:

• проведено углубленное специальное исследование либерального течения экономической мысли русского зарубежья, представленного такими учеными, как Б.Д. Бруцкус, Н.Н. Зворыкин, Д.Н. Иванцов, С.С. Кон, В.А. Косинский, С.Н. Проко-пович, П.Б. Струве, Н.С. Тимашев и другими экономистами;

• детально проанализированы работы либеральных экономистов, содержащие критику марксистского учения, а также теоретические обоснования и практические рекомендации в области планово-централизованного хозяйствования в большевистской России; дана аргументированная оценка их общему выводу о принципиальной неосуществимости социалистической идеи в ее марксистском варианте и о неизбежном крушении неэффективной советской социально-экономической системы;

• исследованы концепции русских либеральных экономистов и выявлены их принципиальные отличия как от большевистских трактовок директивного планового хозяйствования, так и от концепций неограниченной хозяйственной свободы, выдвинутых западными экономистами;

• дан анализ аграрных воззрений либеральных экономистов русского зарубежья, в работах которых убедительно доказано, что русское сельское хозяйство может успешно развиваться только при условии освобождения крестьянина от крепостной зависимости и превращения его в центральную фигуру земледелия; научно охарактеризована и оценена их теория устойчивости и преимущественной эффективности трудового крестьянского хозяйства, базирующаяся на принципах частной собственности на землю, рыночного оборота земли и свободы хозяйственной инициативы;

• обобщены и научно охарактеризованы взгляды представителей либерального направления экономической мысли русского зарубежья о путях преобразований аграрного сектора; впервые научно обоснованы представления Н.Н. Зворыкина о путях преобразований аграрного сектора экономики в будущей постсоветской России;

•. впервые введены в научный оборот архивные материалы, связанные с научной деятельностью П.Б. Струве, Д.Н. Иванцова, Н.С. Тимашева и др.;

• проведено углубленное специальное исследование социалистических (народнических и социал-демократических) концепций экономистов русского зарубежья, таких как М.В. Вишняк, СО. Загорский, Ст. Иванович, К.Р. Кочеров-ский, С.С. Маслов, А.В. Пешехонов, В.М. Чернов, A.M. Югов и др.; охарактеризована и дана научная оценка, содержащийся в них критический анализ хозяйственной системы большевизма и прогноз о ее неминуемом крахе;

• исследованы работы К.Р. Кочеровского, С.С. Маслова и др., посвященные анализу освободительной реформы 1861 г. и столыпинской реформы; показано, что оценки, содержащие как определение достоинств, так и недостатков великих реформ, выглядят убедительнее многих современных выводов;

• исследованы представления экономистов народнического и социал-демократического направлений о путях эволюции

посткоммунистической России; выявлено и доказано, что ряд выдвинутых ими положений предвосхитили основные черты постиндустриализма и могли бы быть с успехом положены в основу реформенных преобразований в современной России;

• проведено углубленное исследование дирижистских концепций, сформулированных А.Д. Билимовичем, Г.К. Гинсом, Г.П. Федотовым, Н.А. Бердяевым, Б.П. Вышеславцевым, СИ. Гессеном и другими авторами, провозгласившими целесообразность смешанной, полиформической системы хозяйствования, основанной на принципах солидаризма и сочетания государственного регулирования экономики с возможностями развития конкурентного рынка; научно охарактеризованы их размышления о путях обустройства постсоветской России, равноудаленных как от безоглядного рыночного либерализма, так и от подавляющего развития рынка и экономической свободы государственного централизма;

• на основе проведенного анализа работ экономистов-эмигрантов различных направлений показано, что в русском зарубежье 20-50-х годов экономическая теория получила многостороннее развитие, которое шло в соответствии с развитием воззрений зарубежных экономистов в этой области; распространенный в экономической литературе тезис об отсталости отечественных исследований в этой научной сфере признан несостоятельным. В итоге сделан вывод, что сегодня назрела потребность создания новой модели обустройства «постлиберальной» России, основанной на сочетании экономической деятельности государства и частной инициативы, которую начали разрабатывать экономисты русского зарубежья.

Теоретическаязначимость работы заключается в том, что выполненное исследование решает научную проблему развития теории экономической мысли русской эмиграции, направленной на создание целостной согласованной картины русской экономической мысли за рубежом, охватывая все ее основные течения в их взаимосвязях и расхождениях.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее положений и выводов как для дальнейшего научного развития важного раздела истории экономических учений - истории русской экономической мысли, так и в учебном процессе в курсе «История экономических учений» и в спецкурсе «История русской экономической мысли».

Вклад автора в проведенное исследование. Работа выполнялась соискателем на кафедре экономической истории Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов. Исследованы различные подходы и течения экономической мысли русского зарубежья. Результаты исследования, полученные автором, опубликованы в виде монографии «Экономическая мысль русской эмиграции 20-50-х годов XX столетия».

Апробация работы. Основные идеи и положения диссертации представлены в публикациях и тезисах докладов на научных конференциях профессорско-преподавательского состава СПбГУЭФ (1993— 2004 гг.), на международных научных конференциях (Гренобль, 2000 г., Санкт-Петербург, 2003 г.).

Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс. Автором разработан спецкурс «Проблемы государства и рынка в истории экономической мысли России и русского зарубежья первой трети XX века», который опубликован в брошюре (Нальчик: Изд-во Центр «Эль-Фа», 2002).

Соискателем опубликовано 60 научных работ, из них по теме диссертационного исследования - 40 работ, общим объемом около 90,0 печ. л., включая 2 монографии (авторская и в соавторстве). Общее количество опубликованных работ составляет- 308,6 печ. л., в том числе лично соискателем - 142,6 печ. л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех разделов и пяти глав, заключения и списка использованной литературы.

II. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

1. Критика централизованной системы хозяйства в Советской России и обоснование прогноза о ее неминуемом крахе.

Углубленный анализ работ экономистов русского зарубежья позволяет утверждать, что литературный приоритет в обосновании тезиса о несостоятельности идей «научного» социализма принадлежит представителям либерального течения экономической мысли, причем это обоснование, на взгляд диссертанта, по силе своей убедительности и глубине остается непревзойденным по сей день. Уже в самом начале 20-х годов им удалось аргументированно доказать, что марксистская теория планово-централизованного хозяйствования, не оставляющая места рыночному механизму, частной собственности и экономической свободе, ведет к созданию крайне неэффективной соци-

ально-экономической системы, обреченной в конечном счете на неминуемую гибель. Как справедливо отмечал Д.Н. Иванцов, творчество которого еще ждет своего исследователя, «научный» социализм «с формальной стороны знаменует собой возврат к утопизму с его пренебрежением к стихийному началу социально-экономической жизни и с его верой в неограниченную творческую силу разума и воли, по существу же является единственным в своем роде образцом социалистического пессимизма, - представление о социалистическом переустройстве общества не как о свободном «прыжке из царства необходимости в царство свободы», а как о тяжком, мучительном процессе. Какое бы звено коммунистической теории мы не взяли, стихийная «экономика» неизбежно отступает в ней перед свободной от действия гетерогении целей «политикой», «политика» же фигурирует не в виде использования более или менее благоприятной для дела социально-экономической обстановки, а в виде насильственной ломки существующего, произвольного преобразования данного порядка вещей в

~ 1

порядок вещей, диаметрально противоположный» .

Но первую, наиболее обстоятельную критику принципов централизованного хозяйствования дал П.Б. Струве. Освободившись от обаяния марксизма уже в начале века, он обосновал исключительно глубокую мысль, в соответствии с которой социалистическая идея равенства людей антагонистична идее рациональной организации народного хозяйства, предполагающей личную, прежде всего материальную, заинтересованность каждого работника в результатах труда, и личную ответственность его за добросовестность труда. Русский опыт, писал ученый, показал, «что социализм, как обобществление хозяйства, как мыслимый метод наиболее рационального устроения хозяйственной жизни, и социализм, как уравнительный идеал, - несовместимы один с другим. Кто гонится за уравнительностью, тот теряет или губит хозяйственность, кто стремится к хозяйственности, тем самым должен отказаться от уравнительности». В этом Струве проницательно усмотрел «живую трагедию социализма»2.

Правда, не во всех своих работах Струве столь непреклонно категоричен в выводе о принципиальной неосуществимости социализма. Так, в обнаруженном автором в фондах Государственного архива

1 ГАРФ, ф. 5790, оп. 1, д. 72.-Л. 12.

2 Струве П.Б. Итоги и существо коммунистического хозяйства / Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца XIX - начала XX века. Избранные произведения / Сост. Я.И. Кузьминов- М., 1994.- С. 167.

Российской Федерации тексте одной лекции Струве воздержался от провозглашения абсолютного банкротства социализма и самой социалистической доктрина на основании конкретного опыта Советской России и с необычной для него осторожностью сделал очень верный, по мнению диссертанта, вывод «о значительных опасностях..., скрытых в социалистической переустройстве общества, и в особенности в тех конкретных методах и формах такого переустройства, которые нашли себе применение в России». И даже социалист, завершает свою мысль ученый, если он не «слепой доктринер», должен согласиться с тем, что «в связи с русским опытом социалистическая доктрина должна пересмотреть и заново обсудить весьма многое, вплоть до самых своих основ»1.

Не менее интересны рассуждения и другого видного российского экономиста Д. Бруцкуса. Ученому удалось убедительно показать, что обещания марксизма преодолеть «анархию капиталистического производства» и «установить такую гармонию между производственной организацией и общественными потребностями, которая в капиталистическом хозяйстве недостижима»2, наивны и несбыточны. Разрушение стихийных рыночных регуляторов «является делом очень опасным», ибо в них содержится «бездна целесообразности, которую даже и осознать не легко, а тем более заменить от разума конструированным механизмом. Общее разрушение в революционном порядке автоматических регуляторов экономической жизни таит в себе величайшие бедствия, в этом и лежит причина тех совершенно исключительных катастроф, жертвой которых Россия стала со времени вой-

ны»3.

Чрезвычайно интересен и другой тезис ученого, в соответствии с которым опасность заключается не только в разрушении автоматических регуляторов, и даже не только в том, что планы чаще всего остаются невыполненными. Не менее опасные последствия имеет очень часто и осуществление планов. «Осуществить планы еще можно, но учесть все неисчислимые, и подчас роковые, последствия осуществляемых планов крайне трудно»4. Планово-централизованная система

1 Струве П.Б. Экономическая эволюция Советской России // ГАРФ, ф. 5912, оп. 1, д. 18.-Л. 3-4.

2 Бруцкус Б. Социалистическое хозяйство. Теоретические мысли по поводу русского опыта-Париж, 1988.-С. 39.

3 Бруцкус Б. Народное хозяйство сов. России, его природа и его судьбы // Совр. записки.- 1929- № 38.- С. 429.

4 Там же.- С. 430.

в целом, заключал Бруцкус, неизбежно наносит народному хозяйству величайший вред уже и прежде всего потому, что «планы слишком часто и слишком грубо нарушаю самочинное развитие экономической жизни... А в революционные эпохи, когда правительство находится во власти фанатизированных групп, «плановое хозяйство» представляет сугубую опасность. Не «организованный разум», а «организованное безумие» находит себе тогда отражение в планах» . Опыт социалистического строительства дал этому выводу ученого немало подтверждений.

2. Собственные концепции российских либеральных экономистов и их своеобразие.

Подвергнув планово-централизованную систему хозяйствования суровой критике и предсказав ее крушение, либеральные экономисты противопоставили ей свои представления о более эффективном, по их мнению, экономическом устройстве.

Наиболее продуктивной формой хозяйствования, считал, например, П. Струве, является такое хозяйствование, которое базируется на трех основных принципах, «трех китах» экономики: частной собственности, хозяйственной свободе (самоуправление хозяйств) и рынке, обеспечивающем возмездность хозяйственных действий . Только эту форму Струве считал подлинным, «вторичным» хозяйствованием, только в ней он усматривал мощный фактор культурного прогресса общества. И в этом усмотрении, как справедливо замечал Б. Ижболдин, «сказалась его пожизненная тенденция видеть в «свободном хозяйстве» идеал экономического устройства, а в обмене -основную проблему политической экономии»3.

Свободное конкурентно-рыночное хозяйствование, отмечал и Б. Бруцкус, является необходимым условием для всестороннего, гармоничного развития личности, творческого проявления всех ее потенций. Но еще большим благом свобода хозяйственной инициативы оборачивается для всего общества в целом. Дух состязательности, стремление каждого хозяйствующего субъекта выполнять ту или иную производственную функцию лучше, качественнее и дешевле других обеспечивают высокий динамизм всего народного хозяйства.

' Там же.

2 См.: Струве П. Хозяйствование, хозяйство, общество // Экономический вестник. Прага.-1924.-№2.-С. 9.

3 Ижболдин Б. П.Б.Струве как экономист // Новый журнал. Нью-Йорк.- 1944.- № 8.-С. 352-353.

Нетрудно видеть, писал этот автор, что условия для проявления свободы хозяйственной инициативы в социалистическом обществе гораздо менее благоприятны. Главную причину этого ученый усматривал в том, что свойственный этому обществу централизм убивает значительную часть тех стимулов, которые в капиталистическом мире создают атмосферу предприимчивости1. Столь чувствительный рыночный механизм, по его мнению, не может быть заменен никаким другим регулирующим аппаратом.

Чрезвычайно важно, однако, еще раз подчеркнуть принципиально иное, чем на Западе, понимание российскими либеральными учеными роли государства в экономическом развитии страны. Ядром классического западного либерализма, как известно, всегда была идея «спонтанного порядка», которую Ф. Хайек называл «центральной концепцией либерализма». Ее суть состоит в том, что под давлением «универсальных правил добропорядочного поведения, защищающих частную собственность индивидов, спонтанный порядок человеческой деятельности формулируется сам, при этом намного большей сложности, чем при преднамеренных действиях...»2.

В отличие от западных либералов у Струве, Бруцкуса и других российских либералов отсутствовали традиции «полной экономической свободы» субъектов хозяйствования в смысле невмешательства государства в экономическую жизнь. Эти традиции Струве, например, критиковал еще в 1894 году в своей книге «Критические заметки об экономическом развитии России». Будучи государственником в самом широком смысле этого слова, ученый считал, что государство и его структуры должны активно вмешиваться в процесс экономического развития, взяв на себя роль вмешиваться в процесс экономического развития, взяв на себя роль регулятора и даже арбитра.

Чрезвычайность государственного присутствия в экономике признавал и Б. Бруцкус, подчеркивавший при этом, что вмешательство государства должно представлять собой систему мер воздействия на народное хозяйство, которые, конечно, «не задаются целью устранить в нем решающую роль частного интереса и частной инициати-

3

вы» .

1 См. Бруцкус Б. Социалистическое хозяйство.- С. 64.

2 Дорн Дж. Нормы права и свобода в новых демократических государствах: концепция Джеймса Мэдисона // Вопросы экономики.- 2003.- № 6.- С. 27.

3 Бруцкус Б. Социалистическое хозяйство.- С. 39.

На необходимость участия государства в хозяйственной жизни общества внятно указывал и такой либеральный экономист, как Н.С. Тимашев. Не соглашаясь с известными постулатами «безгосударственного» либерализма, он также считал, что хозяйственная демократия, рынок, конкуренция могут быть лишь частью системы хозяйствования, но отнюдь не всей системой. Другой ее частью непременно должно быть «частичное планирование или регулирование хозяйства». Даже в США, писал ученый, стране наиболее развитых рыночных отношений, «никто и помыслить не может о том, чтобы отменить сложную систему субсидирования и регулирования сельского хозяйства»1. Более того, продолжал автор, хозяйственная свобода, конкуренция и иные либералистские ценности могут выжить только благодаря государственному вмешательству, что вполне доказал, по его мнению, Д. Кейнс.

На этой же позиции стоял и другой русский экономист С.Н. Прокопович. Ученый пришел к выводу о том, что созревшими для режима государственного регулирования являются только те промышленные предприятия, в которых постоянные издержки производства превосходят переменные. К ним относятся нефтепромыслы, угольные шахты, металлургия, электроэнергетика. Вся остальная масса русских промышленных предприятий, писал ученый, - за некоторыми исключениями, - не нуждается ни в синдицировании, ни тем более в огосударствлении. Напротив, им показана конкурентная борьба, в которой побеждали бы наиболее жизнеспособные предприятия, развиваясь в направлении роста постоянных издержек производства. Огосударствление таких предприятий принесло бы лишь от-2

рицательные результаты .

К сожалению, современные устроители России увлеклись работами западных либеральных экономистов, пройдя мимо трудов отечественных ученых и осуществив разгосударствление не только всех нуждавшихся в этом предприятий, но и по существу всех тех вышеперечисленных отраслей, по отношению к которым подобный подход был явно вреден.

В диссертации обосновывается точка зрения, согласно которой взятый радикальными реформаторами «первого призыва» курс, ориентированный на ценности классического западного либерализма и

1 Тимашев Н.С. В защиту промышленной культуры (по поводу книги Б.П. Вышеславцева) // Новый журнал.- 1953- № 3 5- С. 282.

2 См. Прокопович С.Н. Идея планирования и итоги пятилетки.-Париж, 1934.- С. 82.

игнорирующий национальные традиции, ментальность населения, а также научные выводы российских экономистов-эмигрантов 20-50-х годов, в целом был ошибочным.

Конечно, при оценке действительных итогов рыночных реформ в России не следует использовать лишь черные краски, как это нередко делается. Есть, разумеется, и положительные моменты, которые вполне могут быть отнесены в актив преобразований. За 14 лет либеральных реформ (1990-2004) экономика России существенно изменила свой облик. Прежняя планово-централизованная система полностью демонтирована. Новая рыночная система преодолела прежнюю изолированность от остального мира и ликвидировала тотальный дефицит товаров и услуг. Раскрепостилась скованная ранее личная инициатива, о недостатке которой так остро писал в свое время Бруц-кус, преодолена идея эгалитарности в личных доходах. Сформировались основные институты рыночной экономики - коммерческие банки, товарные и фондовые рынки, валютные биржи и т.д. и т.п.

Не видеть, не замечать всего этого нельзя. Но нельзя вместе с тем не сопоставлять со всем этим издержек реформ, которые оказались неизмеримо выше, чем предполагали реформаторы. Резко понизился уровень реальных доходов населения, значительная часть которого «примерно треть) перешла в категорию «новых бедных». Заметно возросли безработица, преступность и т.д. Разрыв с Западом не только не сократился, но и увеличился. В условиях сильного снижения экономики осуществилось широкомасштабное присвоение национального богатства частными лицами. Все это делает итоговую оценку отрицательной.

3. Теории преимущественной «декапитализации» и эффективности крестьянского хозяйства.

В диссертации специально исследованы аграрно-экономические воззрения либеральных экономистов русского зарубежья, развивших теорию устойчивости и преимущественной эффективности трудового крестьянского (фермерского) хозяйства. Еще в конце XIX в. один из крупнейших экономистов-эмигрантов С.Н. Булгаков сформулировал ряд базисных положений. Во-первых, процессы концентрации производства не распространяются на область сельского хозяйства, в которой «с чрезвычайной силой выступают децентрализующие тенден-ции»1. Во-вторых, крестьянское хозяйство жизнеспособно и устойчиво. В-третьих, важным фактором этой жизнеспособности является

1 Булгаков С.Н. Капитализм и земледелие. Т. П.-СПб., 1900-С. 456.:

собственность крестьянина (не общины!) на землю, участвующую в рыночном обороте. Общинный строй, на протяжении веков господствовавший в аграрном секторе экономики России, рассматривался не иначе как тормоз для прогрессивного экономического развития страны.

Выдвинутые положения получили дальнейшее развитие в трудах других либеральных экономистов русского зарубежья. Они связывали устойчивость крестьянского хозяйства с его внутренней гармоничностью. Вследствие отсутствия регулярного найма работников в нем нет расхождения интересов участников производства, в нем нет и дележа произведенной стоимости между владельцами земли, капитала и рабочей силы. Крестьянин движим лишь «интересами труда», т.е. стремлением использовать свой труд в своем хозяйстве возможно более выгодным образом. Он, как правило, продолжает вести хозяйство даже в том случае, если в результате его доход не превысит средней заработной платы, т.е. в условиях, при которых любое капиталистическое хозяйство неизбежно бы разорилось.

Однако это не означает, писал, например, Бруцкус, что крестьянское хозяйство иррационально, он имеет свое экономическое оправдание, но его не следует искать в плоскости капиталистической логики1. Прежде всего, крестьянское хозяйство отличается более высокой интенсивностью труда, предопределяющей более высокий уровень «производительности земли», т.е. ее отдачи. Это результат того, что крестьянская семья являет собой оптимальную организацию, поскольку она, как правило, обеспечивает комбинацию разнородных работников (включая подростков, женщин и стариков), кровно заинтересованных в успешном ведении хозяйства . В противоположность крестьянскому капиталистическое хозяйство имеет гораздо менее эластичное предложение труда, которое далеко не всегда соответствует колеблющемуся спросу на труд. Кроме того, поскольку наемному работнику не принадлежит продукт его труда, интенсивность и качество выполняемых им работ имеют тенденцию к ослаблению, а их оплата, как правило, выше, чем та, которую работник получал бы в собственном хозяйстве. «Поэтому капиталистический хозяин будет располагать всегда более дорогим и менее усердным рабочим. Понятно, что благодаря этому, предел затраты труда в капиталистическом хозяйстве наступает раньше, чем в крестьянском хозяйстве» .

1 См.: Бруцкус Б. Аграрный вопрос и аграрная политика.- Пг., 1922.- С. 216-217.

2 См.: Бруцкус Б. Экономия сельского хозяйства. Народнохозяйственные основы.-Пг., 1924.- С. 208.

3 Там же.-С. 210.

Конечно, в капиталистических предприятиях обычно выше производительность труда, что объясняется прежде всего несравненно более широким применением машин, сельскохозяйственной техники. Однако, значение этого фактора вовсе не безгранично, ибо, во-первых, вследствие сезонного характера сельского хозяйства, техника значительное время простаивает, омертвляя большие массы основного капитала, а, во-вторых, и крестьянское хозяйство все шире использует достижения технического прогресса.

Таким образом, отмечал Бруцкус, преимущества крестьянского семейного хозяйства, как правило, перекрывают его недостатки, обеспечивая его более высокую конкурентоспособность в борьбе с аграрным капитализмом и приводя тем самым сельское хозяйство к «декапитализации».

Наиболее полно теория «декапитализации» разработана в трудах Д.Н. Иванцова и В.А. Косинского. Эти авторы убедительно доказали, что крестьяне чаще выходят победителями на земельном рынке благодаря своей способности платить за землю более высокую цену и при покупке ее в собственность, и в борьбе за аренду земли1. Вместе с тем авторы не упускали из вида условного характера более высокой конкурентоспособности крестьян, которая в полной мере проявляется «при прочих равных условиях», т.е. при отсутствии резких культурных различий, при одинаковой доступности ипотечного кредита, при достаточном развитии сельскохозяйственной кооперации и т.д.2 «Де-капитализация» поэтому не носит абсолютного характера, а является законом-тенденцией.

Особенно детально теорию «декапитализации» сельского хозяйства развил Косинский, назвавший «расширение трудового землевладения за счет капиталистического» основным явлением аграрной эво-люции3. Однако наряду с этим процессом в реальной действительности протекает и другой процесс, связанный с формированием крупнейших технически высоко оснащенных аграрных предприятий, отличающихся исключительной интенсивностью производства. Эти мощные капиталистические структуры не подвержены разрушительному воздействию «декапитализации», они «иммунированы от разла-

1 См.: ГАРФ, ф. 5790, оп. 1, дело 72.- С. 7-8.

2 См.: там же.-С. 10.

3 См.: Косинский В.А. Основные тенденции в мобилизации земельной собственности и их социально-экономические факторы. Мобилизация земельной собственности. Прага, 1925-С. 74-75 и др.

гающего воздействия трудового крестьянства», при этом, правда, не представляя также никакой опасности для последнего. Опасны они лишь для экстенсивных капиталистических хозяйств.

Таким образом, в соответствии с учением Косинского, аграрная эволюция определяется двумя основными процессами. Во-первых, «декапитализацией» сельского хозяйства, в ходе которой экстенсивные и недостаточно интенсивные капиталистические предприятия погибают под натиском более эффективных индивидуальных крестьянских хозяйств (семейных фирм). Во-вторых, усиленной интенсификацией крупных и крупнейших капиталистических хозяйств, использующих последнее слово науки и техники, формирующих агропромышленные комплексы и не сдающих своих позиций в острой конкурентной борьбе. Эти два процесса порождают, по автору, «закон в область социально-экономической жизни», согласно которому впереди идут немногие высокоинтенсивные крупнейшие капиталистические предприятия, за ними «гонятся» трудовые крестьянские хозяйства, составляющие основу всех аграрной экономики, отстающие же экстенсивные и недостаточно интенсивные капиталистические хозяйства подвергаются «раскапитализованию» .

Таким образом, либеральные экономисты русского зарубежья блестяще предвосхитили главные тенденции, определяющие аграрную эволюцию всех развитых стран мира (но не России). Так, например, в США 87% из почти 2 млн сельскохозяйственных предприятий представляют собой индивидуальные или семейные фермы, которые, как свидетельствуют многочисленные эмпирические исследования, достигают в целом лучших результатов . Однако, в этой стране имеется и сравнительно небольшое число мощных аграрных и агропромышленных объединений, являющихся безусловными лидерами в своей отрасли.

4. Концепции возрождения аграрной экономики в постсоветст-кой России.

Задумываясь о путях возрождения аграрного сектора экономисты в постсоветской России, экономисты русской эмиграции набросали свои эскизы, в которых содержится немало советов будущим реформаторам. Так, по мнению А.Д. Билимовича, целесообразно пре-

' См. там же- С. 276.

2 См.: Лерман Ц. Десять лет земельных реформ: какие уроки Россия может извлечь из мирового опыта//Вопросы экономики.-2001 . -№ 8.-С. 106-107.

вратить землю в частную собственность крестьян1. На этой же позиции стоял и Н.Н. Зворыкин, который, правда, дополнял ее институтом «вечно-наследственной аренды» . Сегодня частная собственность на землю в России юридически закреплена, но подлинными собственниками земли крестьяне пока не стали.

Экономисты русской эмиграции стояли за необходимость формирования в России земельного рынка, но при этом они были категорически против неограниченной свободы торговых сделок с землей в целях недопущения ее «разбазаривания» и спекуляции. В отличие от современных либералов, которые, как известно, ратуют за абсолютно свободный рыночный оборот земли, либералы русского зарубежья прямо рекомендовали «встроить» в процесс купли-продажи земель государственные регулирующие механизмы, поскольку нельзя бесконтрольно распоряжаться национальным достоянием страны. Мировой опыт полностью подтверждает правоту российских изгнанников.

Далее,' либеральные экономисты русского зарубежья рекомендовали будущим реформаторам России проводить деколлективиза-цию «с величайшей осторожностью», указывая на то, что тема осуществления перехода от коллективных форм землепользования к индивидуальным должен быть постепенным, без шоковых или насильственных методов . В их проектах содержатся также ценные рекомендации по осуществлению различных форм поддержки индивидуального крестьянского хозяйства. Недопустимо, писал, например, Зворыкин, чтобы крестьяне-хуторяне «были предоставлены их собственной судьбе и рассчитывали бы только на собственные средства, которых у них нет и быть не может...»4. Авторы, поэтому, предусматривали льготное кредитование крестьян с низким процентом годовых под залог их имущества, специальные ссуды для проведения работ по интенсификации хозяйств и увеличению их доходности, помощь государства по внедрению различных приемов повышения их продуктивности и т.д.

Многие из этих рекомендаций до сих пор так и не воплощены в жизнь. Отсутствие льготного кредитования и страхования, резкое со-

1 См Билимович АД Экономический строй освобожденной России- Мюнхен, 1960-С 55

2 См Зворыкин Н Н К возрождению Росси л - Париж, 1929 - С 112

3 См Зворыкин Н Н К возрождению России - С 181, Билимович АД Экономический строй освобожденной России - С 44,45 и др

4 Зворыкин Н Н К возрождению России - С 185

кращение государственной поддержки усугубили и без того тяжелое положение сельского хозяйства. Отрасль опутана долгами. Нет средств на возмещение и обновление ресурсов. Приобретение техники, удобрений, горючего сократилось в 5-15 раз1. Но без всего этого от сельского хозяйства нельзя ожидать высоких результатов, ибо нельзя восстановить сильно ухудшившееся качество сельского населения, прежний «здоровый тип русского крестьянина»2, утратившего сегодня традиционную «тягу к земле».

5. Политико-экономические воззрения представителей русского народничества.

Как известно, после Октябрьской революции в вынужденной эмиграции оказались многие экономисты народнического направления. Являясь приверженцами социалистической идеи, они тем не менее подвергли весьма суровой критике созданный большевиками строй, хотя степень этой «суровости» была различной.

Наиболее лояльными к советской модели социализма были критические выступления А.В. Пешехонова, одного из крупнейших представителей «левого фланга» зарубежного народничества. Признавая, что восстановленная большевиками государственность «гораздо хуже той, которую они разрушили», этот автор все же счел возможным признать одновременно и их заслуги, в числе которых были названы и «блестяще оправдавшая себя» национализация промышленности, и аппарат государственного планово-централизованного управления, и восстановление в сознании населения сильно пошатнувшегося авторитета государственной власти3. Конечно, соглашался Пешехонов, все эти проведенные большевиками мероприятия еще не есть социализм, но избранное направление, по мысли автора, верно и усилия Кремля по организации планового хозяйства заслуживают одобрения.

Однако приведенная позиция не встретила понимания ни в центре, ни тем более на «правом фланге» народничества. Центристы устами своего лидера В.М. Чернова созданный большевиками путем «необузданного декретного творчества» социализм называли «де-кретинизмом»4. Но посыпавшиеся на страну как из рога изобилия

1 Емельянов А. Регулируемый рыночный оборот земли и частная собственность на землю // Вопросы экономики.- 2001- № 8- С. 89.

2 Зворыкин Н.Н. К возрождению России.- С. 251.

3 См.: Пешехонов А.В. Почему я не эмигрировал? Берлин, 1923- С. 51,68 и др.

4 См.: Чернов В.М. Конструктивный социализм.- М , 1997.- С. 198.

декреты, олицетворявшие веру режима во всемогущество командно-административной системы, привели к результатам, прямо противоположным ожидаемым. Россия, писал Чернов, явила миру картину величайшего краха и развала всего, что было создано довоенной эпохой, картину величайшего экономического и культурного «опрощения». В лице большевизма, заключал автор, мы имеем дело с социализмом, императивным по форме и деструктивным по существу1.

Чрезвычайно важно подчеркнуть, что Чернов вскрыл и основной изъян большевистской программы построения нового общества, суть которого состоит в убеждении, будто «разрушение неизбежно предшествует созиданию, расчищая для него почву»2.

Да, соглашался автор, всякое новое неизбежно отрицает старое, но обратная теория неверна: «дух разрушения может и не быть созидательным и устрояющим духом... И нельзя себе представить ничего худшего, как для отдельного реформатора, так и для целой новаторской партии, партии будущего, чем роковое отставание их созидательной работы от разрушительной»3. Как печально, что это мудрое наставление будущими реформаторами ельцинской поры не было услышано и учтено. По существу либеральные устроители новой России пошли тем же большевистским путем разрушения, сильно, роковым образом, опередившим созидательную работу.

«Деструктивному» большевистскому социализму Чернов противопоставил свои идеи «конструктивного» социализма, которые, как справедливо отмечает И.Н. Олегина, приблизили народничество к западному социалистическому идеалу4. Конструктивный социализм, писал Чернов, с самого начала соблюдает сформулированную выше «великую заповедь» - необходимость строгого равновесия между созидательной и разрушительной сторонами осуществляемых преобразований. Созидание должно не следовать за разрушением, тем самым неизбежно перманентно отставая от него, - «но везде, где это возможно, даже предшествовать ему» . И тогда человечество «не очутится ни на биваках, ни под открытым небом... Таков нормальный порядок здорового развития»6.

1 См. там же.- С. 203,207 и др.

2 Там же.-С. 211.

3 Чернов В.М. Конструктивный социализм.- М., 1997- С. 211.

4 См.: Олегина И.К. В.М. Чернов: годы последней эмиграции (1920-1952) // Зарубежная Россия. 1917-1939. Книга 2.-СПб., 2003.-С. 106.

5 Чернов В.М. Конструктивный социализм.- С. 212.

6 Там же-С. 213.

Еще более беспощадной критике был подвергнут большевистский строй на «правом фланге» народничества - «правыми» эсерами, прежде всего М.В. Вишняком. Уже в 1920 г., когда режим праздновал свои главные военнополитические и идеологические победы, Вишняк предсказал неизбежную гибель нового строя, ибо он стихийно враждебен всем, кто дорожит принципом личности, достоинством человека и его первейшим правом - правом на жизнь. Уверенность автора в подобном исходе русского эксперимента не была поколеблена даже НЭПовским маневром, перспективы которого оценивались им весьма пессимистично.

Можно ли вообще утверждать, что большевистский путь привел Россию к социализму? Всякое ли упразднение частной собственности может рассматриваться как социалистическое обобществление? Всякое ли плановое регулирование «есть положительное вмешательство разума в анархический хаос и произвол частных отношений?»1. Нет, отвечал автор, видеть социализм во всяком огосударствлении собственности, укрупнении производства, централизации распределения, регулировании обмена и т.д. - значит повторять ошибки доктринеров социализма. Ведь и гитлеровская Германия, напоминал он, установила максимум дивиденда в промышленности; и она контингентировала сельскохозяйственные продукты, которые должны сдаваться публично-правовым органам по нормированной цене; наконец, Геринг с Гитлером национализировали всю металлопромышленность в Германии. Приблизили ли эти меры третий рейх к социализму? С точки зрения доктринального социализма и согласно заверениям наци - несомненно. Но по существу - ни на йоту!2

По мнению Вишняка, десятилетия планово-централизованного управления народным хозяйством, «обобществления производства на деле» не привели к социализму. Просто власть все основные средства производства передала в руки «техно-бюрократического аппарата», подконтрольного единой и единственной партии с безответственным и несменяемым генсеком во главе. Большевистский строй, писал Вишняк, «менее всего можно назвать социалистическим. В нем борются и сочетаются элементы государственного капитализма и государственного рабства и крепостничества; точнее формулируя, это -

1 Вишняк М.В. О социализме, советском и ином // Современные записки.- 1939.-№64.-С. 386-387.

2 См. там же-С. 388.

строй государственного рабства и крепостничества, оживленных и оснащенных аппаратурой повоенного капитализма» .

Но если «русский социализм» не удался, реализабельна ли социалистическая идея в принципе? Не является ли она мечтой, своего рода «Синей птицей», за которой «человечеству суждено вечно гоняться без того, чтобы когда-либо ее настичь и ею овладеть?»2 Ответ Вишняка заслуживает внимания. В соответствии с его концепцией, сейчас о социализме позволительно только мечтать, представляя себе, что через 200-300 лет, когда «небо будет в алмазах», - люди на земле станут «доброхотно и радостно отчуждать свой труд во имя всеобщей солидарности и мировой гармонии». Но до этих блаженных и райских времен «в рамках человеческой истории, социализму суждено быть и оставаться регулятивной или ориентировочной идеей и жизненной тенденцией к возможно более полному социально-экономическому освобождению»3, которого не дал и не мог дать большевистский лжесоциализм. Признаками, позволяющими говорить о реальном приближении к социализму, являются, по Вишняку, утверждение принципа личности в хозяйственных отношениях, рост материального благоденства и духовной свободы большинства.

Социализм в умственных конструкциях Вишняка давал место и частной собственности, и конкурентно-рыночным отношениям и многим прочим совсем не социалистически ценностям. Его социализм, в отличие от марксистского, отрицал классовую борьбу и утверждал, что в процессе преобразования действительности следует руководствоваться надклассовыми интересами и устремлениями трудящихся. Тем самым Вишняк сумел предвосхитить целый ряд тенденций, происходящих ныне в развитых странах мира. Их суть состоит в формировании новых общественных устройств, для которых становится характерным, во-первых, сосуществование на конкурентной основе различных типов хозяйствования и их взаимодействие, а во-вторых, усиление социальной ориентированности экономики. Вот эти-то тенденции в сочетании с укрепляющейся демократией и свободой личности он и трактовал как движение к подлинному, немарксистскому, «ненаучному социализму».

1 Там же. - С. 390.

2 Там же. - С. 376.

3 Там же.-С. 391.

6 Своеобразие аграрных концепций народников

В диссертации обстоятельно проанализированы аграрно-эконо-мические воззрения русского народничества за рубежом. Аграрная сфера традиционно была областью наиболее интенсивных творческих исканий представителей народничества и, надо признать, - наиболее успешных.

В народнической литературе русского зарубежья получила дальнейшее развитие теория устойчивости мелкого крестьянского хозяйства. Так, К.Р. Кочеровский сформулировал положение, согласно которому «мелкие трудовые хозяйства могут оказываться в земледелии не менее, а иногда и более жизнеспособными, чем крупные, ка-питалистические»1. Автор аргументировал это следующими соображениями.

Во-первых, вслед за Э. Давидом он констатировал факт, в соответствии с которым процессы производства в сельском хозяйстве органичны, а не механичны, как в индустрии. Поэтому они гораздо меньше поддаются механизации и машинизации, в них на первом плане «индивидуальная качественность труда». Во-вторых, если капиталистическое земледелие еще может превышать крестьянское земледелие производительностью труда, т.е. продуктивностью на единицу рабочего времени, то крестьянское земледелие побивает его производительностью земли, т.е. количеством продукта с единицы площади. А с ростом населения и истощением земли это обстоятельство выступает не первый план. В-третьих, крестьянское хозяйство имеет потребительный характер. Удовлетворяя свои главные потребности продуктами своего хозяйства, крестьянин уже достигает своей основной хозяйственной цели, обеспечивая существование своей семьи. В-четвертых, крайне важна интегральность, универсальность земли и жизни на земле. В земледельческом труде, в непосредственной связи с природой определяется не только хозяйство крестьянина, но весь его быт, культура, этические, эстетические, религиозные, социально-политические переживания и целестремления. В этой атмосфере складывается особый социальный тип крестьянина, «любящего землю», органично срастающегося с землей .

В результате конкуренции капиталистических и крестьянских хозяйств, отмечал Кочеровский, происходило не укрупнение, не по-

1 Кочеровский К.Р. Обобществление сельского хозяйства в России // Записки института изучения России.-Прага, 1925.-С. 173-174.

2 См. там же.-С. 174-175.

глощение трудовых хозяйств капиталистическими, а наоборот, раздробление и поглощение последних. И не только в России. Статистические наблюдения сельского хозяйства в западных странах, по утверждению Кочаровского, установили, что и здесь мелкое трудовое земледелие отнюдь не вытесняется крупным капиталистическим. Скорее наоборот, в некоторых странах, например, в Германии, «капиталистическое землевладение уступает мелкому, притом не мельчайшему «карликовому», полубатрацкому, ... а крепкому «середняцкому»1.

Аналогичных взглядов держался и С.С. Маслов. В свое время, писал Маслов. Маркс и его последователи мрачными красками рисовали перспективы крестьянского хозяйства, считая его лишь «переходным пунктом в развитии земледелия», который в эпоху бурно прогрессирующего капиталистического строя обречен на исчезновение. Каутский называл мелкое крестьянское хозяйство «экономически конченным делом»2.

Жизнь, как известно, опровергла эти пессимистические для крестьян предсказания. Марксисты, отмечал Маслов, явно недооценили ни силы сопротивления крестьянских хозяйств, ни - главное - силы роста, которыми они обладали. Убедительным тому подтверждением стал, например, кризис последней четверти XIX века, навалившийся на сельское хозяйство Европы в связи с появлением на европейских рынках дешевого зерна колонизирующихся заокеанских стран и удешевлением парового транспорта. Мелкое хозяйство пережило кризис и легче, и иначе, чем крупное .

В России наблюдался весьма энергичный рост крестьянских хозяйств, особенно после первой революции 1905-1907 годов. Путем купли-продажи земля стремительно передвигалась в крестьянские руки. В 1913 г. народнохозяйственный доход от земледелия на 9/10 вырабатывался в крестьянском хозяйстве, а в 1916 г. в нем сосредоточилось 89,3% всех посевов и 94,3% всего скота (по европейской России)4.

Итак, заключал ученый, эволюция крестьянского хозяйства и в экономически передовой Германии, и в хозяйственно отсталой Рос-

1 Там же.-С. 177.

2 См.: Маслов С.С. Восходящая сила // Крестьянская Россия.- 1922.- № 1.- С. 8-9.

3 См. там же.-С. 10.

4 См.: Маслов С.С. К земельному вопросу в России // Крестьянская Россия.- 1924.— №8-9.-С. 57.

сии шла в одном и том же направлении - роста и усиления позиций крестьянских хозяйств. И эту устойчивую тенденцию Маслов оценивал как факт положительного значения, свидетельствовавший о превращении сельского хозяйства не в капиталистическое, а в трудовое крестьянское.

Таким образом, экономисты-народники русского зарубежья, как и либеральные экономисты, отстаивали теорию устойчивости трудового крестьянского хозяйства, высказывая весьма родственные воззрения по многим проблемам. Однако, по целому ряду ключевых вопросов они диаметрально расходились. Этими вопросами были формы собственности на землю, формы хозяйствования, степень проникновения рыночных отношений в сферу землевладения и землепользования и др.

Концепции народнических экономистов в отличие от либерали-стских трактовок базировались на сдержанном, порой враждебном отношении их авторов к институту частной собственности на землю, на резком ограничении, а то и запрещении рыночного оборота земли, на коллективистских, общинных принципах организации трудовых крестьянских хозяйств.

Именно в общине народнические экономисты усматривали некий генетический код возрождения постсоветской России. Идеалом В.М. Чернова, например, было превращение всей земледельческой Руси «в одну Великую Всероссийскую Земельную Общину», с которой он связывал «государство будущего»1. Давая резко отрицательную оценку либералистской столыпинской реформе, имевшей целью ликвидацию общинного аграрного строя в России и замещение его строем индивидуальных крестьянских хозяйств фермерского типа, К.Р. Кочеровский отмечал, что эта попытка, хотя и нанесла серьезный вред общинному земледелию, в принципе не имела серьезных шансов на успех: «собственничество не принялось и община устояла»2. Более того, не сомневался Кочеровский, община переживет и большевизм, но по-настоящему она расцветет в новой, демократической России3.

Однако далеко не все экономисты народнического направления оставались на «общиннофильских» позициях. Представители «правого фланга» проявили определенную гибкость и попытались привнести в эти позиции либералистский дух.

1 Чернов В.М. Конструктивный социализм.- С. 283.

2 Кочеровский К. Будущее общины //Современные записки.- 1925.-№ 26-С. 341.

3 См. там же.-С. 355.

Так, в картине будущей России, написанной С. Масловым, «могучая фигура» трудового крестьянина-хозяина сочетается с системой коллективных хозяйств и различных кооперативов. Автором уже признается «ограниченная частная собственность. Это, - уточнял Мас-лов, - индивидуальная и групповая земельная собственность, начинающаяся с тех границ земельных владений, которые Россия будущего получит после большевиков, и в своих дальнейших перемещениях находящаяся под внимательным наблюдением государства и регулируемая его земельной политикой» .

Ограничение частной земельной собственности, по Маслову, не может быть однообразным и раз и навсегда данным. Оно должно быть подвижным в зависимости от перемен в состоянии народного хозяйства, от укрепления крестьянского хозяйства, от степени насыщенности его потребностей в кредите. В первые годы постбольшевистского периода такое ограничение не может не быть весьма жестким, постепенно ослабевая в дальнейшем.

Сделал определенную уступку Маслов и в вопросе о купле-продаже земли, на что народниками всех поколений было наложено строжайшее вето. Автор полагал, что разрешительный порядок при купле-продаже и залоге земли в первые годы будет неизбежным, однако впоследствии он должен сокращаться в своем применении. Государство должно будет осуществлять надзор за тем, чтобы земля не собиралась в одних руках свыше определенных размеров2.

Серьезную эволюцию в эмигрантский период претерпели и аграрные воззрения МБ. Вишняка. В постбольшевистскую эпоху русской истории, писал он, необходимо будет прежде всего «поставить в равные условия тягу к участковому землепользования (отруба, хутора), с сохранением и развитием общественного землепользования (община, кооперация)»3. Автор, тем самым, заметно отступил от традиций народничества, но не подверг их радикальной ревизии. Легализовав, как истинный демократ, плюрализм форм хозяйствования в аграрной экономике, он оставался убежденным социалистом в решении вопроса о вовлечении земли в товарный оборот. Если бы, мечтал Вишняк, избегнув частной собственности на землю, удалось укрепить землю в твердое, хотя бы и наследственное владение трудящихся на

1 Маслов С. К земельному вопросу в России // Крестьянская Россия.- 1924.- № 8-9-С. 77.

2 См. там же.-С. 78.

3 Вишняк М. На Родине // Современные записки.- 1922- № 12.- С. 325.

ней, но без права залога и отчуждения ее, в предупреждении главного и неисправимого зла - обращения земли в товар с неизбежными, в таком случае, мобилизацией и спекуляцией земли; если бы, взамен субъективного публичного права на землю каждого российского гражданина, удалось хотя бы «в конечном счете» оставить право на землю и ее недра за государством; - такой исход можно было бы почитать исключительно благополучным для грядущего сельскохозяйственного и социально-политического развития России»1.

Сегодня можно утверждать, что осуществляя радикальные экономические преобразования в аграрном секторе, современные реформаторы явно переусердствовали в стремлении перевести этот сектор на рельсы фермерских хозяйств. Последние, как и предсказывали народники, не «привились». По мнению Р.Гумерова, потенциал роста фермерства, как массового движения, в России уже практически исчерпан. Достигнув своего пика - 280,1 тыс. - к началу 1996 г., численность фермерских хозяйств к началу 2001 г. уменьшилась до 261,7 тыс. И эти хозяйства дают лишь 2,5-3% всего объема продукции сельского хозяйства, сократившейся за годы реформы на треть. 40-43% производят полуразрушенные реформой «сельскохозпред-приятия», а свыше половины (54-57%) приходится на личное подворье (ЛПХ), основным источником существования которого, как и ранее, остается потенциал сельскохозяйственных предприятий, связанных с личными подсобными хозяйствами системой формальных и неформальных отношений и единым субъектом хозяйствования -крестьянином, соединяющим в одном лице работника сельхозпредприятия и хозяина личного подворья2.

7. Трактовкиэкономистов социал-демократического течения.

В диссертации специально проанализированы воззрения представителей социал-демократического течения экономической мысли (СО. Загорского, Ст. Ивановича, A.M. Югова и др.), которые, также как либеральные и народнические экономисты, подвергли беспощадной критике большевистскую версию социализма, но которые при этом оставались на позициях творческого марксизма, что роднило их с западно-европейскими социал-демократами так называемого «ревизионистского» направления.

1 Там же.

2 См.: Гумеров Р. Аграрная политика: от диктата либералистских догм к экономическому прагматизму// Российский экономический журнал.- 2003 . - № 2.-С. 50-51.

Главный порок большевизма СО. Загорский, например, видел в том, что в России было создано «сугубо казенное», государственное хозяйство, основанное на сплошной национализации и централизованно управляемое с помощью административно-командных методов1. Но подобное хозяйство, развивающееся по единому, заранее разработанному плану, не может быть эффективным, оно неизбежно ввергнет страну в бедствия и лишения, а в конечном счете потерпит неминуемый крах. По мнению Загорского «естественные силы социальной природы», иначе говоря, объективные законы рыночной экономики, рано или поздно возьмут все-таки верх «над искусственным большевистским вмешательством» и отторгнут чужеродный «экономическому телу» директивный способ хозяйствования. В НЭПовском маневре Ленина автор ошибочно усмотрел начало такого неумолимого обратного движения. Однако в долгосрочной перспективе трактовка Загорского оказалась провидческой, планово-централизованный способ хозяйствования действительно рухнул, но не в 20-е, а в 90-е годы XX столетия.

Подобный ход мыслей был характерен и для Югова, который считал весьма утопичной идею «единого штаба» по управлению всем народным хозяйством. Российская экономика, писал автор, вынуждена дорого оплачивать «лабораторную теоретическую работу» советских плановых органов, которые вместо того, чтобы «направить свою энергию на необходимое «вполне возможное регулирование лишь основ экономики и отдельных областей», замахнулись на всю экономику, нанося ей тем самым «прямой вред, дезорганизуя и искажая развитие производительных сил страны»2.

Созданный хозяйственный строй Югов отказывался называть «подлинным социализмом», его можно квалифицировать лишь как «бюрократический, неэффективно работающий государственный капитализм». Разумеется, продолжал автор, такой строй экономически несостоятелен, а потому и недолговечен .

Аналогичной позиции придерживался и Ст. Иванович. Автор сумел даже удивительно точно предсказать, когда произойдет падение коммунистического режима в России. Этот строй, рассуждал

1 См.: Загорский СО. К социализму или к капитализму? // Современные записки, 1927,-№ 31.- С. 382-383,

2 Югов А. Народное хозяйство советской России и его проблемы.- Берлин, 1929.— С. 226.

3 См.: Югов А. Пятилетка.- Париж, 1931.- С. 146-147.

Иванович, преодолеют «не современные отцы, а дети. Но это будут не дети до-революционных отцов, а отцов уже большевистских. Иначе говоря, - это будут наши внуки...»1, т.е. внуки поколения, к которому принадлежал, например, Аркадий Голиков (Гайдар). Поразительный по своей дальнозоркости прогноз!

Предвидя неизбежное крушение неэффективного экономического и политического устройства в большевистской России, представители социал-демократического течения общественной мысли русского зарубежья сделали талантливые зарисовки нового, постсоветского строя в будущей России, который они называли подлинным, демократическим социализмом.

Такой строй, в отличие от декретируемого сверху нежизнеспособного социализма, предполагает свободное и сознательное согласие широких народных масс в городе и в деревне, их желание к социальным преобразованиям и переменам. Управление производством должно быть в руках общественно-организованных, выборных хозяйственных органов и самодеятельных коллективов трудящихся, а не в ведении бюрократического «казенного» аппарата.

Разумеется, в будущей экономике должен быть восстановлен придушенный большевиками рынок, но не в духе безоглядного либерализма, а рынок, сочетаемый с государственным регулированием хозяйственных процессов, считающимся с законами стихийного развития .

Необходимы и различные формы собственности. Там, писал, например, Югов, где государство может поставить дело не хуже частного предпринимателя, государственное хозяйство должно сохраниться. «Если даже только банки, железные дороги, нефтяная, угольная, металлическая промышленность, станции сильных токов и отдельные крупнейшие предприятия по другим отраслям останутся в ведении государства, то оно будет оказывать решающее влияние на все хозяйство страны». Все остальное в народнохозяйственных интересах должно быть приватизировано, но «не тем молниеносным порядком, которым совершалась национализация» . Безоглядного либерализма российские социал-демократы опасались едва ли не больше, чем планово-централизованного способа хозяйствования в большевистском исполнении. И если в будущей России у власти окажутся ли-

1 Иванович Ст. Пути русской свободы//Современные записки.- 1936.-№ 60-С. 391.

2 Югов А. Народное хозяйство советской России и его проблемы.- С. 232.

3 Там же.-С. 60.

бералы, писал Югов, это может стать «заключительным актом начавшейся трагедии ограбления народных масс»1. Трудно отказать автору в проницательности предсказаний.

Таким образом, российским социал-демократам удалось сформулировать, пусть в самых общих чертах, интересную модель будущего социально-экономического устройства в посткоммунистической России, основанного на плюрализме форм собственности и форм хозяйствования.

8 Возникновение дирижистских концепций и эскизы будущей России

В среде обществоведов русского зарубежья была достаточно многочисленная группа ученых, не идентифицировавших себя ни с либералами, ни с социалистами. Они ратовали за «смешанную» социально-экономическую систему, базирующуюся на рыночных отношениях и хозяйственной свободе, но предполагающую государственное регулирование экономики. Их концепции и гипотезы обозначены в диссертации как дирижистские.

Одна из самых первых таких концепций была сформулирована в самом начале 30-х годов издателями и авторами парижского журнала «Новый град», в числе которых следует назвать прежде всего Г.П. Федотова, Н.А. Бердяева, И.И. Бунакова-Фондаминского, Б.П. Вышеславцева, СИ. Гессена, Ф.А. Степуна и др.

Эффективное хозяйствование, писал, например, лидер ново-градцев Федотов, возможно лишь при условии экономической свободы, поэтому «нет мучительнее вопроса, чем вопрос о свободе в России». Там, где государство является единственным субъектом хозяйствования, отмечал автор, говоря о советской России, происходит «стопроцентное убийство свободы», а значит, убийство хозяйственной жизни.

Однако было бы заблуждением считать Федотова и других но-воградцев сторонниками неограниченной свободы. Ролью «ночного сторожа» эпохи классического либерализма государство уже довольствоваться не может, и не должно. Таким образом, Федотов ищет «третью силу, способную начать и осуществить творческое возрождение России на основе симметризации свободы и организации»2.

1 Югов А. Пятилетка.- С. 147.

2 Федотов Г. Проблемы будущей России // Современные записки.- 1930.- № 43-С.414.

Близкие взгляды исповедовал и Н.А.Бердяев, который также провозглашал принцип хозяйственной и духовной свободы в качестве основного принципа, однако и он предостерегал от его фетишизации. «Нельзя кричать «да здравствует свобода!» перед человеком, лишенным хлеба насущного». Как резонно предупреждал ученый будущих правителей постбольшевистской России, нельзя спасти свободу «предоставив погибать огромной массе человечества. Ее начнут проклинать... Недостойно существование человека без свободы, но невозможно его существование без хлеба»1. Только в этой неразрывной, органической связи, подчеркивал автор, и раскрывается священный смысл свободы. Вместо абсолютной свободы или тотальной диктатуры, писал Бердяев, «мы должны провозгласить третий принцип в борьбе западнического либерального капитализма и русского насильнического коммунизма... - принцип реальной свободы, неотрывной от обязанностей, принцип реальной свободы, связанной с любовью. Мир идет к трудовому обществу, и нужно стремиться сделать трудовое общество максимально свободным» . Это неосуществимо без духовного перерождения людей, без христианства и религиозного покаяния. Ключ к возрождению России лежит, по мнению ученого, именно здесь.

Размышляя о путях обустройства будущей России, новоградцы высказали немало интересных идей. Так, говоря о преобразованиях в аграрной сфере, Ф.Степун убежденно заявлял, что земля должна оставаться объектом собственности государства и быть изъята из свободного частновладельческого оборота. И даже если бы колхозники пожелали вернуться к форме единоличного хозяйства, государство должно было бы найти возможности для наделения их землей и финансовой помощью. Но принудительно ликвидировать колхозы и обращать колхозников в фермеров нельзя3.

Что касается индустрии, то она, по мнению новоградцев, подлежит денационализации. Но при этом, подчеркивал Федотов, не всеобщей и тотальной. Если дорожить экономической мощью русского государства, то нельзя, увлекаясь духом антикоммунистической реакции, «разделывать все сделанное, разбазарить, раздарить или про-

1 Бердяев Н. Парадоксы свободы в сощшьной жизни // Новый град.- 1931.- № 1.-С. 66.

2 Там же.- С. 65.

3 Степун Ф. Чаемая Россия // Новый град.- 1936.- №11.- С. 35-36.

дать с торгов все государственное достояние России»1. Национальный интерес должен ограничивать чисто экономическую логику! «Как обшцй принцип, - рекомендовал Федотов, - государство отдает лишь то, с чем оно само не в силах справиться. Конечно, это будет львиная доля захваченного, но отсюда далеко еще до принципа общей денационализации»2. Иными словами, не СА чисто хозяйственной, а с национальной точки зрения политика безоглядного либерализма была бы в постсоветской России опасной. «Государство должно сохранить в своих руках значительные возможности хозяйственного регулирования»3. Но если все же будет сделана попытка возрождения классического либерализма в постбольшевистской России, то «об этом пожалеют многие искренние русские патриоты», ибо мечтать о лечении страны одним только духом либерализма - «значит не чувствовать исторического момента, не слышать ритма мировой ис-

4

тории» .

Если не капитализмом и не социализмом, то как именовать будущий социально-экономический строй? По мнению новоградцев, точнее всего было бы называть его строем хозяйственной демократии. К нему уже идет западный мир, к нему неизбежно пойдет, как считали авторы, и постбольшевистская Россия5.

9. Новые идеи солидаризма.

Как отмечается в диссертации, примерно в одно время с появлением новоградской концепции была сформулирована очень родственная ей по духу, но теоретически более глубоко обоснованная концепция солидаризма. Ее автором стал Г.К. Гинс.

Благодаря либералистским принципам хозяйствования, отмечал ученый, человечество достигло колоссальных успехов, эти принципы наиболее полно соответствовали эпохе промышленного переворота, когда инициативой и творчеством частных лиц совершались чудеса .

Идеи либерализма и демократии были настолько жизненны, настолько соответствовали психологии века и даже веков, что они глубоко проникли в сознание, в доктрины, в законодательство и до сих пор цепко держатся за свое влияние. «Можно сказать, что они освещали путь человечества, вносили покой в его сознание оправдывали

1 Федотов Г. Проблемы будущей России-С. 417.

2 Там же.

3 Там же-С. 419.

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА СОтрвург

4 Бунаков И. Хозяйственный строй будущей России - С. 32-??. ^ 40* »«т

5 См. там же-С. 35.

Харбин, 1930.- С. 16-17.

6 См.: Гинс Г.К. На пути к государству будущего. От либерализма к солидаризму

несовершенство социального уклада и поддерживали государственный порядок, составляя основу конституции»1.

И тем не менее, отмечал Гинс, в недрах либерального порядка назревали глубокие преобразования. Гигантские организации капитала стали все более заслонять индивидуальное начало. Классовая борьба, развивавшаяся внутри капиталистического общества, заставляла организоваться рабочих и предпринимателей. Государство все более переставало быть пассивной стороной, вмешиваясь в экономический порядок и политическую борьбу. Появились ограничения экономической свободы, принципы либерализма пошатнулись.

Все это явилось плодородной почвой для возникновения и развития социалистических идей и настроений. Социалистическая доктрина, писал Гинс, отрицает и осуждает индивидуализм, как источник социального неравенства и эксплуатации. Она предлагает устранить рыночную конкуренцию и передать средства производства из частных рук в руки общественного хозяина, который поведет все хозяйство по единому, строго обдуманному плану. Стихия нерегулируемого частного хозяйства, приводящая к перепроизводству, периодическим кризисам и несправедливому распределению, сменится, таким образом, централизованным хозяйством, не знающим экономических катаклизмов2.

Обещаемая социалистической доктриной централизованная система, - отмечал Гинс, увлекательна и подкупает своей разумностью. Здесь все заполняется одним мотивом - служением общественному интересу. Нет частной собственности и накопления, конкуренции и наследства. Есть лишь фанатичная преданность идее, пламенное стремление осуществить великие общественные задачи, самопожертвование и героизм, подобные тем, которые ведут армию к победе и заставляют жертвовать жизнью. Но здесь и огромная опасность - если это единственное колесо приостановится, если вера остынет, фанатизм угаснет, энтузиазм исчезнет - то заменить все это будет нечем и весь механизм придет к расстройству3. Как показал опыт советской России, подкупающая разумность планового хозяйства действительно оказалась призрачной.

1 Там же.-С 17.

2 См. там же.- С 21.

3 См.: Гинс Г.К. Учение о праве и политическая экономия. Вып. 1.- Харбин, 1933.-С.52.

Таким образом, резюмировал Гинс, система либерализма себя изжила, а первый практический опыт осуществления социализма явно неудачен и нежизнеспособен. Отсюда, писал ученый, возникает необходимость в какой-то новой, отвечающей потребностям века, системе организации общественных сил и хозяйства, которая была бы ближе к индивидуализму, но улавливала бы и прогрессивные тенденции века, заглядывая в будущее.

Эту «третью систему» Гинс назвал системой солидаризма. Сама идея солидаризма была высказана задолго до Гинса, она пользовалась большим успехом, например, во Франции, где была даже провозглашена «философией третье республики». Эту идею усиленно пропагандировали Л. Буржуа, Ш. Жид и другие французские экономисты, но они не дали ей надлежащего теоретического обоснования. Это сделал Гинс, который достаточно подробно охарактеризовал солида-ризм как систему хозяйства. Экономической базой этой системы является частно-правовой строй с его непременными атрибутами: частной собственностью и свободой предпринимательства. Эти институты, писал ученый, солидаризм принимает, как необходимые предпосылки, относясь к ним «не как к пережиткам, которые надо постепенно вытравить, а как к живым, действенным и полезным началам, отвечающим современному уровню человеческой культуры, почерпающим свою силу в психологии реального человека и способным стимулировать хозяйственную деятельность на пользу материальной и духовной культуры»1. Подобные исходные посылки позволяют отмежевать солидаризм от социалистических доктрин разного толка (марксизма, гильдейского социализма и т.д.), неизменно отрицательно оценивающих частноправовой строй и ставящих целью его радикальное преобразование в направлении уничтожения (сокращения) частной собственности и частной инициативы, а также резкого усиления государственной планово-централизованной организации хозяйства.

Однако, принимая частную собственность, как могущественную и полезную силу, солидаризм не закрывает глаза на возможные извращения в практическом ее применении, в применении ее «во зло». Так, если собственник источника бесполезно затрачивает воду, в которой чувствуется вопиющая нужда другими, или собственник водопада без разумных хозяйственных основании не разрешает пользо-

1 Гинс Г.К. На пути к государству будущего. От либерализма к солидаризму.- С. 4748.

ваться водной энергией, которой не пользуется сам, то собственность перестает себя оправдывать и возникает основание для ее ограничения или подчинения принудительным нормам1. Солидаризм оправдывает вмешательство государства и тогда, когда необходимо предупредить неизбежно вредный для общества результат. Но во всех подобных случаях оправданием вмешательства государства в частную сферу является выгода, которую получат отдельные лица от общего начинания. В область частного хозяйства, как и в общественные отношения, государство вносит организующее начало.

Таким образом, в солидаристской системе хозяйства государство выполняет особую роль. Оно уже не «ночной сторож», как во времена либерализма, но и не единовластный диктатор, директивно управляющий всей экономикой. Оно - «светофор на перекрестке», который не дает машинам столкнуться, но в остальном предоставляет возможность водителям ехать, куда им надо. Государство в этой система не стесняет предпринимательства, оно только контролирует его. Солидаризм отрицает и пассивность либерального государства, и самоуверенную претенциозность государства социалистического . «Царство солидаризма находится на пути от либерализма к социализму, от свободы частного хозяйства кК государственному регулированию... Он требует от государства активности, но он ограничивает вмешательство государства признанием собственности и конкуренции и допущением принуждения лишь при условии непосредственной выгоды от него как для общего блага, так и для принуждаемого»3.

Концепция солидаризма оценивается в диссертации как логически стройное учение, хотя и не свободное от недостатков. Отмечается определенная амбициозность автора, явная гипертрофия значимости сформулированных им выводов, в которых, по его мнению, заключена «руководящая идея века, открывающая пути к будущему»4. Кроме того, автор весьма слабо увязал свои выводы с конкретными проблемами преобразовании системы хозяйствования в постсоветской России.

10. Концепция «смешанной» хозяйственной системы в постсоветской России.

Этот пробел, как показано в диссертации, был блестяще восполнен другим российским экономистом-эмигрантом А.Д. Билимо-

1 См. там же. - С. 50.

2 См.: Гинс Г.К. Предприниматель- М., 1992- С. 217.

3 Гинс Г.К. На пути к государству будущего. От либерализма к социализму.- С. 34.

4 Там же-С. 205.

вичем, концепция которого также носила солидаристский характер и обосновывала преимущественную эффективность «третьей» системы. Чрезвычайно важно, однако, то, что Билимович поставил вопрос о дозе государственного вмешательства и рыночной свободы. «Теоретически, - рассуждал ученый, - такой Рубикон лежит там, где государство настолько ограничивает частную собственность и индивидуальную хозяйственную свободу, что вообще исчезает свободный меновой оборот и перестает функционировать механизм рыночных цен» . Автор, таким образом, предвосхитил теорию «осечки» рынка и «осечки» государства. Там, где рынок не может обеспечить оптимальное распределение ресурсов, рыночное саморегулирование должно быть дополнено различными формами государственного дирижизма. И наоборот.

Только смешанная хозяйственная система, способная к постоянному обновлению и совершенствованию, была бы, по глубокому убеждению Билимовича. «наиболее целесообразной для освобожденной России», только она, по его мнению, наиболее полно отвечала бы чаяниям ее населения, а переход к ней был бы наиболее безболезненным . Именно этот механизм гармонически сочетал бы частную собственность и личную хозяйственную свободу с общественным регулированием и ограничением свободы во имя интересов целого, во имя устойчивого и успешного развития хозяйственной жизни, во имя справедливой защиты тех, кто оказался бы слабее в свободной игре частных интересов.

Сделав это общее заключение, Билимович, далее, конкретизировал его. По его мнению, крупные предприятия важнейшего государственного значения не должны быть выпущены из рук государства, поскольку у рабочих коллективов не найдется ни необходимых средств для продолжения работы этих предприятий, ни необходимого опыта для их ведения в совершенно новых условиях. Поэтому здесь должна осуществляться не приватизация, а взвешенная политика, обеспечивающая:

1. Участие трудовые коллективов в прибылях этих предприятий.

1 См. по этому поводу: Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В. Концепция централизма и демократии в российской истории хозяйствования 20-30-х годов. Изд. 2-е- СПб., 2002.-С. 235. -

2 Билимович А.Д. Введение в экономическую науку.- Белград, 1936.- С. 130.

3 См.: Билимович А.Д. Экономический строй освобожденной России.- Мюнхен, 1960.-С. 35.

2. Участие рабочих и служащих в капитале предприятий в форме распределения известной его части между ними в виде паев или акций, дающих право на получение дивиденда и право голоса в общем собрании пайщиков (акционеров).

3. Участие представителей трудовых коллективов в управлении предприятиями в различных формах .

В государственной собственности, полагал ученый далее, должны остаться также железнодорожный транспорт, почта, основная часть речного и морского флота и воздушного транспорта. Вместе с тем автор предусматривал возможность основывать частные пароходные общества и индивидуальные пароходства, новые частные авиационные компании, что способствовало бы дальнейшему развитию водного и воздушного транспорта.

Отводя видное место государственной форме собственности, Билимович призывал будущих реформаторов не «слишком пугаться этого». Он напоминал, что и в дореволюционной России не только центральный эмиссионный банк и ряд других банков, главная часть рельсовой сети, почта, телеграф и т.д., но и значительная часть военной, горной и металлургической промышленности были казенными, то есть принадлежали государству. И работали успешно2.

Концепция Билимовича, как видим, радикально расходится с позицией современных «радикальных демократов», сделавших ставку на всеобщее разгосударствление собственности и на устранение каких бы то ни было элементов госрегулирования. Но перестав выполнять эти функции, предостерегал Билимович, государство неизбежно вовлечет народное хозяйство страны в длительный кризис. Так оно и произошло. Наметившееся сегодня оживление экономики многие экономисты связывают с частичным восстановлением регулирующей деятельности государства в сочетании, разумеется, с предоставлением частному капиталу свободы создания собственных предприятий и реальных условий для их эффективного функционирования. Это корреспондируется с рекомендациями Билимовича, усматривавшего в надеждах будущих либеральных реформаторов на хозяйственный подъем только за счет «рыночных ветров» большую опасность для страны.

Не мог обойти молчанием Билимович и «больной» для России аграрный вопрос. До революции ученый принимал участие в разра-

1 См. там же.- С. 40.

2 См. там же.- С. 42.

ботке столыпинской реформы, являясь последовательным критиком общинного земледелия и приверженцем идей частной собственности на землю и индивидуального крестьянского (фермерского) хозяйства. Совершенную большевиками массовую коллективизацию он рассматривал как смертоносный ураган, пронесшийся над российской землей, сметший с ее лица обломки незавершенной в свое время столыпинской реформы и оставивший после себя малоэффективную колхозно-совхозную систему. Однако Билимович надеялся на то, что будущим реформаторам достанет государственной мудрости принять как данность этот свершившийся факт и не бросаться в противоположную крайность тотальной «деколлективизации». При строгом соблюдении принципа добровольности система будет эволюционировать в правильной направлении . Иначе неизбежен второй ураган. Дурное предчувствие не обмануло ученого. Новый смерч пронесся над сельским хозяйством страны, превратив его в совсем не «живописные» руины, состоящие из полуразрушенных и сменивших свои вывески на «акционерные общества» колхозов и совхозов и жалкой кучки выдыхающихся из сил в условиях полного государственного равнодушия новоявленных фермеров.

Из нечитанных реформаторами России книг Билимовича они могли бы узнать и о том, как следует поступить с ценами при переходе к рынку. Оказывается, вовсе не обязательно и даже нежелательно их сразу «отпускать». Билимович полагал целесообразным в первое врем сохранить нормирование цен на главные предметы потребления. Конечно, признавал ученый, переход к свободным ценам необходим, но при этом за государственными и общественными органами следует оставлять надзор за качеством пищевых и иных продуктов и добросовестностью торговцев, равно как контроль устанавливаемых цен, не допускающий их необоснованных повышений2. В диссертации приведены и многие другие рекомендации ученого.

Конечно, не все, что писал Билимович много десятилетий тому назад, является непререкаемой истиной. Но удивляться следует не его заблуждениям, а тому, как много интересных мыслей вращалось в его умственной лаборатории, как точен был его исторический глазомер, как взвешены были его рекомендации и советы.

В трудах экономистов-эмигрантов всех направлений содержится глубокая, всесторонне обоснованная критика теории и практики соз-

1 См. там же. - С. 57-63.

2 См. там же - С. 72.

данной большевиками планово-централизованной системы хозяйствования в России. Учеными российского зарубежья 20-50-х годов была блестяще аргументирована экономическая несостоятельность построенного большевиками социализма, в основе которого лежала утопичная идея ликвидации всей частной собственности на средства производства и, соответственно, полной централизации управления народным хозяйством. Ими была предсказана гибель подобной системы, поскольку экономика с подавленными в ней конкурентно-рыночным механизмом и хозяйственной свободой, не располагая никакими компенсирующими механизмами, эквивалентными пор своей эффективности, «работает» все менее продуктивно, пока не наступают стагнация и гибель. Этот проницательный прогноз, как известно, полностью сбылся.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что представители всех без исключения рассмотренных в работе течений экономической мысли, в отличие от современных реформаторов России «первой волны», отталкивались в своих концепциях от положения, в соответствии с которым ценности абсолютного, «чистого» либерализма для российских условия и менталитета россиян неприемлемы. Даже самые либерально настроенные экономисты-эмигранты неизменно уважительно относились к роли государства в хозяйственной жизни, полагая, что ни при каких условиях оно не должно уходить из экономической сферы. Поэтому, отвергая большевистскую модель социально-экономического строя, они не впали в противоположную крайность - в безоглядный либерализм, внятно предостерегая от него будущих постбольшевистских российских реформаторов, ибо он может привести страну к не менее разрушительным последствиям и обернуться величайшей трагедией для народа. К сожалению, эти предостережения не были услышаны устроителями новой России.

Отвергая как советский социализм, так и хищнический, ничем не сдерживаемый либерализм, экономисты русского зарубежья сформулировали свои концепции социально-экономического устройства будущей России. Представители фактически всех течений эмигрантской мысли (либералы и социалисты, новоградцы и солидари-сты) обосновывали необходимость широкой (но отнюдь не тотальной и не молниеносной) денационализации с сохранением внушительной государственной собственности и внятных, обеспечиваемых государством социальных гарантий.

Исключительно плодотворной является и обоснованная российскими эмигрантами идея гармоничного сопряжения конкурентно-рыночного механизма с точно определенными законодательством различными формами и способами государственного дирижизма, не вырождающегося, однако, в административное давление и вмешательство. Эта идея, по-видимому, может быть отнесена к числу наиболее фундаментальных принципоз жизнедеятельности современных общественно-экономических систем, о чем свидетельствует весь мировой опыт хозяйственного развития.

Перечислив все основные составляющие новой социально-экономической системы - плюрализм форм собственности и хозяйствования, сочетание рыночных механизмов с государственными формами регулирования экономики, наличие социальных гарантий и демократических свобод, - представители по сути всех основных течений экономической мысли русского зарубежья тем самым сформулировали важнейшие сущностные характеристики постиндустриального строя, к которому в настоящее время перешли и различными путями переходят все развитые страны. Разумеется, в этом же общем русле мировой экономики окажется и Россия. Она неизбежно найдет свой собственный, учитывающий ее исторические, политические, национальные и культурные традиции, путь к новому строю, который экономисты разных направлений именовали по-разному: «строем хозяйственной демократии» (новоградцы), «демократическим социализмом» (социал-демократы и народники), «неолиберализмом» (либералы), «солидаристским строем» (солидаристы) и др., но который в своих эскизах наделяли общими чертами и принципами.

Концептуальная неподготовленность нынешних радикальных реформ привела, как известно, к тяжелейшим последствиям. Оказавшись под гипнотическим обаянием монетаристских рецептов и остановившись на том варианте преобразований, который поучил название «шоковой терапии», российские реформаторы 90-х годов прошли мимо колоссального творческого наследства русских экономистов, в том числе и эмигрантов. В результате, вырвавшись из плена одной утопии - коммунистической, идеализировавшей административно-плановое начало, и проигнорировав вариант «третьего пути», реформаторы оказались в плену другой утопии, фетишизирующей конкурентно-рыночные отношения и неограниченную свободу.

Сегодня нельзя не признать справедливости построений ученых русского зарубежья, предвосхитивших существующую в мире тен-

денцию к формированию объемных полиформических социально-экономических систем, вбирающих в себя различные формы собственности и хозяйствования и обнаруживающих способность к высокой устойчивости и динамизму.

Все это говорит в пользу отказа от принятой в начале 1990-х годов либералистской модели, которая должна уступить место дирижи-стской системе в духе «смешанной» экономики с различными формами собственности и различными способами ведения хозяйства. Государство должно вернуться в экономику, приступить к активной поддержке человеческого капитала, науки, обеспечить высокие доходы населения, развитие образования и здравоохранения. Доктрина «минимального государства» и «самотека» не выдержала испытаний. Сегодня есть очевидная потребность в дальнейшем развитии теории сочетания экономической деятельности государства и частной инициативы, которую начинали разрабатывать экономисты русского зарубежья.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

I. Монографии

1. Нинциева Г.В. Экономическая мысль русской эмиграции 2050-х годов XX столетия.- СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2004.- 13 п.л.

2. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В., Лабудин А.В. Система социалистического хозяйствования: концепции советских экономистов 20-х годов-Л.: Изд-во ЛФЭИ, 1990- 12,5 п.л. (авт. 4,5 п.л.).

II. Учебные пособия

3. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В. Концепция централизма и демократии в Российской истории хозяйствования 20-30-х годов. (Издание 2-е, исправленное и дополненное).- СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002.- 17 п.л. (авт. 10 п.л.).

4. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В., Дмитриев А.Л. и др. Экономисты русской эмиграции.- СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2000.- 19,0 п.л. (авт. 4,75 п.л.).

5. Нинциева Г.В., Корицкий Э.Б., Шетов В.Х. Концепция централизма и демократии в Российской истории хозяйствования 20-30-х годов - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2000- 9 п.л. (авт. 4 п.л.).

6. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В., Шетов В.Х. Научный менеджмент: Российская история- СПб.: Питер, 1999.- 31,2 п.л. (авт. 10,4 п.л.).

7. Корицкий Э.Б., Карашев А.В., Нинциева Г.В. Экономисты русского зарубежья 20-50-х годов: либеральное течение.- СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 1999.- 11,6 п.л. (авт. 4 п.л.).

8. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В., Васюков А.И. Основные течения Российской экономической мысли в 20-30-е годы XX столетия. Часть 4. Эмиграция- СПб.: Изд-во СПбУЭФ, 1995- 9,7 п.л. (авт. 3,23 п.л.).

9. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В., Васюков А.И. Основные течения Российской экономической мысли в 20-30-е годы XX столетия. Часть 3. Нот: борьба идей- СПб.: Изд-во СПбУЭФ, 1994- 9,75 п.л. (авт. 3,25 п.л.).

10. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В., Васюков А.И. Основные течения Российской экономической мысли в 20-30-е годы XX столетия. Часть I. Кремлевские экономисты- СПб.: Изд-во СПбУЭФ, 1993.— 10 п.л. (авт. 4 п.л.).

11. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В., Васюков А.И. Основные течения Российской экономической мысли в 20-30-е годы XX столетия. Часть 2. Оппозиция.- СПб.: Изд-во СПбУЭФ, 1993- 9,9 п.л. (авт. 4 п.л.).

III. Брошюры

12. Нинциева Г.В. Проблемы государства и рынка в истории экономической мысли России и русского зарубежья первой трети XX века - Нальчик: Изд-во Центр «Эль-Фа», 2002.-2 п.л. (авт. 1,5 п.л.).

IV. Статьи, материалы докладов и выступлений на научных конференциях

13. Нинциева Г.В. Концепция абсолютного централизма эпохи военного коммунизма // Обозреватель.- 2002.- № 5- 0,8 п.л. (авт. 0,4 п.л.).

14. Нинциева Г.В., Корицкий Э.Б. Концепция умеренного централизма эпохи НЭПа // Обозреватель,- 2002.- № 1- 0,8 п.л. (авт. 0,4 п.л.).

15. Лабудин А.В., Нинциева Г.В. Государство в Российских экономических реформах 90-х гг. XX в. начала XIX в. Столкновение

подходов и интересов // Известия СПбУЭФ.- 2002.- № 2.- 1,06 п.л. (авт. 0,53 п.л.).

16. Нинциева Г.В., Лабудин А.В. Государство и экономические реформы // 0бозреватель.-2001.-№ 4.-0,36 п.л. (авт. 0,18 п.л.).

17. Нинциева Г.В. Государство и рынок: воззрения российских экономистов конца XIX - первой трети XX вв. - материалы международной конференции 7-8 апреля 200 г. в г. Гренобле (на французском языке).- Изд-во Франция, Гренобль. Университет Пьер Миде-Франс, 2000- 2 п.л. (авт. 1 п.л.).

18. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В. Социально-экономический образ будущей России в трудах русских эмигрантов 20-30-х годов // Вестник Иркутской государственной экономической академии.-2000.-№ 1.-25 п.л. (авт. 1,25 п.л.).

19. Нинциева Г.В., Лабудин А.В. Основные концепции хозяйствования в истории русской экономической мысли 20-30-х годов // Известия СПбУЭФ.- 1999.-№ 1.-1,5 п.л. (авт. 0,8 п.л.).

20. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В. М. Вишняк: народническая концепция социализма (история общественно-экономической мысли русской эмиграции)// Известия СПбУЭФ.- 1997.-№ 2- 1,2 п.л. (авт. 0,6 п.л.).

НИНЦИЕВА ГАЛИНА ВАСИЛЬЕВНА АВТОРЕФЕРАТ

Лицензия ЛР № 020412 от 12 02 97

Подписано в печать 23 09 04 Формат 60x84 1/16 Бум офсетная Печ л 2,75 Бум л 1,4 РТП изд-ва СПбГУЭФ Тираж 100 экз Заказ 752

Издательство Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов 191023, Санкт-Петербург, ул Садовая, д 21

№20 668

РНБ Русский фонд

2005-4 22537

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: доктора экономических наук, Нинциева, Галина Васильевна

Введение.

Раздел I. Либерализм.

Глава 1. Теоретические воззрения русских либеральных экономистов.

§ 1-1 Критический анализ марксистских принципов хозяйствования.

§ 2-1 Анализ и оценки российского опыта социалистического хозяйствования.

§ 3-1 Основные концепции либеральных экономистов.

Глава 2. Аграрно-экономические воззрения либеральных экономистов русского зарубежья.

§ 1-2 Дискуссии вокруг общины и оценки крупнейших аграрных реформ в России.

§ 2-2 Дальнейшее развитие теории трудового крестьянского хозяйства.

§ 3-2 Концепции дифференциации крестьянства.

§ 4-2 Концепция обустройства аграрного сектора в постсоветской России.

- Раздел II. Социализм.

Глава 3. Экономическая мысль народников.

§ 1-3 Критический анализ социально-экономического строя в советской России.

§ 2-3 Идейное своеобразие народничества.l$ï

§ 3-3 Аграрно-экономические воззрения представителей русского народничества за рубежом.

Глава 4. Экономическая мысль русской социал-демократии.

§ 1-4 Критика теории и практики большевистского хозяйствования.

§ 2-4 Концепция демократического социализма и образ постсоветской России.

Раздел III. Между либерализмом и социализмом.

Глава 5. Дирижистские концепции российских эмигрантов.

§ 1-5 Концепция «Нового Града».

§ 2-5 Солидаризм.

§ 3-5 Концепция «смешанной системы».

Диссертация: введение по экономике, на тему "Основные течения экономической мысли русской эмиграции 20-50-х годов XX столетия"

Актуальность и степень разработанности темы. Как известно, мощная волна Октябрьской революции и гражданской войны в России «смыла» с родных мест примерно 2 млн. чел., превратив их в «первую волну» эмиграции. Среди этих людей были тысячи замечательных интеллектуалов, являвших собой цвет российской науки, искусства, культуры. Обосновавшись за рубежом, они успешно продолжили свою творческую деятельность, ставшую предметом исследований современных специалистов.

В настоящее время можно говорить о подлинном «буме» в освоении темы русского зарубежья, благодаря которому уже устранено множество «белых пятен». Однако до сих пор в этой теме есть огромные массивы еще не освоенной в должной мере информации. Сказанное относится, в частности, к такому гигантскому «пласту» творческого наследия русского зарубежья 20-50-х годов XX в., как экономическая мысль, представителями которой были Н.Н.Алексеев, А.Н.Анцыферов, А.Д.Билимович, Б.Д.Бруцкус, С.Н.Булгаков, И.И.Бунаков, М.В.Вишняк, В.С.Войтинский, Б.П.Вышеславцев, П.И.Георгиевский, С.И.Гессен, С.О.Загорский, Н.Н.Зворыкин, А.С.Изгоев, Ст.Иванович, Д.Н.Иванцов, С.С.Кон, В.А.Косинский, Р.К.Кочаровский, С.С.Маслов, А.В.Пешехонов, С.Н.Прокопович, П.Н.Савицкий, П.Б.Струве, Н.С.Тимашев, В.Ф.Тотомианц, Г.П.Федотов, В.М.Чернов, А.А.Чупров, А.М.Югов и другие. Выброшенные октябрьским цунами из родного отечества, эти экономисты не утратили интереса к процессам, происходящим в России.

Как справедливо отмечает Э.Корицкий, именно им, оторванным от родной почвы, лишенным какой бы то ни было возможности «живого созерцания» советской хозяйственной жизни, начисто отрезанным от основных источников нефальсифицированной информации (архивов, данных статистики, учета и контроля), судьба уготовила высокую и благородную миссию первым сформулировать точный прогноз о полной бесперспективности большевистского пути развития и о грядущем неизбежном крахе советской хозяйственной систе-^ мы, именно им первым было суждено обосновать возможные направления переустройства постбольшевистской России и в связи с этим высказать целый ряд идей, которые сегодня могли бы составить значительный научный задел для осуществления радикальных экономических реформ1.

И это не случайно. «Создать верную общую концепцию русского народного хозяйства, - писал еще Б.Бруцкус, - и дать правильную оценку действующей системы есть обязанность, возложенная судьбой на нас, зарубежных экономистов. Только мы, свободные от тисков коммунистической цензуры, могли бы выполнить эту важную задачу, которой наши коллеги в России по внешним условиям своей работы надлежащим образом выполнить не в состоянии»2.

Следует указать, что экономисты русского зарубежья отнюдь не являли собой стана единомышленников. В ходе непрерывных творческих дискуссий выкристаллизовывались различные подходы и течения экономической мысли, которые представляют для нас сегодня исключительный интерес. Современная историко-экономическая наука обязана внимательно изучить все эти направления и дать им соответствующую оценку, причем оценку - это хотелось бы подчеркнуть особо - осторожную, научно взвешенную. К сожалению, излишне поспешные оценки идей и концепций российских экономистов-эмигрантов уже стали нашей не лучшей традицией. Эта традиция расцвела пышным цветом еще в советское время, когда резко, нетерпеливо, даже нервно отвергались «с порога» все их трактовки и мнения, идущие вразрез с официальной идеологией. Сегодня, однако, палка часто перегибается в обратную сторону: теперь уже всякая мысль «оттуда» воспринимается чуть ли не как истина в последней инстанции.

По нашему мнению, в пестрой мозаике различных подходов, формулированных представителями экономической мысли русского зарубежья, целесообразно выделить следующие основные направления: либерализм, народническое и социал-демократическое течения, дирижизм.

Разумеется, этот перечень отнюдь не исчерпывает всей многокрасочной палитры направлений общественной мысли. Можно назвать, например, такие, как традиционалистско-консервативное течение, евразийство, «сменовеховство» (национал-большевизм) и некоторые другие. Мы считаем, однако, что это все-таки более политиче

1 См.: Корицкий Э.Б. Мир идей А.Билимовича (из истории экономической мысли русской эмиграции). Часть 1.СП6., 1997.-С.З.

2 Бруцкус Б. Народное хозяйство сов. России, его природа и его судьбы // Современные Записки. Париж, 1929, № 38 - С.408. ские, нежели экономические течения и потому вряд ли заслуживают специального внимания историков-экономистов.

Так, главные тезисы традиционалистов-консерваторов сводились буквально к нескольким пунктам: восстановление в России монархии, реставрация частной, в т.ч. помещичьей собственности, сужение поля социальных гарантий. При этом какие-либо теоретические обоснования не формулировались, все указанные пункты носили декларативный характер.

Более широкий резонанс получило «сменовеховство», идейным лидером которого был небезызвестный проф. Н.В.Устрялов. Но сколько-нибудь развернутой теоретической концепции это течение не выработало. Главная суть нашумевшего сборника «Смена Вех»1 заключалась в адресованном ко всем эмигрантам призыве «идти в Ка-носсу», т.е. «посыпав головы пеплом» возвращаться на родную землю, к большевикам, которые своими действиями заслуживают-де уважения и всяческой поддержки. Призыв этот, однако, не возымел желаемого воздействия на эмигрантов, напротив, он был встречен резко отрицательно представителями всех основных течений. Омерзительным, по мнению, например, М.Вишняка выглядело поклонение авторов сборника тому, что до сих пор ими сжигалось, и сожжением того, чему раньше они клали низкие поклоны2. П.Струве охарактеризовал «сменовеховство» как «самое чудовищное явление в истории духовного развития России», поскольку оно есть «хамское и трусливое» приспособление к большевистской власти . Основными, таким образом, мы считаем перечисленные выше течения экономической мысли русской эмиграции. Им и посвящено настоящее исследование.

Актуальность избранной темы дополнительно усиливается еще одним обстоятельством. Дело в том, что современная хозяйственная система в России выстраивалась по лекалам либерализма. Как известно, важнейшая задача, поставленная российскими радикалами еще в начале 90-х годов, состояла в том, чтобы до основания разрушить прежнюю систему, базировавшуюся на государственном, планово-централизованном управлении экономикой, и создать новый механизм, основанный на принципе полной, ничем не ограничиваемой свободы, которая быстро обеспечит стране вступление в эру «просперити». См.: Смена Вех. Сб. статей. Прага, 1921.

2 См.: Современные записки. 1921. № 8. - С.380.

3 См.: Струве П.Б. Прошлое, настоящее, будущее //Русская мысль. 1922. Янв.-Февр. - С.227-228.

Однако, внедренная новая система хозяйствования не только не обеспечила процветания, но, наоборот, привела к беспрецедентному сокращению национального производства и массовому обнищанию населения. Подобные результаты, оказавшиеся неожиданными для зачинателей российских реформ, заставляют усомниться в верности сделанного выбора. К сожалению, увлекшись трудами западных классиков либерализма Л.Мизеса, Ф.Хайека, М.Фридмана и др., реформаторы прошли мимо богатых «полезными ископаемыми» работ русских экономистов-эмигрантов. Иначе им стало бы яснее то положение, согласно которому ценности западного либерализма для российского менталитета, покоящегося на древних традициях соборности и коллективизма, неприемлемы. Не случайно, что даже весьма * либерально настроенные российские экономисты неизменно уважительно относились к роли государства в хозяйственной жизни общества, не приемля систему «лессе фэр» в ее чистом виде. Как справедливо отмечал В.Леонтович, либерализм не абсолютен, а относителен. Он «отнюдь не считает, что человек всегда добродетелен и воля его всегда направлена на благие цели.Поэтому в отличие от анархизма (известные извращения которого и можно считать проявлением абсолютного индивидуализма), либерализм требует создания объективного правового государственного порядка, противостоящего воле отдельных людей и связывающего ее»1. Надо ли говорить, что представители других течений м мысли русского зарубежья еще менее благоволили системе «чистых» либеральных ценностей?

Что касается степени разработанности темы, то здесь можно оп-4 ределенно говорить о возникновении нового научного направления в истории русской экономической мысли, название которого - экономическая мысль русского зарубежья. У истоков этого направления стоят такие отечественные ученые, как Б.Ананьич, А.Афанасьев, Г.Богомазов, А.Дмитриев, Н.Дроздова, И.Елисеева, Э.Корицкий, В.Круглов, В.May, М.Рачков, Б.Старков, В.Телицын, Н.Фигуровская, Г.Ханин, В.Шелохаев, Л.Широкорад, Н.Шухов и др. Нельзя не назвать здесь и имен западных исследователей русского зарубежья, таких как Р.Пайпс, Х.Ю.Серафим, Г.Фалькманн, Б.Доденхофт и др.

Труды перечисленных исследователей значительно расширили и углубили наши знания о творчестве экономистов русского зарубежья. Однако вряд ли можно вести речь об исчерпании темы. Отнюдь. Работы названных авторов охватывают преимущественно либо отдель

1 См. Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М., 1995.-С.З ные течения российской зарубежной экономической мысли, либо ее отдельных выдающихся представителей, таких, например, как П.Б.Струве и др. Обобщающих же исследований, которые давали бы целостную согласованную картину состояния и развития всей русской экономической мысли за рубежом, охватывали бы все ее основные течения в их взаимосвязях, сцеплениях и отталкиваниях, пока нет.

Предмет исследования. Предметом исследования являются взгляды и концепции представителей всех основных идейных течений экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является воссоздание целостной научной картины экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов, включавшей в себя широкий спектр идей и концепций хозяйствования, а также гипотез будущего социально-экономического обустройства России.

В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи: проанализировать, дифференцировать и научно оценить все основные концепции русских экономистов-эмигрантов, представлявших различные идейные направления; обобщить и включить в научный оборот действительные научные результаты, полученные экономистами русского зарубежья, показать их значение для современных социально-экономических преобразований; сформулировать выводы, вытекающие из проделанного анализа, и содействовать тем самым делу воссоздания подлинной истории экономической мысли русского зарубежья.

Методология и информационная база исследования. Методологической и информационной базой диссертации явились труды экономистов русского зарубежья первой половины XX века, изданные преимущественно за границей, и архивные материалы, в том числе впервые вводимые в научный оборот или недостаточно изученные, а также работы современных отечественных и зарубежных специалистов по истории экономической мысли.

В основу диссертационного исследования положены принципы историзма и объективности, в соответствии с которыми оценка анализируемых взглядов давалась с учетом конкретных исторических условий.

Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой первое в историко-экономической литературе обобщающее исследование, охватывающее критическим анализом все основные течения экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов и сводящее их в целостную научную картину.

Наиболее существенные научные результаты состоят в следующем:

-проведено углубленное специальное исследование либерального течения экономической мысли русского зарубежья, представленного такими учеными, как Б.Д.Бруцкус, Н.Н.Зворыкин, Д.Н.Иванцов, С.С.Кон, В.А.Косинский, С.Н.Прокопович, П.Б.Струве, Н.С.Тимашев и др.;

-детально проанализированы работы либеральных экономистов, содержащие критику марксистского учения, а также теории и практики планово-централизованного хозяйствования в большевистской России; дана оценка их общему выводу о принципиальной неосуществимости социалистической идеи в ее марксистском варианте и о неизбежном крушении неэффективной советской социально-экономической системы;

-обстоятельно исследованы аграрные воззрения либеральных (♦ экономистов русского зарубежья, сумевших убедительно доказать, что русское сельское хозяйство может успешно развиваться при условии освобождения крестьянина от крепостной зависимости и превращения его в центральную фигуру земледелия;

-научно охарактеризована и оценена их теория устойчивости и преимущественной эффективности трудового крестьянского хозяйства, базирующегося на принципах частной собственности на землю, рыночного оборота земли и свободы хозяйственной инициативы;

-впервые научно охарактеризованы представления

Н.Н.Зворыкина о путях преобразований аграрного сектора экономики в будущей постсоветской России;

-впервые введены в научный оборот архивные материалы, связанные с научной деятельностью П.Б.Струве, Д.Н.Иванцова, Н.С.Тимашева и др.;

-проведено специальное исследование социалистических (народнических и социал-демократических) концепций таких экономистов русского зарубежья, как М.В.Вишняк, С.О.Загорский, Ст.Иванович, Р.К.Кочаровский, С.С.Маслов, А.В.Пешехонов, В.М.Чернов, А.М.Югов;

-охарактеризован и научно оценен их критический анализ хозяйственной системы большевизма и прогноз о ее неминуемом крахе;

-впервые исследованы работы Р.К.Кочаровского и С.С.Маслова, посвященные анализу освободительной реформы 1861 года и столыпинской реформы, показано, что их оценки, указывающие как на достоинства, так и на недостатки великих реформ, выглядят убедительнее многих современных оценок;

-впервые исследованы представления экономистов народнического и социал-демократического направлений о путях эволюции посткоммунистической России; показано, что многие выдвинутые ими положения предвосхитили основные черты постиндустриализма и могли бы быть с успехом положены в основу реформенных преобразований в современной России;

-проведено углубленное исследование дирижистских и солида-ристских концепций рыночной экономики, сформулированных Г.К.Гинсом, Гессеном С.И., А.Д.Билимовичем, Б.П.Вышеславцевым, Г.П.Федотовым и другими авторами, дистанцировавшимися как от либерализма, так и от социализма и провозгласившими целесообразность смешанной, полиформической системы хозяйствования, основанной на сочетании возможностей рынка с государственным регу-(# лированием экономики;

-научно охарактеризованы их размышления о возможных путях обустройства постсоветской России, равноудаленные как от безоглядного рыночного либерализма, так и от подавляющего рынок и экономическую свободу государственного централизма;

-на основе проделанного анализа работ экономистов-эмигрантов различных направлений показано, что в зарубежной России 20-50-х годов экономическая теория получила многостороннее развитие и шла вровень с западной наукой; распространенный же тезис об отсталости отечественных исследований признан несостоятельным.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в возможности использования ее положений и выводов как для дальнейшего научного развития важного раздела истории экономических учений - истории русской экономической мысли, так и в учебном процессе в курсе «История экономических учений» и в спецкурсе «История русской экономической мысли».

Апробация работы. Основные идеи и положения диссертации представлены в публикациях и докладах на научных конференциях профессорско-преподавательского состава СПбГУЭФ (1993-2004гг.), на международной научной конференции (Гренобль, 2000 г.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех разделов и пяти глав, заключения и списка использованной литературы.

Диссертация: заключение по теме "Экономическая теория", Нинциева, Галина Васильевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проделанный в диссертации анализ позволяет, как нам представляется, сделать определенные выводы.

1. Исследование основных течений экономической мысли русского зарубежья 20-50-х годов свидетельствует о том, что вынужденные покинуть свое отечество ученые продолжили интенсивную научную деятельность и в эмиграции. Ими были сформулированы содержательные и аргументированные концепции и гипотезы, которые отличались опережающей свое время постановкой актуальных вопросов и оригинальными подходами к их решению, предвосхитившими современные передовые идеи и тенденции мирового постиндустриального развития.

2. В трудах экономистов-эмигрантов всех направлений содержится глубокая, всесторонне обоснованная критика марксистского экономического учения, а также теории и практики созданной большевиками планово-централизованной системы хозяйствования в России. Учеными российского зарубежья 20-50-х годов была блестяще аргументирована экономическая несостоятельность построенного большевиками социализма, в основе которого лежала утопичная идея ликвидации всей частной собственности на средства производства и, соответственно, полной централизации управления народным хозяйством, т.е. объединения экономических сил нации в единое координируемое целое, развивающееся по заранее разработанному плану. Ими была предсказана неизбежная гибель подобной системы, поскольку экономика с подавленными в ней конкурентно-рыночным механизмом и хозяйственной свободой, на располагая никакими компенсирующими механизмами, эквивалентными по своей эффективности, «работает» все менее продуктивно, пока не наступают стагнация и гибель. Этот проницательный прогноз, как известно, полностью сбылся. Более того, он был сделан (социал-демократами) с поразительной точностью - преодоление российского социализма действительно было осуществлено, как и предсказывалось, внуками поколения, к которому принадлежали авторы этого прогноза.

3. Исключительный интерес представляют сформулированные экономистами русского зарубежья позитивные теоретические конструкции. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что представители всех без исключения рассмотренных в работе течений экономической мысли, в отличие от современных реформаторов России «первой волны», отталкивались в своих концепциях от положения, в соответствии с которым ценности абсолютного, «чистого» либерализма для российских условий и менталитета россиян неприемлемы. Даже самые либерально настроенные экономисты-эмигранты неизменно уважительно относились к роли государства в хозяйственной жизни, полагая, что ни при каких условиях оно не должно уходить из экономической сферы.

Ученым зарубежной России казались одинаково опасными любые формы максимализма. Поэтому, отвергая большевистскую модель социально-экономического строя, они не впали в противоположную крайность - в безоглядный либерализм, внятно предостерегая от него будущих постбольшевистских российских реформаторов, ибо он может привести страну к не менее разрушительным последствиям и обернуться величайшей трагедией для народа. К сожалению, эти предостережения не были услышаны устроителями новой России.

Взятый реформаторами односторонний курс на либерализацию экономики повлек за собой такие последствия, как глубокий и долгий спад производства, резкое снижение его эффективности, «вымирание» высокотехнологичных отраслей, падение уровня жизни огромной части населения, угрожающее ухудшение демографической ситуации, стремительный рост преступности, развитие теневой экономики и др. В результате одна неэффективная социально-экономическая система, выстроенная максималистами-большевиками, была заменена другой неэффективной системой, созданной максималистами-либералами.

4. Отвергая как советский социализм, так и хищнический, ничем не сдерживаемый либерализм, экономисты русского зарубежья противопоставили им свои концепции социально-экономического устройства будущей России, обстоятельный эскиз которого они талантливо набросали. Представители фактически всех течений эмигрантской мысли (либералы и социалисты, новоградцы и солидаристы) обосновывали необходимость широкой (но отнюдь не тотальной и не молниеносной) денационализации с сохранением внушительной государственной собственности и внятных, обеспечиваемых государством социальных гарантий.

Исключительно плодотворной является и обоснованная российскими эмигрантами идея гармоничного сопряжения конкурентно-рыночного механизма с точно определенными законодательством различными формами и способами государственного дирижизма, не вырождающегося, однако, в административное давление и вмешательство. Эта идея, по-видимому, может быть отнесена к числу наиболее фундаментальных принципов жизнедеятельности современных общественно-экономических систем, о чем свидетельствует весь мировой опыт хозяйственного развития.

Столь же фундаментальным принципом, который должен лежать в основе нового социально-экономического строя в посткоммунистической России, является, по мнению ученых русского зарубежья, принцип свободы и демократии. Он заложен в самой человеческой природе и без него продуктивная творческая хозяйственная, как, впрочем, и любая иная, деятельность невозможна. Однако при этом ученые подчеркивали, что священный внутренний смысл свободы раскрывается лишь в органической связи ее с достойным существованием людей. Свобода, сопровождаемая голодом, обнищанием людей, гибелью населения в результате «свободно осуществляемых» актов насилия и т.д., как отмечал Н.Бердяев, будет проклята. По-видимому, и этот вывод должны были учесть современные реформаторы, приступая к радикальным преобразованиям.

Перечислив все основные составляющие новой социально-экономической системы - плюрализм форм собственности и хозяйствования, сочетание рыночных механизмов с государственными формами регулирования экономики, наличие социальных гарантий и демократических свобод, - представители по сути всех основных течений экономической мысли русского зарубежья тем самым сформулировали фундаментальные черты, сущностные характеристики постиндустриального строя, к которому в настоящее время перешли и различными путями переходят все развитые страны. Разумеется, в этом же общем русле мировой экономики окажется и Россия. Она неизбежно найдет свой собственный, учитывающий ее исторические, политические, национальные и культурные традиции, путь к новому строю, который экономисты разных направлений именовали по-разному: «строем хозяйственной демократии» (новоградцы), «демократическим социализмом» (социал-демократы и народники), «неолиберализмом» (либералы), «солидаристским строем» (солидари-сты) и др., но который в своих эскизах наделяли общими чертами и принципами.

Сегодня нельзя не признать справедливость этих построений ученых русского зарубежья, предвосхитивших существующую в мире тенденцию к формированию объемных полиформичееких социально-экономических систем, вбирающих в себя различные формы собственности и хозяйствования и обнаруживающих способность к высокой устойчивости и динамизму.

5. Один из важнейших выводов, вытекающих из проведенного исследования, состоит в том, что сформулированная экономистами русского зарубежья концепция преимущественной эффективности индивидуального крестьянского хозяйства блестяще предвосхитила доминирующую в настоящее время во всех развитых странах мира систему фермерских хозяйств, демонстрирующую высокую стабильность и возможности быстрого реагирования на часто меняющиеся в области сельского хозяйства ситуации и условия.

К сожалению, в России эта концепция осознана далеко не в нужной мере. Даже спустя полтора десятилетия после начала реформы все еще не проведена подлинная реорганизация крупных акционерных сельхозпредприятий - преемников бывших колхозов и совхозов, унаследовавших от последних не только огромные размеры сельхозугодий (свыше 80% всех площадей), но и вместе с ними громоздкость, плохую управляемость и слабую продуктивность, связанную с по-прежнему низким уровнем мотивации к труду. Отдельные такие предприятия могут быть и эффективными, но большинство их нуждается в преобразованиях.

Не реализована и рекомендация ученых зарубежной России о необходимости постепенных темпов преобразований, исключающих шоковые и насильственные методы деколлективизации и предполагающих широкую государственную поддержку, льготное банковское кредитование, страхование и т.д. индивидуальных фермерских хозяйств, на долю которых до сих пор приходится очень скромная часть всех сельхозугодий страны.

К числу невостребованных пока рекомендаций следует отнести и указания русских экономистов прошлого на необходимость комплексного подхода к решению задачи возрождения индивидуального крестьянского хозяйства в новой России, учитывающего меры по повышению культурного и профессионального уровня крестьянства, по развитию системы просвещения, по совершенствованию социальных и правовых механизмов, без чего невозможно будет восстановить сильно ухудшившееся качество сельского населения, прежний, как писал Н.Н.Зворыкин, «здоровый тип» русского крестьянина, испытывающего тягу к земле, умеющего и желающего добиваться высоких результатов.

6. Концептуальная неподготовленность нынешних радикальных реформ привела, как известно, к тяжелейшим последствиям. Оказавшись под гипнотическим обаянием монетаристских рецептов и остановившись на том варианте преобразований, который получил название «шоковой терапии», современные реформаторы России прошли мимо как других активно развивающихся течений зарубежной мысли (кейнсианство, институционализм, эволюционизм и другие), так и колоссального творческого наследства русских экономистов, в том числе и эмигрантов. В результате, вырвавшись из плена одной утопии - коммунистической, идеализировавшей административно-плановое начало и приведшей народ к неисчислимым страданиям и жертвам, и проигнорировав вариант «третьего пути», реформаторы оказались в плену другой утопии, фетишизирующей конкурентно-рыночные отношения и неограниченную свободу.

Все это говорит в пользу отказа от принятой в начале 1990-х годов либералистской модели, основанной на приватизации с ярко выраженным криминальным характером. Став «добычей» частных компаний, собственность лишилась той общественно-полезной функции, о которой писали русские экономисты-эмигранты. Обильные рентные доходы, оказавшись в частных, далеко не всегда «чистых» руках, перестали использоваться в интересах общества. Частный капитал в российских условиях продемонстрировал свою полную неспособность решать долгосрочные задачи - развивать отрасли высоких технологий и наукоемкие производства, науку, образование и т.д.

Либералистская модель должна уступить место дирижистской модели в духе «смешанной» экономики с различными формами собственности и различными способами ведения хозяйства. Государство должно вернуться в экономику, приступить к активной поддержке человеческого капитала, науки, обеспечить высокие доходы населения, развитие образования и здравоохранения. Доктрина «минимального государства» и «самотека» не выдержала испытаний. Сегодня есть очевидная потребность в дальнейшем развитии теории сочетания экономической деятельности государства и частной инициативы, которую начинали разрабатывать экономисты русского зарубежья.

7. Выработка новой модели обустройства «постлиберальной» России - едва ли не самая сейчас важная задача, стоящая перед отечественной интеллигенцией. Разделяя идею Г.Х.Попова о необходимости развертывания общенациональной дискуссии по этому вопросу, мы хотели бы обратить внимание и на исключительную целесообразность учета в такой дискуссии трактовок и гипотез представителей русского зарубежья. И если до сих пор их богатейшее творческое наследие было не востребовано, то сегодня время для этого явно пришло.