Сравнительный анализ западных и восточных добуржуазных моделей социально-экономического развития на примере античной, мусульманской и христианской Испании тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат диссертации по теме "Сравнительный анализ западных и восточных добуржуазных моделей социально-экономического развития на примере античной, мусульманской и христианской Испании"

Государственный Комитет Российской Федерации по вьющему образованию

¡4 сп о

и >■ а 0 , Г- Ордена Дружбы народов

Российский университет дружбы народов

На правах рукописи

КАРЛОС РОСАШ ПЕНЬЯ

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЗАПАДНЫХ И ВОСТОЧНЫХ ДОБУРЖУАЗНЫХ

МОДЕЛЕЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ НА ПРИМЕРЕ АНТИЧНОЙ, МУСУЛЬМАНСКОЙ И ХРИСТИАНСКОЙ ИСПАНИИ

(08.00.29) - экономика зарубежных стран

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук.

Москва - 1994 год

Диссертации выполнена в

Российском уьиг.ерситете дружбы народов

Научный руководитель:

доктор экономических наук, профессор В.Ф. Станис Официальные оппоненты:

доктор экономических наук, профессор Ю. Е Поггаз кандидат экономических наук, доцент Е К Ыанцзз

Ведущая организация: экономический (^«культет Московского государственного университета имени М. К Ломоносова !

Заката состоится " 14 19Я£ г. в 15 час.

на Заседании диссертационного совета К 053.22.09 в Российском университете дружбы народов по адресу 117193 Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6, ауд. 847.

С диссертацией моино ознакомиться в научной библиотеке Российского университета дружбы народов

Автореферат разослан " Л " 194 Г г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат экономических наук, доцент Ю. Е Мосейжн.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы вытекает из необходимости не только постоянного пересмотра сложившихся понятий, категорий и методологических основ общественных наук, но и изучения добур-луазных обществ, отдельные пережитки которых влияют на тенденции современного развития. Игнорирование или даже недооценка данной потребности может затруднить понимание потенциальных возможностей развивающихся стран и реализацию оптимальных стратегий преодоления отсталости, допустить возрождение отживших структур и застоя. Более того, такая недооценка не дает возможности избежать намечающейся крайности -слепой идеализации западного пути развития, и осознать его несомненные достоинства и очевидные недостатки.

. Целью работы является выяснение особенностей содержания и формы развития западной Европы и Востока в целом и Испании в частности, определение исторического места и роли каждого иа этих двух абстрактно-сопоставительных моделей общества в историческом процессе до ХУ-ДОИ в. в. и в связи с этим объяснение: 1) Какие естественные и. социальные факторы делали возможным, начиная с античности, появление двух разных общественных структур; 2) Почему западные структуры создали условия иного пути развития, чем остальные, причем более динамичные и результативные, порождая особое чередование преемственных структурных мутаций; 3) Почему история поставила античность перед феодализмом в ряду меняющихся систем, хотя конец античности не был примером роста материального производства, а только в позднесредневековый период относительно • бедные природными и материальными ресурсами и малонаселенные обп?эства Западз начали обгонять неизмеримо более, богатые и ' могу-фсд'венные странЫ Востока, заложили основы буржуазного, общества, колониальной экспансии, мирового капиталистического порядка. \ . '

. Степень разработанности проблемы. Политэкономия, а также иные науки, Стремившиеся осмыслить накопленные данные о добуржуазных обп^ствах - филсзеофия, история, социология, антропология, этнография, культурология, паНеопсихология, социальная экология И др. - в последнее время достигли немалого. Были не только хорошо изучены современные народы Запада и Востока, включая их историческую экологию и демографию, экономику, социальные и политические структуры, п^аво, религию, культуру, социальную психологию и г. д., ко и многое сделано для изучения-давно исчезнувиих обществ. Все эти ма-

териалн были собраны в той или иной мере воедино, подвергнуты сравнительному анализу, причем достигнутые , результаты часто сопоставлялись с материалами полевых обследований современных архаических народов. Эта огромная работа была сделана, в частности рядом советских и зарубежных ученых. Среди первых слодует выделить JL Е Алаева, Е П. Алексеева, Е. А. Беляева, Л. С. Васильева, А. Я Гуревича, H. A. Иванова^ ЕДИлюшечки-на, Е И. Корсунского, Е И. Кузищина, М.С. Мейера, А.Неусыхина, . Е Н. Никифорова, Р. М. Нуреева, Ф. Я. Полянского, Б. Ф. Поршнева, Ю. М. Рачинского, Ю. R Румянцева, Kl М. Семенова, С. Д. Сказкина, ЕФ. Станиса, Г. Ф. Сунягина, Е И. Уколовз, Е. М. Шгаермана и др.; среди зарубежных - Ф. Броделя, М. В«бера, Я. Л. Гофф, К Лэ-ви-Стросса, Р. Мендеса Пидаля, А.ТоЙнби, Уотта-У. М., Г. Э. 4он-Грюнебаума, О. Шпенглера и др.

Однако несмотря на проделанную работу и Полученные результаты нельзя не сказать, что уже создана объединенная общей теорией и методологией исследования логически стройная система категорий и законов добуркуазных обществ. А это, ес-тес/венно, тем более, если учитывать, что возрастающая сумма все более разнообразных, порой противоречащих друг другу •Фактов, постоянно и неизбежно приходит к несогласию с ранее сложившейся системой и требует ее трансформации, а иногда принятия иной схемы, в рамках которой можно Дать новую непротиворечивую интерпретацию увеличивающейся суммы гетерогенных данных. Поэтому концепции Д. & Вико, Г. Е Лейбница, Ш. Монтескье , Ф. Вольтера, М. Ж. Кондорсе, И. Г. Гердера, IL Е Ф. Гегеля, К. Маркса, Ф. Энгельса, Е Зомбарта, К. Бюхера и др., которые* в прошлом ставили своей целью десть свободно-обобщающий анализ всемирной истории, со временем требовали изменения и дополнения. Каждое исследование такого рода принадлежит своему времени и разрабатывается при господствующем в каждой соответствующей эпохе стиле мышления.

Методологической основой работы служит метод структурно -составительного анализа и системного моделирования, который представляет собой одно из наиболее адекватных научных средств для абстрактного воспроизведения действительности такого сложного предмета анализа, каким является дихотомия Запада и Востока. Важным инструментом исследования служит также диалектический принцип единства логического и исторического, стремления к междисциплинарному подходу и идеалу "тотальной истории" в духе школы "Анналов" с помощью синтеза теории Маркса и концепции цивилизаций.

Научная новизна заключается в том, что впервые предпри-

ниыаетея попытка систематического исследования проблемы дихотомии общественных структур и путей развития Запада и Востока на основе конкретного материала истории Испании. Она же состоит в реализации новых подходов к изучению данной проблемы с применением богатого опыта советских востоковедов и медиевистов. Учитывая их новые направления, в диссертации потребовалось пересмотреть многие факты и события, дать некоторым из них новые, возможно более современные трактовки и оценки.

Научная и практическая значимость исходит из полученных результатов - и выводов. Они имеют реальное аначение для расширения и улубления разработки проблем теории и методологии политэкономии добуржуазного общества, понимания содержания и формы исторического прогресса современных тенденций общественного развития. Они дают возможность понять, что актуальные проблемы отсталости "третьего мира" и раавития "Запада" тесно связаны с социально-экономической традицией, влиянием религии, культуры, рутины менталитета, с мощным воздействием инерции цивилизаций, в русле которых веками и тысячелетиями рождались, вызревали и существовали эти страны и народы.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры политической экономики факультета экономики и права Российского университета Дружбы народов.

. II. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНКЕ РАБОТЫ Введение

Глава 1. Особенности рождения, зрелости и отрицания > " . античности и становление средневекового Запада Параграф 1. Общественный строй Рима и западных провинций Римской Империи и возникновение в его.недрах . предпосылок феодализма Параграф 2. Общественный строй германских варваров

и становление феодализма в Готской Испании Глава 2. Обдественный строй доисламских арабов и

мусульманской Испании Глава а Развитие И разложение феодализма

христианской Испании' Заключение

Литература ,

Начальная эволюция западных и восточных обществ на этапе разложения родового строя шла по аналогичному пути. И там и здесь развитие индивидуального хозяйства создавало почву

для разложения первобытной симметрии и дифференциации личности. Гост неравенства реализовывался путем развертывания престижной натуральной экономики, которая стала важным механизмом соединения людей тесными духовными узами, создавая особую взаимосвязь (реципрокность) и различные степени зависимости. В итоге возникли влиятельные лидеры, а впоследствии и наследственная знать, которые, втягивая в сферу свода влияний широкие массы населения различной категории, стали получать существенные привилегии, большую власть, явственные и общепризнанные верховные права распоряжаться всем общественным достоянием. Но главным стимулом, побуждающих этих магнатов, было стремление не эксплуатировать зависимых людей как молю больше, а распространить насколько возможно нерасторжимую триаду престиж-авторитет-власть, расширить сферу своей свободы выбора, 1 избавляя себя тем самым от влияний других. Так складывались новые формы зависимости индивида от коллектива, те вертикальные внеэкономические отношения, которые, приобретя силу традиции и "ненасильственной формы принуждения" и формы покровительства и верности, стали подчас не сформулированными и не вполне осознанными (или вовсе не соэ-•капаемыми) нормами поведения, далекими от частнособственнического антагонизма. Понять эти сложные, далекие от нас межличностные отношения можно только если брать в расчет менталитет человека того времени. Таким образом, данные отношения, сопровождаемые своеобразным "неэкономическим" фетишизмом. стали всеобщей основой всех общественных структур до-буржуазных обществ, которые однако из-за влияния совокупности естественных и социальных факторов проявлялись неодинаково в Европе и на Востоке. Начиная с античной Греции, они стали отражаться в различных формах собственности, эксплуатации природы и человека, распределения продукта, социального строя, политике-административных, правовых, религиозных и культурных институтов и взглядов.

Важной экономической причиной начала данной дихотомии следует считать, что земледелие греков и римлян складывалось при широком преобладании индивидуального производства, при отсутствии земелькой .ренты и налога. У них не требовалось, как на Востоке, объединение труда всего населения для постройки и поддержания,ирригационных систем, от эффективности администрации и работы которых зависело развитие личного хозяйства. Кооперация их требовалась не в материальном производстве, а в прибавочном Бремени и в действиях, обеспечива»-щих порядок и сохранность вовне и внутри, что делало индиви-

дуумы более независимыми от коллектива как экономически, так и политически, и духовно; в то время как в многонаселенных царствах Востока необходимость поддержания системы высокого естественного плодородия земли и оптимального способа распределения дождевой воды требовала централизации администрации и власти, сосредоточение в одних ру|:ах большой доли произведенного продукта. Поэтому в античности бистро ликвидировались привилегии родовой знати и формировались такие уникальные системы как: 1) системы демократического самоуправления полиса (города-государства) с правом гражданина по престижу быть избираемым и избирать; 2) система Римского классического права, которая поставила в центре внимания достоинство, свободу, личные интересы и собственность граждан, а не государства в целом; 3) система философских принципов, воплотившая стремление найти всеобщее и безусловное знание не в' чем-то внешнем, а в само)! себе. ,

Однако особенно в Риме естественное воспроизводство населения, пределы которого нельзя было превысить, не подвергая опасности основ городской демократии, создало такие препятствия, устранение которых требовало колонизации и завоевательных войн. Кроме того,общество, учитывая интересы одних, не всегда могло спасти других от разорения и лишения собственности. Поэтому оно видело решение проблемы развития собственности'в колонизации особенно в Юго-Западную Европу.

Хотя, благодаря этону, в частности, Испания была еклк*-чена в состав Римской Империи в качестве одной из западных провинций и быстро произошли этническая романизация и культурная ассимиляция варварского населения, колонизация началась с появлением больших масс людей, оказавшихся вне всяких граздачеглх прав. Исходя из .-фннципа "разделяй и- властвуй", римляне часто разрывали этнические и социальные .связи этих людей, для того чтобы они сами, оторванные от традиционного образа жизни,■в поисках покровительства находили себе более цивилизованных патронов. Поэтому Тацит писал, что варвары добровольно идут в рабство, дают себя связать и продать, -и сами хв они называют гто "верностью". Так возникло рабство "по природе" и тем самым классы - рабовладельческих граждан и рабов, помимо которых были вольноотпущенники, неполноправные свободные, общинники, сохраняющее в той или иной мере родовой строй. Они имели право на гражданство лишь после службы в армии.

Такая форма эксплуатации не развивалась на Востоке в том .числе в Аравии. Поскольку тут более слабые общины в ос-

новном оказались, сохраняя своих вождей и автономию, под "коллективной коммендацией" более сильных, которым они стали давать дань, эта коллективная форма эксплуатации препятствовала разложению родовых связей, развитию частных форм эксплуатации и способствовала, прежде, всего выделению целых коллективов.

Foct эксплуатации частных рабов усиливал закрепление индивидуальной собственности, в т. ч. на землю. Но поскольку земля, будучи заранее данной природой предпосылкой, предшествовала труду человека и ее "естественно возникающая производительная сила" преобладала над личным, то присвоение ее. оказывалось опосредовано государством,и некоторыми ограничениями. Например, гражданину гарантировалась частная собственность на землю в том случае, если она была возделана, но если он терял непосредственную связь с ней, это не лишало его права на часть производимого на ней продукта (на определенную часть, производимую не непосредственным трудом, а природой), что, конечно, сохраняло опосредованное право безземельного гражданина на землю в виде бесплатной раздачи "хлеба и развлечений". В силу такого принципа государство 4 также ограничивало, собственность на рабов, принимая меры, лимитирующие право рабовладельца убивать, жестоко наказывать и отдавать их в гладиаторы.

К ■ тому же, если гражданин обладал гарантированным правом на землю, ремесло и торговля были предназначены для неполноправных, которые благодаря динамизму этих видов деятельности часто накапливали большие богатства и могли нарушить равновесие общества. Поэтому эти промыслы считались бесчестным занятиям, а земледелие - единственным делом, достойным гражданина, скорее всего приятной профессией, чем доходной. Отсюда ясно, что товарно-денежные отношения, лишь обслуживающие нужды земледелия, имели относительно неширокую сферу действия и влияния на общественную жизнь, хотя факты показывают, что в Риме эти отношения достигли самого высокого уровня до расцвета средневековых городов Европы.

Тем самым, из факта о том, что не деньги опосредуют главные связи между людьми понятно, что в основе античного способа производства было не богатство, а человек, как бы он ни был ограничен в экономическом и правовом отношениях. Богатство есть цель лишь в рабских хозяйствах Нового Света, которые вынуждены были дегуманизировать, овеществлять рабовладельческие отношения из-за того, что стали работать на мировой капиталистический рынок, где преобладала неугасимая

жажда прибавочной стоимости, отсутствующая до XVI в. Отсюда умеренно-патриархальный характер межклассовых отношений и естественный уровень воспроизводства трудовых и материальных ресурсов.

Следовательно, первенство земледелия, которое было основным, определяющим звеном экономики и жизни древнего мира, стало главным моментом, ограничивающим процесс обособления человека.

Тем не менее, поскольку в античные структуры были заложены внутренние источники развития (поставлены в центре внимания интересы личности, а не государства в целом) общества в своем развитии нашло те потенции, за счет которых стал возможен выход из тупика, чего не было нигде в мире. Об этом свидетельствует наступление кризиса рабства в III в. и создание в недрах общества предпосылок феодализма, развития у производителя стимула к труду путем предоставления прав римского гражданства всем жителям империи и освобождения рабов с необходимыми средствами производства, с правом наследст-'венного владения. Если при . рабстве человек, отрываясь от средств производства, становился в непосредственную связь с его собственником, то теперь эта связь стала более опосредованной, черев неразрывное единство работника со средством производства. Этот процесс отрицания отрицания сопоставим Только с реформами, которые в Греции и Риме свели на нет пережитки родового строя.

Однако в рамках городского строя Рима при ограниченном размере рабовладельческих комплексных хозяйств, которые не были простой суммой своих элементов эти мутации не могли со* вершиться. Смена кооперации и комбинация труда рабов предполагала новый тип общности и разделения труда, аграризации экономики, потери былого значения ремесла и торговли, упад-.-ка городской демократий и появление нового механизма личной зависимости -ибо, чем меньше общественный силой обладает средство обмена, тем большей должна быть сила общности, которая связывает людей друг с другом.

•Феодализация происходила и потому,, что целью этого изменения не был бесконечный рост материального производства. Она имела не столько материальный, сколько моральный характер - потребность становления работника нового типа, превра-.щения простого исполнителя, превратного в своих желаниях и наклонностях, в индивидуального хозяина, гордого своей самостоятельностью и важностью своего труда для своего совершенствования. Поэтому при переходе к средневековью развитие

производительных сил как системы духовных и материальных факторов п^'онсходило в сбщем за счет нематериальных элементов.

Не случайно этот процесс шел рука об руку с процветанием христианства, которое заявляло о равноправии всех верующих перед лицом Бога и, унаследовав рациональные принципы античности и противопоставив земной власти власть небесную и божественную, стало в отличие от других верой индивидуального субтокта.

О нем надо вспомнить, так )<гк христианство стало мощным фактором в феодализации новой Европы, положив неизгладимый отпечаток на субъективный мир этой эпохи, при помощи которого люди определяли их социально-экономическое поведение. Дело в том, что оно оказывала большое влияние на становление новой системы нравственных ценностей, стереотипов и аксиом мычч^ния. инерции сознания и подсознаний, которые в целом почти нмплицированно стали важным наследованным способом ориентации. Ярким примером этого является тот факт, что из христианского идеала уединения вытекаю стремление лоздне-римгко.го землевладельца избегать любого контакта с внешним . миром как залог сохранения душевной чистоты, и перехода к автономным феодальным формам хозяйствования, раз рушащим интеграцию империи и допускающим-после втрожений германцев появление многочисленных мелких и средних раздробленных феодальных государств.

Хотя дальнейшая феодализация происходила, в частности, п условиях взаимодействия римских и германских элементов,' в данном синтезе первый элемент играл преобладающую преемственную роль. Он оказался настолько живучим, что смог интегрировать в сферу христианства германцев, даже такого удаленного от Империи региона, как Скандинавия,, феодализовав их, в маетности, благодаря своеобразию их природной среды, мало- семойногр способа производства и других структур общины-марки. Об этом говорит и история Юйной Испании и Италии и др. , практически не испытывавших непосредственного воздействия германцев, где римские элементы продолжали определять курс феодализации.

Феодализация складывалась за счет ослабления государственного вмешательства, еще открывающей дорогу частной власти, через формирование круга феодально-зависимого крестьянс-тпа. Этот круг образовывался из прежних категорий зависимых лиг»е-й римского и германского происхождения, которые стали не лреето пережитком, но и предпосишсами феодализма, а далее

дополнялся за счет двух форм медиатизации свссодного крестьянства: ксммендации и прекарпи. Они часто имели форму, чз-сомненно несущую на себе влияние римского права, "добровольного договора", срак действия которого не оговаривался, хотя разрыв соглашения предусматривался - поэтому медиатиэирован-ннй крестьянин считался свободна. По законам Готской Испании свободный человек ке оценивается никакой ценой (LR. Vis. V.II).

При этом крестьянин продолжал вести со своими средствами свое хозяйство, что давало ему обпиркнч права на зешза. Это под сомнение не ставились по позднеримсккм традициям,• и поскольку крестьянин будучи включение в п;; .vj -^i земле природный ритм и секреты, составлял с няЛ едшю-э цело«?. Земли также сами но себе имели для феодала экономическое бытие, лишь поскольку они были заселены крестьянами. Поэтому -'КГ медиатизации, котор^Л представлялся |сак акт поземельной аа-. висишсти, означал по-существу свободный переход произсоди-тсля под власть сеньора, а отчудден::? прач ¡»а се-ао - следствие признания естественного единства крестьянка с ней. Здесь репзюпяьи явиэтся непосредственные л;пгльп отношения, о чем говорит и то, что при оформлении подобных отнопзений в качестве зависимых прэкаркстоз, параду с проста.-"! крестьянами, часто выступали срудикэ и крупные вотчинники, с аул эксплуатируйте труд зависимых людей. Отсюда ясло: 1) из непосредственных отнопэкй} иерархически стояг?г; оубгектов вытекала иерархия Модальной собственности; 2) по отнопения. к земле существовало определенное сходство форм связи между сеньорами и феодаламл-гассашми, с одной сторож, ir вотчинникам» и вассалами-крестьянами, с другой. Не случайно надел крестьянина часто называет также "феод".

Конечно этот факт не затупевывает раалтг;:*^ между дш:;!*-типами взаимоотношения. В то в ре мл как в ас с алы- сеньоры выполняли нетрудовые повинности, крестьяне несли ренты. Но рента возникла не потс»у, что последнее не mvsли земли, а потому, что они были самими низки'т сословия!«!, вторые, будучи пр^ядя производителями, не .-югли перелояггь свой труд на кого бы то ни было, кром» как на самого себя и сво»* семью. Далее величина рейты зависала, как правило, не от раз:.«роЕ надела, а от личного статуса человека, способа его втягивания под власть сеньора F.-птные плате.ги а соответствии с потребность*» дэлулка, фантз;п°й и сбегаем феодала, была умэренпюлп, подчас весьма далекими от экономической целе-тообрааности и рыночного фетишизма. Еместе с тем ренты бши

- Ш -

без земли в виде различных фискальных регалий и даже имели нематериальный характер (воздушные феоды). Пзэтому было бы ошибочно, рассматривать крестьянскую ренту как-своего рода плату за частную собственность на землю.

К тому же в субординации внутри класса феодалов воспроизводились те же межклассовые отношения - зависимость, верность, покровительство. Но все вассалы, в т. ч. крестьяне, не считались аависимыйи а отношении третьих лиц, не обяааны были нести службу сеньору своего сеньора и даже их связи с королем реализовывались через своих сеньоров. Кроме того, хотя сеньоры и крестьяне имели различные права и обязанности, оба они - субъекты общества, эа ними признавались какие-то личные и имущественные права. В феодальном праве нет понятия человека как вещи и сколь ни низко было происхождение его, в отличие от античного раба, он в принципе принадлежал себе. В феодальной иерархии все люди занимали свои места в качестве вассала-сословия. Здесь добровольная связь человека, созданного по образу богему, с богом мыслилась как основополагающая, опосредующая его связи с другими людьми. Поэтому все феодальные отношения как межклассовые, так и внутриклассовые 6tJ¿H однотипными.

Подобное не могло быть в восточных странах Империи, где в частности христианство не пустило прочных корней и с приходом арабов уступило Исламу место. Тут несмотря на некоторое развитие во время римского господства частнособственнических отношений, сформированный традицией общинный строй оказался достаточно живучим и хозяйство в целом оставалось централизованным , в частности и поскольку от эффективности его вытекала полнота дани, от которой стал зависеть Рим. Здесь преобладали интегрирующие и центростремительные тенденции развития и в итоге исторический процесс шел по линии не раздробления и феодализации, á укрепления государства.

Хотя в исламском Востоке, как в Европе средневековое оС-в*?ство сложилось при участии старой цивилизаций и молодого варварского этноса, здесь синтез имел свою специфику, toa состоит в том, что арабы завоевали застойное общество, в котором принцип отрицания отрицания не проявлялся должным об-pjcu'.u, Завоеватели, обнаружив сложные для них природные, этнические и общественные условия, поняли, что не смогут укрепить сьии позиции, если не будут придерживаться старой тактики - данничества и по-своему сохранять и по-новому интег-рнрок;ть re методы и структуры, обеспечивающие старый порядок, ооновы которого, между прочим, в принципе были близка; и

- и -

приемлемы для арабов. Таким образом, завоевания коренным образом не разрушали заложенные многовековой историей тенденции развития завоеванных народов, хотя арабы, выступившие на сиену истории из варварской периферии с новым историческим потенциалом, в качестве ядра нового синтеза давали новым мощный импульс этим странам. Все это объясняет, почему на исламском Востоке в отличие от Европы стали успешно преобладать язык, культура и религия завоевателей, или, чем арабские Еарвары отличаются от германцев, которые были ассимилированы римской культурой и религией.

Будучи подлинными преемниками богатого опыта завоеванных цивилизаций, арабы интегрировали свои земли в некоторых эмиратах, образовав один из самых мощных единовластных государств того времени. Так после завоевания большая часть экономически и политически раздробленной Испании превратилась в единую централизованную территорию - Кордовский Эмират, а потом Андалусийский халифат. Идеал такого типа государства стал намерением создать на земле на основе небесных и божественных принципов сильную эгалктаристическую всеохватывающую систему, претендующую на удовлетворение всех потребностей человека и требующей в пользу этой цели от людей безусловной преданности и признания права власти на контроль над всеми сторонами их нгакедеятельности. Отождествляя раль и право, светскую и религиозную сферу жизни, оно реализовало то внешнее равенство, которое ограничивало процесс выделении индивидуальности из "большого родного дома"., рода, племени. Но если это, с одной стороны, оправдывало дг"?по-тизм, с другой - стимулировало ускоренный и экстенси. лый путь развития.

Экономической.основой Андалусии стала верховная государственная собственность и признание за производителями лишь права пользования. Оно осуществлялось при поср*:.' тве государственного чиновника-землевладельца, которым в.'. ¡.сть давала возможность временного присвоения части ренты, пока нес службу. Подобный принцип погволил развитие механизма не только централизованной организации страны, но и концентрации ц перераспределения большой доли произведенного продукта земледелия. Благодаря этому: 1) на основе восточного опита применялось искусственное орошение, что позволило значительно поднять урожайность традиционных культур и внедрить многие новые восточные растения; 2) значительная часть иг- к-ния осела в возрожденных городах. Ш данным одной из периодических переписей, проведенной з IX в. в Андалусии было б

Co.'ii !Ш!Х городов-центров провинций, 80 крупных городов, нес-ксьню тысяч селений. Только в Кордове насчитывалось 500 тыс. жителей, в то греки как в остальной Европе большинство немногих городов имело 2-5 тыс. человек; 3) В этих городах' широкий рост получило крупное государственное и мелкое частно'- ремесло. Но, хотя последние, как городская торговля и ctfcpa услуг, были в руках самостоятельных в хозяйственном отношении лиц, они находились под строгим контролем власти, осуществляемым путем фиксации цен, денежных и натуральных налогов, и с помощью огромного аппарата чиновников. Таким образом экономика Андалусии стада основой для невиданной в аграрной Европе материальной и духовной культура

Однако такое огромное государство вследствие низкого ургч-.нн коммуникации и слабых рыночных связей предполагало 0П| •<-деленную автономию регионов и самоуправление их, что могло бы подорвать устои единовластия. Поэтому, в частности, земельные пожалования и правительственные слуйы были временными и условными, периодически по нескольку раз переходили кз рук в руки, а также объединялись и разукрупнялись по всле правителя. По этой причине также халифы стремились приблизить к себе лично преданных им людей из всех слоев оберет ta по принципу меритократии. Предоставляя им возможность получить привилегии и имущество, правитель вместе с тем требовал от них безусловной лояльности, вери в его дарования. В противном случае он поступал с ними itaK с настоящими рабами.

Таким образом здесь в определении социального статуса Чгт.овека главным было не сословие и отношение его к собственности, а степень приближенности- к власти.

irriiK, при всем том, что структуры христианского ц мусульманского мира были схожи, государство здесь, будучи "надстройкой", к тому же стало базисом г главным субъектом оо&етьенности главных средств производства, определяющим элгырнтоы экономических отношений, социального строя и ос-таами«* институтов. Следовательно - это предопределило прин-циингимие отлнчлс.' исламских структур от феодальных.

Потому игпэльасьание термина "феодализм" для определений скдненгкоього исламского мира неточно.

Or» говорит к разница пугеи его развития. Данный jnii гГч^ч'гьс! блокироьлл становление внутренних сил, ва счет к.ччри* Си модернизация и действие' механизма

j>iJ':.'4h.'!î> l'iiM.'fi'«!'игин. Далее целью этого общества бил не .ч ст.-»: .'.лю.чцня со данной навечно, в качестве воп-л и» пня >м mi- 1 ы.-цих теократических принципов, фс.рмн

власти. Все это в XI в. предопределяло застойность, циклические колебания устойчивости общества. Подобное в Испании совпало с усилением активности северо-испанских королевств, которые в ходе ".реконкисты" до конца Ееламывали восточные структуры и создали условия для развития па пути феодального прогресса.

Феодальный прогресс, каким бы пародоксалькым не казался, был связан с партикуляризмом и слабостями королей. Именно это создало основы становления и расцвета города. Хотя он был порождением и неотъемлемой частью феодализма и черти этой системы не могли так илк иначе ие отразиться на нем, город стал носителем качественно новых элементов, способствующих выявлению всех потенций средневековья и отрицанию его. Об этом говорит возрождание и развитие античных, демократических институтов з новых городах, в отличие от феодальной деревни, которая тяготела к иерархии и вертикальной солидарности, цементируемой клятвой верности низких высшим.

В отличие от ант-' ^лго города, здесь модернизация была возможной, поскольку щюисходило. отделение города от деревни, ремесла от земледелия. Дело в том, что в промысле основной созидающей силой стала уже ие природа, которая для зем-. ле дельца всегда была чем-то таинственным и чудодейственным (о чем говорил К, Маркс, когда писая: "В земледелии, в его докапиталистических формах, человеческий труд вступает скорее лишь как помощник природного процесса, который им ие контролируется"), а разум. Именно он создает главные условия труда ремесленника ;? воспроизводит природный процесс, целесообразно управляя им. Эта ноеэя созидательная творческая силз, которая принципиально здесь не момэт бить общественным доотпянг.ем, как земля, сделала человека более независимым от природы и коллектива и обусловила становление тех отношений, при которых лично созданный продукт окалывался результатом труда конкретного лица, и поэтому более прочной частной собственностью.

Рост ремесла привел и к развитию качественна новой торговли. Хотя торговля античности и средневекового Востока по своей* интенсивности и масштабам намного превосходила рынок Европы до XII в., она не породила никаких серьезных сдвигов, сравнимых с теми, к которым привели товарно-денежные отнопе-ния в Западной Европе XI ¡-XIV вв. Дело в том, что в основе торговли западного города лежала ке крупная' Империи с огромным разнообразием природных условий различных, ее частей, вследствие чего продукт, в изобилии производимый в одном

месте. оказывался редким и экзотическим в другом, и за него можно было бы получить ¡большую прибыль, что в конце концов девало природный фактор в значительной мере первостепенным, а вопрос о трудовых затратах - второстепенным. Городская торговля, напротив, складывалась как- внутренняя необходимость, исходя иа -того,, то город стал прежде всего, производителем ремесленной ¡продукции и потребителем товаров земледелия. Это делало христианский идеал самообеспечения в городе недостаточным м ¡морально оправдывало ее рост. Далее данная торговля ш ¡сравнению с заморской стала мелочной, массовой, впвдекашцай ¡г свою .сферу всех горожан. Она основывалась ве ва спекуляции ¡редкими зещэми, не на разнице между покупной и продажной щелой, а ла личном упорном специализированном труде, ва гаишадят£дьности, не нуждающейся ни в каких виимкмос обсхгнгтезыднах как и в покровительствах структур взвста. Это гз^дааяагаха тм&теяышй учет расходов и приходов. кыдог© часа работы л вообще новое представление о богатстве и бедносащ, ч> деньгах как о морально безупречном доходе с тощей зрашш ¡кнтвдшшв XIII в., которые до этого считали торговлею ахш я **?грванш занятием чудаков".

' "Таким абршш -оВдесгвенные связи горожан стали определяться ришшм. «Он ящинаавя взедмим случайным отношением авг;щ?я» ш ю.№шдажса личному к&нтрсшо и оценке, и адекватно ацежньля шхшеашаж вжзда с позиции объективной общественной кетры&всстм. Там сшиш ¡рынок обеспечил переход от. общества, оспвдашшга та шагщрзярхвевяих межличностных отнонениях, к <оеш/роту, юсиовшшхщу ;на згсваро-яеЕеаных отношениях и сопро-лаждн^-муса новым (Цезавиамом. Благодаря этому происходило гороааы ша .Богатых и бедных, разложение цехового хмиаоейа вршшвдшэд. <что создало условия .для появления пер- . ьож фсдем бэтряарааипй эксплуатации человека человеком и ранних кшашшшстлчгтаоос мануфактур.

йэд этш воздействием и перестраивалась деревня. Так, ¡югдд ш гокда роадндипь новые формы власти и богатства, ос- • одмдш*- мл ¡гшшшюй экономике, сельская знать лишалась сво-«тл ешэга шгуи&рзяа и общество в целом уходило от старого м ^ксшкической рутины предшествующих столетий. Ли (сдвиги ж экономике и классовом строе оказались важными ЗД4 пмахгяш новой формы политической системы - абсо-*хин. В этот переходный период эта относительно гйАг-и^л лдьгть гытрала значительную роль в сплачивании Испарил л-^л.-и.; мд, ь образовании единого внутреннего рынка, и цанг-лии принципа единства гражданского права, в

образовании общего языка, культуры и в итоге испанской нации. Мэнархия же, оказывая поддеряку новой буржуазии, проводила выгодную ей колониальную, протекционистскую и меркантилистскую политику и торговые войны, покровительствовала созданию крупных мануфактур.

Наконец, эти изменения сыграли огромную роль в развитии светской культуры Возрождения и рационализма, решительно отходившей от инертных провиденционалистических традиций. Она сопро-юждалась глубокой переориентацией интересов и системы ценностей, разрушением рутинных стереотипов и складыг-.^иеи Этики, которая в противоположность аскетизму признавал s разум основой поведения людей и тем оправдывала "честное" обожание". Этот новый менталитет изменил эстетические представления, отношение к потустороннему миру иг смерти, восприятие пространства и времени, осознал необратимость жизни и исторического прогресса. Без этого духовного фактора была Сы невозможна модернизация фэодализиз.

Итак, задолго до европейских буржуазных революций, сломивших феодализм в общенациональных масптабах, феод лькая деревня была побеждена внутренним развитием городов, сумевших создать ранний буржуазный образ жизни: Разсивая заложенные в античности потенции прогресса на основе христианского наследия, эта мутация стала ковш отрицанием отрицания в эпохой перехода к капитализму.

Таким образом западный путь развятитг - это чередование преемственных структурных: мутаций. Этот процесс стаж квазилинейным в отличие от цикличности Востска^ поскольку ккг.-ди-дуальксе начало, содержание которого,, конечна, должно Ohio быть дополнено определении исторически»- опытом, было неду-iseit и структурообразупззй силой. Без этого не? мог возникнуть капитализм и тем самым - основы бурного прогресса ire только Европы, во и всего мира- В этом и ззкпганется" основное отличие путей развития Запада к Всстска„ па крайней мере до наступления эпохи колониализма, когда вгаджени© "згешников первоначального накопления капитала"" наеилБсязеюто ъгя'-.чьта-вдих традиционные структуры Воетеча,. шшшш начало серьезной внутренней трансформации содержание не структур. ПЬття® К. IfepKC писал, что . единственная реишшщда пережатая тг~ да-либо Востоком была вызвана лишь внешними* причинам« - европейским колониализмом, который несмотря: к® все свей! преступления, была бессознательным орудием' истории".

Carlos Rosano Pena

- Comparative anal1se of the procapitalisttc models of socio-economic development in the West and the East, for example in the ancient, islamic and christian Spain.

In the work, the basic study consists of concrete facts in the precapltalistlc Spain, it gives comparative anallsa of two types of social structures ( western and eastern structures ). However, it explains why western structures create conditions of development which are different from those of t|ie East. Consequently, there is exceptional consecutivity of inherited nutations of social and economical structures.

.'"if: III. .1. ' Tup. IuG , yaK. I

.im, LvuoHX-caae, 3