Старообрядческое предпринимательство в экономике России в конце XVIII-XIX вв. тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидата экономических наук, Расков, Данила Евгеньевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЭКОНОМИКА И РЕЛИГИЯ : МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

1. ТЕОРИЯ РАВДОНАЛЬНОГО ВЫБОРА В ОСМЫСЛЕНИИ РЕЛИГИОЗНОЙ ЖИЗНИ.

1.1 Рынок религиозных услуг (Смит, Беккер, Ианнакконе).

1.2 Проблема рациональности: homo oeconomicus vs homo religiosus.

1.3 Недостатки теории рационального выбора (ТРВ).

2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ : "КАРТИНА МИРА" ИЛИ СОЦИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.

2.1 Концепция М. Вебера: уточнения и критика.

2.2 Рациональность и нормы в поведении хозяйствующего субъекта.

2.3 Предпринимательство: понятие, типология, происхождение.

2.4 Модернизация.

3. РЕЛИГИЯ И ЭКОНОМИКА: НЕОИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД.

3.1 Институциональное направление экономического анализа.

3.2. Основные понятия и определения НИЭ.

3.3 Исследование религиозного фактора в экономике в решках НИЭ.

ГЛАВА И. ИНСТИТУТЫ СТАРООБРЯДЧЕСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА.

1. ФОРМАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ.

1.1 Правовое положение староверов в государстве.

1.2 Численность старообрядцев и география их расселения.

2. ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ЭТИКА СТАРООБРЯДЧЕСТВА: ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ.

2.1 Культурные нормы (или нормативная хозяйственная этика).

2.2 Социальные нормы (трансформационный потенциал).

2.3 Неформальные институты.

ГЛАВА III. РОЛЬ СТАРООБРЯДЧЕСТВА В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ.

1. ГЕНЕЗИС СТАРООБРЯДЧЕСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА: ОТ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА К ТОРГОВЛЕ (НА ПРИМЕРЕ ВЫГОВСКОЙ СТАРООБРЯДЧЕСКОЙ ПУСТЫНИ).

1.1 Социальное происхождение предпринимателей.

1.2 Сельское хозяйство.

1.3 Торговля.

2. КУПЦЫ-СТАРООБРЯДЦЫ В МОСКОВСКОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ XIX ВЕКА.

2.1 Предварительные замечания.

2.2 Конфессиональная статистика: место старообрядцев в Московской купеческой гильдии.

2.3 Совмещение конфессиональной и фабричной статистики.

3. ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИЕ СЕТИ МОСКОВСКИХ ФЕДОСЕЕВЦЕВ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО КЛАДБИЩА И ПОПОВЦЕВ РОГОЖСКОГО КЛАДБИЩА.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Старообрядческое предпринимательство в экономике России в конце XVIII-XIX вв."

В диссертационной работе исследуется феномен старообрядческого предпринимательства в экономике России XIX в. Совсем недавно появилась возможность серьезно и внимательно изучить эти яркие и необычные страницы истории российского предпринимательства. У исследователя не может не вызывать интереса тот факт, что старообрядцы приняли самое активное участие в создании передовых отраслей текстильной промышленности, в экономическом освоении Севера России, в налаживании интенсивных торговых связей между южными и северными городами, в развитии прочных и зажиточных хозяйств в аграрном секторе. При том, что старообрядцы являлись потомками и последователями тех людей, кто в середине XVII века отказался принять церковные реформы патриарха Никона, людей, поставивших главной целью своей жизни сохранение древнерусской религиозной традиции и отличавшихся консерватизмом в семейно-бытовом укладе жизни. Самое мощное и значительное религиозное движение в истории русского народа, добровольно оторвавшись от духовной и светской власти, смогло образовать свои особые, отдельные, независимые предпринимательские корпорации, сыгравшие заметную роль в модернизации экономики России.

Поднимаемая в диссертации проблематика является актуальной и своевременной. Во-первых, большую пользу для возрождения российского предпринимательства может принести внимательное изучение богатых традиций экономической культуры русского старообрядчества. Это изучение важно для понимания тенденций развития российского предпринимательства на современном этапе, для извлечения уроков истории и прогнозирования дальнейшего развития частного бизнеса в России. Постепенно приходит осознание того, что и в экономике "Сегодня, лишенное Прошлого, не имеет Завтра". Нечестность, безнаказанная эксплуатация природных и человеческих ресурсов, безответственность, отсутствие этических норм и патриотических устоев не могут способствовать становлению рыночной экономики в России. У предпринимателей наблюдается потеря духовных основ и неуверенность в будущем, а отсюда и стремление перевести капиталы за границу, ограничить долгосрочные инвестиции и т. д. Оптимистичные утопии социализма остались в прошлом, но печальные реалии строящегося капитализма оставляют после себя пустыню. "Люди как потерянные, нет планов", - так лаконично отозвался об общей ситуации в России наш современник, старообрядец Макар из штата Оригон (США). На наш взгляд, изучение старообрядческого предпринимательства может помочь в отыскании российского пути в экономике. Именно в контексте поиска традиционных основ российского предпринимательства, типа хозяйственного мышления, присущего для русской экономической цивилизации, тема диссертации приобретает особенно актуальное звучание.

Во-вторых, к началу нового тысячелетия в экономической теории осознается эффективность наличия этических регуляторов хозяйственного взаимодействия. Ассимметрия информации, монополия личности на самоэксплуатацию, отсутствие Щ доверия делают экономику несостоятельной. Этика до известной степени компенсирует эту несостоятельность, но в свою очередь в представлении о добре и зле, в вопросе о безусловных ценностях этика нуждается в религии, поскольку только религия снимает сомнения в подобного рода вопросах.1 В условиях неразвитости правовой системы религия может поддерживать институты, снижающие неопределенность при обмене, страхующие от ex post оппортунизма в заключении деловых соглашений. Понятно, что любое продвижение методологического аппарата, предназначенного для осмысления взаимосвязи и взаимообусловленности экономической и религиозной сферы жизнедеятельности человека и общества, эффективного соотношения норм и интересов, мышления и действия, рационального и традиционного, является актуальнейшей задачей для современной экономической науки.

В-третьих, использование инструментария современной экономической теории и в особенности неоинституционализма позволяет по-новому взглянуть отчественную историю народного хозяйства.

Кроме того, об актуальности темы свидетельствует частое упоминание заслуг предпринимателей из среды старообрядчества в развитии дореволюционной рыночной экономики России. Однако общие представления о роли старообрядцев должны быть дополнены конкретными статистическими сведениями. Прежде чем подойти к подробному обзору современных исследований, проследим эволюционию взглядов на старообрядческое предпринимательство.

В первые двести лет истории раскола (с 1654 г.) о старообрядчестве писали лишь духовенство и чиновники МВД. Преобладала обличительная, полемическая литература, видевшая в старообрядчестве "окаменевший осколок древней Руси", вокруг которого сплотился невежественный люд. Примечательно, что сами работники министерств, изучавшие старообрядчество по долгу службы, одними из первых обратили внимание на то, что старообрядцы неслучайно оказываются успешными в экономической деятельности. Блестящий знаток поповщины и талантливый русский писатель П.И. Мельников-Печерский отмечал, что отличающие старообрядцев мещанские добродетели домовитости, бережливости и расчетливости помогли им сконцентрировать в своих руках значительную часть торгово-промышленных капиталов к середине XIX века.2 И.П. Липранди в своем обозрении направлений и толков старообрядчества преимущества раскольников видел в грамотности, трезвости, регламентированности жизни, указывал на зажиточность, которая отличала крестьян, держащихся древлего благочестия.3

Новую страницу в истории изучения старообрядчества открыл молодой исследователь из Казани П. Щапов, который после защиты магистерской диссертации "Русский раскол старообрядчества" (1858), изучив материалы по расколу библиотеки Соловецкого монастыря, приходит к выводу, что в старообрядчестве была своеобразная жизнь умственная и нравственная, что раскол вырос как протест против "скорби и тяготы тягла государственной казны и злоупотребления государственных чиновников, писцов и дозорщиков, от насилия бояр". Старообрядчество для него было "могучей, страшной общинной оппозицией податного земства, массы народной против всего государственного строя - церковного и гражданского".4

Идею оппозиционного движения против засилия государства с энтузиазмом подхватили народники. Русские эмигранты в Лондоне во главе с А. Герценым и Н. Огаревым стали издавать газету "Общее дело" и даже подумывали о строительстве старообрядческого храма в Лондоне. В. Кельсиев предпринимает одну из первых попыток собрать воедино труды о старообрядцах, отмечая наряду с радикальностью по отношению к властям богатство и силу старообрядческих общин.5 Много сделали для изучения раскола народники'. В.В.Андреев, А.С.Пругавин, И.Каблиц (Юзов). Зачастую они восторженно уповали на независимую, свободолюбивую силу раскола, им

1 См. серию книг "Этическая экономия", выпущенных и издательством "Экономическая школа". В данном случае речь идет о книге: Козловски П. Принципы этической экономики. СПб. 1999.

2 Мельников-Печерский П.И. Очерки поповщины // ПСС. т. 7. 2-е изд. СПб. 1909. С. 132.

3 Липранди И.П. Краткое обозрение истории существующих в России расколов, ересей и сект, как в религиозном, так и в политическом их значении. Пг. 1900, С. 69.

А Щапов А.П. Сочинения. СПб. 1905-1908. т.П. С. 451-461.

5 Кельсиев В. Сборник правительственных сведений о раскольниках. Лондон. 1860-1862. импонировал анархизм, твердость, образованность и, наконец, предприимчивость староверов. В своей периодизации В.В.Андреев указывает, что раскол в первое время являлся религиозной силой, после Петра I политической оппозицией, а после дарования гражданских прав и восстановления элементов самоуправления при Екатерине II старообрядчество, по его мнению, становится промышленной и торговой общиной6 Несмотря на известную идеализацию и особое отношение к старообрядчеству, народники открыли много интересных фактов, говорящих о важной роли старообрядцев в экономике России. Их безусловная заслуга состоит в самой постановке подобной проблемы.

Огромный всплеск интереса к старообрядчеству появляется после известной либерализации духовной жизни русского общества вместе с указом Николая II об укреплении начал веротерпимости от 19 апреля 1905 года. Более свободно проходят богословские дискуссии, публикуется множество материалов, документов, собранных как в архивах, так и непосредственно с помощью экспедиций и наемных исследователей.7 Получают доступ к печатному слову в периодических изданиях и сами старообрядцы: "Церковь" (1908-1914), "Щит веры" (1912-1916), "Старообрядческая мысль" (1910-1916), "Старообрядецъ" (1907-1908). Ко времени революции количество публикаций о старой вере приближается к десяти тысячам, накапливается материал об истории различных толков и согласий, более доступными становятся памятники старообрядческой мысли, но все же среди этих книг и статей весьма скромное место занимают исследования об экономической деятельности старообрядцев.8

В советское время главным образом исследуются фольклор, этнография, археография старообрядчества. В старообрядцах видят лишь классовую силу, противостоящую феодальной и капиталистической эксплуатации. Ярким исключением является глубокое экономико-историческое исследование П.Г.Рындзюнского на основе материалов музея г. Ростово-Ярославского (коллекция А.А.Титова) социально-экономической организации Московской общины федосеевцев в 40-х годах XIX века.9 В статье показаны доходы, кредитные взаимоотношения, характер производств, бытовой

6 Андреев В.В. Раскол и его значение в русской народной жизни. СПб. 1870. С. 149-165.

7 Боич-Бруевич В В. Материалы к изучению русского сектанства и раскола. СПб. 1908.

8 Сельско-хозяйственный и экономический быт старообрядцев (по данным анкеты 1909 г.) М. 1910.; Материалы по вопросам земельному и крестьянскому. Всероссийский съезд крестьян-старообрядцев в Москве 22-25 февраля 1906 г. М. 1906.; Кириллов ИЛ. Правда о старой вере. М. 1916. и др.

9 Рындзюнский П.Г. Старообрядческая организация в условиях промышленного капитализма // Вопросы религии и атеизма. М. вып. 1. 1950. уклад федосеевцев, признается запаздывающий эффект экономического положения на общественное сознание работающих, которые далеко не сразу приобретали характеристики пролетариата. Вклад в разработку этой проблематики внесли работы О. Рустика, Н.М. Никольского, А.И. Клибанова иВ.Ф. Миловидова.10

Экономические успехи маргинальной религиозной группы не могли не привлечь внимание и защщных исследователей. Барон Август Гакстгаузен после посещения России в 40-х гг. отмечал удивительную способность староверов накапливать капиталы и создавать сильные торгово-промышленные предприятия в Москве, Санкт-Петербурге, Риге и др. городах.11 В широком исследовании по РосЬии А. Леруа-Болье также обращает внимание на особую культуру староверов, шг солидарность, позволивших им, подобно протестантам в Европе, развить деловую предприимчивость п Любопытно, что с приближением круглой даты - 300-летия трагического момента раскола в русском Православии - западные экономисты-историки посвятили несколько добротных исследований роли старообрядцев в экономике: У. Блэквелл изучал роль старообрядчества в росте московской промышленности, А. Гершенкрон подверг сомнению применимость тезиса Вебера к исторической роли старообрядчества в развитии российского капитализма, Р. Крамми сравнивал хозяйственные достижения старообрядческого предпринимательства с успехами евреев (париев в терминологии М.Вебера), которых принуждают к этому гонения, и способствует двойная мораль, а также дал детальное изложение хозяйственного устройства Выговской пустыни.13

Современные исследователи обращались к старообрядческому предпринимательству в поисках моральной традиции "аскетической рациональности", которая помогла бы обрести рыночным реформам в России духовную основу (Шаповалов В.Ф.), усматривали в старообрядчестве религиозные корни либеральной демократии и современного правового государства (Воронцова Л., Филатов С.),

10 Рустик О. Старообрядческое Преображенское кладбище (как накапливались капиталы в Москве). Борьба классов. 1934. № 7-8.; Никольский Н.М. История русской церкви. М. 1930.; Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М. 1973.; Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России (период феодализма). М. 1977; Миловидов В. Ф. Старообрядчество и социальный прогресс. М. 1983.

11 Гакстгаузен А. Исследование внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. М. 1870.

12 Leroy-Beaulieu A. L'Empire de tsars et les russes. Tome III. Paris. 1898. P. 358-359, 389-394.

13 Blackwell William L. The Old Believers and the Rise of Private Industrial Enterprise in Early Nineteenth-Century Moscow.//Slavic Review, 1965, XXIV, 407-424.); Crummey R. O. The Old Believers and the World of Antichrist. The Vyg Community and the Russian State. 1694-1855. University of Wisconsin Press. 1970.; Gerschenkron A. Europe in the Russian Mirror. Four lectures in economic history. Cambridge. 1970. указывали на то, что раскол понадобился для того, "чтобы через маленькую щелку впустить дух стяжательства", расчистить путь для продвижения капитализма в России (Соболевская А.).14 Затем постепенно стали появляться работы, переходящие от модальных суждений к более детальному воссозданию фрагментов экономической истории русского старообрядчества, с одной стороны, и к попытке теоретического объяснения относительной успешности старообрядческого предпринимательства, с другой. Заслуживают внимания работы Пашкова A.M. о купцах Олонецкой губернии, результаты экономико-статистического исследования Стадникова А.В. о роли старообрядцев в текстильной промышленности.15 В теоретическом плане можно выделить трех исследователей. Керов В В. в ряде публикаций проводит идею конфессионально-этической обусловленности роста деловой активности старообрядцев, которая способствовала модернизации России.16 Американские экономисты Бенам J1. и А. рассматривают старообрядческую общину в качестве примера однородной религиозной группы, которая благодаря конфессиональному единству и взаимопомощи в состоянии создавать и поддерживать стабильные институты, сокращающие трансакционные издержки экономического обмена в условиях сложившегося распределения труда и неэффективности системы прав собственности в экономике в целом, а также решать т.н. "проблему безбилетника", присущую любым коллективным экономическим действиям.17 Заслуживает особого внимания предложенная Румянцевым М.А. концепция "авангардной социальной группы", которая предполагает, что старообрядцы в России, самураи в Японии, пуритане в Англии органично сочетали

14 Шаповалов В.Ф. Откуда придет дух капитализма?// Экономическая теория на пороге XXI века. СПб, 1996. С. 266-267.; Воронцова Л. Филатов С. Церковь достоинства. Старообрядческая альтернатива: прошлое и современность // Дружба народов №5. 1997. С. 156.; Соболевская А. Духовные истоки российского предпринимательства // Вопросы экономики №8. 1995. С.89-90.

15 Пашков A.M. Старообрядчество Олонецкой губернии в середине XIX века (опыт факторного анализа).// Тезисы III научно-практической конференции "Старообрядчество: история, культура, современность", 1517 мая 1997 г. М. 1997. С. 158-162.; Пашков A.M. Аким Серебряков - купец-старообрядец из Олонца к. XVIII - нач. XIX вв. // Материалы IV научно-практической конференции "Старообрядчество: история, культура, современность", 14-15 мая 1998 г. М. 1998. С.79-81.; Стадников A.B. Роль московского старообрядчества в развитии текстильной промышленности. //. Материалы IV научно-практической конференции "Старообрядчество: история, культура, современность", 14-15 мая 1998 г. М. 1998.

16 Керов В. В. Старообрядческое предпринимательство: от общего суда к спасению личностной души.//. Тезисы III научно-практической конференции "Старообрядчество: история, культура, современность", 15

17 мая 1997 г. М. 1997. С. 56-61.; Керов В.В. Опьгг контент-анализа "Жития" и посланий прототопа Аввакума: к вопросу о модернизационном аспекте старообрядчества. // Мир старообрядчества. Выпуск 4. Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества. М. РОССПЭН. 1998. С.172-182. рыночную рациональность с "устойчивой, консервативной культурой традиционного общества", утверждали новые стереотипы рационального поведения, сохраняя при этом традиционную этику.18 Необходимо также отметить, что в МГУ недавно Т А. Хохловой была защищена кандидатская диссертация, посвященная рассмотрению экономической роли и хозяйственной этики старообрядцев-беспоповцев в становлении и развитии рыночного уклада в России.19

Внимательное изучение эволюции взглядов на старообрядческое предпринимательство позволяет сделать два главных вывода для диссертационного исследования. Во-первых, остается невыясненной общая роль старообрядцев в ^ развитии экономики России, существующие экономико-статистические исследования не позволяют количественно оценить вклад староверов в развитие отраслей народного хозяйства. Тем более не ставился вопрос об изменениях во времени экономической роли общин староверов. Во-вторых, в исследованиях не уделялось достаточного внимания выработке концептуально-теоретического подхода, в рамках экономической теории способного объяснять и предсказывать развитие социально-экономических явлений на стыке хозяйственной и религиозной жизни человека и общества.

Предмет исследования - хозяйственная деятельность старообрядцев в экономике России XIX в. и комплекс причин, обусловивших развитие старообрядческого предпринимательства. В виду отсутствия статистических источников исследование экономической роли ограничивается преимущественно географией центрального промышленного района (Московская губерния), а на ранних этапах Олонецкой ф губернией (Выговская старообрядческая пустынь), что, однако, не мешает оценить вклад старообрядцев в развитии промышленности и торговли России XIX века.

В настоящей диссертации автор преследовал следующие цели, установить роль старообрядцев в экономике России конца XVTII-X3X вв. и с помощью инструментария современной экономических теории объяснить генезис, типологию и развитие исследуемого феномена.

В рамках диссертации решаются следующие основные задачи:

17 Benham L., BenhamA. Property rights in transition economies: a commentary on what economists know// Nelson J.M., Tilly C., Walker L. Transforming Post-Communist Political Economy. National Academy Press. Washington DC. 1997. P. 39-42.

18 Румянцев M.A. Традиционное и рациональное в экономическом анализе. // Экономичекая теория на пороге XXI в. Часть II. М. "Юристъ". 1998. С.728-729.

19 Хохлова Т.А. Старообрядчество и развитие рыночного уклада в России. М. 1997.; под тем же названием статья в Вестнике МУ. Серия 6. Экономика. 1998. №3. С. 31-45.

• Сравнение методологических недостатков и преимуществ магистрального направления экономической науки (теории рационального выбора), экономической социологии и новой институциональной экономической теории в трактовке религиозного фактора в экономике на трех уровнях - хозяйствующий субъект, однородная группа и общество в целом.

• Синтез представленных подходов в рамках новой институциональной экономической теории.

• Разрешение на теоретическом уровне проблемы традиций и новаций хозяйственном поведении и в экономической истории.

• Изучение хозяйственной этики русского старообрядчества в сравнении с официальным православием и протестантизмом.

• Исследование социального и правового положения старообрядцев в русском обществе.

• Установление роли старообрядчества в экономической модернизации России.

Основные положения диссертационной работы докладывались на трех конференциях и одном международном семинаре. По теме исследования опубликовано пять статей и двое тезисов.

Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения. Первая глава посвящена методологическим предпосылкам исследования. В соответствии с тенденциями современной экономической теории в ней проводится сравнение методологических подходов теории рационального выбора (Г. Беккер, Л. Ианнакконе), экономической социологии (М. Вебер, Т. Парсонс) и новой институциональной экономической теории (Д. Норт, И. Хайями) в применении к проблеме соотношения религии и экономики. Именно в этой главе подробным образом обрисовывается методология дальнейшего исследования, базой для которого стало направление новой институциональной экономической теории, близкое к социологической и эволюционной парадигмам. В второй главе подробно исследуются институциональные предпосылки для развития предпринимательства в среде старообрядцев. Согласно намеченной методологии, воссоздаются формальные и неформальные институты, определявшие характер экономической активности приверженцев старой веры, показывается каким образом культурные и социальные нормы на одном этапе развития способствовали процессу хозяйственных инноваций, а

Диссертация: заключение по теме "Экономическая теория", Расков, Данила Евгеньевич

Заключение

В ходе проведения диссертационного исследования, посвященного изучению феномена старообрядческого предпринимательства, были получены следующие результаты:

I. Методология

1.1 Выработан концептуально-теоретический подход к исследованию исторических фактов успешного развития конфессионального предпринимательства, помогающий осмыслить социально-экономические процессы, проходящие на стыке экономики и религии. Сравнительный анализ трех наиболее распространенных в современной социально-экономической литературе подходов к подобного рода проблемам показал, что методология новой институциональной экономической теории (Д. Норт. Ю. Хайями) в наибольшей степени позволяет приблизиться к пониманию и объяснению феномена старообрядческого предпринимательства. Теория рационального выбора (Г. Беккер, Л. Ианнакконе), базирующаяся на трех основных допущениях о стабильности предпочтений, максимизирующем поведении и состоянии рыночного равновесия, выпускает из поля зрения все виды хозяйственной деятельности, подчиненные не рациональному выбору, а традиции, обычаям, нормам, т.е. значительную часть экономической жизни как в традиционных, докапиталистических обществах, так и в современной рыночной экономике. Модель поведения человека как рационального максимизатора полезности, использование логического времени, историческая ограниченность, недооценка влияния неформальных институтов на хозяйственную деятельность не позволяют использовать этот подход в качестве базового для историко-экономического исследования русского старообрядчества. В рамках экономической социологии появляется возможность изучать взаимовлияние и взаимообусловленность хозяйственной жизни и истории, социума, культуры. Религия как составляющая часть культуры уже не игнорируется вместе с другими неэкономическими факторами хозяйственного развития, не интегрируется в рыночную экономику, где конфессиям вменяется борьба за оптимальное количество прихожан, привлекаемых "клубными" благами и возможностью удовлетворения потребности в "аффиляции". Религия определяет базовые характеристики картины мира, что отображается и на типе хозяйства. Внимательное прочтение работ М. Вебера, обосновавшего влияние хозяйственной этики протестантизма на развитие современного капитализма, позволяет избежать ошибок механического копирования предложенной концепции. Важным представляется, во-первых, культурно-историческая ограниченность этого сюжета, справедливая лишь для времен перехода Европы к современному обществу, во-вторых, выделение М. Вебером нескольких типов капитализма - традиционного, авантюристического, и современного продуктивного - и, в-третьих, объяснение фактов успешной экономической деятельности протестантов в Европе через устойчивое своеобразие теологической доктрины. Понятие предпринимательства как особой группы людей, которые смело берут на себя риск коммерческих предприятий и способны работать в ситуации неопределенности, также разрабатывается в рамках экономической социологии. Маргинальность способствует успешности предпринимательских групп. Однако, у экономической социологии отсутствует четкая методология, возникает ряд аналитических сложностей: слишком большая описательность, громоздкость таксономических схем, многофакторность (все важно), потеря экономической основы. В известном смысле, два рассмотренных подхода оказались взаимоисключающими и потенциально взаимодополняющими, синтез которых был во многом осуществлен в рамках новой институциональной экономической теории.

2 В рамках новой институциональной экономической теории нормы становятся эндогенными факторами экономического развития, проявляется интерес к закономерностям формирования и эволюции экономических институтов, смягчаются и делаются более реалистичными поведенческие предпосылки теории (позволяющие включать в исследование и ценностно-рациональное, и традиционное поведение), большую роль приобретает междисциплинарный подход. Причем приоритет отдается конкретным исследованиям экономических институтов в специфических культурно-исторических условиях (case studies). Институциональный подход позволил надлежащим образом структурировать работу по изучению старообрядческого предпринимательства России XIX в. Рассмотрение пяти уровней правил (или институционального устройства), критерием классификации которых служит инстанция или субъект, контролирующие эти правила позволило всесторонне и полно рассмотреть феномен старообрядческого предпринимательства. Это персональная этика или культурные нормы (мировоззрение старообрядцев), социальные нормы (неформальные институты хозяйствования), контрактные отношения, организационные правила, складывающиеся в рамках общин, и, наконец, законодательство (в особенности, затрагивающее правовое положение старообрядчества).

3 Неоправданно большое внимание в экономической теории и экономической истории уделяется инновациям. Однако при этом не учитывается, что успех и стабильность инновационных процессов в экономике зависит от традиций, от соотношения нового и старого, или иными словами от пространства "укоренившихся рутин". Именно многообразие культурно-исторических традиций определяет устойчивость инноваций. Предложенная институциональная модель упрочения новых институтов в экономике хорошо объясняет особую роль староверов в экономическом развитии России XIX вв. Традиции в исследовании представлены социальными и культурными нормами. Получила подтверждение гипотеза о том, что по мере эволюции экономической системы и изменений внешних условий (смена технологий, расширение рынка) существенную роль в адаптации и создании успешных инноваций играли укоренившиеся социальные и культурные нормы. В особенности это касается таких отдельных отнородных религиозных групп как старообрядцы. Тем самым намечается горизонт теоретического осмысления парадоксального на первый взгляд сочетания традиционности и высокой инновационной активности в экономической культуре русского старообрядчества.

4 В созвучии с методологией институционализма находится "модернизационное" измерение экономической истории. Модернизация характеризует процесс не только экономического, но и культурного, социального и политического процесса перехода от традиционного общества к современному. В России XIX в. происходила неорганичная модернизация, при которой культура и система политического устройства оставалась традиционной, но при этом вместе с экономическими нововведениями насаждались западные культурные и социальные стандарты взаимодействия. В таких условиях экономическое развитие напоминало "вращение квадратного колеса", когда при небывалом напряжении сил удавалось изменить лишь отдельные элементы хозяйства. Старообрядческое предпринимательство представляло собой силу по органичной модернизации экономики России, поскольку крепким и зажиточным семьям староверов было свойственно, с одной стороны, эффективное и быстрое заимствование технологических и организационных новинок, с другой, бережное сохранение традиционного мировоззренческого ядра -староверия. Важная роль традиций состояла в сохранении достижений модернизации. Старообрядчество могло стать "гетеродоксной" силой по экономическому преобразованию русской цивилизации.

Все вышеприведенные теоретические выводы составили основу для эмпирических исследований старообрядческого предпринимательства.

II. Экономическая история русского старообрядчества

2.1 Происхождение старообрядческого предпринимательства напрямую связано с формальными институтами или правовым положением тех православных людей, которые не пожелали принять церковные реформы Никона. Гонения, предписание носить особую одежду, накладываясь на религиозную идеологию старообрядчества, способствовали формированию мировоззрения избранного, особого сословия в период религиозного и политического противостояния и отбору сильных духовно и физически русских людей. Смена запретительных и разрешительных мер в отношении старообрядцев позволяет выделить временной интервал, в который сложились предпосылки для развития старообрядческого предпринимательства. Уравнение в правах, которое произошло в правление Екатерины II, оказалось необходимым условием для укрепления и разрастания экономической мощи староверия и превращения старообрядчества из чисто религиозного и отчасти политического движения в сильную торгово-промышленную общину, скрепленную единой верой, общину, которую уже не в силах была поколебать агрессивная политика по борьбе с расколом Николая I. Исследование формальных институтов позволило выявить "хронотоп" (т.е. пространственно-временной отрезок), представляющий наибольший интерес для исследования - 1771-1917 гг, а территориально - это Центральный район и в особенности Московская губерния, где проживало более 10 % староверов России.

2.2 Картина мира старообрядцев как особого церковного общества слагалась из трех важных звеньев: во-первых, отправной точкой их мышления было эсхатологическое умение о Третьем Риме и единственности русского православия, во-вторых, представление о незыблемости обрядов, согласно которому обряд фактически возводился до высоты догмата, и, в-третьих, представление о неизбежности близкого конца света делала особенно важной проблему спасения души, первым условием которого было пребывать в лоне истинной православной церкви (т.е. старообрядчестве), а вторым являлось соблюдение истинного христианского жития. Хозяйственная этика старообрядчества создала предпосылки для более рационального отношения к экономической деятельности. Отношение старообрядцев к богатству, труду, смыслу хозяйственной деятельности ® претерпевает изменения и становится более лояльным по отношению прежде всего к торговле. В то же время, идеалы старообрядчества остаются традиционными, обезличенный капиталистический порядок, свободный от этического регулирования чужд духу старообрядчества. Богатство не становится самоцелью, хотя трудовой этике и свойственны аскетизм, основательность, методичность и большая, чем в официальном православии, ориентация на Ветхий Завет. Основные особенности культурных и социальных норм русского старообрядчества проявлялись в производственной сфере, где их отличало трудолюбие и обязательность ("праздность - училище злых"), в потреблении -бережливость, что позволяло им аккумулировать ресурсы, в распределении -конфессиональная взаимопомощь и доверие как среди одноверцев, так и среди всего населения, для которого работник, торговец или промышленник из среды Ф старообрядчества обладали деловой репутацией.

2.3 Впервые было проведено совмещение данных ревизских переписей с фабрично-заводской статистикой, в результате чего была четка установлена пропорция староверов в московской купеческой гильдии и роль предпринимателей из среды старообрядчества в развитии различных отраслей промышленности России. В 1850 г., на время проведения IX ревизии, в московской купеческой гильдии состояло 561 семья староверов, или 15 % от общего числа зарегистрированных купцов, притом, что по тем же официальным сведениям лишь 5 % населения Москвы исповедовало "старую веру". Старообрядцы были гораздо более активны в промышленных и торговых делах, чем православные. Особенно значительно участие староверов в развитии хлопчатобумажной (бумаготкацкая - 55,7 % по Москве и Московскому уезду за 1867 г.) и шерстяной (шерстоткацкая - 43,8 %). Подробное исследование Московской губернии показывает ведущую роль староверов в развитии и модернизации промышленности всей России. Сравнение доли старообрядческого предпринимательства в московской промышленности в динамике позволяет предположить, что постепенно, начиная с 70-х гг. XIX в., снижался численный состав купцов-староверов, уменьшалось количество предприятий, которые можно было отождествить со старообрядческим капиталом. Согласно полученным данным, этот процесс затронул как хлопчатобумажную, шерстяную промышленность, так и пивоваренную, гончарную, кирпичную и многие др. Предложенная институциональная модель экономического развития объясняет относительное снижение роли староверов в экономике страны. Внешние по отношению к старообрядчеству изменения - рост кредитно-финансовой сферы, развитие машиностроения и металлургии, широкое распространение акционерного капитала, постепенное перемещение экономического центра из Москвы в Петербург, большее влияние иностранного капитала - привели к созданию новых институтов, в рамках которых традиционное религиозное мировоззрение староверов уже не могло способствовать созданию и упрочению новых стандартов взаимодействия. Для новых экономических институтов были востребованы уже другие социальные и культурные нормы.

Трудно однозначно сказать, что явилось ключевым фактором, предопределившим успех староверов в сельском хозяйстве, торговле и промышленности. Этика последователей старой веры действительно отличалась от общепринятой. В этом смысле правы те, кто, вслед за М. Вебером, усматривает устойчивое этическое своеобразие староверия. Справедливы и некоторые параллели с протестантизмом. Замкнутость, сознание собственной избранности, интенсивная коммуникация внутри общины, аскетизм и большая рациональность до известной степени сближают такое течение в старообрядчестве как беспоповство с протестантизмом. Однако, как не без иронии заметил один поповский наставник, все остальное у этих религиозных течений различно. Движения отличаются по направленности, по внутренней устремленности, по культурно-историческому значению. Необходимо также отметить, что хозяйственная этика старообрядчества (впрочем, как и любая христианская) противоречиво относится к экономическому миру и в равной степени санкционирует и исход из мира, полное отрешение от мирских забот В этом контексте большее значение для объяснения приобретает социальное положение староверов в русском обществе как "гонимой группы" Добровольно утрачивая сразу два авторитета власти, духовной и политической, старообрядцы развивают новые типы ролевых отношении и мотиваций, экономических и социальных связей, центром которых к концу XVIII в. постепенно становится фигура предприимчивого купца, а впоследствии промышленника, окормляющего собратьев по вере, принимающего деятельное участие в попечении общины, организующего производство и торговлю

Однако противоречие двух подходов снимается при институциональном рассмотрении процесса экспериментирования и появления инноваций в экономике, которое происходит под воздействием внешних изменений в технологии, структуре рынка, иностранном влиянии, в результате чего естественным образом отбираются наиболее "конгруентные" социальные и культурные нормы из богатого кладезя традиций.

В целом, хотелось бы отметить, что воссоздание истории старообрядчекого предпринимательства расширяет наши представления об экономической истории России конца ХУШ-ХТХ вв, а также дает яркий пример органичной социально-экономической эволюции В ее рамках традиции и духовная культура способствуют хозяйственному развитию и служат гарантом устойчивости и стабильности Пример этот ярок и поучителен, но с сожалением приходится признать, что относится он к дням давно минувшим, к безвозвратно ушедшему прошлому В современных рыночных преобразованиях старообрядцы уже не играют сколько-нибудь существенной роли, остается лишь воспоминание, временами перерастающее в сказку о доблестных и честных героях деловых будней дореволюционной России