Современные торгово-экономические отношения КНР с центральноазиатскими странами-членами ШОС тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат диссертации по теме "Современные торгово-экономические отношения КНР с центральноазиатскими странами-членами ШОС"

003453032

Фроленков Виталий Сергеевич

СОВРЕМЕННЫЕ ТОРГОВОЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ КНР СЦЕЬГГРАПЬНОАЗИАТСКИМИ СТРАНАМИ-ЧЛЕНАМИ ШОС

Специальность 08.00.14- Мировая экономика

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук

Москва - 2008

1 /у ила ?П0П .. ,; ^ ^

003453032

Работа выполнена в Учреждении Российской академии наук Институте Дальнего Востока РАН.

Научный

руководитель - доктор экономических наук

ПОРТЯКОВ Владимир Яковлевич

Официальные - доктор экономических наук оппоненты ПОТАПОВ Максим Александрович

- кандидат экономических наук ВЯТКИНА Наталья Аркадьевна

Ведущая организация - Дипломатическая академия МИД РФ.

часов

Защита состоится « 08 года в

на заседании диссертационного совета Д 002.217.01 при Учреждении Российской академии наук Институте Дальнего Востока РАН (ИДВ РАН) по адресу: 117997, Москва, Нахимовский проспект, д.32.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИДВ РАН.

Автореферат разослан «

/¿¿Л-рЛ^щ г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат экономических наук ^ ~ V ' ~и В.В.Чуванкова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Со времени создания в 1996 г. «Шанхайской пятерки», на базе которой в 2001 г. была образована Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), актуальность исследований, посвященных деятельности Шанхайской группы, обретает все большую остроту. Это объясняется целым рядом обстоятельств.

Благодаря успехам хозяйственного развития, достигнутым в результате динамичных экономических реформ, происходит беспрецедентный рост авторитета Китая на мировой арене. Одной из ключевых внешнеэкономических задач КНР является формирование благоприятной международной среды для внутреннего развития страны, в том числе и на центральноазиатском направлении. ШОС стала для Пекина одним из важных механизмов, призванных содействовать достижению этой задачи.

После распада СССР и возникновения на пространстве Средней Азии и Казахстана самостоятельных государств, обладающих богатыми стратегическими породными ресурсами и особым транспортно-транзитным потенциалом, геоэкономическое значение нового региона, ныне называемого Центральной Азией (ЦА), стало очевидным. В хозяйственном отношении Китай является для стран ЦА заинтересованным партнером и важным инвестором, значение которого постоянно растет. Быстрое развитие торгово-экономических отношений КНР и централь-ноазиатских государств, особенно в сегменте ШОС, свидетельствует о том, что Китай уже имеет полезный для изучения опыт сотрудничества с регионом в новых международных условиях, что также определяет актуальность темы исследования.

Актуальность темы связана и с той важной ролью, которую в настоящее время играет ШОС. Организация, сначала призванная служить оборонно-политическим механизмом решения проблем региональной безопасности, ныне становится и инструментом обеспечения экономического со-развития стран-участниц, превращаясь в многопрофильную международную структуру. Значение этого процесса перешагивает региональные границы и обретает мировое звучание.

Актуальность темы обусловлена также и ростом значимости энергетической проблематики в международной жизни. Подготовка к реализации многосторонних инфраструктурных проектов и идея создания

Энергетического клуба ШОС добавили весомости экономической повестке Организации и, следовательно, - сказались на актуальности заявленной темы.

Главным же обстоятельством, определяющим актуальность темы, является наличие насущных экономических и политических интересов России в Центральной Азии. Данное обстоятельство делает необходимым айализ активности других международных сил (в данном случае Китая) на территории центральноазиатского «ближнего зарубежья» РФ.

Целью исследования является комплексный анализ предпосылок, современного состояния и международного контекста торгово-экономических отношений Китая с центральноазиатскими странами-членами ШОС. Достижение основной цели диктует необходимость решить такие конкретные задачи, как:

■ охарактеризовать современное геоэкономическое значение Центральноазиатского региона (ЦАР), возможности и потребности Китая и государств ЦА как внешнеэкономических партнеров;

■ проанализировать позицию КНР по вопросам развития экономического взаимодействия с государствами ЦАР, оценить роль и значение ШОС в этом процессе;

■ выявить основные этапы развития китайско-центральноазиатского экономического сотрудничества в рамках Организации и раскрыть их содержание;

■ показать проблемы, существующие в экономическом взаимодействии Китая с государствами Центральной Азии, и предложить возможные пути их устранения в рамках ШОС;

■ в теоретическом плане оценить текущую степень развития ШОС как экономической интеграционной группировки;

■ охарактеризовать значение ближайшего партнерского окружения ШОС - Туркмении и стран-наблюдателей Организации - в развитии экономической кооперации в Шанхайской группе.

Выбор объекта исследования и значимость темы определяются той важной ролью, которую в современных условиях играет сотрудничество КНР с государствами ЦА (обладателями уникального ресурсного потенциала) на двустороннем и «шосовском» уровнях, способное повлиять на.расстановку сил в Евразии, особенно в сфере энергообеспечения.

Объектом исследования являются современные экономические связи Китая с центральноазиатскими странами ШОС, а также с государствами-наблюдателями Организации и Туркменией. Предмет исследования - состояние отношений названных сторон в конкретных областях: в торговле, в энергетической сфере, в сооружении транспортной и трубопроводной инфраструктуры, в области инвестиционного и кредитно-финансового сотрудничества.

Научная новизна диссертации связана с тем, что несмотря на значительное количество публикаций в России и за рубежом, посвященных различным аспектам отношений Китая со странами ЦА и деятельности ШОС, диссертантом не найдено ни одной монографической работы, целенаправленно и комплексно рассматривающей торгово-экономические связи КНР с центральноазиатским сегментом Организации. Данная диссертация призвана хотя бы частично восполнить этот пробел.

В работе впервые предпринята попытка охарактеризовать потенциал Китая и государств ЦА как взаимно заинтересованных внешнеэкономических партнеров.

Некоторые аспекты экономического взаимодействия КНР и цен-тральноазиатских стран, например, кооперация в кредитно-финансовой и инвестиционной сферах, а также складывающиеся на коллективном уровне направления хозяйственного сотрудничества государств ШОС (в транспортно-инфраструктурной и энергетической областях) до сих пор не подвергались рассмотрению в научных публикациях.

В диссертации выделяются и рассматриваются временные этапы становления экономического сотрудничества в рамках ШОС, периодизация которого в научной и специальной литературе еще не приводилась.

Диссертант характеризует в контексте ШОС позицию и внешнеэкономическую практику Китая не только в отношении центральноази-атских членов Организации, но и Туркменистана и стран-наблюдателей ШОС, что также пока не осуществлялось в российских исследованиях.

В работе впервые дается оценка состояния ШОС как экономической интеграционной структуры.

Элемент новизны заключается в том, что автор изложил свою точку зрения на проблемы, существующие в экономическом диалоге «Китай -Центральная Азия», и возможные пути их устранения на уровне объем-

ного раздела диссертации, обобщающего итоги более ранних научных наработок.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Заинтересованность во взаимном экономическом сотрудничестве ныне приобретает в ШОС не меньшую значимость, чем соображения военно-стратегического плана. Смещение приоритетов в деятельности Организации с проблем безопасности к экономической составляющей обусловлено рядом обстоятельств, стержневым из которых является необходимость изыскания новых основ, цементирующих Организацию. В качестве такой универсальной основы может выступать хозяйственное взаимодействие, особенно по важной глобальной проблеме — энергообеспечению.

2. Экономическое сотрудничество в рамках ШОС может быть тем успешнее, чем лучше будут скоррелированы между собой взаимосвязи по векторам «лидер-ведомый», «лидер-лидер», «двусторонний формат отношений-коллективный формат», «социально значимый небольшой проект-крупномасштабный стратегический проект», «члены ШОС-наблюдатели ШОС», «экономическая кооперация - военно-стратегическое взаимодействие». Успех хозяйственного сотрудничества способен естественным образом дать ответ на вопрос о некоей неопределенности предназначения ШОС, по-разному трактуемого странами-лидерами Организации.

3. В кратко- и среднесрочной перспективе развитие экономического обмена в ШОС имеет все шансы быть успешным, поскольку страны-участницы заинтересованы в этом, особенно кредитоспособный Китай. Однако в долгосрочной перспективе возрастает вероятность обострения противоречий внутри Организации из-за соперничества за основные экспортные потоки углеводородов (на Запад или Восток). Возможно и проявление проблемы- «несимметричного партнерства» экономически разновеликих стран. Поэтому нахождение общей базы сотрудничества в виде сходных экономических интересов может повысить жизнеспособность и долголетие ШОС.

4. В .интересах своей эффективности ШОС пока следует воздержаться от расширения ее основного состава, но при этом развивать экономические связи со странами-наблюдателями.

'5. В свете активизации Китая и других международных сил в Центральной Азии России следует обратить особое внимание на укрепление

ее экономических позиций в ЦАР и этим предотвратить переориентацию внешних связей государств региона на третьи страны.

Методологическая основа работы представлена такими исследовательскими принципами, как междисциплинарный подход, сравни: тельный анализ и сопоставление, обобщение, индукция и дедукция, логическое построение на основе экстраполяции тренда, анализ внешнеэкономических отношений с позиций геоэкономического и регионального подходов и ряд других.

Хронологические рамкн исследования носят естественный, обусловленный реальными событиями характер, и охватывают период с 1996 г. (времени создания «Шанхайской пятерки», в 2001 г. преобразованной в ШОС) и до лета 2008 г.

Географические рамки работы охватывают «постсоветскую», а не «классическую» ЦА по двум понятным причинам; во-первых, четыре государства именно «новой» Центральной Азии являются членами ШОС, а во-вторых, - на официальном уровне в РФ, Китае, Казахстане и странах бывшей Средней Азии этот регион понимается в границах именно пяти государств - Республики Казахстан (PK), Кыргызской Республики (KP), Республики Таджикистан (РТ), Республики Узбекистан (РУ) и Туркмении.

Степень разработанности проблемы. Современное российское востоковедение включает следующие группы работ, пересекающихся с темой диссертации: 1) работы специалистов-международников универсального плана, таких, как Е.П. Бажанов, А.Д. Богатуров, Вл.Ф. Ли, В.В. Михеев, A.B. Островский, В.Я. Портяков, M.JI. Тита-ренко, Г.И. Чуфрин; 2) исследования по современной внешнеэкономической политике и экономике КНР A.B. Акимова, Я.М. Бергера, Л.Д. Бони, В.В. Карлусова, Л.И. Кондрашовой, H.H. Котлярова, И.Н. Наумова, Л.В. Новоселовой, Э.П. Пивоваровой, М.А. Потапова, А.И. Салицкого, В.В. Чуванковой, В.И. Шабалина; 3) работы российских специалистов по вопросам деятельности ШОС. Их авторы - A.B. Бо-лятко, Д.Н. Верхотуров, А.Ф. Клименко, И.Н. Комиссина, A.A. Куртов, A.B. Лукин, E.H. Самбурова и др.; 4) исследования современных российских экономистов и политологов по проблемам Центральной Азии. Это работы Л.Б. Вардомского, H.A. Вяткиной, C.B. Жукова, С.Г. Лузянина, О.Б. Резниковой и ряда других авторов.

Особую группу источников, послуживших теоретической основой диссертации, составили труды российских ученых по генеральным про-

блемам мировой экономики, международных экономических отношений и международной экономической интеграции. Это работы Е.Ф. Ав-докушина, а также изданные под редакцией A.C. Булатова, H.H. Ливен-цева, В.Е. Рыбалкина.

Внимание российских ученых в основном сфокусировано на анализе обстановки в Центральной Азии в плане общей безопасности в регионе. Российские авторы констатируют и рост международной конкуренции за доступ к природным ресурсам ЦА, отмечают потенциальную роль ШОС как силы, способной внести коррективы в ход этого соперничества. Однако в РФ непосредственно о китайско-центрально-азиатских торгово-экономических отношениях работ издано немного. Все они написаны в формате статей или разделов коллективных монографий, содержат общую характеристику партнеров или освещают отдельные аспекты вопроса. Авторы этих исследований - И.П. Азовский, C.B. Жуков, Л.И. Кондрашова, В.А. Матвеев, A.B. Островский, В.Я. Портяков. Эти работы, ценные своей методологической и фактологической базой, помогли диссертанту лучше понять процессы развития хозяйственных связей Китая с молодыми государствами ЦА.

В западной литературе наибольшее внимание к центральноазиат-ской проблематике проявляют такие эксперты, как С.Бланк, А.Коэн, Дж.Бэйтс, Р.Менон, Р.Х.Мунро, М.Оресман, Е.Румер, Н.Сванстрём. К числу информированных аналитиков по проблемам региона относится и Марта Брилл Олкотт1. Суммируя выводы и оценки современных западных экспертов, следует отметить, что за редким исключением их по-прежнему более интересует внешнеполитическая активность Китая в ЦА, а экономической составляющей отводится вспомогательно-иллюстративная роль.

В китайской научной литературе соискателем также не найдено ни одной авторской монографии, посвященной рассмотрению именно ки-тайско-центральноазиатских экономических связей. Однако сборники статей, а также монографии по общим вопросам отношений КНР с государствами ЦА и ШОС в Китае издавались. Работы китайских авторов по различным аспектам торгово-экономических связей Китая с цен-тральноазиатскими партнерами, хотя и довольно многочисленны, однако пока публиковались в формате статей, а также разделов коллективных монографий. К числу ведущих китайских специалистов по пробле-

1 См., в частности: Olcott Martha Brill. Central Asia's second chance. Washington, 2005.

мам диалога Китая с ЦА следует отнести Бао И, Ван Хайяня, Пан Гуана, Син Гуанчэна, Сюй Тункая, Ху Хао, Чжао Жуюя и ряд других исследователей1.

Понятно, что выводы, которые делают китайские специалисты, призваны концептуально обосновать курс КНР на активизацию связей с ЦА, которая аргументируется историческим характером контактов Китая со странами региона, а также соображениями экономической взаимовыгодности.

Центральноазиатская научная литература освещает различные аспекты внешней политики стран ЦАР, в том числе и на китайском направлении, на уровне статей, публикаций в СМИ и реже - в формате разделов коллективных монографий. Следует выделить исследования таких специалистов, как Р.Г. Абдулло, Э.Абдылдаев, Р.Алшанов, В.Галямова, А.Джекшенкулов, М.Иманалиев, А.Каукенов, А.Курма-нова, O.A. Молдалиев, М.К. Нарибаев, Е.Оразалиев, С.Д. Примбетов, K.JI. Сыроежкин, А.Ходжаев и др.2. Одними из немногих центральноа-

1 См., например: Бао.И. Чжун-У гуаньси: «хэцзо юй фачжань гоцзи яньтаохой» цзияо (Китайско-узбекистанские отношения: международный форум «сотрудничество и развитие» (краткая запись)) //Элосы Чжунъя Дуноу яньцзю. 2006, №4; Ван Хайянь. Чжунго юй Чжунъя у го цзинмао гуаньси-дэ сяньчжуан цзи фачжань цянь-цзин (Торгово-экономические связи между Китаем и пятью государствами Центральной Азии: современное состояние и перспективы развития) //Синьцзян шзху-эй цзинцзи. 1996, № 2; Пан Гуан. Энергетическая политика Китая и обеспечение энергетической безопасности в Центральной Азии //Центральная Азия и Кавказ. 2007, №6; Су Чан. Чжун-У цзинмао гуанси сяньчжуан цзи фачжань цяньцзин (Современное состояние китайско-узбекских торгово-экономических отношений и перспективы их развития) //Элосы Чжунъя Дуноу шичан. 2006, №2; Чжао Жуюй. Чжунго юй Чжунъя гоцзя цзяотун бяньлихуа (Улучшение коммуникаций Китая с центральноазиатскими странами) //Элосы Чжунья Дуноу шичан. 2006, №6; Чжунго Синьцзян юй Чжунъя цюйюй цзинцзи маои гуаньси (Торгово-экономические отношения между китайским Синьцзяном и центральноазиатским регионом) /Гл. ред. Ху И.-Урумчи, 2006.

2 См., в частности: Абдулло Р.Г., Нарибаев М.К. Экономические интересы Казахстана и перспективы регионального сотрудничества со странами Центральной Азии //http://www.kisi.kz/site.html?id=3651; Галямова В. Центральная Азия и Китай: новые горизонты международной регионализации //Центральная Азия и Кавказ. 2007, №3; Каукенов А. Политика Китая в Шанхайской организации сотрудничества //Центральная Азия и Кавказ. 2007, №3; Молдалиев O.A. Борьба за влияние в Центральной Азии //Интересы ЕС, КНР, России и США в Центральной Азии...С.24-37; Сыроежкин К.Л. Китай в Центральной Азии от торговли к стратегическому партнерству //Центральная Азия и Кавказ. 2007, №3; Ходжаев А. О центральноа-зиатской политике КНР (на основе китайских источников) //Центральная Азия и Кавказ. 2007, №3.

зиатских специалистов, занимающихся вопросами экономического диалога КНР со странами ЦА, являются узбекистанские исследователи В.В. Парамонов и А.В. Строков1.

Информациопной и статистической базой диссертации послужили официальные документы, статистические справочники, российская, китайская и англоязычная периодика, а также сводки информационных агентств. Поскольку тематика экономических отношений КНР и цен-тральноазиатских стран является малоразработанной, то значительное внимание было уделено обработке источников Интернета, роль которого в распространении научных знаний становится все более весомой.

Научная и практическая значимость работы. Раскрытие заявленной темы может способствовать более полному уяснению и прогнозированию параметров экономического взаимодействия КНР с цен-тральноазиатскими странами, направлений и особенностей их хозяйственных связей. Это, в свою очередь, позволит соответствующим российским ведомствам точнее сориентироваться при разработке линии РФ и в отношении Китая, и центральноазиатских партнеров, особенно в формате ШОС.

Представляется, что диссертация может быть полезна в научной и преподавательской деятельности при подготовке материалов, учебных пособий и лекционных курсов по специальности «Мировая экономика», «Международные экономические отношения», «Регионоведение», а также по специальным вопросам деятельности ШОС.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены автором в восьми научных работах общим объемом 8,7 п.л., а также в докладе на международной научной конференции (МНК) «Китай, китайская цивилизация и мир» в ИДВ РАН и на ситуационных анализах «Региональные аспекты международных отношений в Центральной Азии» в МГУ.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, приложений, а также списка источников и литературы. Основной текст диссертации включает 11 таблиц; приложения содержат графики, таблицы и диаграммы.

' См., например: Парамонов В.В., Строков A.B. Экономическое присутствие России и Китая в Центральной Азии - ключевой вопрос для будущего ЕврАзЭС и ШОС //Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы. Бишкек, 2007, С.153-160.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, характеризуются цель, задачи, объект и предмет диссертации, ее хронологические и географические рамки, методологическая и информационная базы, научная новизна, практическая и научная значимость. Приводятся положения, выносимые на защиту, дается обзор использованной литературы и данные об апробации и структуре работы.

Первая глава - «Предпосылки и возможности экономического сотрудничества Китая и стран Центральной Азии». В разделе первом рассматривается современное геоэкономическое и геополитическое значение Центральной Азии, рост которого, по мнению диссертанта, явился одним из факторов, предопределивших интерес КНР к региону, и стал мощной предпосылкой китайско-центральноазиатского экономического сближения. Важнейший элемент геоэкономической значимости ЦА -это транзитно-транспортный, а главное - энергоресурсный потенциал региона, превышающий по нефти 13 млрд т, природному газу - 12 трлн куб.м, газовому конденсату - 1 млрд т1. Диссертант рассматривает интересы в ЦАР целого ряда важных международных акторов - России, США, Европейского союза, Японии, а также Турции, создающих особую конкурентную макросреду региона.

Задача второго раздела - показать наличие объективных, то есть экономически обусловленных стимулов для расширения хозяйственного обмена Китая и центральноазиатских стран-членов ШОС. Раздел начинается с характеристики КНР и государств ЦА как внешнеэкономических партнеров.

Диссертант отмечает, что несмотря на разнообразие природных ископаемых, в Китае имеет место противоречие между потребностями его экономики, с одной стороны, и возможностями горнодобывающей отрасли страны, - с другой. В 2007 г. добыча нефти в КНР достигла 187 млн т, а объем ее потребления - 346 млн т. Зависимость Китая от внешних поставок нефти превысила 46%2. КНР занимает лишь 53 место в

1 Южный фланг СНГ. Центральная Азия-Каспий-Кавказ: энергетика и политика /Под ред. А.В.Мальгина и М.М.Наринского. Вып.2. М.:Навона,2005, С.135, 136.

2 Агентство Синьхуа //http://www.russian.xinhuanet.com/russian/2008-02/06/ content_573300.htm

мире по используемым ресурсам на душу населения1. Наряду с ограниченностью ресурсной базы страны и ее сужением из-за многолетней эксплуатации имеет место низкая рентабельность многих новых месторождений, велики потери при добыче и транспортировке. В результате для КНР актуализируется задача обеспечения энергетической безопасности путем диверсификации импорта энергоресурсов и изменения структуры энергобаланса страны. Большое значение здесь имеет изыскание новых стабильных источников стратегических ресурсов, и сопредельные Китаю центральноазиатские государства могут сыграть важную роль в этой связи. Так, основной экономический партнер КНР в ЦА Казахстан намерен к 2010 г. добывать 104 млн т нефти в год и более 50% этого объема экспортировать за рубеж; РК занимает ведущие позиции в мире по производству вольфрама, запасам хромовых, фосфорных руд, железной руды, свинца и молибдена2.

Сухопутные поставки углеводородов из ЦА по трубопроводам были бы не только дешевле морских танкерных, но и обходили бы зону влияния США (то есть Ближний Восток, Тихий океан). Поскольку строительство новых и модернизация старых перерабатывающих мощностей - процессы капиталоемкие, то приобретение добычных и перерабатывающих объектов в ЦАР могло бы внести вклад в создание КНР ее ресурсной базы за рубежом (такая задача поставлена китайским правительством).

Потребности Китая в импорте энергоносителей и минеральных ресурсов, а также в новых, емких рынках сбыта его дешевых товаров широкого потребления и некоторых видов машино-технической продукции находят, можно сказать, естественную реализацию на центральноазиат-ской почве. Казахстан, Узбекистан - крупнейшие производители нефти и природного газа в ЦА, а также Кыргызстан и Таджикистан (перспективные производители электроэнергии и страны-транзитеры) стремятся максимизировать экспортные поступления, столь важные для платежных балансов этих стран. Государства ЦА нуждаются в оборудовании и технологиях, доступных в инженерном и финансовом отношениях, а также в инвестициях. Все это им предлагает Китай. Кроме того, все центральноазиатские энергопроизводители стремятся снизить зависимость

1 Портяков В.Я. От Цзян Цзэминя кХу Цзиньтао: Китайская Народная Республика в начале XXI века. М.:ИДВ РАН,2006, С.88.

2 Элосы Чжунъя Дуноу шичан. 2006, №1, С.1-2. Пересчет в тонны исходя из: 1т = 7 баррелей.

от России как монотранзитера их углеводородов, создав альтернативные пути доставки их нефти и газа на мировой рынок.

Задачей третьего раздела является анализ целей и концептуальной основы внешнеэкономической стратегии КНР в Центральноазиатском регионе.

В своей официальной позиции по вопросам торгово-экономического взаимодействия со всеми странами-участницами ШОС Пекин исходит из того, что это взаимодействие есть продукт перехода политического и антитеррористического сотрудничества на более зрелый этап - этап двух- и многосторонней экономической кооперации. В КНР отмечают, что именно экономический компонент позволит сбалансировать всю структуру ШОС, а также ликвидировать в зоне ответственности Организации социально-экономические основы «трех зол» (международного терроризма, этнического сепаратизма и религиозного экстремизма).

Диссертант полагает, что цели экономической стратегии Пекина в ЦАР таковы: а) получить самый широкий доступ к ресурсам региона и не допустить передела его сырьевых рынков без участия Китая; б) повысить эффективность программ развития Северо-Запада КНР, сопредельного ЦА, и через это - смягчить этно-социальную напряженность в СУАР; в) превратить ЦА в надежного потребителя и транзитера китайских товаропотоков; г) по возможности предотвратить хозяйственное доминирование в регионе какой-либо мировой политико-экономической или идеологической силы, в перспективе достичь в ЦА естественного (то есть не силового, а основанного на экономических успехах) безусловного лидерства.

В заключение главы автор делает вывод, что главной предпосылкой развития сотрудничества КНР и государств ЦАР выступает реальная взаимодополняемость экономик сторон и наличие у партнеров объективных сравнительных преимуществ. А важным «идеологическим» фактором их экономического сближения является сходство стоящих перед странами ЦА и Китаем задач в плане модернизации экономики, борьбы с бедностью, развития международной экономической кооперации при сохранении внутренней стабильности.

По мнению диссертанта, значение ШОС в этой связи заключается в том, что, используя механизмы Организации, КНР увеличивает свои шансы на решение проблем, вызвавших в свое время ее интерес к «новой» Центральной Азии. Так, резкий рост цен на энергоносители в пер-

спективе может быть нивелирован силами коллективных энергетических проектов. Риск передела сырьевых рынков в регионе без участия КНР тоже снижается благодаря общему членству Китая и стран ЦА в Шанхайской группе. И, наконец, в силу своего участия в ШОС, КНР уже получила юридически обоснованное право на присутствие в ЦАР и расширение там своих экономических позиций.

Вторая глава - «Экономическое сотрудничество КНР с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном с 1996 г. по настоящее время». В разделе первом автор предлагает и обосновывает периодизацию экономического взаимодействия Китая с центральноазиат-скими членами Шанхайской группы. По его мнению, оно насчитывает четыре этапа: первый начался в 2001 г. с подписанием первого экономического документа ШОС - «Меморандума об основных направлениях регионального экономического сотрудничества», заложившего юридическую базу для такого взаимодействия. Второй - в сентябре 2003 г. -времени принятия долгосрочной (до 2020 г.) «Программы многостороннего торгово-экономического сотрудничества» ШОС. Третий - в июле 2005 г., когда Астанайская Декларация глав государств-членов Организации возвела экономическое взаимодействие в ранг высшего приоритета деятельности ШОС, равного по значимости ее политико-стратегическим целям. И, наконец, Юбилейный саммит глав государств ШОС в июне 2006 г. положил начало четвертому - современному и качественно новому этапу экономического партнерства стран Шанхайского сообщества. Тогда подписанием стратегически важного документа -«Программы действий» Межбанковского объединения ШОС (МБО) был сделан важный шаг на пути финансового обеспечения экономических проектов именно «общешосовского» формата. И именно на этом саммите В.В.Путиным была озвучена идея создания Энергетического клуба (ЭК) ШОС

Диссертант полагает, что основная задача четвертого этапа экономического сотрудничества в рамках Организации состоит в том, чтобы придать последнему действительно коллективный характер.

Во втором разделе автор с привлечением широкой статистической базы характеризует, в том числе в пострановом формате, объемы, динамику, структуру торговых связей сторон и состояние их кооперации в транспортной, энергетической, инвестиционной и кредитно-финансовой сферах.

Объемы и динамика торговли КНР со странами Центральной Азии. Ввиду факторов, изложенных в главе I, товарооборот КНР со всей ЦА за 1996-2007 гг. демонстрировал стабильно-поступательную динамику и вырос с 674 млн долл.1 до 19,7 млрд долл., то есть почти в 29,2 раза. Его среднегодовой прирост за этот период составил 35,9%. Основной вклад в рост этого товарооборота внесла торговля КНР с централь-ноазиатскими членами Шанхайской группы, которая увеличилась за этот период в 28,6 раза (см. таблицу I)2, показав годовой прирост в З5,7%3.

Таблица 1

Динамика торговли КНР с централыюазиатскими членами ШОС

(млн долл.)

Год /страна 1996 1997 1998 1999 2000

РК 495 489 432 556 826

КР - 43 64 60 62 80

РТ - - 6 5 15

РУ 136 127 72 80 84

Итого 674 680 570 703 1005

До 1997 г. торговых отношений КНР с Туркменией практически не существовало.

2 Данные в тексте и таблице 1: за 1996-2003 гг. - Key Indicators of Developing Asian and Pacific Countries, Asian Development Bank, 2002, 2003, 2004 //hUp'.//www.adb.org/Documents/Books/Key_lndicators/2002/2003/2004/defau!t.asp; Centra! Asian Series (London)/ Conflict Studies Research Centre. 2007, May, 07/12 (R), P.4; 2004-2007 г.-статистика Министерства коммерции (МК) и Таможенной службы КНР: http://russia.mofcom.gov.cn/aarticle/statistic/ie/200603/20060301613896.htmi; 2007 Чжунготунцзи няньцзянь. Бэйцзин,2007, С.730; Хайгуань тунцзи, 2006, №12, С.З; http.//english.mofcom.gov.cn/article/statistic/ie/200802/20080205371690.html.

3 Среднегодовые приросты рассчитаны автором по формуле: Т= "'1V ln/lo (после перевода результата в проценты - 100); где In - конечный, a lo - базисный уровень ряда динамики в абсолютном выражении (19660,8 : 674), п - число лет ряда динамики в изучаемом периоде времени (1996-2007 гг. = 12 лет), но за вычетом базисного года. Поэтому степень извлекаемого корня составляет (п-1), т.е.11.

(продолжение таблицы 1)

Год /страна 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007

РК 1253 2478 2856 4410 6810 8358 13876

КР 71 97 96 602 972 2226 3779

РТ - - 10 122 158 324 524

РУ 107 132 216 576 681 972 1129

Итого 1431 2707 3178 5710 8621 11880 19308

Ныне удельный вес (УВ) КНР в торговле стран ЦА-членов ШОС достигает 19% (см. таблицу 2)1.

Таблица 2

Текущее состояние торговли Китая со странами Центральной Азии

(2007 г.)

Страна Товарооборот, млн долл. Экспорт КНР, млн долл. Импорт КНР, млн долл. Сальдо, млн долл. УВ страны в торговле КНР с ЦА, % УВ КНР во внешней торговле страны, %

Казахстан 13875,6 7446,4 6429,2 1017,2 70,6 17,2

Кыргызстан 3779,1 3665,5 113,6 3551,9 19,2 87

Таджикистан 524,04 513,8 10,3 503,5 2,7 13,1

Узбекистан 1129,3 765,9 363,4 402,5 5,7 8,8

Страны ЦА -члены ШОС 19308,1 12391,6 6916,5 5475,1 98,2 19,0

Туркменистан . 352,7 302,5 50,2 252,3 1,8 2,8

Итого ЦАР 19660,8 12694,1 6966,7 5727,4 100 17,2

1 Все удельные веса (УВ) в тексте и таблицах рассчитаны диссертантом.

16

Источники таблицы 2: МК КНР //http://english.mofcom.gov.cn/ article/statistic/ ie/200802/20080205371690.html; расчет выполнен на основании данных по объемам внешней торговли стран ЦА, приведенных в: Межгоскомстат СНГ //http://www.cisstat.com/rus, МЭРТ КР http:// www. mert.kg/; Госкомстат PY//http:stat.uz, сайт Turkmenistan.ru и др.

Из таблиц 1 и 2 видно, что приоритетным коммерческим партнером Китая в регионе остается Казахстан (70,6% товарооборота КНР с ЦА). Значение торговли с Китаем для РК велико: сейчас около 90% всего бизнеса в Казахстане зависит от поставок китайских товаров1.

Второй по объемам торговли контрагент КНР в ЦАР - это Кыргызстан (19,2%) ввиду весьма значительных показателей его импорта из Китая. На третьем месте - Узбекистан (5,7%), доля которого, видимо, будет расти с планируемым началом поставок узбекского газа и хлопка в КНР.

После образования ШОС, а точнее, с 2002 г., наблюдается положительное сальдо товарооборота КНР с центральноазиатскими партнерами по Организации, которое выросло с 1,4 млрд долл. в 2002 г. до 5,5 млрд в 2007 г.2. Китаю выгодно поддержание такого status quo, ибо это ускоряет выполнение задачи по подключению сырьевого потенциала ЦА к потребностям КНР.

О значительном росте значения КНР в торговле стран ЦА-членов ШОС свидетельствует таблица 3.

Таблица 3

Торговля КНР с центральноазиатскими членами ШОС в ключевых пунктах роста -1996,2001 и 2007 гг.3

Товарооборот между КНР и странами ЦА - членами ШОС, млн долл. Удельный вес КНР во внешнеторговом обороте стран ЦА - членов ШОС, %

1996 2001 2007 1996 2001 2007

674 1431 19308 2,7 6Д 19,0

1 Сайт «Сетгаэю» //http://www.centrasia.ru/news рЬр?в1=1221987000.

2 Расчет на основании статистики МК КНР //http://english.mofcom.gov.cn... и Чжан Нин. Шанхай хэцзо цзучжи-дэ цзинцзи чжинэн (Экономические функции Шанхайской организации сотрудничества). Цзилинь,2006, С.226.

3 1996 г. - время образования «Шанхайской пятерки», 2001 г. -создание ШОС и 2007 г. - текущее состояние.

Источники таблицы 3: Key Indicators of Developing Asian and Pacific Countries.. .//http://www.adb.org/Documents/Books/Key_Indicators/2002/20 03/2004/default.asp; Central Asian Series (London)/ Conflict Studies Research Centre (CSRC). 2007, May, 07/12 (R), P.4; данные MK КНР //http:// english. mofcom.gov.cn...и Межгоскомстата СНГ //http:// www.cisstat.com/rus/.

Особенность структуры торговли Китая с централъноазиатскими странами заключается в том, что импорт КНР здесь носит ярко выраженный сырьевой характер (см. таблицу 4). За период 2001-2007 гг. доля сырья в поставках государств ЦАР в Китай возросла с примерно 84,4 % до 92% (энергоносители - более 67%, черные и цветные металлы -около 21%, химическое сырье - более 1%, текстильное сырье - порядка 3%). Остальные 8-15,6% приходились на готовую сталь (за счет ее поставок из Казахстана), услуги, некоторые виды оборудования (поступающего из Узбекистана, обладающего авиастроительным и автостроительным производствами) на сумму, практически незаметную на общем фоне китайско-центральноазиатской торговли, а также небольшие объемы продукции текстильной, легкой и пищевой промышленности. За то же время доля готовой продукции в экспорте Китая в страны ЦАР увеличилась с 77,5% до 90% (машины и оборудование - около 46%, химическая продукция - более 8,4%, продовольствие и прочие товары - около 34,6%). Остальные 10-23% приходились на сферу услуг (строительно-подрядные работы, проектирование, консультационные и трудовые услуги), в то время как экспорт сырья практически отсутствовал, если не считать поставок черных металлов в Узбекистан на малозначительную сумму1.

Диссертант полагает, что принцип торговли КНР со странами региона «готовая продукция в обмен на сырье» не благоприятствует экономическому прогрессу центральноазиатских стран на длительную перспективу. Но поскольку двусторонняя торговля пока остается главным направлением экономического обмена стран ШОС, то ее дальнейшее развитие - это сама по себе комплексная и самоценная задача.

1 Подсчитано автором и внесено в таблицу 4 на основании: МК КНР http://mofcom.gov.cn...; Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии... - С.156,157; Китай в мировой и региональной политике. Выпуск XI. М.:ИДВ РАН,2006, С. 190,193,195,198,200-201.

Таблица 4

Структура торговли КНР со странами ЦА в 2007 г. (%)

Импорт КНР из стран ЦА Экспорт КНР в страны ЦА

Энергоносители 67 Машины и оборудование, в т.ч. бытовая электроника 46

Черные и цветные металлы 21 Продукция химической промышленности 8,4

Текстильное сырье 3 Продовольствие 17,6

Химическое сырье 1 Одежда, текстиль, обувь 17,0

Готовая сталь 4,5 Услуги 10

Услуги 2 Черные металлы 0,5

Прочее 1,5 Прочее 0,5

Всего 100 Всего 100

Транспортные проекты в основном осуществляются на двухсторонней основе. Поскольку Китай играет здесь роль инициатора, то направление новых транспортных коммуникаций отвечает, прежде всего, интересам КНР. Пока Китай и ЦА связывает только одна железная дорога через Достык/Алашанькоу (казахстано-китайская граница). Однако в 2009 г. РК и Китай намерены пустить второй трансграничный железнодорожный путь (Урумчи - Инин - Хоргос/Коргас - Сары-Озек)1. Недавно КНР приступила к прокладке третьей трансграничной железной дороги «Китай-Кыргызстан-Узбекистан». Бишкек предлагает придать этому проекту статус инициативы в рамках ШОС.

Что касается трансграничного автомобильного сообщения, то несмотря на значительное число коллективных проектов КНР и стран ЦА-членов ШОС в этой сфере (10), ныне реализовано только 3 из них. Остальные - в стадии согласования, подготовки ТЭО или в самом начале реализации.

В своей энергетической линии в ЦА Пекин делает ставку на трубопроводные проекты (всего 5), а также начинания по сооружению ГЭС и ЛЭП, способных давать энергию Китаю (тоже 5, все - в Таджикистане).

Нефтепроводный проект «Казахстан-Китай» (с основным участком «Атасу-Алашанькоу») на настоящий момент являет собой главное дос-

1 Магистраль «Китай-Казахстан» должна получить продолжение до Туркмении и далее пойти на Иран и Турцию в Европу. Она призвана убыстрить трансконтинентальное сообщение и способствовать созданию единой железнодорожной сети этой группы стран, что де-факто снизит транзитную роль России.

тижение китайско-центральноазиатского энергетического партнерства. В 2006 г. мевду Казахстаном и КНР было подписано соглашение и о сооружении газопровода «Казахстан-Китай» с полным завершением строительства в 2012 г.

Хотя энергетическое сотрудничество КНР и центральноазиатских стран ШОС ныне осуществляется на двустороннем уровне, однако само время ставит вопрос о придании ему коллективного формата. Идея ЭК ШОС заключается в создании консультативно-координационного органа, осуществляющего согласование энергопотребностей стран-участниц и способствующего продвижению энергетических услуг и продуктов ШОС на трансрегиональные рынки. Однако, на взгляд диссертанта, хотя бы на первом этапе целью работы Энергоклуба должна стать профилактика и разрешение споров, возникающих из-за несовпадения интересов стран-членов, производящих энергоресурсы, и государств-участников, их потребляющих.

Сотрудничество в инвестиционной и кредитно-финансовой сферах особо важно для государств ЦА, не имеющих достаточных ресурсов для финансирования многих экономических начинаний. Расширение кредитования стран ЦАР не рассматривается Пекином в качестве бремени, ибо финансово-инвестиционная зависимость реципиентов от доноров зачастую является для последних средством давления на кредитополучателей. Сейчас РТ, Кыргызстан и РУ осваивают 920 млн долл. кредита, выделенного КНР странам ШОС. Объем накопленных инвестиций Китая в ЦА, по оценкам автора, достиг 9 млрд долл., из них 8,3 млрд приходится на РК.

В Организации прорабатываются возможности финансирования ее многосторонних проектов по каналам МБО и Делового совета (ДС) ШОС1 (по линии частного и/или акционированного бизнеса) и отчасти - за счет государственного финансирования стран-участниц.

В разделе третьем подробно анализируются факторы, препятствующие экономическому обмену КНР и центральноазиатских стран ШОС в таких сферах, как торговля (узость потребительского рынка в ЦА, конкуренция между государствами региона за доступ к китайским

1 В июне 2007 г. ДС ШОС наметил 12 важных проектов в телекоммуникационном секторе и в развитии совместных импортозамещающих производств, К числу проектов ШОС отнесено и строительство автодорог «Ош-Кашгар», «Братство-Душанбе-Кашгар», «Волгоград-Кунград», «Актау-Бейнеу-Кунград» и возможно -железной дороги «КНР-Кыргызстан-РУ».

рынкам и инвестициям, протекционизм, непредсказуемое введение странами ЦАР «временных» пошлин даже в нарушение соглашений, подписанных ими с КНР, недостаточность их нормативно-правовой базы в сфере ВЭД); транспортное сообщение (общая нехватка транспортных, трубопроводных и иных коммуникационных систем, географическая труднодоступность и удаленность многих экономически важных территорий ЦА и СУ АР КНР); инвестиционное взаимодействие (недоработанность и ненадлежащее исполнение законов в сфере привлечения иностранных капиталовложений, во многом стихийный характер взаимных инвестиций); энергетическое взаимодействие (отсутствие у всех стран ШОС согласованной энергетической политики, в частности, в сфере энерго- и ресурсосбережения). Сложности существуют и из-за неразвитости сферы банковского обслуживания в ЦА (практика краткосрочного кредитования, страхования, оформления аккредитивов и переводных векселей там практически отсутствует, и в китайско-центральноазиатской торговле соответствующие операции совершаются через банки третьих стран, что утяжеляет коммерцию). Недостаточна и информированность о взаимных торговых потребностях.

Проанализировав трудности на пути экономического обмена сторон, диссертант подчеркивает, что повышение качества их экономических связей возможно, но требует ряда условий, среди которых:

1. Производственная кооперация между КНР и Центральной Азией. По мнению автора, целесообразно развитие сотрудничества не только в добывающей индустрии, но и текстильной, легкой и пищевой промышленности, отдельных несложных видах машиностроения. Технологический опыт и инвестиции Китая, низкая и примерно одинаковая энергоемкость промышленного производства в КНР и в ЦАР, наличие в регионе недорогой рабочей силы могли бы стать факторами конкурентоспособности китайско-центральноазиатских СП на внешних рынках.

2. В плане транспортного сотрудничества видится актуальной разработка долгосрочной стратегии развития международных транспортных коридоров на пространстве ШОС. Первым шагом могла бы стать совместная разработка мер по снижению транспортных издержек.

3. Представляется разумной реформа таможенной нормативной базы стран ШОС в целях сближения таможенных кодексов и тарифов, а также обеспечение прозрачности таможенных процедур.

Поскольку в деле повышения качества экономических отношений КНР и стран ЦАР региональная интеграция в ЦА могла бы сыграть

ключевую роль, то оценке состояния ШОС как экономической интеграционной структуры посвящен раздел четвертый второй главы.

Рассмотрев основные положения теории международной экономической интеграции (МЭИ), включая предпосылки последней, диссертант приходит к выводу, что некоторые из этих предпосылок в ШОС существуют (в частности, наличие единого географического ареала существования и традиционно сложившихся экономических связей, взаимодополняемость экономик, общность хозяйственных задач, наличие стран-застрельщиков интеграции). Однако интеграции в ШОС препятствуют разрыв в уровне развития национальных хозяйств ряда стран-участниц; во многом сходная структура экономик государств ЦА, а также отсутствие истинного стремления к интегрированию у ряда правящих элит региона, не желающих прозрачности внутренних политических и экономических порядков, а также делегирования важных полномочий наднациональным управленческим органам (что является обязательными условиями интеграции). К тому же модели экономического развития в ЦА не идентичны (это кардинальное препятствие на пути МЭИ). В РУ и Таджикистане (а также в Туркменистане) практикуется государственный патернализм, а в РК и Кыргызстане проводится курс на экономическую либерализацию. У государств с сырьевым экспортом в принципе мало стимулов для интегрирования, поскольку соображения сиюминутной выгоды зачастую перевешивают интересы перспективного планирования. В итоге процесс интеграции в рамках ЦА ограничивается консультациями и намерениями. В ШОС даже идея создания зоны свободной торговли (ЗСТ) - исходной стадии МЭИ - не находит всеобщей поддержки: ряд государств-членов опасается экономического «подавления» со стороны Китая.

Поскольку режима свободной торговли и таможенного союза в ШОС пока нет, то ныне следует говорить лишь о задаче формирования в ней полноценного режима наибольшего благоприятствования. Следует констатировать, что ШОС находится только на подступах к первому этапу экономической интеграции - созданию ЗСТ, что весьма непросто.

Диссертант полагает, что сейчас реалистичнее говорить не об интеграции в рамках ЦА и ШОС, а об экономической кооперации, под которой можно понимать путь к координации тех видов и циклов хозяйственной деятельности, которые имеют коллективное значение (торговля, сооружение общей инфраструктуры, упорядочивание процессов энергопроизводства и энергопотребления, создание трансграничных СП).

В заключение главы диссертант подчеркивает следующее:

Несмотря на рост объемов китайско-центральноазиатской торговли, основанной на периодически обновляемых двусторонних межправительственных соглашениях, о формировании оптимальной системы торгово-экономических связей сторон говорить рано, ибо экспорт всех стран ЦА в Китай на 90% состоит из товаров сырьевой группы. Для упрочения своих политико-экономических позиций в Центральной Азии, Китай наращивает инвестиционную активность в регионе. Главным образом китайские капиталы идут в добывающие отрасли. Однако фокусировка на сырьевой сфере отвлекает ресурсы от обрабатывающего кластера, без которого создание сбалансированной экономической структуры в регионе является проблематичным.

Экономическая ценность ШОС состоит в том, что Организация способна послужить консультационно-регулирующим инструментом координации экономических интересов стран-участниц, которая более осуществима на коллективном уровне, нежели по разрозненным каналам двустороннего диалога.

Поскольку Туркмения и государства-наблюдатели ШОС представляют собой политико-экономический резерв и ресурс Организации и являются частью ее макросреды, то вопросам сотрудничества КНР с этой группой стран посвящена Глава третья - «Значение Туркменистана и стран-наблюдателей ШОС в экономическом сотрудничестве Китая и центральноазиатских стран-членов Шанхайской группы».

В разделе первом отмечается, что ШОС и Туркмения объективно важны друг для друга, поскольку последняя до сих пор встроена в систему внешнеэкономических связей других стран ЦАР и России через общую трубопроводную и транспортную систему.

Диссертант анализирует состояние и динамику китайско-туркменской торговли с 1997 г. по 2007 г. (до 1997 г. ее практически не существовало). За это время товарообмен сторон продемонстрировал тенденцию к увеличению со среднегодовым приростом в 70,5%\ но пока не достиг высоких абсолютных показателей (таблица 5).

1 Рассчитано на основании таблицы 5.

Таблица 5

Товарооборот Китая с Туркменией (млн долл.)

Годы 1996 1997 1998 1999 2000 2001

Объем - 19 24 29 37 47

Годы 2002 2003 2004 2005 2006 2007

Объем 91 122 98 110 179 353

Источники: Russian Series (London)/CSRC. 2005, May, 05/25(R), P.7; Хайгуань тунцзи. 2006, №12, С.З; МК КНР //http://english. mofcom. gov.cn/article/statistic/ie/200802/20080205371690.html.

Структура двусторонней торговли (см. таблицу 6) аналогична структуре товарооборота КНР со всеми странами ШОС («китайская готовая продукция в обмен на сырье»).

Таблица б

Структура китайско-туркменской торговли (%)

Наименование Экспорт Китая Импорт Китая

Текстильное сырье, кожи - 5,1

Энергоносители - 86,3

Машины и оборудование 83,5 -

Стройматериалы 3,3 -

Продовольствие и товары широкого потребления 13,1 -

Прочее 0,1 8,6

Всего 100 100

Составлено на основании: Russian Series (London) / CSRC. 2005, May, 05 / 25 (R), P. 8 и официального сайта http://www. Turkme-nistan.gov.tm/ekonom/ek&stat.htm

Основная сфера инвестиционного сотрудничества сторон - это энергетика (производство энергоносителей, оснащение добычных объектов). В апреле 2006 г. между Туркменией и КНР было подписано Генеральное соглашение о строительстве к 2009 г. газопровода «Туркменистан-Китай» (стоимость проекта - 20 млрд долл.). Его значение обусловлено не только коммерческими интересами сторон, но и возможно-

стью получить козырь в переговорах с «Газпромом» по целому ряду вопросов (цены, условия транспортировки, купли-продажи и др.). Пока Туркмения вынуждена транспортировать весь экспортный газ по российским трубопроводам, и эта зависимость от РФ беспокоит Ашхабад.

Значение газопровода для Китая заключается и в том, что Пекин рассчитывает состыковать эту «трубу» с проектируемым газопроводом из РК и подключить к ней узбекистанские газовые месторождения. Так может быть создана единая газотранспортная система «Центральная Азия-Китай», не включающая, однако, Россию.

Поскольку сотрудничество, особенно с небогатыми странами, требует финансовых вливаний со стороны более успешного партнера, то одним из относительно развитых направлений китайско-туркменского диалога является кредитная сфера. Пекин последователен в предоставлении связанных кредитов и грантов Туркмении. Пока они измеряются несколькими сотнями млн долл., но Ашхабад надеется получить обещанный Китаем в 2005 г. многомиллиардный льготный кредит на развитие экономики страны. Новые власти Туркменистана пытаются смягчить политику самоизоляции, и делать это безопаснее на китайском направлении, поскольку Пекин не вмешивается во внутренние дела правящих режимов.

Диссертант полагает, что Ашхабад пока не будет «ущемлять» нейтральный статус страны вступлением в ШОС, ибо он намерен использовать многовекторность своей экспортной линии и потому не составлять оппозиции Западу. К тому же Туркмения не стоит перед проблемой «трех зол» и оборонный потенциал ШОС в этом плане ей не «интересен». Страна, не будучи «связанной» членством в Шанхайской группе, имеет возможность «продавливать» свои условия сбыта энергоносителей, которые, видимо, станут жестче по мере увеличения числа конкурентов за туркменские ресурсы. Это может обострить соперничество КНР и России за углеводороды Туркмении. Для РФ ситуация осложняется тем, что она, в отличие от КНР, пока не спешит масштабно инвестировать в экономику Туркменистана.

Для Китая же механизмы ШОС и кооперация с РК и Узбекистаном на туркменском направлении очень важны, так как они готовят почву для газопровода «Туркмения-Китай» и транзита коммерческих грузов через территорию ШОС в Туркменистан. Видимо, по мере вплетения «шосовских» центральноазиатских стран в экономическую ткань Орга-

низации, настойчиво ткущуюся Китаем, влияние ШОС объективно будет распространяться и на Туркмению.

В разделе втором, посвященном рассмотрению роли и перспектив участия государств-наблюдателей ШОС в экономическом сотрудничестве «КНР - Центральная Азия», указывается, что ныне действующий мораторий на расширение Организации - это вынужденное и довольно рискованное средство консервации проблем в отношениях членов ШОС и ее наблюдателей, способное привести к спаду интереса последних к Шанхайской группе. И чтобы этого не произошло, необходима активизация партнерства по важному для всех направлению, не ущемляющему режима моратория. Этим направлением и является экономическая кооперация.

В разделе рассматривается текущее состояние и перспективы экономических связей КНР и центральноазиатских стран с государствами-наблюдателями ШОС - Индией, Пакистаном, Ираном и Монголией в сфере торговли, сооружения транспортной и трубопроводной инфраструктуры. Уделено внимание и отношениям «Афганистан-ШОС». В торговле стран-наблюдателей с Китаем особо велика роль нефтеносного Ирана, а также Индии, резко расширившей в 2006 г. поставки в КНР своей железной руды (весьма востребованной в Китае) благодаря возобновлению работы модернизированного КПП на границе двух стран в Тибете. Стимулом экономических связей государств-наблюдателей с КНР и странами ЦА является заинтересованность Индии, Пакистана и Монголии в центральноазиатских энергоресурсах и китайских инвестициях на цели расширения транзитно-транспортной инфраструктуры, а Ирана - в сбыте углеводородов в Китай и содействии КНР в инфраструктурном строительстве. По итогам 2007 г. товарооборот КНР с Индией составил 38,6 млрд долл., с Ираном - 20,6 млрд, с Пакистаном -6,9 млрд, с Монголией - 2 млрд долл. Торговля Китая со странами-наблюдателями демонстрирует в последние годы рост в среднем на 40% в год и сводится с положительным для КНР сальдо1. Принцип «китайская готовая продукция в обмен на сырье» действует и в отношении этих стран.

Автор полагает, что быстро активизировать коллективное сотрудничество в Организации можно путем реализации малозатратных, но социально значимых совместных проектов. Это может быть создание

1 Данные МК КНР //http://english.mofcom.gov.cn.

26

и расчет по ним.

мелкого и среднего производства и торгово-посреднического бизнеса, что легче выполнимо и социально рентабельно. Уместность невысокотехнологичных проектов связана с тем, что экономика центральноазиат-ских государств, Китая, Индии, Пакистана является и трудозатратной, и трудоизбыточной.

Еще одним цементирующим обстоятельством и объектом сотрудничества всего состава ШОС мог бы стать «запуск» ЭК ШОС, способствующего энергоснабжению его стран-участниц на основе самообеспечения, то есть вне зависимости от ситуации на мировых рынках.

В Заключении излагаются основные выводы диссертации:

1. Китай выступает сегодня как двигатель экономического сотрудничества в рамках Шанхайской группы. Отчасти это обусловлено большими финансово-хозяйственными возможностями страны, а главное -стремлением КНР закрепиться на экономическом поле Центральной Азии, создав для этого материальные и юридические условия.

2. Пекин осознает, что для центральноазиатских режимов участие в ШОС - это в некоей мере акция-демарш, призванная показать Западу наличие у них международной альтернативы. И Китай прилагает усилия, чтобы подвести под эту акцию свою экономическую опору, ибо успех хозяйственного сотрудничества может надолго зафиксировать интерес стран ЦА к Китаю и ШОС. На настояинш момент Пекин уже достиг успеха в том плане, что государства региона вряд ли будут следовать антикитайской линии США в обозримом будущем.

3. Благодаря членству Китая и четырех государств ЦА в Шанхайской группе их экономическое взаимодействие, пока небольшое в абсолютном выражении, уже получило геостратегическое звучание. Высокие темпы прироста китайско-центральноазиатского товарооборота и инвестиций КНР в ЦАР (в 2,5 раза превышающие аналогичные показатели для всей Азии) являются свидетельством особой значимости региона и ШОС для Китая. Чем успешнее развиваются китайско-центральноазиатские экономические связи, тем надежнее становится материальная база Организации, а чем прочнее будет эта база, тем больший мировой вес наберет ШОС. Можно сказать, что экономическое сотрудничество выполняет в Организации политическую, организационно-представительскую и социальную функции.

4. Именно в ЦА экономические и политические возможности Китая находятся в особо органичном симбиозе: собственный экономический

рост будет и впредь служить Китаю источником ресурсов для хозяйственной и дипломатической «экспансии» в ЦА и в ШОС в целом.

5. Необходимость перехода от двустороннего к многостороннему сотрудничеству диктуется масштабностью «общешосовских» начинаний и тем, что обеспечение экономической безопасности одной страны-члена, особенно в условиях замкнутой энергетической и транспортной сети ЦА, невозможно без коллективного взаимодействия. Начало работы МБО и ДС ШОС закладывает финансовые условия для активизации многосторонних проектов Организации.

6. В силу своей молодости и внутрирегиональных противоречий (в частности, по вопросам прохождения границ и водопользования) ЦАР так и не удалось сформировать собственную систему кооперационных структур. Представляется, что ШОС в перспективе могла бы восполнить этот пробел и стать механизмом экономической кооперации (а затем, возможно, и интеграции), прежде всего, в Центральной Азии.

Вопреки настойчивости Пекина по вопросу создания ЗСТ, в ШОС экономическая интеграция не форсируется. Такой подход к темпам интеграционных процессов носит вынужденный характер и в то же время свидетельствует о способности Организации идти на внутренние компромиссы и учитывать мировой опыт. (Поспешная интеграция экономически разновеликих государств обостряет противоречия внутри Евросоюза). В силу этого, ШОС могла бы выступить как механизм прогнозирования и смягчения разногласий, возникающих среди стран-членов.

7. Акцентируя внимание на необходимости первоочередного развития хозяйственной составляющей Организации, Пекин допускает возможность преобразования ШОС из оборонно-политического союза в экономический. В этом состоит специфика его позиции и отличие от точки зрения РФ по вопросу будущего Шанхайской группы. ШОС, являясь для Пекина инструментом его экономической стратегии в ЦАР, служит и механизмом адаптации КНР к процессам регионализации в мировой экономике. Включив Центральную Азию в орбиту своего влияния и обретя единоличное лидерство в ШОС, Пекин сможет использовать Организацию и на глобальном уровне - как «плацдарм» и аргумент в его диалоге с другими мировыми центрами силы - США и Европой.

В заключение автор высказывает ряд соображений и рекомендаций по поводу экономического курса РФ в Центральной Азии.

Россия стремится усилить свои позиции в ШОС, прежде всего, через военно-стратегическое взаимодействие, то есть в сфере, где она наиболее сильна. Но для РФ важно не упустить возможность восстановления и ее экономических наработок в регионе, особенно потому, что из-за членства Китая в ШОС относительное влияние России в Шанхайской группе не так велико, как в СНГ и ЕврАзЭС. Если экономические задумки КНР в ЦА осуществятся и регион получит альтернативные российским транспортные пути за рубеж, то влияние Китая в ЦАР может резко возрасти в ущерб позициям России. Думается, что решение в марте 2008 г. Казахстана, РУ и Туркменистана повысить для РФ цены за их газ стало возможным во многом благодаря проекту газопровода «Туркмения-Китай».

У России, в отличие от КНР, нет четкой концептуальной базы сотрудничества с государствами ЦА. Поэтому соответствующим ведомствам, включая «Газпром», видимо, будет небесполезно разработать специальную программу экономического взаимодействия со странами региона. Необходимость этой программы диктуется не только увеличением потребностей РФ в центральноазиатском газе, но и нарастанием международного соперничества за ресурсы ЦА. Думается, программа должна фундировать ускорение строительства трубопровода из Сибири в КНР, чтобы он смог составить реальную альтернативу газопотокам из Туркмении и Казахстана (а впоследствии, возможно, и Узбекистана) в Китай.

Чтобы не проиграть в инвестиционной борьбе за регион, России необходимо или резко увеличить капиталовложения в ЦА, что непросто, либо направить инвестиции в иные перспективные, но «малоокку-пированные» сферы. Одной из таких сфер видится углубленная переработка продукции нефтегазовой ■ промышленности, производство сжиженного газа и горюче-смазочных материалов «на месте», ибо стоимость рабочей силы в Центральной Азии, а также энергоемкость производств и затраты на капитальное строительство в субтропической климатической зоне ниже, чем в РФ.

Учет трудностей, стоящих на пути китайско-центральноазиатского экономического диалога (специально рассмотренных в главе второй), может облегчить реализацию экономических связей РФ со странами ЦА, поскольку аналогичные проблемы во многом присущи и российско-центральноазиатским хозяйственным контактам.

Итак, значение ШОС заключается не только в том, что она воплощает собой стратегический компромисс КНР и России на центральноа-зиатском поле, но и в ее способности послужить площадкой балансировки экономических интересов государств-участников. Думается, что РФ следует поддержать эту функцию ШОС своим активным участием. Подписание Россией в августе-сентябре 2008 г. ряда экономических соглашений с Таджикистаном, Узбекистаном, а также с Туркменией свидетельствует об осознании нашей страной важности ее экономического присутствия в ЦАР.

Основные положения и выводы работы отражены в следующих публикациях:

1. Взаимодействие КНР и центральноазиатских стран-членов ШОС в энергетической сфере //Проблемы Дальнего Востока. М.,2008. №2. С.110-124. -1,2 п.л. (Издание из перечня ВАК Минобрнауки России).

2. Коллективное экономическое сотрудничество стран-членов ШОС: начальный этап становления //Проблемы Дальнего Востока. М.,2007, №2. С.84-96. - 1 п.л. (Издание из перечня ВАК Минобрнауки России).

3. К вопросу о развитии транспортных коммуникаций между КНР и центральноазиатскими странами-членами ШОС //Раздвигая горизонты науки: к 90-летию академика С.Л.Тихвинского. М.:ПИМ,2008. С.714-723.-0,7 п.л.

4. Позиция КНР по вопросу развития торгово-экономического сотрудничества в рамках ШОС //Китай в мировой и региональной политике. Выпуск XII. М.:ИДВ РАН,2007. С.235-262. - 1,7 п.л.

5. Политико-экономические интересы в Центральной Азии главных мировых и региональных акторов //Шанхайская организация сотрудничества: к новым рубежам развития. М.:ИДВ РАН,2008. С.63-90. - 1,7 п.л.

6. Развитие торгово-экономических отношений КНР с центральноазиатскими странами-членами ШОС //Россия, Сибирь и Центральная Азия: взаимодействие народов и культур /Материалы Пятой научно-практической конференции. Вып.5. Барнаул: БГТТУ, 2005. С.360-365. -0,3 п.л.

7. Экономический диалог «Китай-Центральная Азия»: проблемы и возможные перспективы» //Китай в мировой и региональной политике. Выпуск XI. М.:ИДВ РАН,2006. С. 179-211.- 2 п.л.

8. Экономическое сотрудничество стран-членов ШОС: начальные этапы становления //Россия и Китай: взаимное восприятие. Тезисы докладов XVI МНК «Китай, китайская цивилизация и мир». М.:ИДВ РАН, 2006. 4.1. С.188-191,- 0,2 п.л.

Подписано к печати 24.10.08. Печ.л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 31 Печатно-множительная лаборатория Учреждения Российской академии наук Института Дальнего Востока РАН 117997, Москва, Нахимовский проспект, 32. www.ifes-ras.ru

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидата экономических наук, Фроленков, Виталий Сергеевич

СОДЕРЖАНИЕ.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ПРЕДПОСЫЛКИ И ВОЗМОЖНОСТИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА КИТАЯ И СТРАН ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ.

1.1. Международное политико-экономическое значение Центральноазиатского региона в 1990-е- начале 2000-х гг.

1.2. Возможности и потребности КНР и центральноазиатских стран ШОС как экономических партнеров.

1.3. Позиция Пекина по вопросу развития торгово-экономического сотрудничества с центральноазиатскими странами-членами ШОС и Туркменистаном.

1.4. Выводы.

ГЛАВА И. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО КНР С КАЗАХСТАНОМ, КЫРГЫЗСТАНОМ, ТАДЖИКИСТАНОМ И УЗБЕКИСТАНОМ С 1996 Г. ПО НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ.

2.1. Периодизация китайско-центральноазиатского экономического взаимодействия в рамках Шанхайской группы.

2.2. Направления торгово-экономического сотрудничества КНР со странами-Центральной Азии - членами ШОС.

2.2.1. Торговые отношения.

2.2.2. Транспортное сотрудничество.

2.2.3. Сотрудничество в сфере энергетики.

2.2.3.1. Вопрос о создании Энергетического клуба ШОС.

2.2.4. Сотрудничество в инвестиционной и кредитно-финансовой сферах.

2.3. Проблемы в экономическом диалоге «Китай-Центральная Азия» и возможные пути их устранения.

2.4. Оценка современного состояния ШОС как экономической интеграционной структуры в Центральной Азии.

2.5. Выводы.:.

ГЛАВА III. ЗНАЧЕНИЕ ТУРКМЕНИСТАНА И СТРАН-НАБЛЮДАТЕЛЕЙ ШОС В ЭКОНОМИЧЕСКОМ СОТРУДНИЧЕСТВЕ КИТАЯ И ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИХ СТРАН-ЧЛЕНОВ ШАНХАЙСКОЙ ГРУППЫ.

3.1. Туркменистан в китайско-центральноазиатском экономическом партнерстве в контексте ШОС.

3.2. Роль и перспективы участия государств-наблюдателей ШОС в экономическом сотрудничестве КНР и центральноазиатских стран.

3.3. Выводы и прогнозы.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Современные торгово-экономические отношения КНР с центральноазиатскими странами-членами ШОС"

Со времени создания в 1996 г. «Шанхайской пятерки» в составе РФ, Китая, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана, преобразованной в 2001 г. в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), членом которой стал и Узбекистан, актуальность исследований, посвященных деятельности Шанхайского сообщества, обретает все большую остроту. Это объясняется целым рядом обстоятельств.

- После распада СССР и возникновения на пространстве Средней Азии и Казахстана самостоятельных субъектов МО, богатых стратегическими природными ресурсами, геополитическое и геоэкономическое значение нового региона стало очевидным. Ныне центральноазиатский регион (ЦАР) становится ареной соперничества многих международных сил, заинтересованных в освоении его потенциала.

- Со времени установления дипломатических отношений со странами тогда еще Средней Азии и Казахстаном (в январе 1992 г.) КНР целенаправленно проводит линию на расширение политико-экономического взаимодействия с этими молодыми государствами. А страны Центральной Азии (ЦА), получив возможность напрямую развивать контакты со многими государствами Земли и лелея недавно обретенный суверенитет, рассматривают Китай в качестве мировой политической и экономической силы, способной сбалансировать влияние в регионе других крупных международных акторов. Эти государства видят в КНР и союзника по противодействию угрозам региональной стабильности, а также устойчивости их правящих режимов. В хозяйственном отношении Китай является для них заинтересованным торгово-экономическим партнером и важным инвестором, значение которого постоянно растет. Быстрое развитие торгово-экономических отношений Китая и центральноазиатских стран, особенно в сегменте ШОС, свидетельствует о том, то к настоящему времени КНР уже имеет полезный для изучения опыт сотрудничества с ЦА в новых международных условиях, что также определяет актуальность темы диссертации.

- Особенно заметно Пекин активизировал отношения со странами ЦА со второй половины 1990-х гг. - времени относительной стабилизации внутриполитического положения в регионе, которая во многом и подготовила почву для создания в 1996 г. «Шанхайской пятерки». Сначала деятельность «пятерки» фокусировалась на решении вопросов о мерах безопасности на границах между КНР и РФ, Казахстаном, Таджикистаном и Кыргызстаном (РУ не имеет общих рубежей с Китаем) и о линии прохождения этих границ - то есть, проблем, унаследованных от прошлого. Чуть позже Шанхайская группа сконцентрировалась на решении общих для всех ее членов задач по противодействию трансграничным «трем злам»1 - международному терроризму, этническому сепаратизму и религиозному экстремизму, а также наркотрафику. Однако далее акценты в деятельности ШОС стали смещаться: на повестку дня встал вопрос о развитии экономической составляющей Организации. В связи с этим можно сказать, что актуальность темы определяется не только масштабами ШОС, но и спецификой ее эволюции от механизма согласования приграничных мер безопасности до многопрофильной международной структуры, нацеленной на решение многих проблем ее членов, в частности, через их экономическое со-развитие.

По словам председателя КНР Ху Цзиньтао, конечная цель деятельности ШОС состоит в том, чтобы государства-члены в мирных условиях могли развивать свои экономики и улучшать жизнь граждан2.

Современному Китаю свойственно подходить к вопросу о международном сотрудничестве не только исходя из нужд текущего момента, но и учитывая уроки прошлого и готовя заделы на будущее3. Так, известный китайский специалист по проблемам ШОС Ху Хао полагает, что борьба с

1 «Сань э» в букв, переводе с китайского - «три зла». Иногда на русский язык «сань э» переводится как «три злые силы». В китайских русскоязычных СМИ употребляется буквальный перевод.

2 Цит. по: Казахстанская правда. —2005. — 6 июля.

3 Пивоварова Э.П. Об опыте Китая «открытия внешнему миру» //Экономическая реформа в КНР на рубеже веков /Отв. ред. А.В.Островский. - М.:ИДВ РАН,2008. - С.242. тремя злами» «не может всегда оставаться доминирующим направлением деятельности Организации»1. Это мнение созвучно позиции китайского политолога Чжан Лили, утверждающего, что ШОС является примером политической структуры, созданной для решения вопросов экономического сотрудничества2.

- К настоящему времени Китай в целом решил вопрос о создании зоны безопасности по линии своих северных границ и достиг понимания центральноазиатских соседей по проблеме трансграничного «уйгурского сепаратизма». Это дало возможность Пекину приступить к решению следующей задачи N - задачи подключения природного (нефтегазового) и транзитного потенциала ЦА к потребностям внутреннего развития КНР, особенно на Северо-западе страны. Китай усматривает в центральноазиатских ресурсах средство смягчения проблем, связанных с обеспечением его энергетической и этно-социальной безопасности. И поскольку значение региона для Китая ныне лежит более в экономической сфере4, то хозяйственное сотрудничество в рамках ШОС становится для Пекина основным средством укрепления его позиций в Шанхайской группе и в ЦА в целом. Именно в области экономики КНР может наиболее ярко проявить лидерские качества и показать преимущества своей модели развития.

Актуальность, темы определяется и тем, что коллективное экономическое взаимодействие в рамках ШОС, хотя пока и не приняло очевидного для всех масштаба, тем не менее, развивается высокими темпами. Это выражается в создании постоянных механизмов многостороннего

1 Ху Хао. Об актуальных вопросах продвижения экономического сотрудничества между странами-членами ШОС //Шанхайская организация сотрудничества и современный мир. Аналитические доклады Научно-координационного совета по международным исследованиям МГИМО(У) МИД России/Под ред. А.В.Лукина. -М.:МГИМО(У) МИД РФ,2007. - Выпуск 3(18). - Май,- С.61-62.

2 Официальный сайт Министерства коммерции (MK) КНР. Экономическая дипломатия - дипломатия добрососедства//http://by2.mofcom.gov.cn/aarticle/bilateralvisits/200501/200501 ООО 13013.html.

3 Энергетическая безопасность субъекта МО является гранью его экономической безопасности. Под последней в работе понимается защищенность национального хозяйства от таких внутренних и внешних факторов, которые нарушали бы процессы внутреннего воспроизводства, подрывали бы достигнутый уровень социально-экономического развития страны и тем самым создавали угрозу стабильности государства и общества.

4 См., в частности, мнение Бао И в: Китай- стратегические интересы в Центральной Азии и сотрудничество со странами региона //Центральная Азия и Кавказ. -2001. - №5(17). - С.117. сотрудничества Организации — совещания министров, отвечающих за внешнеэкономическую деятельность, семи специальных рабочих групп по развитию сотрудничества по конкретным экономическим направлениям, Форума ШОС, Делового совета, а также Межбанковского объединения Организации. Подготовка к реализации многосторонних инфраструктурных проектов и идея создания Энергетического клуба ШОС также добавили остроты экономической повестке Организации и, следовательно, - заявленной теме.

- Актуальность диссертации определяется также и высокой важностью энергетической темы в международном дискурсе. Проблема энергетической безопасности обостряется как для Китая - второго мирового потребителя нефти, так и для центральноазиатских стран-производителей энергоресурсов, ищущих надежные, диверсифицированные и устойчивые каналы и рынки сбыта. В ЦА есть и государства, импортирующие углеводороды (Таджикистан и Кыргызстан), но потенциально богатые гидроэнергоресурсами. Обстановка на мировых экономических рынках и борьба за энергоресурсы диктуют государствам ШОС необходимость активизировать их экономическое взаимодействие, особенно на энергетическом направлении. Организация в перспективе могла бы стать механизмом и площадкой согласования интересов участвующих в ней энергопроизводителей и энергопотребителей.

- Главным же обстоятельством, определяющим актуальность избранной темы, является наличие российских интересов на центральноазиатском направлении. Это обусловливает необходимость изучения вопросов внедрения на территорию ЦАР как ближнего зарубежья РФ других международных акторов. Государства Центральной Азии сохраняют традиционно тесные отношения с нашей страной, которой не может быть безразлична проводимая в ЦА линия Китая, а также иных мировых сил. Актуальность заявленной темы обусловлена не просто ростом заинтересованности России в сотрудничестве с молодыми центральноазиатскими странами, но и стремлением РФ по мере возможного восстановить ее прежние позиции в регионе.

Цель исследования обусловлена его актуальностью и состоит в том, чтобы провести по возможности максимально полный анализ предпосылок, современного состояния и международного контекста торгово-экономических отношений Китая с центральноазиатскими странами-членами ШОС по ряду важнейших направлений. Достижение основной цели работы диктует необходимость решить такие конкретные задачи, как:

- охарактеризовать современное геополитическое и геоэкономическое значение ЦАР, а также возможности и потребности Китая и государств ЦАР как внешнеэкономических партнеров и показать наличие объективной базы для экономического сотрудничества КНР и центральноазиатских стран;

- проанализировать позицию КНР по. вопросам развития экономического взаимодействия с государствами ЦАР, оценив роль и значение ШОС в этом процессе;

- выявить основные этапы современного китайско-центральноазиатского экономического сотрудничества в рамках Организации и раскрыть их содержание;

- вскрыть основные проблемы экономического диалога «Китай -Центральная Азия» и предложить возможные пути их устранения в контексте ШОС;

- в теоретическом плане оценить текущую степень развития ШОС как экономической интеграционной группировки;

- охарактеризовать значение ближайшей партнерского окружения ШОС - Туркмении и стран-наблюдателей Организации - в развитии экономической кооперации в Шанхайской группе.

В целом выбор объекта исследования и значимость темы определяются той важной ролью, которую в современных условиях играют отношения КНР с государствами ЦАР как в свете перспектив сотрудничества сторон на двустороннем и «шосовском» уровнях, так и в свете возможностей воздействия их диалога на расстановку сил в Евразии, особенно в области энергообеспечения. Объектом исследования является современная эволюция экономических связей Китая с центральноазиатскими странами ШОС (а также с государствами-наблюдателями Организации) по целому ряду направлений.

Предмет исследования — это состояние отношений сторон в конкретных областях: в торговле, в энергетической сфере, в сооружении транспортной и трубопроводной инфраструктуры, в области инвестиционного и кредитно-финансового сотрудничества (естественно там, где эти направления взаимодействия имеют место минимум на двустороннем уровне). Выбор для рассмотрения центральноазиатских стран в качестве экономических партнеров Китая по ШОС обусловлен высоким потенциалом региона как источника энергоресурсов мирового значения, а также тем, что государства ЦАР, будучи крайне зависимыми от внешних источников товаров и инвестиций, могут являть собой восприимчивый объект китайского политико-экономического воздействия. Это обстоятельство требует особого внимания в свете интересов России на центральноазиатском направлении.

Научная новизна диссертации связана с тем обстоятельством, что несмотря на значительное количество работ, посвященных различным аспектам отношений КНР с центральноазиатскими странами, а также деятельности ШОС, опубликованных как в России, так и за рубежом, диссертантом не найдено ни одной монографической работы, выполненной в формате заданного темой исследования, где торгово-экономические отношения . Китая с центральноазиатским сегментом ШОС, а также Туркменией и странами-наблюдателями Шанхайской группы подвергались бы целенаправленному рассмотрению. Данная работа призвана посильным образом восполнить этот пробел.

Также в работе впервые предпринята попытка охарактеризовать потенциал Китая и государств ЦА как взаимно заинтересованных мирохозяйственных партнеров, который пока не анализировался в известных соискателю научных публикациях.

В работе выделяются и рассматриваются времешше этапы становления экономического сотрудничества на уровне ШОС, периодизация которого в научной и специальной литературе пока не приводилась.

Автором предпринята попытка охарактеризовать в контексте ШОС современную позицию Китая по вопросам развития экономического сотрудничества не только с центральноазиатскими членами Организации, но и с Туркменистаном и странами-наблюдателями ШОС, ранее не осуществлявшаяся в российских исследованиях.

Некоторые аспекты экономического взаимодействия КНР и центральноазиатских стран, включая Туркмению, например, такие, как кооперация в кредитно-финансовой и инвестиционной сферах, также пока не подвергались пристальному рассмотрению в научных публикациях.

Элемент новизны заключается в том, что диссертант излагает авторскую точку зрения на проблемы в экономическом диалоге «Китай — Центральная Азия» и возможные пути их устранения на уровне объемного раздела комплексной работы, синтезирующего результаты научных наработок по соответствующему вопросу.

Кроме того, автор впервые в российской научной литературе предпринимает попытку подробно охарактеризовать постепенно складывающиеся на коллективном уровне практические направления экономического взаимодействия государств ШОС (в транспортно-инфраструктурной и энергетической сферах).

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Экономическая заинтересованность во взаимном сотрудничестве сторон ныне приобретает не меньшую, а, порой — в случае Китая - и большую значимость, чем соображения политического и военно-стратегического плана. Смещение приоритетов в деятельности ШОС с проблем безопасности к экономической составляющей обусловлено рядом объективных обстоятельств, стержневым из которых является необходимость изыскания новых основ, цементирующих Организацию. В качестве такой универсальной основы может выступать хозяйственное взаимодействие, особенно по важной глобальной проблеме - энергообеспечению.

2. Сотрудничество в рамках ШОС может быть тем успешнее, чем лучше будут скоррелированы между собой взаимосвязи по векторам «лидер-ведомый», «лидер-лидер», «двусторонний формат отношений-коллективный формат», «социально значимый небольшой проект-крупномасштабный стратегический проект», «члены ШОС-наблюдатели ШОС», а главное -«экономическое сотрудничество-военно-стратегическое взаимодействие». Успех хозяйственного взаимодействия может естественным образом дать ответ на вопрос о некоей неопределенности предназначения ШОС, который поднимается в связи с тем, что страны-лидеры Организации по-разному расставляют акценты в шкале ее приоритетов.

3. В кратко- и среднесрочной перспективе развитие экономического сотрудничества в рамках ШОС имеет все шансы быть успешным, поскольку все участники заинтересованы в этом, особенно кредитоспособный Китай. Однако в долгосрочной перспективе возрастает вероятность обострения противоречий внутри Организации из-за соперничества за основные экспортные потоки углеводородов (на Запад или Восток), а также степени привязки экономик стран «второго эшелона» к экономикам лидеров. Возможно и проявление проблемы «несимметричного партнерства». В связи с этим нахождение общей экономической базы сотрудничества на основе сходных интересов может повысить жизнеспособность и долголетие Организации.

4. В интересах своей политико-экономической эффективности ШОС пока следует воздержаться от расширения ее состава, но продолжать линию на развитие связей со странами-наблюдателями.

5. В свете постоянно нарастающей активности КНР и других международных акторов в центральноазиатском регионе России следует обратить особое внимание на укрепление ее позиций в Центральной Азии и этим предотвратить переориентацию внешних связей государств ЦА на третьи страны.

Методологическая основа исследования представлена несколькими исследовательскими принципами. Принцип объективности требует учета, по возможности, всей найденной фактологической базы, а также многостороннего анализа собранного исходного материала. Принцип историзма позволяет видеть исследуемые процессы в их развитии и взаимодействии.

Автор также опирался на такие методологические приемы, как междисциплинарный подход, сравнительный анализ и сопоставление, обобщение, индукция и дедукция, логическое построение на основе экстраполяции тренда, анализ внешнеэкономических отношений с позиций геоэкономического и регионального подходов.

Поскольку диссертация посвящена изучению процессов, охватывающих большой этногеографический ареал, то в работе использованы такие методологические приемы, как рассмотрение явлений и процессов с учетом их национальной специфики, системный подход с позиций сочетания политологических и экономических знаний; а также ситуационный подход (применяемый при рассмотрении событий и процессов в конкретный период их эволюции). В определенной мере автор учитывал также принцип географического детерминизма, позволяющий выделить ряд экономических особенностей, присущих всем странам Центральной Азии.

Хронологические рамки исследования носят естественный, обусловленный реальными событиями характер, и охватывают период с 1996 г. (времени создания «Шанхайской пятерки», в 2001 г. преобразованной в ШОС) и до лета 2008 г. В целях лучшей иллюстрации некоторых положений в работе также упоминается ряд обстоятельств, предшествующих образованию «Шанхайской пятерки».

Географические рамки исследования. Само понятие «Центральная Азия» в современной политологии пока не получило однозначной трактовки. Международные акторы, имеющие свои политические и экономические интересы в регионе (Россия, Китай, США, страны ЕС, Индия и ряд исламских государств), зачастую по-разному определяют границы ЦА. В мировой научной литературе и официальных источниках «внешосовских» стран присутствует а) «классическая» Центральная Азия, северо-западные рубежи которой пролегали вдоль границы СССР/России с Китаем и Монголией, на востоке достигали Большого Хингана, Ордосской излучины реки Хуанхэ и Сино-Тибетских гор в Китае, а на юге доходили до верхнего Инда (север Индии), а также б) «новая» или постсоветская Центральная Азия в составе Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Термин «Центральная Азия» был введен в политический оборот в 1993 г., когда на встрече глав государств, ранее входивших в состав СССР, прозвучало предложение именно так именовать регион в составе указанных пяти стран1. Помимо этого, факторами объединения пяти государств в единый регион являются географическая компактность расположения; общность их политической и экономической истории, сопоставимый уровень социального и хозяйственного развития; близость социокультурных традиций и механизмов управления обществом".

Автор определяет территориальные рамки работы пределами «постсоветской» ЦА по двум понятным причинам: во-первых, четыре государства именно «новой» Центральной Азии являются членами ШОС, а во-вторых, — в официальных материалах и документах, публикуемых в РФ, Китае и пяти государствах ЦАР, Центральная Азия понимается именно в границах Республики Казахстан (РК), Кыргызской Республики (КР), Республики Таджикистан (РТ), Туркмении и Республики Узбекистан (РУ).

Степень разработанности проблемы. В российской и зарубежной научной литературе диссертантом не найдено ни одной комплексной работы, главной целью которой являлось бы рассмотрение обобщенной картины торгово-экономических отношений КНР со странами «новой» Центральной Азии. Вместе с тем, частные аспекты темы, а также вопросы смежных направлений нашли свое освещение.

1 В советской регионализации, начиная с момента образования пяти республик на месте советского Туркестана, применялось понятие «Средняя Азия и Казахстан». Казахстан не входил в Среднюю Азию, поскольку его северо-западные земли относятся к территории Европы.

2 См. Караев Б.С. Методологические аспекты анализа и прогноза политических конфликтов в современной Центральной Азии/Национальная электронная библиотека //http://www.nns.ru/analytdoc/sadl9.html

Современное российское китаеведение и востоковедение включают следующие группы работ, пересекающихся с темой данного исследования: 1) работы специалистов-международников универсального плана, таких, как Е.П.Бажанов, А.Д.Богатуров, Вл.Ф.Ли, В.В.Михеев, А.В.Островский,

В.Я.Портяков, М.Л.Титаренко, Г.И.Чуфрин1; 2) исследования по современной внешнеэкономической политике и экономике КНР А.В.Акимова, Я.М.Бергера, Л.Д.Бони, В.В.Карлу сова, Л.И.Кондрашовой, Н.Н.Котлярова, И.Н.Наумова, Л.В.Новоселовой, Э.П.Пивоваровой, М.А.Потапова, А.И.Салицкого,

B.В.Чуванковой, В.И.Шабалина; 3) работы российских специалистов по вопросам деятельности ШОС. Их авторы - А.В.Болятко, Д.Н.Верхотуров, А.Ф.Клименко, И.Н.Комиссина, А.А.Куртов, А.В.Лукин, Е.Н.Самбурова и др. 4) исследования современных российских политологов и экономистов по проблемам Центральной Азии. Это работы Л.Б.Вардомского, Н.А. Вяткиной,

C.В.Жукова, С.Г.Лузянина, О.Б.Резниковой и ряда других авторов.

Особую группу источников, послуживших теоретической основой диссертации, составили труды российских ученых по генеральным проблемам мировой экономики, международных экономических отношений и международной экономической интеграции. Это работы Авдокушина Е.Ф., а также изданные под редакцией таких признанных исследователей, как А.С.Булатов, Н.Н.Ливенцев, В.Е.Рыбалкин.

Внимание российских авторов в основном сфокусировано на рассмотрении социально-политической обстановки в Центральной Азии в плане общей безопасности в регионе. Перспективы энергетического курса ее ведущих государств также анализируются, поскольку главный политико-экономический интерес РФ в отношении ЦАР связан с направлениями импорта центральноазиатских энергоносителей. Российские исследователи констатируют рост международной конкуренции за доступ к природным ресурсам ЦА и отмечают потенциальную роль ШОС как силы, способной

1 Работы указанных во Введении ученых приведены в Списке источников и литературы с перечислением всех исходных данных. внести коррективы в ход этого соперничества. Однако непосредственно о китайско-центральноазиатских торгово-экономических отношениях в России издано немного работ. Все они написаны в формате статей или разделов коллективных монографий и содержат общую характеристику хозяйственного взаимодействия сторон или же освещают отдельные его аспекты (в географическом или отраслевом формате). Эти работы принадлежат перу И.П.Азовского, С.В.Жукова, В.А.Матвеева, А.В.Островского, В.Я.Портякова. В качестве раздела монографии была издана работа российского китаеведа-экономиста Л.И. Кондрашовой. Исследования этих авторов, особо ценные своей методологической и фактологической базой, несомненно, способствовали лучшему пониманию диссертантом вопросов становления хозяйственных отношений Китая с молодыми государствами ЦА. Однако соискатель надеется, что настоящая диссертация во многом способна дополнить картину китайско-центральноазиатских экономических связей, поскольку она содержит разделы, написанные с учетом последних тенденций и на основе новейшего материала, темы которых, как представляется, пока не нашли освещения в научной литературе.

В западной литературе первые публикации о курсе Пекина в отношении новых стран ЦА появились в 1994 г. Более внимательно западные политологи занялись изучением китайско-центральноазиатских отношений с конца 1990-х гг., когда стали очевидными усиление внимания КНР к государствам региона в связи с созданием «Шанхайской пятерки» и активизация всего комплекса двусторонних связей Китая и центрально азиатских стран. Большинство этих работ было вызвано интересом к КНР как бурно развивающейся мировой силе, а также интересом к новым, стратегически важным субъектам МО в Центральной Азии.

Наибольшее внимание к центральноазиатской проблематике проявляют такие эксперты, как С.Бланк, А.Коэн, Дж.Бэйтс, Р.Менон, Р.Х.Мунро, М.Оресман, Б.Пэнньер, Е.Румер, Н.Сванстрём. К числу информированных аналитиков по проблемам Центральной Азии относится и Марта Брилл Олкотт.

Вопросы внешнеэкономических связей ЦАР, особенно в последних работах этого автора, также затрагиваются.

Выводы, которые делает М.Б.Олкотт, а также в определенной степени и Н.Сванстрём, можно свести к следующему: 1) Укрепление российских позиций в ЦА для США менее желательно, чем консолидация китайских, поскольку курс КНР в регионе пока предсказуем и Пекин ведет себя там вполне ответственно, не собираясь использовать ШОС в качестве механизма насаждения своих «неоимпериалистических» порядков; 2) Пекин видит в ШОС средство уравновешивания влияния РФ в ЦАР и предотвращения односторонней * ориентации государств ЦА на Европу; 3) Роль КНР в энергетическом секторе ЦАР может быть позитивной, поскольку Китай с готовностью финансируют «доводку» внутренней нефтегазовой инфраструктуры ЦА, а не сугубо экспортных маршрутов; а также переплачивает за нефтегазовые активы стран региона; 4) Поставка углеводородов из ЦА через Китай снизит зависимость региона от РФ; 5) Китай и РФ как крупный потребитель и как крупный производитель углеводородов, даже будучи в определенной мере конкурентами за центральноазиатские углеводороды, могут превратить ШОС в экономически сбалансированную структуру. Однако достичь этого будет крайне трудно, если в ШОС вступит Иран — еще один производитель и потенциальный конкурент РФ, а также Индия - еще один крупный потребитель нефти и газа и в этом плане -конкурент КНР.

Суммируя выводы и оценки современных западных экспертов, следует отметить, что до сих пор, за редким исключением, их по-прежнему более интересует внешнеполитическая и дипломатическая активность Китая в ЦА, а экономической составляющей отводится вспомогательно-иллюстрирующая роль.

В китайской научной литературе соискателем не найдено ни одной авторской монографии, целенаправленно посвященной рассмотрению именно китайско-центральноазиатских экономических связей как на межстрановом, так и на коллективном уровнях. Однако сборники статей, а также монографии по общим вопросам отношений КНР с государствами ЦАР и ШОС, главным образом в сфере безопасности, в Китае издавались. К числу ведущих китайских специалистов по проблемам диалога Китая с ЦА следует отнести Бао И, Ван Хайяня, Пан Гуана, Син Гуанчэна, Сюй Тункая, Ху Хао, Чжао Жуюя и ряд других исследователей. Работы китайских авторов по различным аспектам торгово-экономических связей Китая с центральноазиатскими партнерами, хотя и довольно многочисленны, однако пока публиковались в формате статей в научных и политических журналах, а также разделов коллективных монографий. Следует отметить не так давно изданную монографию Чжан Нина1, посвященную характеристике экономических функций ШОС. Непосредственно китайско-центральноазиатским экономическим отношениям в книге отводится сравнительно немного места, и ее статистическая база уже не нова, и поэтому соискатель, надеется, что данная диссертация все же способна внести свой вклад в исследование торгово-экономических отношений КНР и государств ЦАР в контексте ШОС.

Информативны материалы, публикуемые на сайтах официальных ведомств КНР и стран ЦАР. Для китайских СМИ, особенно центральных, в целом свойственен оптимистический тон и акцент на успехах взаимодействия Китая со странами ЦАР и ШОС. Однако в специализированных статьях китайских ученых-международников не только достаточно объективно характеризуются трудности китайско-центральноазиатского экономического диалога, но и предлагаются пути их смягчения. В последние годы в работах названной тематики часто упоминается факт принадлежности сторон к ШОС, но роль Организации в экономическом диалоге сторон, хотя и констатируется, но не конкретизируется.

Основные положения, сформулированные китайскими исследователями, можно представить в следующем виде:

1 Чжан Нин. Шанхай хэцзо цзучжи-дэ цзинцзи чжинэн (Экономические функции Шанхайской организации сотрудничества). - Цз1Шинь:Цзилинь вэньши чубаньшэ,2006. - 268 с.

В КНР'четко осознают растущее геостратегическое и геоэкономическое значение ЦАР, особенно как носителя- энергоресурсов. Китайские эксперты полагают, что ресурсный потенциал Центральной Азии еще не раскрыт и этим обосновывают готовность КНР содействовать его развитию.

В Китае приветствуют стремление стран ЦАР' проводить самостоятельную, многовекторную политику, поскольку исторически сложившаяся «привязка» молодых государств к России, особенно в экономической сфере, объективно не отвечает интересам КНР. Одновременно Пекин с настороженностью относится к попыткам v стран Запада, расширить их отношения со странами ЦА.

Подчеркивая важность ШОС для Центральной- Азии, китайские аналитики констатируют, что государства ^региона смогут успешно преодолеть экономические трудности и угрозы в сфере безопасности только при сочетании собственных усилий с усилиями дружественных стран-членов Организации.

В китайских научных публикациях ЦАР рассматривается' как неотъемлемая* часть Евразии, имеющая особое значение. По мнению китайских исследователей, в рамках материка регион выполняет функцию связующего звена в * географическом, в политическом и в экономическом планах. Особенно важна- роль региона как трансрегионального поставщика энергоресурсов и транзитной территории, расположенной на торговых путях с Юга на Север' и с Востока на Запад.

Понятно, что выводы, к которым приходят китайские исследователи, призваны концептуально обосновать курс Пекина на расширение связей КНР с центрально азиатским регионом. Во многих работах китайских специалистов необходимость развития отношений с государствами ЦА обосновывается* историческим, многовековым характером контактов Китая со странами нынешнего* ЦАР. И чтобы не прервать связь времен, текущий век, дескать, должен стать периодом возрождения Шелкового пути в новых условиях.

Несмотря на то, что прагматизм интересов Пекина в отношении государств ЦАР достаточно очевиден, в китайской научной литературе и публикациях СМИ намерение превратить регион в зону влияния Китая всегда отрицается. Задачами политики КНР в ЦА называются содействие безопасности в регионе, получение доступа к ресурсам ЦАР сугубо на взаимовыгодной основе, а также расширение торгово-экономических связей сторон. Однако в случае дальнейшего опережающего развития Китая и ненасильственного (то есть экономически фундированного) вытеснения им западных конкурентов с экономического поля ЦА, достижение КНР доминирующих позиций в регионе станет вполне возможным. Китай объективным образом может обрести беспрецедентное влияние в регионе. Сначала это будет экономическое доминирование, за которым, как свидетельствует мировой опыт, часто приходит доминирование политическое. В центральноазиатских столицах учитывают эту вероятность и потому в своих международных контактах не намерены отказываться от линии на «дистанционное партнерство», о котором авторы из стран ЦА пишут хоть и не часто, но довольно заинтересованно.

Центральноазиатская научная литература включает работы признанных ученых, освещающих различные аспекты внешней политики стран региона, в том числе и на китайском направлении. Благодаря тому, что современные авторы из стран ЦА воспитывались еще общей для них и для российских исследователей советской научной школой, работы центральноазиатских специалистов методологически близки российским публикациям и порой отличаются большей глубиной и аналитичностью, чем труды некоторых экспертов других политологических школ. Следует выделить исследования таких специалистов, как Р.Г.Абдулло, Э.Абдылдаев, Р.Алшанов, А.Ашимбаева, В.Галямова, А.Джекшенкулов, М.Иманалиев, А.Каукенов, Н.П.Ким, А.Курманова, С.Кушкумбаев, Г.А.Мовкебаев, О.А.Молдалиев, М.К.Нарибаев, Е. Оразалиев, С.Д.Примбетов, К.Л.Сыроежкин, Д.Усенбаев, А.Ходжаев.

Центральноазиатские исследования китайской, а также «шосовской» проблематики тоже пока осуществляются на уровне статей в научных сборниках, публикаций в СМИ и реже — в формате отдельных тематических материалов и разделов коллективных монографий. Одним из крайне не многих специалистов из ЦА, занимающихся, помимо других проблем, вопросами экономического диалога КНР со странами региона, является узбекистанский исследователь В.В.Парамонов, несколько работ которого вышли в соавторстве со А.В.Строковым. Пожалуй, это лучшие в центральноазиатской научной литературе публикации по вопросам экономических отношений в ЦАР.

Информационной и статистической базой диссертации послужили официальные документы, справочники, российская, китайская, американская, индийская, пакистанская, иранская и японская периодика, а также сводки информационных агентств. Поскольку тематика экономических отношений КНР и центральноазиатских стран, тем более, в контексте ШОС, по-прежнему является малоразработанной, то большой объем работы выпал на обработку источников Интернета. Ныне практически все крупные научные и практические организации обладают своими ресурсами в сети; многие уважаемые аналитики и эксперты предпочитают публиковать свои работы именно в Интернет, поскольку мировая сеть отличается чрезвычайной оперативностью при размещении материалов.

Диссертант подверг анализу положения и выводы, содержащиеся в публикациях зарубежных исследователей, и те из них, которые, по его мнению, представляют научный интерес, были использованы при написании работы.

Научная и практическая значимость работы. Выявление особенностей политики и практики КНР относительно центральноазиатских стран (в «чисто» экономическом плане во многом сходных как в отношении членов ШОС, так и Туркмении), представляется полезным с точки зрения определения возможных перспектив дальнейшего проникновения Китая на центральноазиатское экономическое и даже политическое пространство, а также влияния этого процесса на отношения с Россией как самой КНР, так и ее центральноазиатских партнеров.

Раскрытие заявленной темы может способствовать более полному уяснению и прогнозированию параметров экономического взаимодействия

Китая с центральноазиатскими странами, направлений и особенностей их хозяйственных связей. Это, в свою очередь, позволит соответствующим российским ведомствам точнее сориентироваться при разработке линии РФ в отношении КНР и ее центральноазиатских партнеров, особенно в формате Шанхайской группы. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы при определении и анализе потенциальных областей дальнейшего экономического сотрудничества стран-членов Организации.

Представляется, что диссертация может быть полезна в научной и преподавательской деятельности при подготовке материалов, учебных пособий и лекционных курсов по специальности «Мировая экономика», «Международные экономические отношения» а также по политическим проблемам международных отношений, современному положению в центральноазиатском регионе и в Китае («Регионоведение»), а также по специальным вопросам деятельности ШОС.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены автором в восьми научных работах общим объемом 8,7 п.л., а также в докладе на ежегодной международной научной конференции серии «Китай, китайская цивилизация и мир» в ИДВ РАН и на ситуационных анализах по теме «Региональные аспекты международных отношений в Центральной Азии» на факультете мировой политики МГУ им. М.В.Ломоносова.

Структура диссертации. Цель и задачи исследования обусловили структуру диссертации, состоящую из введения, трех глав, заключения, приложений, а также списка использованных источников и литературы.

Во Введении обосновывается актуальность исследования, формулируются его цель и задачи, определяются объект и предмет работы, а также ее хронологические и географические рамки, характеризуются методологическая и информационная базы диссертации, ее научная новизна, практическая и научная значимость. Также приводятся основные положения, выносимые на защиту, дается обзор использованной литературы, содержится информация об апробации и структуре работы.

В первой главе характеризуется современное значение ЦАР, а также возможности и потребности Китая и «шосовских» государств ЦА как внешнеэкономических партнеров, обусловливающие экономическую взаимодополняемость указанных сторон. Также анализируется официальная позиция КНР по вопросам развития экономического взаимодействия с государствами ЦАР, включая Туркмению.

Во второй главе выделяются четыре этапа современного китайско-центральноазиатского экономического сотрудничества в рамках ШОС и рассматривается их конкретное содержание. Кроме того, анализируются основные трудности хозяйственного диалога «Китай — Центральная Азия», предлагаются возможные пути их устранения в контексте ШОС, а также дается оценка состоянию Организации как экономической интеграционной группировки.

В третьей главе рассматривается значение ближайшего партнерского окружения ШОС - Туркмении и стран-наблюдателей Организации - для экономического сотрудничества Шанхайской группы, приводится ряд выводов, прогнозов и рекомендаций, касающихся перспективных направлений взаимодействия государств-членов и наблюдателей ШОС.

В Заключении подводятся итоги исследования, приводятся выводы и обобщения, вытекающие из содержания работы.

Приложения содержат материалы, дополняющие и иллюстрирующие основное содержание работы (таблицы, графики и диаграммы).

Диссертация: заключение по теме "Мировая экономика", Фроленков, Виталий Сергеевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ВЫВОДЫ И ОБОБЩЕНИЯ

Сдвиг акцентов в деятельности ШОС с вопросов обеспечения безопасности к активизации экономического сотрудничества стран-членов, документально зафиксированный в сентябре 2001 г. подписанием «Меморандума об основных направлениях регионального экономического сотрудничества и созданию благоприятных условий в области торговли и инвестиций», был вызван целым рядом обстоятельств, среди которых следует выделить:

- Очевидное обострение на региональном и глобальном уровнях проблемы энергообеспечения, в частности, ввиду роста мировых цен на энергоносители. Растущий энергодефицит ряда бурно развивающихся стран, в том числе Китая, может угрожать их экономической безопасности как таковой;

- Крайнюю заинтересованность центральноазиатских государств в расширении их нефтегазового экспорта - основного источника финансирования внутреннего развития и товарного обеспечения производства и населения1;

- Намерение КНР получить через территорию ЦАР доступ к сухопутным путям из Азии в Европу и стремление государств ЦА, став транзитерами евразийских товаропотоков, выйти к морским торгово-транспортным путям с побережья КНР;

- Преобладание непосредственно-двустороннего формата сотрудничества над многосторонним взаимодействием в ШОС, способное отрицательно сказаться на устойчивости Шанхайской группы. И в связи с этим — необходимость изыскания новых основ, цементирующих Организацию. Все страны ШОС, в первую очередь Китай, в качестве такой основы видят экономическое сотрудничество, реализацию совместных торговых и транспортно-инфраструктурных проектов;

1 Как отмечалось в разделе 2.2.3., одним из мотивов, побудивших РУ присоединиться к «Шанхайской пятерке» в 2001 г., было ее стремление активно участвовать в проектах поставки углеводородов в КНР.

- Необходимость лишить «три зла» их социально-экономической базы. В связи с этим перед Организацией встала задача не только решать задачи стратегического свойства, но и влиять на социально-экономические процессы в странах «шестерки», причем, не нарушая принцип невмешательства во внутренние дела и национальный суверенитет. Экономическое сотрудничество является оптимальным средством для решения этой задачи;

- Подвижность внешнеполитических предпочтений центральноазиатских столиц. Известно, что страны ЦАР весьма заинтересованы в экономическом сотрудничестве и финансовом содействии со стороны Запада. Так, идея ПБЦА принимается в Казахстане, в том числе и на официальном уровне. В апреле 2006 г. тогдашний министр иностранных дел РК К.Токаев (ныне - глава верхней палаты казахстанского парламента) в ходе визита в Кабул отметил, что концепция БЦА, являясь не военным, а экономическим понятием, должна служить укреплению связей, безопасности и стабильности в ЦАР1. И если Вашингтон и Брюссель к своей готовности осуществлять массированные вливания в экономику стран ЦА добавят еще и заверения в полном отказе от поддержки «цветных революций» и критики правящих в регионе режимов, то маятник симпатий центральноазиатских элит может амплитудно качнуться в сторону Запада. Думается, что педалируя значение экономической кооперации в рамках ШОС, Китай спешит не упустить шансы, предоставленные негибкостью внешнеполитической риторики США и ЕС. Пекин осознает, что для центральноазиатских режимов участие в ШОС — это в некоторой мере акция-демарш, призванная показать Западу наличие у них международной альтернативы. И Китай прилагает усилия, чтобы подвести под этот демарш материальную опору, поскольку успешное экономическое сотрудничество может надолго зафиксировать интерес центральноазиатских стран к КНР и ШОС.

1 Приводится по: Анохин А. «Большая Центральная Азия» и Казахстан /Сайт ИАЦ по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве. Истфак МГУ // http://www.ia-centr.ru/archive/publicdetails9c3a.html?id=312

Китай, став инициатором создания Организации, недвусмысленным образом заявил о своих политико-экономических амбициях в отношении Центральной Азии. Членство КИР в ШОС как абсолютно легитимной международной политической структуре юридически обосновывает и полностью оправдывает присутствие Китая в ЦАР. Именно Китай выступает сегодня как основной двигатель экономического сотрудничества в рамках Шанхайской группы. Отчасти это обусловлено большими финансово-хозяйственными возможностями КИР, а главное — вызвано стремлением Пекина дипломатично «застолбить» политико-экономическое пространство ЦА1.

Для хозяйственного сотрудничества Китая и центральноазиатских стран-членов ШОС (а также Туркменистана), несмотря на целый ряд трудностей субъективного и объективного свойства, рассмотренных в разделе 2.3, существуют очевидные предпосылки. Основной экономической предпосылкой видится действительно существующая (не декларативная) взаимодополняемость внешнеэкономических потребностей сторон, обусловленная их экономическими возможностями (то есть, присущими только им сравнительными преимуществами), а также географическая близость и сходство внутренних задач хозяйственного развития. КНР и «шосовские» страны ЦАР, при разности социально-экономической модели развития, на деле придерживаются аналогичного курса хозяйственных реформ: это модернизация экономик путем создания развитой рыночной системы при ведущей роли государства (в случае ЦА - скорее, правящих элит), стремлении к политической л стабильности и учете национальной специфики страны . Это сходство может сделать со-развитие КНР и центральноазиатских стран не менее, а то и более успешным, чем со-развитие Китая и РФ, которая до конца еще не определилась с выбором своей общественно-экономической модели.

1 Фроленков В. Коллективное экономическое сотрудничество стран-членов ШОС. - С. 85.

2 «Либерализирующемуся» Кыргызстану эти черты присущи в несколько «ослабленном» варианте. «Внешосовский» Туркменистан придерживается другой модели развития, которую, видимо, можно назвать авторитарно-патерналистской (политико-экономическое развитие под жестким контролем государства, возглавляемого сакрализируемым лидером).

То, что в торгово-экономическом взаимодействии с Китаем страны ЦАР исполняют роль ведомого, может на ближайшую перспективу1 оказаться конструктивным обстоятельством, поскольку КНР готова брать на себя ответственность и инициативу. Причем, политические амбиции и экономические претензии ее центральноазиатских партнеров не столь велики, чтобы стать фактором торможения хозяйственного сотрудничества. Поэтому возможно, что потенциал стратегического партнерства в отношениях Китая и «шосовских» государств ЦА будет раскрыт быстрее, чем в диалоге КНР и РФ.

Рост геополитического и геоэкономического значения Центральной Азии — региона, обладающего ключевым геостратегическим местоположением и энергоресурсами мирового значения, - это еще одна предпосылка развития взаимных политико-экономических связей. В Пекине понимают, что расширение разнонаправленных хозяйственных контактов государств ЦА с внешним миром, в частности, сооружение трубопроводов из нефтегазоносных районов ЦАР в обход территории России, неизбежно приведет к серьезным геоэкономическим и геополитическим сдвигам. Снизится хозяйственная и транспортная зависимость стран ЦА от РФ, а их энергичный сосед и инвестор Китай получит шанс нарастить свое влияние в регионе и рентабельность экономических связей с ЦАР. Могут выгадать и страны-наблюдатели ШОС: Пакистан - потому, что через его территорию пройдут новые нефте- и газопроводы, дав ему возможность получать и транзитировать энергоносители; Иран и Индия — потому, что ИРИ сможет поставлять, а Индия — получать энергоресурсы наиболее быстрым и дешевым трубопроводным способом. (США также могут попытаться использовать ситуацию в свою пользу, поскольку американские нефтегазовые компании являются основными отраслевыми инвесторами в мире). В силу этого можно сказать, что Центральная Азия переживает особый этап: она преодолевает статус «материковой периферии» и преобразуется в глобально значимый регион, где

1 В долгосрочной перспективе реалии могут сложиться по-другому, как указывалось в разделе 2.3. сталкиваются интересы ряда крупных государств. И Пекин спешит укрепить свои политико-экономические позиции в ЦАР именно сейчас, пока число его конкурентов на центральноазиатской арене ограничено и пока регион является объектом геостратегических усилий крупных стран, а не ее полноправным субъектом, способным безоговорочно диктовать свои условия.

Во внешнеэкономической практике относительно стран Центральной Азии КНР сочетает как многосторонний, так и двусторонний подходы. Причем, двустороннему формату отношений Пекином пока отводится основная роль, видимо, потому, что Китай вполне в состоянии решать свои экономические (но не оборонные) задачи в регионе на двустороннем уровне. Однако Пекин учитывает наличие больших перспектив у многостороннего экономического сотрудничества («коллективной силы» ШОС), усматривая в нем эффективный путь решения политических и социальных задач.

К настоящему времени торгово-экономическое взаимодействие КНР с центральноазиатскими странами-членами ШОС, а также с государствами-наблюдателями уже ознаменовалось попытками придать ему коллективный формат: например, в проекте транспортировки узбекистанских углеводородов в Китай через территорию Казахстана, в целом ряде транспортных и энергетических проектов (см. Приложения 4,5,10,11). Необходимость перехода от двустороннего к многостороннему сотрудничеству диктуется масштабностью планируемых «шосовских» начинаний, а также тем, что обеспечение экономической безопасности одной страны, особенно в условиях замкнутой энергетической и транспортной сети Центральной Азии, невозможно без взаимодействия в многостороннем формате.

Благодаря членству Китая и четырех государств ЦА в Шанхайской группе их торгово-экономическое взаимодействие, пока небольшое в абсолютном выражении, уже получило геостратегическое звучание. Высокие темпы прироста китайско-центральноазиатского товарооборота и инвестиций

КНР в ЦАР (в 2,5 раза превышающие аналогичные показатели для всей Азии1) являются символом и свидетельством особой значимости региона и ШОС для Китая. Здесь мы наблюдаем тот случай, когда специфический фактор - общее членство в Шанхайской группе — придает небольшому количественному показателю высокое качественное содержание. И чем успешнее станут развиваться китайско-центральноазиатские экономические связи, тем быстрее будет складываться материальная база Организации, а чем надежнее будет эта база, тем больший авторитет наберет ШОС как таковая. Можно сказать, что экономическое сотрудничество внутри Организации выполняет важнейшую политическую, организационно-представительскую и социальную функцию.

Особенность экономических связей Китая и стран ЦА заключается в том, что в отличие от отношений КНР с другими развивающимися регионами, эти связи с самого начала строились Пекином с прицелом на их материальную выгодность для Китая . Практически на протяжении всего периода отношений КНР с постсоветской Центральной Азией торговый оборот сторон сводился со значительным положительным сальдо в пользу КНР. И хотя многие капиталовложения Китая в ЦАР окупятся нескоро, однако сама их направленность (в основном, в ТЭК и сооружение транспортной инфраструктуры) дает основание считать их стратегически перспективными.

Фактором успешности внешнеэкономической практики Пекина в отношении государств ЦАР является гибкость его методов (дифференцированный подход к центральноазиатским партнерам, учитывающий их особенности и запросы), но при этом - незыблемость основной задачи (подключение политического и экономического потенциала ЦАР к процессам внутреннего развития КНР и усиления ее международных позиций). Думается, что именно в центральноазиатском регионе политические и экономические интересы Китая находятся в особо органичном симбиозе:

1 За период 2001-2007 гг. Рассчитано диссертантом на основании официальной торговой статистики КНР за соответствующие годы.

2 Например, в случае хозяйственной кооперации с Африкой, КНР, будучи поначалу практически чистым донором «Черного континента», несла материальные потери вплоть до середины-конца 1980-х гг. политический курс КНР стоит здесь на страже ее хозяйственных устремлений, а экономические успехи призваны упрочить внешнее и внутреннее положение страны. Собственный экономический рост будет и впредь служить Китаю источником накопления материальных ресурсов, в том числе, и для целей экономической «экспансии» в Центральной Азии.

Для центральноазиатских стран ШОС может обладать реальной полезностью. Членство в Организации, в которой все решения принимаются на основе консенсуса, для молодых государств ЦАР является более привлекательным, нежели участие в какой-либо иной структуре, придерживающейся, можно сказать, дискриминационного принципа «взвешенного голосования». В силу своей молодости и обремененности экономическими проблемами, центральноазиатскому региону так и не удалось сформировать собственную систему кооперационных структур и институтов, последним свидетельством чего стало слияние с ЕврАзЭС Организации центральноазиатское сотрудничество (ОЦАС) в 2006 г. В этой связи представляется, что ШОС в перспективе могла бы восполнить возникший пробел и послужить механизмом экономической кооперации (а затем, возможно, и интеграции), прежде всего, в Центральной Азии.

Страны региона видят в многовекторности своих внешнеэкономических связей средство борьбы с монополизацией экономических ресурсов ЦА. Поэтому-то они ведут сейчас и продолжат и впредь свою игру на столкновении интересов Запада и Востока. Ныне преимущество «Востока» заключается в том, что в отличие от Вашингтона, Пекин и Москва строят свои отношения с центральноазиатскими государствами, исходя из неизменности существующих в этих странах авторитарно-тоталитарных режимов. И в этом, видимо, заключается еще один мощный фактор привлекательности ШОС для центральноазиатских столиц. Положение изменится только тогда, когда какой-то один международный актор докажет свое безусловное превосходство и как донор, и как стабилизатор ситуации в регионе. К этому стремится Китай, и такую роль он желает придать ШОС под своим началом. На настоящий момент

Пекин уже достиг успеха в том плане, что центральноазиатские государства вряд ли будут следовать антикитайской линии Вашингтона в обозримом будущем.

Вопреки настойчивости Пекина по вопросу скорейшего формирования единого экономического пространства (общего рынка) ШОС, в Организации экономическая интеграция не форсируется. Конечно, подобная гибкость по вопросам скорости интеграционных процессов носит вынужденный характер, но она свидетельствует и о способности Организации идти на внутренние компромиссы и учитывать мировой опыт. (Так, поспешная интеграция экономически разновеликих государств обостряет противоречия внутри Евросоюза). Поскольку в лице Китая и центральноазиатских стран Шанхайская группа тоже объединяет государства, несопоставимые по уровню экономического потенциала, то проблема несимметричного партнерства, рано или поздно, может и здесь заявить о себе хотя бы потому, что подобный формат взаимодействия требует больших затрат, усилий и согласований. Так, с практической точки зрения, у стран-членов неодинаковые по качественности банковское законодательство, инвестиционный климат и кредитная политика, что само по себе создает широкое поле для разногласий1. В силу этого, ШОС могла бы сыграть позитивную роль как площадка прогнозирования и согласования возникающих противоречий.

Несмотря на то, что де-факто КНР видит себя в качестве основной экономической силы в ШОС (источника инвестиций и товаров разной степени обработки), Россия через военно-стратегическое взаимодействие также стремится усилить свои позиции в Организации. Поэтому центральноазиатские члены ШОС вынуждены лавировать между китайским и российским «берегами». Как отмечалось в разделе 1.1., значителен в ЦАР и фактор третьих сторон. Можно сказать, что Китай является пока только одним из претендентов на роль монопартнера государств НДР (и посредника между ними и остальным

1 Фроленков В. Указ.соч. - С.91. миром), хотя и весьма успешным. Но если в ближайшие 10 лет КНР сохранит политическую стабильность и высокие темпы экономического развития, то с высокой степенью вероятности она сможет выполнить экономические обязательства, взятые ею перед государствами Центральной Азии согласно многочисленным двусторонним соглашениям. Сохранение политико-экономического status quo в КНР обусловит неизменность официально благожелательной позиции государств ЦА в отношении Китая на ближне- и среднесрочную перспективу. Вряд ли претерпят изменения связи между самими центральноазиатскими странами, со всеми их успехами и противоречиями, что пойдет на пользу стабильности в регионе. Не похоже, что могут кардинально осложниться отношения Китая и РФ, а также диалог России и центральноазиатских государств. Связи основного состава ШОС со странами-наблюдателями также развиваются ровно и в целом предсказуемо. Можно сказать, что если «три зла» не обретут второе дыхание на территории ЦА и СУАР (что уже сомнительно), то трансрегиональный фон торгово-экономического сотрудничества КНР и государств ЦАР не претерпит отрицательных изменений и хозяйственная кооперация КНР и центральноазиатских стран будет и далее расширяться.

Поскольку ШОС является детищем Китая, то Пекин, видимо, продолжит практику «приписывания» экономических достижений двустороннего формата всей Организации, дабы придать ей дополнительный вес и авторитетность. Но существует вероятность и того, что некоторые коллективные проекты ШОС наконец-то обретут материальные очертания, ибо в этом заинтересованы все участвующие государства. Подготовка ТЭО ряда проектов находится в стадии завершения, а МБО и Деловой совет Организации - финансовые структуры ШОС - уже приступили к работе.

Таким образом, в ближне- и среднесрочной перспективе следует ожидать не только дальнейшего развития торгово-экономических связей Китая и стран ЦАР, но и постепенного увеличения доли и значения Китая во внешнеэкономической активности государств Центральной Азии. Думается, экономические обмены сторон обретут характер органичного и не менее важного направления сотрудничества, чем взаимодействие в сфере безопасности.

Акцентируя внимание на необходимости первоочередного развития хозяйственной составляющей Организации, Пекин, по сути, не отвергает возможность преобразования ШОС из военно-политического союза в экономический. В этом состоит специфика его позиции и отличие от точки зрения РФ по вопросу будущего ШОС. В экономике заключается сила Китая, рычаг воздействия и основной путь достижения им регионального и даже мирового лидерства в XXI в. ШОС, являясь для Пекина инструментом его экономической стратегии в ЦАР, служит механизмом адаптации КНР к процессам регионализации в мировой экономике. Включив Центральную Азию в орбиту своего влияния и обретя единоличное лидерство в ШОС, Пекин сможет использовать Организацию и на глобальном уровне — в качестве мощного «плацдарма» и аргумента в его диалоге с другими мировыми центрами силы - США и Европой.

Ввиду того, что КНР видит в региональной интеграции серьезный ответ на вызовы экономической глобализации, то хозяйственное сотрудничество стран ЦАР с более развитым Китаем также можно представить как механизм приспособления центральноазиатских экономик к мировым глобализационным процессам.

В заключение хотелось бы высказать ряд соображений по поводу того, как китайско-центральноазиатское экономическое взаимодействие может сказаться на положении России в ЦА.

Как и Китай, РФ жизненно заинтересована в центральноазиатских углеводородах, и поэтому в этом плане обе страны уже являются конкурентами. В отличие от КНР, Россия в транспортных услугах центральноазиатских стран практически не нуждается, так как ее внешняя торговля ориентирована на Европу и АТР, к которым она имеет торговый доступ по своим железнодорожным и морским путям. А вот внешнеторговые потоки стран ЦАР идут на Запад именно через российскую систему дорог и трубопроводов. Это выгодно РФ со многих точек зрения. Китай же, наоборот, заинтересован в диверсификации дорожно-магистральной инфраструктуры региона и ликвидации транспортной монополии России путем вывода транзитных веток на себя1. Поэтому со временем несовпадение интересов Китая с российскими устремлениями в ЦАР может стать очевидным. И тогда все будет зависеть от соотношения политико-экономического потенциала РФ и КНР на тот момент и от политической воли сторон.

России важно не упустить шанс восстановления своих позиций в странах ЦАР, особенно в силу того, что из-за членства Китая в ШОС относительное влияние РФ в Шанхайской группе не так велико, как, например, в СНГ и ЕврАзЭС. Если экономические задумки КНР в отношении ЦА успешно осуществятся и в итоге регион получит альтернативные российским транспортные пути за рубеж, то экономическое влияние Китая в регионе может резко возрасти, причем, в ущерб влиянию России. Думается, что решение Казахстана, РУ и Туркменистана в марте 2008 г. повысить для РФ цены за их газ до среднемирового уровня во многом стало возможным благодаря проекту газопровода «Туркмения-Китай» (а также вероятности подключения этих стран к проектам «Nabucco» и Транскаспийского газопровода), который резко улучшил позиции трех стран в переговорах с «Газпромом».

Для РФ положение усложняется и тем, что страны ЦА, охотно участвуя в активности ШОС, зачастую утрачивают интерес к региональным организациям без китайского участия. Симптоматично, что Узбекистан, в 2006 г. восстановив свое членство в ЕврАзЭС, так и не ратифицировал вопреки своим обещаниям необходимые соглашения в рамках этой организации.

Кроме того, у РФ, в отличие от КНР, пока нет четкой концептуальной базы развития сотрудничества с государствами ЦАР. Поэтому соответствующим ведомствам, включая «Газпром», видимо, будет

1 Фроленков В. Коллективное экономическое сотрудничество стран-членов ШОС. - С.91-92. небесполезно разработать специальную программу экономического взаимодействия со странами региона. Необходимость такой программы обусловливается не только увеличением российских потребностей в центральноазиатском газе, но и нарастанием международного соперничества за ресурсы ЦА, в котором продолжат свое наступательное участие Китай, США, ЕС, ряд азиатских стран. Видимо, в сложившихся обстоятельствах данная программа должна фундировать ускорение строительства трубопровода из Сибири в КНР, чтобы он смог составить реальную альтернативу газопотокам из Туркмении и Казахстана (а впоследствии, возможно, и Узбекистана) в Китай. Принцип построения программы видится в комплексном учете не только интересов взаимодействия РФ с каждой из стран региона, но и коллективных устремлений всех государств-участников, наблюдателей ШОС, а также Туркмении.

В настоящее время в Центральной Азии российские инвестиции направляются, главным образом, в сферу разведки и разработки месторождений углеводородов и в меньшей степени — в модернизацию трубопроводной и иной инфраструктуры региона. Эти же сферы приложения капитала являются приоритетными и для других внешнеэкономических партнеров стран ЦАР, что постепенно подтачивает российскую монополию на закупки и транспортировку центральноазиатских нефти и газа. Это же обстоятельство обусловливает и высокую конкуренцию капиталов на рынках Центральной Азии. Чтобы не проиграть в инвестиционной борьбе за регион, России необходимо или резко увеличить свои капиталовложения в нефтегазовую промышленность ЦА, что весьма непросто, либо направить инвестиции в иные перспективные, но «малооккупированные» сферы. Одной из таких сфер может быть углубленная переработка продукции нефтегазовой промышленности, производство сжиженного природного газа (СПГ) и горюче-смазочных материалов именно «на месте», ибо стоимость рабочей силы в Центральной Азии, а также энергоемкость производств и затраты на капитальное строительство в субтропической климатической зоне не так высоки, как в РФ. Ввиду меньших производственных издержек, такое размещение производства в условиях ЦАР могло бы дать ощутимый экономический эффект1.

Развитие производства СПГ, а также танкерного флота (что активно осуществляет Казахстан) в перспективе тоже ограничит монополию РФ на транспортировку центральноазиатских углеводородов. Китай, как уже говорилось в разделе 1.2, становится заинтересованным покупателем сжиженного газа, и все это не должно ускользнуть из внимания России.

РФ уступает Китаю в деле расширения торгово-экономического сотрудничества с теми странами ЦАР, где доказанные запасы углеводородов не имеют промышленного значения, — это Кыргызстан и Таджикистан. Там «Газпром» просто занимается посильным сбытом нефтепродуктов, а гидроэнергетический потенциал этих двух стран «малоинтересен» российскому бизнесу, что нельзя сказать о компаниях из КНР. Отставание России в деле модернизации энергетики региона - обстоятельство нежелательное, ибо ЦАР важен для нашей страны не только как «буфер безопасности» вблизи ее южных границ, но и как фактор экономического развития самой РФ.

А вот в Пекине значение ЦАР для развития Северо-запада Китая очень хорошо понимают. В случае, если КНР удастся сформировать общую с ЦАР энергосистему, то позициям и значению России в регионе может быть нанесен значительный ущерб. Китай постепенно, но неуклонно догоняет РФ по объему I и динамике товарооборота с ЦА. В настоящее время удельный вес России в товарообороте стран ЦА уже ненамного превышает аналогичный показатель Китая (см. Приложения 12-14). Поскольку нашей стране пока нелегко конкурировать с основными мировыми акторами по объемам капиталовложений в регион, то возможным паллиативом для России, при параллельной интенсификации экономического сотрудничества в рамках ШОС, может послужить энергичное развитие отношений со странами ЦА в рамках блока ЕврАзЭС. Это заодно поможет преодолеть инертность этого блока на

1 Фроленков B.C. Коллективное экономическое сотрудничество стран-членов ШОС. - С.92. пути к его превращению в эффективную экономическую структуру. Подписание в 2006 г. Меморандума о взаимопонимании между Секретариатом ШОС и Интеграционным комитетом ЕврАзЭС с позиций дипломатической корректности облегчает России задачу активизации именно в ЕврАзЭС.

Учет трудностей, стоящих на пути китайско-центральноазиатского экономического диалога (специально рассмотренных в разделе 2.3.), может облегчить организацию экономических связей между РФ и странами ЦАР, поскольку аналогичные трудности во многом присущи и российско-центральноазиатским хозяйственным контактам.

Подписание Россией в августе-сентябре 2008 г. ряда соглашений о сотрудничестве в сфере энергетики с РТ и РУ1 (а также масштабного торгово-экономического соглашения с Туркменией), по всей видимости, свидетельствует о начале нового этапа отношений РФ со странами ЦАР.

Итак, будучи членами одной международной структуры, спаянной общими устремлениями в сфере безопасности, все страны ШОС заинтересованы и в экономическом усилении Организации и, следовательно, — в сглаживании противоречий и барьеров на его пути. Суть оптимизации хозяйственных интересов ШОС заключается в том, чтобы привести к максимально возможному балансу экспортно-импортные и иные экономические потребности участников Шанхайской группы. Коллегиальную и внеконфликтную корреляцию этих потребностей легче осуществлять в опоре на существующие под единым «кровом» организационные механизмы. Поэтому значение ШОС заключается далеко не в том, что она воплощает собой стратегический компромисс КНР и России на центральноазиатском поле, а в ее способности послужить площадкой согласования и балансировки интересов государств-участников Шанхайской группы. Думается, что РФ следует всячески поддерживать эту функцию ШОС своим активным участием в ней.

1 Особое значение имеет достижение договоренности о строительстве нового газопровода из РУ в Россию, способного перекачивать и туркменский газ. По-видимому, он является «ответом» РФ газопроводу «Туркмения-Китай».

Представляется, что успех ШОС зависит и от того, насколько эффективно Организация сможет содействовать решению проблем социально-экономического прогресса стран-членов. А ведь существует риск, что ШОС будет расширять хозяйственные связи не столько во имя коллективного развития, сколько для материализации субъективных представлений о национальном благе правящих элит (в первую очередь, - центральноазиатских). Если государства ШОС сумеют удачно сочетать свои национальные и государственные интересы и строить внешнеэкономическую активность, исходя из задач со-развития, а не только из амбиций некоторых социальных страт, то жизнеспособность Организации окажется выше.

Хотя, возникновение новых и обострение существующих трений в отношениях КНР, государств ЦАР и России вполне возможно (такова диалектика международных отношений), однако, скорей всего, это не будет стержневым обстоятельством в жизни ШОС. Одним из основных трендов останется рост объема и интенсивности экономического взаимодействия стран Организации. На Душанбинском саммите в августе 2008 г. главы государств отметили позитивную динамику в ряде сфер торгово-экономического сотрудничества ШОС и указали на необходимость активизации Делового совета и МБО ШОС в деле реализации крупных коллективных экономических проектов1.

В той или иной мере меркантилизация присуща многим (если не всем) межстрановым союзам, даже тем, которые вначале ставили перед собой неэкономические цели. Видимо, ШОС тоже входит в русло этой тенденции, и насколько данное обстоятельство может быть плодотворным - это вопрос времени и политической воли государств-партнеров, особенно таких авторитетных, как Россия и Китай.

1 Совместное коммюнике по итогам заседания Совета глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества 28 августа 2008 года в Душанбе /Информагентство Синьхуа //http://www.russian.xinhuanet.com/russian/2008-08/28/content706640.htm