Модели экономической интеграции: мировой и постсоветский опыт

Либман, Александр Михайлович

Темы диссертаций по экономике » Мировая экономика

Модели экономической интеграции: мировой и постсоветский опыт тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат

Ученая степень: доктора экономических наук
Автор: Либман, Александр Михайлович
Место защиты: Москва
Год: 2009
Шифр ВАК РФ: 08.00.14

Модели экономической интеграции: мировой и постсоветский опыт - тема диссертации по экономике, скачайте бесплатно в экономической библиотеке

Диссертация

Автореферат диссертации по теме "Модели экономической интеграции: мировой и постсоветский опыт"

На правах рукописи

0046000ИУ

Либман Александр Михайлович

Модели экономической интеграции: мировой и постсоветский опыт

Специальность 08.00.14 - «Мировая экономика»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора экономических наук

Москва - 2009

>АПР 2ощ

004600009

Диссертация выполнена в центре проблем глобализации и интеграции Учреждения Российской академии паук Институт экономики РАН

Научный консультант

член-корреспондент РАН, доктор экономических наук. профессор Гринберг Руслан Семенович

Официальные оппоненты:

доктор экономических наук, профессор Евстигнеев Рубен Николаевич доктор экономических наук, профессор Буторниа Ольга Витальевна доктор экономических наук, профессор Лекснн Владимир Николаевич

Ведущая организация:

Учреждение Российской академии на>т< Институт мировой экономики и международных отношений РАН

Защита состоится « 18 » мая 2010 г. в 14:00 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.009.02 в Учреждении Российской академии наук Институт экономики РАН по адресу: 117418. г. Москва, Новочеремушкинская ул., д. 42а

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Учреждения Российской академии наук Институт экономики РАН

Автореферат разослан « XX » ^са^ли-о. 20Юг. Ученый секретарь совета

доктор экономических наук, профессор

Волошин В.И.

Общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования. Процессы региональной экономической интеграции во многом относятся к числу ключевых в мировой экономике, начиная с послевоенного периода. В различных регионах мира отдцельные группы государств инициировали разнообразные интеграционные проекты и инициативы, призванные обеспечить более глубокую взаимосвязь национальных экономик. В то же время результативность разнообразных региональных интеграционных группировок сильно различается - от достигшего в определенных аспектах квазигосударственного уровня регулирования ЕС до многочисленных «псевдоинтеграционных» структур, не обеспечивающих даже минимального устранения барьеров на пути торговли и движения факторов производства. Понимание движущих сил и факторов успеха или неудачи интеграционных инициатив становится, таким образом, одной из важных задач исследования мировой экономики. Было бы логично предположить, что результаты интеграции во многом зависят от особенностей взаимодействия национальных экономик, которые, по всей видимости, можно свести к ограниченному числу моделей интеграции. Под моделью интеграции понимается устойчивое сочетание трех основных характеристик интеграционных процессов в том или ином регионе: игроков (со специфическими интересами и ресурсами); процессов их взаимодействия; и институциональной среды, регулирующей это взаимодействие

Конечно, типам и моделям региональной экономической интеграции посвящена обширная теоретическая и эмпирическая литература. Начиная со стандартных «стадий интеграции», в международной экономике и смежных исследовательских областях сформировалось множество подходов к классификации региональных интеграционных проектов и способов интегрирования регионального экономического пространства. Достаточно упомянуть выделение «негативной» и «позитивной» интеграции у Я. Тин-бергена и Дж. Пиндера или противопоставление европейской модели регионализма и «открытого регионализма» азиатско-тихоокеанского региона. В какой-то степени появление этих альтернативных подходов связано с проблемами при применении стандартных стадий интеграции к анализу проектов за пределами Европейского Союза; большинство региональных группировок в Азии и Америке не следует в своем развитии четкой последовательности перехода от зоны свободной торговли через таможенный союз и общий рынок к экономическому союзу, а, например, сочетает либерализацию

торговли и движения капиталов с отказом от наднациональных институтов (или, напротив, концентрируется на создании последних для обеспечения производства региональных общественных благ без устранения барьеров для экономического обмена).

Тем не менее, как представляется, в существующих исследованиях в недостаточной степени учитываются три важных аспекта. Прежде всего, выделение основных моделей интеграции должно учитывать то обстоятельство, что «интегрирующей силой» в рамках того или иного пространства могут выступать не только государственные структуры, создающие сеть формальных соглашений и институтов, но и пегосударст-венные игроки: корпорации, неформальные торговые сети и негосударственные источники норм и правил. Во многих случаях именно взаимодействие негосударственных игроков определяет масштабы реального взаимопереплетения экономик стран региона. В связи с этим адекватная типология моделей экономической интеграции должна учитывать как основанные на преобладании государств, так и определяемые в основном бизнес-структурами различного типа интеграционные проекты.

Во-вторых, существенным упрощением было бы сведение интеграции на уровне государств к системе добровольных соглашений и норм. На практике во многих случаях ключевую роль в эволюции региональных проектов играет асимметрия игроков, часто располагающих значительной переговорной властью. В целом мировая экономика может и должна восприниматься как специфическая система власти, характер неравно-мерностей в которой и определяет результаты ее функционирования. Неравномерности власти не сводятся исключительно к возможным «наднациональным» органам и бюрократии; не менее важной становится асимметрия между участниками интеграционного соглашения. А в этом случае используемые в интеграционной группировке способы интеграции (например, достигаемые ею «стадии» интеграции по Б. Балаше, преобладание позитивной или негативной интеграции, открытого или традиционного регионализма) во многом определяются именно этой системой власти.

В-третьих, наконец, нельзя забывать, что происходящие в мировой экономике процессы интеграции национальных хозяйств часто параллельны процессам внутренней интеграции в рамках отдельных государств. В реальности формирование кластеров экономических взаимосвязей не обязательно следует структуре формальных межгосударственных границ; соответственно, обеспечение взаимопереплетения экономик отдельных территорий становится важной задачей для многих крупных государств. Если в этих государствах регионы обладают достаточными полномочиями для того, чтобы оказывать существенное влияние на экономическую политику (как это происходит, на-

пример, в федерациях), то и проблемы переговоров между различными территориальными центрами публичной власти могут оказаться в чем-то схожи с взаимодействием интеграционных группировок.

Естественно, было бы чрезмерным упрощением отождествлять проблемы интеграции экономического пространства, скажем, ЕС и США. Но с теоретической точки зрения важно не просто зафиксировать эти различия, а определить, какие именно особенности механизмов принятия решений внутри государств приводят к отличным (или тождественным) результатам по сравнению с международной интеграцией. А это, в свою очередь, требует соответствующей структуры типологии моделей интеграции.

Все перечисленные проблемы по отдельности, как будет показано далее, в принципе обсуждались в литературе. Тем не менее, с точки зрения изучения процессов региональной экономической интеграции интерес представляет комплексный анализ моделей интеграции, учитывающий все три указанные выше проблемы. Иначе говоря, необходимой становится разработка типологии моделей интеграции, учитывающей существование моделей с различными структурами власти, ролью негосударственных игроков и значимостью меж- и внутригосударственного взаимодействия; определение факторов их эволюции и результативности; и тестирование полученных выводов на основе детального анализа разнородных моделей, функционирующих в схожей экономической, политической и институциональной среде.

Сказанное в полной мере применимо и к проблематике формирования внешнеэкономической стратегии России, для которой проблемы региональной интеграции играют немаловажную роль. Попытки формирования интеграционных объединений на постсоветском пространстве до сих пор во многом были неудачными, не позволив добиться сколь бы то значимых результатов. Между тем, в подавляющем большинстве случаев эти проекты ориентировались на опыт, вне всякого сомнения, наиболее успешной интеграционной группировки последних десятилетий - Европейского Союза. В связи с этим необходимо, во-первых, понять причины низкой результативности данной интеграционной модели в регионе СНГ, и, во-вторых, попытаться выявить другие модели интеграции на постсоветском пространстве (скажем, внутренней интеграции в отдельных странах или интеграции за счет активности негосударственных игроков) и оценить их сравнительную эффективность по отношению к инициируемым государствами интеграционным проектам.

Далее, нельзя забывать, что сами по себе постсоветская интеграция и эволюция отношений центра и регионов в странах СНГ - а также, что особенно важно, соотноше-

ние этих двух процессов - эндогенны по отношению к общему многоуровневому процессу трансформации. Иначе говоря, корректная оценка самого по себе трансформационного процесса в России и его результатов невозможна без изучения логики интеграции и децентрализации как двух тесно взаимосвязанных явлений. Всем сказанным и обуславливается актуальность настоящего исследования.

Степень разработанности проблемы. Проблематика региональной экономической интеграции и ее моделей, вне всякого сомнения, была подробно исследована в существующей экономической и политико-экономической литературе. Исследования, посвященные позитивному анализу формирования международных союзов и федераций, принадлежат А. Алезине, Ч. Бланкарту, П. Болтону, Дж. Бьюкенену, Б. Вейнгасту, Ш. Веберу, К. Вэрнеруду, С. Гойалу, Г. Гроссману, А. Каселла, Р. Кеохану, В. Макарову, Э. Мансфилду, Дж. Наю, А. Олофсгарду, П. Ордершуку, Г. Роланду, М. Руте, Т. Сандлеру, К. Сталю, Э. Сполаоре, Э. Хаасу, П. Хаасу, Э. Хелман, А. Хилману, К. Шарпф, Ф. Шмитгеру, Ф. Эгро и др. Тем не менее, в большинстве случаев речь идет о работах, фокусирующих внимание на формальных проектах интеграции за счет взаимодействия государственных структур, и не рассматривает собственно проблему власти и возможности принуждения. Помимо этого, хотя и строится обобщенная теория, часто пригодная для анализа и международной, и внутренней интеграции, не исследуются возможные принципиальные различия между ними.

Некоторые работы учитывают эти три обстоятельства. Роль асимметрии власти изучается рядом теоретических направлений международной политической экономии и либеральной межправительственной теории интеграции (К. Валтц, Г. Генна, Р. Гилпин, Ч. Киндлебергер, Д. Лэйк, А. Моравчик, Б. Эфрид). Анализ негосударственных игроков как субъектов интеграционных процессов находится в центре внимания теории «нового регионализма» (М. Шпиндлер). Наконец, существуют отдельные исследования по сравнительному анализу эволюции федераций и международных союзов (хотя их число и крайне невелико; следует упомянуть таких авторов, как Ч. Ректор, П. Ордершук и У. Райкер). Тем не менее, интегрированные типология и анализ моделей интеграции, учитывающие все три обстоятельства, насколько можно судить, отсутствуют.

Ушаковой, А. Цыганкова, Н. Шуйского, А.Шурубовича, Ю.Шишкова. В то же время большинство перечисленных авторов практически не рассматривает роль негосударственных игроков и взаимодействие и сравнительный анализ внутренней и трансграничной интеграции. Конечно, отдельные аспекты взаимодействия на микроуровне рассматривались в работах А. Абалкиной и М. Головнина (финансовые рынки и банковская система), Е. Винокурова (инфраструктурные отрасли), П. Ватра, К. Крэйн, А. Кузнецова, О. Оликер, Д. Петерсена и А. Юданова (взаимные инвестиции), С. Рязанцева, Е. Тюрюкановой и О. Резниковой (миграция). В работах автора настоящего исследования, выполненных совместно с Б. Хейфецем, была предложена целостная концепция «корпоративной модели интеграции», обобщающая различные аспекты взаимодействия негосударственных игроков как движущих сил консолидации экономического пространства, получившая дальнейшее развитие в настоящей работе («модели неформальной интеграции»).

Внутренняя экономическая интеграция в России исследована в эконометриче-ских работах П. Берковитца, К. Глутценко и Д. Дейонга; помимо этого, существует обширная литература, посвященная формированию и эволюции российского экономического и политического федерализма и роли бизнеса в этом процессе (С. Валентей, В. Гельман, Р. Евстигнеев, Е. Журавская, Н. Зубаревич, Е. Коломак, А. Лавров, В. Лексин, X. Мартинес-Васкес, Н. Петров, А. Плеханов, В. Попов, К. Росс, С. Синельников-Мурылев, Л. Соланко, П. Содерлунд, Д. Трейсман, И. Труин, Р. Туровский, М. Филиппов, О. Швецова). Однако все эти работы концентрируют внимания исключительно на внутриэкономических аспектах; сравнительный анализ международной и внутригосударственной интеграции остается недостаточно развитым (определенным исключением являются работы Л. Вардомского, опирающиеся, впрочем, на системно-структурный подход, а не на теорию рационального выбора, как настоящее исследование). Помимо этого, практически не исследована проблема децентрализации и интеграции рынков в других странах СНГ; попытки сравнительного анализа взаимодействия центра и регионов предпринимались лишь в немногих работах (С. Солник, Л. У эй), затрагивающих лишь ограниченное число стран и проблем.

ветском пространстве работы, посвященные формальному постсоветскому регионализму, также достаточно четко обособлены от литературы по федерализму и внутренней интеграции рынков и изучения корпоративной интеграции и взаимодействия бизнес-структур. «Наведение мостов» в данной области также представляется крайне важным для понимания логики развития постсоветского экономического пространства. Данное обстоятельство обусловило необходимость проведения исследования и определило его цель и задачи.

Цели и задачи исследования. Основная цель диссертационного исследования состоит в выявлении основных характеристик моделей экономической интеграции и определении их сравнительной эффективности в зависимости от экономических, институциональных и политических условий для изучения логики процессов интеграции в современной мировой экономике и разработки внешнеэкономической стратегии России в отношении интеграционных процессов в Евразии. В связи с этим, необходимой становится реализация следующих задач:

- Разработка типологии моделей экономической интеграции, учитывающей множественность игроков и форматов властных отношений и адекватно описывающей как внутреннюю, так и международную интеграцию;

- Определение факторов и механизмов формирования моделей интеграции и их результативности в зависимости от условий внешней среды;

- Исследование возможных каналов взаимосвязи между различными моделями интеграции, формирующимися в одном и том же или во взаимосвязанных регионах;

- Сравнительный анализ моделей экономической интеграции и форм их взаимодействия в различных регионах мира с учетом особенностей институциональной и политико-экономической среды интеграции;

- Изучение взаимосвязи внутренней и международной интеграции в зависимости от реализующихся в их рамках моделей;

- Выявление основных моделей интеграции, формирующихся на постсоветском пространстве и их сравнительной результативности;

- Исследование специфических факторов, воздействующих на формирование и результативность моделей интеграции на постсоветском пространстве;

- Сравнительный анализ моделей интеграции на постсоветском пространстве и определение возможных направлений институциональной трансплантации;

- Оценка экономической эффективности с точки зрения институциональных преобразований и возможностей экономического роста за счет реализации рассматриваемых моделей.

Предметом исследования настоящей диссертации выступают модели экономической интеграции - как внутренней (в отдельных государствах), так и международной (трансграничной). В наиболее широком плане интеграция определяется как объединение в целое каких-либо частей, элементов, что, естественно, является достаточно абстрактной характеристикой для эмпирического анализа. В настоящей работе данная концепция конкретизируется: исследуется так называемая «интеграция рынков», которая определяется как формирование устойчивых взаимосвязей между (ранее) территориально обособленными рынками в виде потоков благ и факторов производства и (или) взаимосвязи цен на них.

Объектами исследования в настоящей диссертации выступают (1) интеграционные проекты, реализуемые государствами и другими центрами публичной власти в различных региональных подсистемах мировой экономики; (2) взаимодействие частных структур, ведущее к интеграции рынков на определенной территории и (3) взаимодействие частных и государственных структур по поводу интеграции рынков.

Особое внимание в диссертации уделяется всем трем указанным объектам в рамках постсоветского пространства («региона СНГ»), определяемого как территория 12 новых независимых государств, сформировавшихся после распада СССР и на 1 января 2009 г. входивших в состав СНГ. Постсоветское пространство представляет собой, по сути дела, уникальную «исследовательскую площадку» для сравнительного анализа моделей интеграции: на ограниченной территории в сходных условиях реализуется множество альтернативных способов интегрирования пространства, во многих случаях порождающих сильно различающиеся результаты. В сравнительном анализе в социхть-ных науках принято говорить о ситуации «MSDO» (most similar, different outcomes) -схожих объектов исследования с различными результатами функционирования.

Теоретическая и методологическая основа исследования. Настоящая диссертация, помимо стандартных общенаучных методов анализа (анализа и синтеза, абстракции, обобщения, сравнительного анализа) обращается к трем комплексам методов, нашедших активное применение в общественных науках и, в частности, в экономике. Во-первых, для характеристики моделей интеграции, их классификации и выявления влияющих на их развитие факторов, используется метод «вербального» моделирования, позволяющий в равной степени учесть как легко формализуемые факторы рациональ-

ного выбора, так и в меньшей степени поддающиеся формализации «мягкие» факторы, например, роль идентичности.

Во-вторых, при изучении моделей интеграции в различных регионах мира, а также трансграничной интеграции в регионе СНГ и сравнении моделей интеграции в отдельных постсоветских странах, в силу ограниченности доступной выборки, используется метод анализа конкретных случаев (case studies), частично дополненный более формальными приемами качественного сравнительного анализа на основе Булевой алгебры (qualitative comparative analysis - QCA), а также отдельными статистическими методами (в частности, иерархического кластерного анализа).

В-третьих, при изучении проблем централизации в Российской Федерации, в силу обширной выборки регионов и сравнительно хорошего доступа к данным, используются экономико-статистические и эконометрические методы регрессионного анализа (в его различных модификациях для эконометрики продольных и панельных данных, а также метод анализа предельных границ (extreme bounds analysis - ЕВА)).

Как следует из описанных целей и задач исследования, значительная его часть посвящена выявлению движущих сил и факторов государственной политики. Позитивный анализ формирования экономической политики является объектом изучения достаточно широкой группы теоретических подходов, в отношении которых, как правило, используется обобщающий термин «политико-экономических исследований», и составляющих методологическую основу настоящей работы. Активный рост работ в рамках данного направления в последние годы породил большое число разнообразных исследовательских подходов. Для настоящей работы основной интерес представляют три группы исследований: политическая экономика (или «новая политэкономия») децентрализации, международная политическая экономия и теория экономической власти.

Работа выполнена в соответствии с пп. 23, 24 паспорта специальности ВАК 08.00.14 - «Мировая экономика».

др.). В диссертации использовались работы, опубликованные в российских и зарубежных журналах («Вопросы экономики», «Мировая экономика и международные отношения», «Экономика и математические методы», «Проблемы прогнозирования», «ПОЛИС», «Экономическая наука современной России», «Экономический вестник РГУ», «Общество и экономика», American. Economic Review, Journal of Public Economics, Journal of International Economics, Quarterly Journal of Economics, Journal of Political Economy, Journal of Economic Literature, Journal of Economic Perspectives, Canadian Journal of Economics, Public Choice, Journal of Common Market Studies, Constitutional Political Economy, American Political Science Review, Annual Review of Political Science и др.); монографии, рабочие материалы и доклады университетов, международных организаций и исследовательских центров (ЦЭФИР, CESifo, NBER, Tinbergen Institute, UNU-CRIS), а также в сети Интернет.

Научная новизна исследования состоит в комплексном анализе процессов международной и внутригосударственной экономической интеграции с учетом асимметрии власти и влияния государственных и частных игроков; расширении инструментария и методов анализа интеграционных процессов в мировом хозяйстве и регионе СНГ; разработке общего подхода к определению эффективности моделей интеграции и его тестирование как на основе детального анализа интеграционных процессов в различных регионах мира, так и сопоставления результатов различных моделей интеграции, функционировавших на протяжении последних пятнадцати лет на постсоветском пространстве. В частности, научная новизна работы состоит в следующем:

1. Предложена классификация моделей интеграции, учитывающая разнообразие формирующих интеграционную структуру игроков и отношения власти между ними, а также позволяющая осуществлять сравнительный анализ международной и внутригосударственной интеграции. В частности, выделены шесть моделей интеграции: модель доминирующего участника, модель межправительственных договоров, модель общего центра (три модели формальной интеграции), модель неформальной торговли, модель корпоративного взаимодействия и модель негосударственного права (три модели неформальной интеграции). Определены пределы применимости данной классификации с учетом альтернативных целей региональной интеграции и возможные противоречия между интеграцией рынков и интеграцией за счет перераспределительных механизмов.

ков; перераспределительные схемы; правила переговоров и переговорная власть государств; особенности политических систем; роль групп интересов; конкуренция юрис-дикций и общая идентичность); выделены конкретные направления их воздействия на решения органов государственной власти и характер взаимосвязи между различными факторами. На основе этого анализа предложена оригинальная авторская концепция «рынков государственной политики» как инструмента анализа процессов формальной интеграции на основе вычленения основных арен взаимодействия государственных и частных игроков в процессе формирования интеграционного объединения. Наконец, рассмотрена специфика концепции формальной интеграции как сети соглашений и применимость в данном случае общей теоретической схемы.

3. Рассмотрены три основных фактора формирования моделей неформальной интеграции: коэволюция сравнительных преимуществ бизнеса и стран, гармонизация ex-post в результате конкуренции юрисдикции и создание субститутов формального права. Определены основные проблемы анализа неформальной интеграции: роль «ментальных карт» исследователя и соотношение регионализма и регионализации. Проанализирован характер воздействия бизнес-структур на развитие формальной интеграции, как прямого (за счет непосредственной лоббистской активности), так и косвенного (за счет трансформации общих условий экономической деятельности, влияющих на выбор государствами экономической политики), в ключевых регионах мира: Европе, Юго-Восточной Азии, Северной и Латинской Америке и Африке, а также в архаичных торговых сообществах и мирах-экономиках. Показано также, что воздействие бизнеса может дифференцироваться в вопросе формирования интеграционной структуры как таковой (неформальная интеграция как следствие формальной, как движущая сила формальной и как субститут формальной) и последущего выбора инструментов интеграции. Выявлены конкретные характеристики частных структур (специфичность активов, организационная власть, внутренняя политика корпораций), влияющие на этот выбор.

4. Показана и обоснована общая природа закономерностей внутренней и международной интеграции и выделены особенности этих процессов. Рассмотрена специфика субрегиональной интеграции с точки зрения моделей формального и неформального интеграционного взаимодействия. Исследовано взаимодействие формальной интеграции на трансграничном уровне, децентрализации в отдельных странах и внутренней и международной интеграции рынков на примере ряда государств (прежде всего, Китая и ЕС).

5. Рассмотрен опыт функционирования выделенных моделей интеграции на постсоветском пространстве. Установлено, что результаты реализации отдельных моделей в регионе СНГ сильно дифференцируются. Проведен детальный анализ формальной трансграничной интеграции на основе общей теоретической схемы, предложенной ранее; выявлены как причины слабости интеграционного взаимодействия, так и факторы, обуславливающие стабильность неэффективной интеграционной структуры. На основе качественного сравнительного анализа определены основные характеристики стран, более активно участвующих в интеграционном взаимодействии.

6. Проведен сравнительный анализ моделей внутренней интеграции и децентрализации в странах СНГ. Показана принципиальная однородность процессов, наблюдавшихся в унитарных и федеративных государствах, и предложена концепция «цикла децентрализации» для описания отношений центра и регионов. Выявлены основные факторы и проявления цикла в отдельных странах СНГ. Для Российской Федерации на основе эконометрического анализа выявлена роль отдельных факторов в асимметричной децентрализации регионов, а также показано значение отдельных инструментов (стратегического сбора налогов) в развитии цикла децентрализации.

7. Сопоставлена эволюция трансграничной и внутригосударственной формальной интеграции на постсоветском пространстве и в России. Определены основные направления взаимовлияния постсоветской интеграции и российского федерализма как институциональных систем. Установлены однонаправленность эволюции федеральной и интеграционной структур до 2000 г. (несмотря на различия в асимметричном участии стран и регионов в переговорах) и начало дивергенции в 2000-х гг. Проанализированы основные факторы дивергенции, и на основе этого сделаны выводы о принципиальных различиях функционирования федераций и международных союзов.

8. Показано, что на постсоветском пространстве все три модели неформальной интеграции функционируют достаточно успешно. Определны основные параметры неформальной интеграции в регионе СНГ и проблемы в исследовании этого явления. Рассмотрено воздействие постсоветского бизнеса на формальную интеграцию, как прямое, так и косвенное. На основе статистического анализа выявлена динамика конвергенции и дивергенции институтов в странах СНГ и формирования кластеров сравнительно однородных институциональных систем. Наконец, на основе концепции конкуренции юрисдикции, уточненной для систем со значимым «спросом на плохие институты» и спецификой взаимодействия формальных и неформальных институциональных систем

оценены эффекты неформальной интеграции для эволюции институтов постсоветского пространства.

9. На основе данного анализа определены основные противоречия и проблемы формирования политики России в отношении интеграции на постсоветском пространстве (многосторонняя интеграция или двухстороннее взаимодействие; субсидирование постсоветских стран или использование рыночных условий; соотношение международной интеграции и внутренней централизации; региональной и европейской интеграции). Показано, что в этих условиях оптимальная внешнеэкономическая стратегия должна основываться на использовании принципов «открытого регионализма», связанного с углубленным сотрудничеством в «зонах фактической солидарности», а также построении постсоветских интеграционных проектов как комплементарных к евразийской и европейской интеграции. Продемонстрировано, что интеграция на постсоветском пространстве невозможна без повышения качества экономических институтов в постсоветских странах, и даны количественные оценки пределов интеграционного взаимодействия с учетом существующей институциональной среды. Рассчитана потенциальная отдача от интеграции пар постсоветских стран с точки зрения прироста ВВП.

10. Обоснованы пределы эффективности неформальной интеграции как основы взаимодействия постсоветских государств и экономической модернизации в регионе СНГ в связи с проблемами вызванного спецификой формальных и неформальных институтов «спроса на плохие институты» и особенностями политико-экономических систем постсоветских стран. В связи с этим исследованы возможные принципы государственной поддержки освоения российским бизнесом постсоветского пространства, связанные с приматом свободной конкуренции.

Практическая значимость работы. Полученные результаты исследования могут быть, во-первых, использованы при оценке и разработке подходов России к интеграции на постсоветском пространстве, а также во взаимодействии России и ЕС; определении оптимального соотношения участия государственных и частных игроков в интеграционных проектах и формировании наднациональных интеграционных структур. В частности, результаты исследования представляют интерес при поиске оптимальных партнеров для углубленной интеграции; дизайна новых межгосударственных соглашений и трансформации существующих структур; оценки экономической отдачи интеграционных проектов; определения принципов поддержки инвестиционной экспансии российских корпораций. Во-вторых, выводы диссертации представляют интерес для определения стратегии реформирования российского федерализма и региональной по-

литики в России с учетом воздействия не только на собственно внутриэкономические процессы, но и на интеграцию на постсоветском пространстве в целом.

Некоторые материалы работы использовались при подготовке практических рекомендаций для органов государственной власти РФ, в частности, при разработке в 2005-2006 гг. Концепции взаимоотношений между Россией и Украиной в межпарламентской сфере в рамках Центра проблем интеграции Института международных экономических и политических исследований РАН. Материалы могут найти применение при преподавании международной экономики, международной политической экономии и теории региональной интеграции в высших учебных заведениях. В частности, разработанные автором курсы, основанные на материалах диссертации, читались в Университете Виттен-Хердеке (Германия), Франкфуртской школе финансов (Германия) и Восточно-Китайском университете (КНР).

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования были доложены на международных конференциях следующих организаций: Общества развития социоэкономики (SASE), г. Будапешт, Венгрия (2005) и г. Трир, Германия (2006); Центра исследований глобализации и регионатизации (CSGR), Центра международного управления (CIGI) и Программы сравнительного исследования региональной интеграции Университета ООН (UNU-CRIS) «Регионализация и укрощение глобализации?», г. Уорвик, Великобритания (2005); Европейской ассоциации эволюционной политической экономии (ЕАЕРЕ), г. Бремен, Германия (2005); Европейской школы новой институциональной экономики (ESNIE), г. Каргез, Франция (2006, 2008); Европейской ассоциации сравнительных экономических исследований (EACES), г. Брайтон, Великобритания (2006); Европейской ассоциации исследований общественного выбора (EPCS), г. Амстердам, Нидерланды (2007), г. Йена, Германия (2008), г. Афины, Греция (2009); Программы Немецкого научного общества (DFG) «Институциональный дизайн федеральных систем», г. Берлин, Германия (2007); Исследовательского центра социальных наук (WZB) «Новые перспективы фискального федерализма», г. Берлин, Германия (2007); Программы центров европейских исследований ЕС и КНР «ЕС как глобальный игрок», г. Шанхай, КНР (2007); Евразийского банка развития (ЕАБР) «Перспективы, направления и механизмы региональной интеграции стран ЕврАзЭС», г. Ал-маты, Казахстан (2007); кафедр финансов и политической экономии университетов Цюриха, Берлина, Базеля, Гейдельберга, Фрибурга, Иннсбрука и Санкт-Галлена «Новые тенденции в политической экономии», г. Больдерн, Швейцария (2007); «Диалог о социатьной рыночной экономике», г. Цвикау, Германия (2007); Международного ин-

статута общественных финансов (IIPF), г. Маастрихт, Нидерланды (2008); Европейской экономической ассоциации (ЕЕА), г. Милан, Италия (2008) и г. Барселона, Испания (2009); Немецкой экономической ассоциации (Verein fuer Socialpolitik), г. Грац, Австрия (2008); Частного университета прикладных наук Геттингена и Гронингенского университета «Институты, институциональные изменения и экономическое развитие Центральной Азии», г. Геттинген, Германия (2008); Государственного университета -Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ) по проблемам модернизации экономики и общества, г. Москва (2009) и Института исследований Шанхайской организации сотрудничества (Третий Евразийский форум, г. Шанхай, КНР, 2009).

Результаты также были доложены на семинарах и круглых столах Института экономики РАН (2006, дважды в 2007, 2009), Финансовой академии при Правительстве РФ (2005, 2007, 2009), Государственного университета - Высшей школы экономики (2007), Восточно-Китайского университета (дважды в 2007), Частного университета прикладных наук Геттингена (2007), Марбургского университета (2005, 2006), Манн-геймского университета (2007, дважды в 2008), Маннгеймского центра европейских экономических исследований (2008), Стокгольмской школы экономики (2008), Стокгольмского института экономики переходного периода (2008), Франкфуртской школы финансов (дважды в 2009) и Барселонского института экономики (2009).

Материалы диссертации использовались при подготовке отчетов по проектам «Отраслевая реструктуризация в новых независимых государствах» (INDEUNIS) в рамках шестой рамочной программы ЕС (координатор - Венский институт международных экономических исследований) и «Формирующиеся рыночные экономики в Центральной Азии: роль институциональной комплементарности в процессе реформ» фонда Фольксвагена (координатор - Частный университет прикладных наук Геттингена), а также по проектам Благотворительного резервного фонда в рамках Центра проблем глобализации и интеграции ИЭ РАН в 2005-2008 гг. и при разработке системы индикаторов евразийской интеграции ЕАБР (2008-2009 гг.). Материалы диссертации использовались также при проведении исследований по программе «Организация и финансирование работ мблодых ученых Российской академии наук по приоритетным направлениям фундаментальных исследований» (тема «Экономическая политика в асимметричных федерациях и международных союзах») в 2006-2009 гг.

Структура работы определяется целями и задачами исследования, а также использованной методологией. Диссертация состоит из введения, 4 глав, включающих в

себя в общей сложности 15 параграфов, заключения, списка использованной литературы и 5 приложений:

Введение

1. Проблемы методологии сравнительного анализа н исследования моделей экономической интеграции

1.1. Характеристика особенностей и пределов моделей экономической интеграции

1.2. Факторы формирования моделей формальной интеграции

1.3. Концепция «рынков государственной политики» как инструмент анализа моделей формальной интеграции

1.4. Движущие силы, возможности и пределы моделей неформальной интеграции

2. Мировой опыт эволюции и взаимодействия моделей экономической интеграции

2.1. Влияние корпоративных структур на эволюцию моделей формальной интеграции

2.2. Проблемы эволюции моделей формальной и неформальной интеграции в различных регионах мира

2.3. Особенности взаимодействия моделей экономической интеграции и политической децентрализации

3. Модели формальной интеграции на постсоветском пространстве: возможности и пределы

3.1. Факторы дезинтеграции, «псевдоинтеграция» и проблемы стабильности постсоветских интеграционных группировок

3.2. Причины формирования и особенности циклов децентрализации в постсоветских странах

3.3. Региональная интеграция и российский федерализм: взаимодействие и факторы дивергенции

3.4. Формальная интеграция и внешнеэкономическая стратегия России

4. Модели неформальной интеграции на постсоветском пространстве: преимущества и пределы

4.1. Основные направления и пределы неформальной интеграции на постсоветском пространстве

4.2. Взаимодействие формальной и неформальной интеграции: «спрос на интеграцию» корпоративных структур и конвергенция институтов

4.3. Экономические эффекты неформальной интеграции: роль институциональной конкуренции

4.4. Неформальная интеграция и внешнеэкономическая стратегия России Заключение

Список использованной литературы

Приложение 1: Эконометрический анализ стратегического сбора налогов в России Приложение 2: Эконометрический анализ факторов децентрализации в России Приложение 3: Сравнительный качественный анализ постсоветской интеграции Приложение 4: Оценка экономической эффективности интеграции рынков в регионе СНГ

Приложение 5: Иерархический кластерный анализ институциональной близости стран региона СНГ

Основное содержание работы

В соответствии с поставленными целями и задачами в диссертации исследованы пять групп проблем, тесно связанных между собой.

Факторы формирования и развития моделей интеграции. В качестве основной концепции интеграции, как уже говорилось выше, в диссертации используется так называемая «интеграция рынков». Поскольку общество состоит из множества агентов, автономно формирующих собственные ожидания относительно событий реального мира и, соответственно, планы действия, необходимым становится формирование механизма согласования этих планов для обеспечения преимуществ кооперации. Наверное, наиболее общая классификация подобных механизмов в данном случае была предложена К. Поланьи, выделявшим три способа интеграции в обществе: обмен, перераспределение и реципрокность (или обмен дарами). Среди них особый интерес представляет первый: особенностью рыночного хозяйственного порядка является доминирование спонтанных, а не иерархических связей между хозяйствующими субъектами, когда согласование их индивидуальных планов происходит за счет ценовых сигналов.

При совершении сделок хозяйствующие субъекты учитывают как выгоды от обмена, так и сопряженные с ним трансакционные издержки. Высокие трансакционные издержки могут заставить игроков отказаться от совершения сделки. Издержки, связанные с трансграничными трансакциями, как правило, характеризуются особенно высоким уровнем. Тем не менее, проблема политических границ между государствами является лишь частным случаем более широкой проблемы экономических границ, ограничивающих перемещение благ и факторов производства. Эти границы не обязательно носят юридический характер и могут быть связаны, например, с особенностями технологии или географии, тем самым, проходя как внутри стран, так и между ними. Все это порождает проблему экономической интеграции рынков - устранения существующих между рынками барьеров, в конечном счете, ведущего к «растворению» региональных рынков в рамках общей структуры обмена.

Концепция интеграции рынков обладает как преимуществами (и, прежде всего, четким эмпирическим содержанием), так и недостатками: в частности, она охватывает лишь некоторые из целей интеграционного взаимодействия, реализующихся на практике, а также нуждается в уточнении при сопоставлении с концепцией интеграции как взаимопереплетения воспроизводственных процессов. В то же время интеграция рын-

ков, вне всякого сомнения, является важным источником роста эффективности экономики, в первую очередь за счет большей специализации и использования сравнительных преимуществ; роста конкуренции между бизнес-структурами, стимулирующей повышение эффективности производства; больших возможностей использования экономии от масштаба и реализации крупных проектов; а также описанных «новейшей теорией торговли» позитивных сдвигов в распределении производительности фирм. Очевидно, впрочем, что эти преимуществам противостоят издержки: политические риски за счет разнородности предпочтений и перераспределительных эффектов, издержки содержания инфраструктуры и изменение взаимосвязей с глобальной экономикой вне пределов интегрирующегося пространства. На прикладном уровне речь идет об оценке последствий интеграции для благосостояния, наиболее известным примером которой является расчет «создания торговли» и «смещения торговли» (trade creation and trade diversion) для традиционных зон свободной торговли.

При построении типологии моделей интеграции в диссертации учитываются два измерения последних. С точки зрения конфигурации системы власти, следует выделить три ситуации: (1) сравнительное равенство сил между игроками; (2) асимметрия власти между сильными и слабыми игроками, в которой, однако же, и те, и другие, являются качественно однородными и (3) существование в системе качественно разнородных игроков, характеризующихся асимметрией власти. С точки зрения ведущих игроков интеграции, она может формироваться или территориальными центрами публичной власти (государствами - далее речь идет о формальной интеграции), или негосударственными игроками, главным критерием которых (для целей настоящей работы) будем считать отсутствие четко очерченной территориальной монополии на насилие (неформальная интеграция). Исходя из этого, можно выделить шесть основных моделей интеграции в зависимости от ведущих игроков и характера властных отношений между ними, в равной степени применимых и к внутренней, и к международной интеграции:

• Модель общего центра: основной интегрирующей силой выступает специализированная юрисдикция - надгосударственный орган или центральное правительство, не связанное ни с одной конкретной территорией,

• Модель межправительственных договоров: барьеры устраняются отдельными территориальными органами власти на основе договоренностей в соответствии с принципом консенсуса,

• Модель доминирующего участника: функцию устранения барьеров принимает на себя один конкретный территориальный орган власти (скажем, правительство ве-

дущей страны или территории), обладающий правом принуждения в отношении всех остальных игроков,

• Модель корпоративного взаимодействия: основным «интегратором» выступают крупные корпорации, формирующие охватывающие весь регион производственные сети, как за счет прямых инвестиций, так и в рамках межфирменных альянсов;

• Модель неформачъной торговли: место крупных корпоративных структур занимают неформальные сети, объединяющие предпринимателей и торговцев и нередко хотя бы частично оперирующие во внелегальной экономике и

• Модель негосударственного права: основу для интеграции составляют общие правила игры, сознательно генерируемые конкретным внегосударственным игроком для организации экономического взаимодействия между отдельными территориями.

Все модели зародились задолго до Нового времени; можно привести многочисленные примеры их реализации как в политически единых структурах, так и сообществах множества территориальных центров власти.

Анализ движущих сил формальной интеграции целесообразно проводить с двух точек зрения. Во-первых, можно выделить девять основных факторов, определяющих результативность интеграционных проектов. При этом речь идет о параметрах, определяющих стабильность и степень центрачизации интеграционной структуры, то есть о необходимых, но не (обязательно) достаточных условиях интеграции рынков на основе деятельности государств.

1. «Тень прошлого» и «тень будущего», необходимые для преодоления социальной дилеммы: в данном случае предполагается, что централизация и кооперация выгодны всем участвующим в них странам, но, в силу социальной дилеммы, для реализации этих преимуществ необходимы высокий уровень доверия между игроками и ситуация повторящейся игры.

2. Соотношение разнородности предпочтений и преимуществ от интеграции: центрачизация связана как с преимуществами (экономия от масштаба при производстве общественных благ, интерначизация экстернашй, страховая функция союза), так и с недостатками (отклонением «общей» политики» от специфических предпочтений отдельных участников. Соответственно, выбор масштабов централизации зависит от этих двух параметров, которые, в свою очередь, являются функцией множества переменных: экономического развития, масштабов международной торговли, возможностей перераспределения, асимметрии масштабов экономик и других.

3. Структура перераспределительных потоков: если предпочтения всех игроков являются тождественными, масштабы централизации и стабильность формального проекта зависят от используемой схемы перераспределения формирующейся ренты.

4. Число участников группировки: рост числа участников делает переговоры более дорогостоящими и часто связан с дифференциацией предпочтений. Это может как препятствовать формированию интеграционного проекта (если речь идет о первоначальных переговорах между странами), так и затруднить создание коалиции, ограничивающей возможности общего центра по осуществлению дальнейшей централизации (если общий центр уже существует).

5. Соперничество стран и регионов за мобильные факторы производства (конкуренция юрисдикций) создает давление на реализуемую странами экономическую политику, для того, чтобы сократить его масштабы, правительства стремятся к созданию своеобразного «картеля» и гармонизации экономической политики. В этой ситуации особенности интеграции зависят от способа решения проблемы устойчивости картеля.

6. Асимметрия властных отношений: асимметрия власти может позволить некоторым игрокам «принудить» остальных к участию в интеграционном проекте, хотя в данном случае предсказания теоретических исследований сильно дифференцируются. Источником асимметрии могут являться как ресурсная база стран и возможности для формирования альтернативных коалиций, так и определенные ex ante правила переговоров: например, возможность формирования «более тесного союза», механизмы голосования, влияние наднациональных органов (бюрократии и судов) или право на выход из проекта.

7. Политические институты: прежде всего, масштабы централизации связаны с уровнем демократизации стран-участниц. По всей видимости, в федерациях демократия ведет к большей децентрализации, в то время как в международных союзах, напротив, демократизация связана с ростом сотрудничества и централизацией решений. В то же время демократии сильно отличаются друг от друга: например, прямая демократия снижает масштабы централизации; в представительной демократии население склонно стратегически поддерживать политиков, предпочитающих меньшие масштабы централизации.

8. Влияние групп интересов: в данном случае речь идет о противоречии двух исследовательских концепций, восходящих к Дж. Мэдисону (центратизация ослабляет влияние лоббистских структур, предпочитающих децентрализацию) и Ш. Монтескье (централизация ведет к удалению решений от общественного контроля и, соответст-

венио, дает большие возможности лоббистам). Помимо этого, немаловажное влияние на интеграционные процессы оказывают идеи и представления экспертного сообщества.

9. «Мягкие факторы»: к данной группе, во-первых, следует отнести роль риторики и языка в межправительственном торге, а также особенности общей идентичности (как «возникающей», так и «конструируемой») стран, участвующих в формальном интеграционном проекте. Во-вторых, важную роль в процессах интеграции играет зависимость от пути развития: текущее состояние интеграции нередко является функцией решений, принятых в «точках бифуркации» и формирующих самоподдерживающееся равновесие.

Во-вторых, альтернативный подход к анализу движущих сил формальной интеграции концентрирует свое внимание на «аренах» интеграционного взаимодействия -своеобразных «рынках государственной политики». Опять же, можно выделить пять рынков: (1) рынок прав доступа на рынки; (2) межгосударственный политический рынок; (3) рынок институтов и экономических политик; (4) внутригосударственный политический рынок и (5) рынок проектов гармонизации и интеграции. На рынке прав доступа на рынки государства «обмениваются» разрешением для «своих» частных структур осуществлять хозяйственную деятельность на рынках друг друга. Межгосударственный политический рынок также представляет собой систему торга между правительствами, но выходящую за рамки собственно доступа на рынки и учитывающую многие другие аспекты сотрудничества (в частности, координацию политики). Рынок институтов и экономических политик формируется за счет высокой мобильности факторов производства: здесь на «стороне предложения» находятся государства, соперничающие за «спрос» на производимые ими «блага» (формальные институты и экономическую политику) со стороны мобильных частных структур. Внутригосударственный политический рынок также представляет собой структуру торга политических игроков («предложение») и частного бизнеса и групп интересов («спрос»), но в данном случае основу составляет не перемещение из страны в страну («голосование ногами»), а переговоры по поводу реализуемой политики. Наконец, на рынке проектов гармонизации и интеграции уже правительства формируют «сторону спроса» по отношению к конкурирующим проектам (реализуемым и обсуждающимся) экономической интеграции.

Пересечение «арен» и «факторов» интеграции и определяет формат формальной интеграционной группировки. При этом следует иметь в виду, что формальная интеграция нередко более корректно описывается не моделью единого «интеграционного

проекта» с определенными масштабами централизации, а представлением о «сети» интеграционных проектов и соглашений, обладающей определенной «устойчивой структурой». На эффективность последней влияет, например, однородность игроков.

Модели неформальной интеграции, в своей основе формируются под воздействием трех комплексов факторов. Во-первых, это коэволюция сравнительных преимуществ корпораций и сравнительных преимуществ стран размещения операций (firm-specific advantages и country-specific advantages - FSA и CSA). Если исходно географическая дистанция, как правило, делает более близкие страны и регионы более привлекательными для формирующихся корпоративных структур, то со временем возникает своеобразное самоподдерживающееся равновесие: CSA под воздействием фирм сближаются, формируя комплементарные институциональные и экономические среды, а FSA развиваются таким образом, чтобы дать преимущества для работы именно в этих средах. Во-вторых, неформальная интеграция тесно связана с формированием субститутов для отсутствующего государственного регулирования на основе частных правил и норм. Более того, неформальные коалиции могут использоваться как средство давления на государственные органы (неформальное торговое эмбарго) для сокращения поиска ренты. Хорошим примером второго фактора неформальной интеграции является функционирование торговых сетей в средневековой Европе. Третий фактор связан с действием механизма конкуренции юрисдикции, которая ведет к ex-post гармонизации экономических институтов в странах региона.

Взаимовлияние моделей формальной и неформальной интеграции. Выделенные модели интеграции, вне всякого сомнения, корректнее было бы описывать как «идеальные типы» по М. Веберу, поскольку реальные экономические пространства всегда характеризуются сосуществованием множества игроков и отношений власти между ними. В частности, наибольший интерес вызывает взаимосвязь государственных и негосударственных игроков в процессе интеграции. Сначала в диссертации опять же предпринимается попытка построить общую теоретическую схему взаимодействия. Прежде всего, каналом воздействия может быть как прямое лоббирование, обусловленное экономическими интересами корпораций (стремящихся, например, к расширению рынков, или, напротив, к сокращению конкурентного давления), так и косвенное влияние, нередко представляющее собой «непреднамеренные результаты преднамеренного действия» (по Ф.А. фон Хайеку) корпоративных структур: сближение институциональных сред и давление конкуренции юрисдикций и глобальных рисков либерализованных рынков. В конечном счете, воздействие зависит от конкретных характеристик корпора-

ций и от масштабов развития неформальной интеграции. Далее, бизнес оказывает воздействие не только на формирование интеграционного проекта как такового, но и на выбор его формы. Примером такой сиутации может служить выбор между интеграцией, основанной исключительно на устранении барьеров между странами при сохранении интенсивной конкуренции юрисдикций и гармонизацией национального регулирования. В данном случае можно показать, что позиция бизнеса зависит от национальной и международной специфичности активов, организационной власти частных структур и внутренних отношений в корпорации.

В общем и целом, следует выделить три типа взаимодействий формальной и неформальной интеграции. Во-первых, формирование функционального региона может выступать прелюдией и движущей силой к созданию формального интеграционного объединений. При этом, с одной стороны, как уже говорилось, корпоративные структуры во все большей степени заинтересованы в устранении ограничений и торговых барьеров и, соответственно, поддерживают политику региональной интеграции. С другой, сами государства могут быть стремиться к получению лучших возможностей для контроля над действиями частного бизнеса, что позволит им преодолеть ранее казавшиеся неразрешимыми противоречия. Помимо этого, неформальная интеграция может косвенно содействовать созданию формальных интеграционных группировок в других регионах мира. Ведь усиливающаяся региональная специализация бизнеса делает задачу его привлечения в друтие страны и регионы более сложной; соответственно, возникает нужда в создании более обширных рынков и вообще реализации интеграционных проектов как инструментов привлечения прямых иностранных инвестиций.

Во-вторых, неформальная интеграция может стать субститутом форматьных интеграционных группировок. Например, это происходит, если социальная дилемма в отношении государств столь велика, что в обозримом будущем создание формальной интеграционной группировки представляется нецелесообразным. Иначе говоря, неформальная интеграция позволяет «перепрыгивать» возникающие в мировой экономике барьеры - не только между странами, но и между отдельными интеграционными группировками, если последние характеризуются жестким ограничительным режимом. Помимо этого, корпорации могут стремиться избежать государственного контроля, усиливающегося при получении государством дополнительного инструмента управления региональными экономическими процессами в виде действующих наднациональных структур и, соответственно, содействовать исключительно ограниченным мерам по либерализации внешнеэкономической политики.

В-третьих, интенсификация неформальной интеграции может являться результатом формальной региональной экономической интеграции, возникающим при устранении существовавших ранее барьеров. При этом могут действовать два различных механизма. С одной стороны, интеграционные инициативы могут трактоваться как «гипотезы» относительно конкретного экономического воздействия определенных институтов и режимов, которые «тестируются» правительствами; в этом случае, если «гипотеза» оказалась верна, корпорации получают возможность интенсивного взаимодействия с другими экономиками, ранее для них закрытыми. С другой - согласно шумпе-терианским представлениям о конкуренции, суть любого предпринимательства, в том числе и политического, - не в адаптации к спросу, а в создании спроса. Поэтому региональная интеграция может в реальности стимулировать взаимодействие корпоративных структур.

Сравнительный анализ взаимодействия моделей интеграции в различных регионах мира и на постсоветском пространстве. Таким образом, в диссертации удалось сформулировать ряд теоретических предположений относительно возможной эволюции формальных и неформальных интеграционных структур в зависимости от политико-экономической и институциональной среды. Для их тестирования использовались две основные стратегии.

Во-первых, в диссертации рассматривается опыт взаимодействия моделей интеграции в различных регионах мира. Можно показать, что при этом соотношение формальной и неформальной интеграции сильно различается. В Юго-Восточной Азии модели корпоративного взаимодействия и неформальной торговли, основанные на взаимодействии японских ТНК и китайских деловых сетей, стали субститутом формальной интеграции (получившей развитие лишь в последнее время и под сильньм воздействием бизнеса). В Северной Америке обе указанные неформальные модели (американские ТНК - maquiladoras в Мексике и сети латиноамериканцев-мигрантов в США), напротив, стали стимулом для возникновения формального проекта НАФТА, в свою очередь, резко усилившего интеграцию за счет корпоративного взаимодействия. В Латинской Америке слабый уровень развития формальной интеграции сочетается с низким уровнем интеграции за счет деятельности корпораций (несмотря на рост роли multilatinas) и трудно оценимой интеграцией в теневой экономике; формальная и неформальная ветви интеграционного взаимодействия эволюционируют независимо друг от друга. Напротив, в Европе формальная и неформальная интеграция всех моделей активно взаимодействуют и усиливают друг друга. Наконец, в Африке (и, в гораздо меньшей степени,

Южной Азии) доминирующую роль играет модель неформальной торговли, связанная со слабостью государственного управления и плохим качеством институтов.

Ситуация становится несколько сложнее, если в анализ включить взаимодействие международной и внутренней интеграции рынков (и, соответственно, формата децентрализации внутри стран и формальной интеграции между ними). Здесь крайне любопытным является опыт интеграционного взаимодействия КНР - как интеграции между провинциями, так и международных интеграционных структур «Большого Китая» (приморские провинции КНР, Тайвань и Гонконг), однако немаю интересных выводов можно сделать на основе анализа других федераций (Канады, Индии, Австратии, Швейцарии) и ЕС. Анализ диссертации позволяет выделить три основные характеристики, влияющие на структуру взаимодействие: качество институтов государственного управления; баланс власти между центром и регионами; и соотношение роли крупных корпораций и неформальных структур торговли. Во-первых, воздействие той или иной модели децентрализации на внутреннюю интеграцию определяется качеством институтов, определяющих соотношение стремления к интеграции рынков и к «поиску ренты» как в центре, так и в регионах. Во-вторых, международная «опережающая» интеграция конкретных регионов в странах с низким уровнем внутренней интегрированности рынков может как стать стимулом к росту взаимосвязей между регионами, некоторые из которых становятся «регионами-воротами», так и «оторвать» территории от внутреннего рынка в зависимости от того, какие игроки являются ее носителями. В-третьих, наконец, в условиях развития международной интеграции выбор между административной и политической децентрализацией зависит от баланса власти между центром и регионами: с одной стороны, международная интеграция рынков повышает спрос на децентрализацию со стороны регионов, а с другой - снижает ее предложение со стороны органов государственной власти.

Второй подход к тестированию теоретических выводов может быть основан на сравнительном анализе функционирования различных моделей (формальной и неформальной) интеграции в странах постсоветского пространства. Регион СНГ является практически идеальной «лабораторией» сопоставления интеграционных процессов, поскольку после распада Советского Союза и начала реформ, сопровождавшихся появлением высокофрагментированных рынков, в нем (пусть и в различной степени) реализуются все шесть моделей интеграции. При этом их результативность сильно дифференцируется. Модели межправительственных договоров и доминирующего участника типичны для межгосударственной интеграции (СНГ, ЕврАзЭС, Союзное государство

России и Беларуси и другие проекты). В данном случае речь идет преимущественно о «бумажной интеграции», не сформирвовавшей сколь бы то ни было значительного стимула для интеграции рынков. Модели общего центра реализовались в рамках отдельных стран СНГ, причем в данном случае в настоящее время можно фиксировать определенную позитивную динамику. Наконец, все три неформальные модели нашли свое отражение в регионе СНГ (экспансия российских и казахстанских ТНК, неформальные сети миграции и торговли - особенно в Центральной Азии, отдельные институты межгосударственного права, такие, как Межгосударственная ассоциация бирж и Евроазиатский транспортный союз), причем они, как правило, более эффективны, чем формальная интеграция.

Динамика формальной интеграции в регионе СНГ. Анализ межгосударственной интеграции в регионе СНГ на основе выделенных в диссертации девяти факторов интеграции позволяет установить ряд причин слабости интеграционного взаимодействия: (1) отсутствие у элит постсоветских стран осознания «долгосрочного характера сотрудничества», препятствующее формированию «тени будущего»; (2) дефицит доверия между странами; (3) достаточно высокая разнородность государств, особенно в сочетании с крайне низким качеством государственного управления в целом и надгосу-дарственных институтов - в частности; (4) перераспределительные конфликты между странами региона СНГ; (5) «мягкая асимметрия» - восприятие России как «угрозы» большинством постсоветских стран, но отсутствие у России реальных инструментов влияния; (6) дефицит демократии и (7) неопределенная позиция экспертных сообществ и (10) эффекты «институционального изоморфизма» модели ЕС, в меньшей степени приспособленной для постсоветских реалий. Все это противостоит достаточно высокой степени экономических взаимосвязей между странами и значительному ресурсу «социальной интеграции», не позволяя последним стать основой для формирования эффективных формальных группировок.

В то же время постсоветская трансграничная интеграция, хотя и обеспечила крайне низкий уровень централизации решений и устранения межгосударственных барьеров, характеризуется поразительно высоким уровнем стабильности: постсоветские страны по-прежнему продолжают участвовать в повторяющихся малоэффективных интеграционных ритуалах. Причины этого, насколько можно судить, связаны с существованием так называемой «псевдоинтеграции»: использования интеграционных институтов для достижения не связанных с интеграцией целей. Конкретно, можно выделить три фактора псевдоинтеграции: (1) роль психологических эффектов, смягчаю-

щих болезненное восприятие населением и элитами постсоветских стран реальной дезинтеграции; (2) «интеграция взаимной зашиты» - использование интеграционной риторики и сотрудничества для обеспечения стабильности полуавторитарных режимов в постсоветских странах и (3) «интеграция выживания» - сохранение прозрачных границ и интеграционной риторики для предотвращения наиболее негативных последствий для национальных экономик. Таким образом, псевдоинтеграция связана с рядом положительных аспектов, но в долгосрочном плане снижает доверие бизнес-структур и населения к интеграционным инициативам и подрывает основу интеграции.

Опыт применения модели общего центра - в основном при внутренней интеграции рынков отдельных постсоветских стран - дает совершенно другие результаты. В рамках отдельных постсоветских государств, вне зависимости от их формальной структуры (федерации или унитарные системы), можно констатировать существование своеобразного «цикла децентрализации». На раннем этапе слабость центра позволяет регионам добиться высокой автономии. Речь идет, однако, как правило, о неформальной автономии - даже Россия в 1990-е гг. представляла собой высокоцентрализованную федерацию, в которой регионы смогли добиться большего влияния разнообразных косвенных инструментов: контроля над собственностью, «войны законов» (принятия законодательных актов, противоречащих федеральным) и манипулирования налоговым аудитом. В последнем случае речь идет о так называемом «стратегическом сборе налогов»: в условиях масштабного уклонения от налогообложения налоговые органы концентрируют внимание на сборе определенных типов налогов (скажем, региональных), что ведет к аккумуляции налоговой задолженности в отношении других налогов и де-факто децентрализации. В диссертации приводится эмпирическое подтверждение существования стратегического сбора Налогов на основе эконометрического анализа.

Тем не менее, неформальная структура политических прав собственности делает описанную модель децентрализации нестабильной: в начале 2000-х гг. центральные политические элиты с легкостью сумели изменить структуру политических отношений в постсоветских странах. Такая ситуация однозначно может быть зафиксирована в России и в Казахстане, с определенными оговорками - на Украине (где большую роль сыграло соперничество элит регионов за влияние на общенациональном уровне) и в малых странах СНГ, она не наблюдается в Беларуси и странах «замороженных конфликтов». Как показывают исследований интеграции рынков в России, количественная взаимосвязь рецентрачизации и интеграции рынков не является однозначной, но первая, как

минимум, устранила ряд внутригосударственных протекционистских барьеров, оказав качественно позитивное воздействие на интеграцию рынков.

Таким образом, эволюция трансграничной интеграции (модели доминирующего игрока и межправительственных договоров) и внутригосударственной интеграции (модель доминирующего центра) на постсоветском пространстве неодинакова. Более детальный анализ логики развития систем возможен для постсоветской трансграничной интеграции и российского федерализма. Вплоть до 2000 г. логика развития обеих систем совпадала. В то же время уже во второй половине 1990-х гг. конкретная структура интеграционного взаимодействия (интенсивность участия стран в интеграции и масштабы асимметричной децентрализации регионов) были связаны с различными факторами.

Для того, чтобы выявить факторы, определяющие степень автономии отдельных регионов в составе Российской Федерации и масштабы участия отдельных постсоветских стран в интеграционных проектах использовались, соответственно, дваа метода анализа: эконометрическое моделирование (регрессионный анализ) и метод (^СА. Для измерения уровня автонмоии регионов в России использовались три .показателя: долю налогового дохода регионального бюджета в совокупном сборе налогов с территории региона (фискальная децентрализация); долю и абсолютную величину нормативных актов региона, противоречащих федеральному законодательству (регулятивная децентрализация); и рассчитанный на основе анализа текстов конституций регионов индекс «заявленной» конституционной децентрализации. Все расчеты проводились, как уже было указано выше, для второй половины 1990-х гг.

Эконометрический анализ позволяет прийти к ряду выводов. Во-первых, отдельные показатели децентрализации в Российской Федерации характеризуются крайне низкой корреляцией; детерминанты показателей децентрализации не совпадают. Во-вторых, для конституционной децентрализации в диссертации не удалось найти набор устойчивых и статистически значимых показателей, определяющих динамику децентрализации. В-третьих, фискальная децентрализация позитивно и статистически значимо связана с показателями переговорной власти регионов (расстояние между Москвой и столицей региона, площадь региона) и с показателем дифференциации предпочтений (модуль разницы среднедушевого дохода по Российской Федерации и по региону), хотя в последнем случае невозможно опровергнуть существование эндогенности и, следовательно, смещенных оценок. В-четвертых, регулятивная децентрализация позитивно и

статистически значимо связана с показателем переговорной власти (расстояние от Москвы) и правовым статусом региона (республики).

Для стран СНГ анализ настоящей работы свидетельствует, что более активно в интеграционных проектах принимали участие страны, характеризующиеся следующими комбинациями характеристик: (1) страны с небольшим ВВП на душу населения, населением и территорией, не граничащие с Россией, не имеющие ресурсов нефти и газа и с небольшой долей владеющих русским языком; (2) граничащие с Россией страны с большим ВВП на душу населения, большой долей владения русским языком и низкой демократией - если их население и территория являются малыми для стран без нефтяных ресурсов или большими для нефтегазовых стран. Итак, если внутренняя асимметрия централизации во многом определялась географией (расстояние от Москвы, площадь региона), то в основе международной лежали демократия и благосостояние.

Однако с 2000-х гг. постсоветский мир переживает период однозначной и явно выраженной дивергенции трансграничных и внутренних интеграционных процессов: трансграничные группировки по-прежнему остаются крайне слабыми, а внутренняя структура, напротив, перешла в стадию централизации. Ситуация тем более удивительна, что существует целый ряд каналов взаимосвязи институциональных систем: (1) общая среда (дефицит права и дефицит доверия); (2) субрегиональная интеграция за счет активности регионов, напрямую связанная с масштабами децентрализации в самой России; (3) специфика восприятия внешней и внутренней политики элитами (длительное время отсутствовало четкое восприятие региона СНГ как специфической области «внешней политики» в России; элиты постсоветских стран учитывали внутренние процессы централизации в России при формировании своего отношения к интеграции); (4) наконец, в отдельных регионах экономические и политические процессы в России и странах СНГ неразрывно связаны (например, Северный и Южный Кавказ).

В принципе сам по себе процесс централизации внутри отдельных государств может снизить возможности для трансграничной интеграции, поскольку он сокращает возможности интеграционного взаимодействия на субрегиональном уровне, а также (для недемократических режимов) снижает готовность стран к самоограничению автономии. В то же время для постсоветского пространства ситуация является даже более сложной, поскольку эффекты дивергенции наблюдались не только на субрегиональном уровне, но и для межгосударственных соглашений, а также для стран с различными политическими режимами.

В диссертации показано, что главной причиной дивергенции является характер политических прав собственности - если внутри стран права собственности остались неформальными, то на трансграничном уровне они (за счет международно-правового суверенитета) были формализованы. В свою очередь, эта ситуация может быть связана с четырьмя факторами: (1) наличием в модели общего центра (федерация) возможности «добиться успеха» на федеральной арене, снижающей спрос на формализацию автономии (отсутствующая в других моделях формальной интеграции); (2) различной реакцией федераций и международных союзов на «мягкую асимметрию» (если в последних, как уже говорилось, она препятствует эффективному сотрудничеству, но создает условия для повторения псевдоинтеграции, то в первых, напротив, она стимулирует стремление центра к ограничению автономии регионов, не позволяя последним реально влиять на федеральную политику); (3) различиями в дискурсе о федерализме и интеграции в экспертном сообществе и (4) различиями в позициях бизнес-структур. Последний аспект заслуживает детального рассмотрения, что и было сделано в рамках следующего комплекса проблем.

Динамика неформальной интеграции в регионе СНГ. Интеграци на миуров-не, как уже говорилось, развивалась в регионе СНГ достаточно успешно, особенно в 2000-е годы как период экономического роста. Во-первых, в описанный период российский и казахстанский бизнес активно расширял свое присутствие в постсоветских экономиках, приобретая привлекательные активы. Во-вторых, в Центральной Азии (и, возможно, в некоторых других регионах) немаловажную роль играла интеграция неформальной торговли, частично восходящая к функционировавшим в этом регионе на протяжении длотельного периода времени сетям. Масштабные потоки трудовой миграции также соединяют постсоветские страны между собой. В-третьих, в отдельных отраслях хотя бы в определенные периоды времени функционировала достаточно успешная модель негосударственного права, хотя последняя и ограничивалась четким спектром целей и задач. Естественно, экономический кризис 2009 г. внесет свои коррективы в развитие этих процессов, но их оценка возможна будет лишь по мере поступления данных, в настоящее время отсутствующих.

В то же время если внутри России экспансия бизнес-структур привела к формированию коалиции последних и федерального правительства, на постсоветском пространстве ситуация качественно отличается. Во-первых, бизнес практически не проявляет интереса к формальным проектам интеграции, хотя последняя и находится в центре внимания ряда лоббистских структур. По всей видимости, поскольку трансгранич-

ная корпоративная интеграция началась позже, чем внутренняя, негативную роль сыграло «дело ЮКОСа», снизившее интерес бизнеса к «коалициям» с государством. Определенную роль играет недоверие бизнеса к интеграционным проектам, то есть сопоставление реальных выгод и необходимых политических инвестиций, а также ограниченность бизнеса в воздействии на «политически значимую» область взаимодействия постсоветских стран, а также преимущества для бизнес-структур от неформальной интегрированное™ и псевдоинтеграционного взаимодействия. Интересы корпораций различаются в зависимости от стран и интеграционных проектов.

Специфическим аспектом является «косвенное» воздействие неформальной интеграции на формальную. Здесь можно сделать два вывода. Во-первых, исследование не подтверждает часто звучащее утверждение о «дивергенции» постсоветских институциональных систем. Напротив, изучение сигма-конвергенции (динамики стандартного отклонения) индикаторов качества институтов (индексов Freedom House, Heritage Foundation и Всемирного банка) указывает в худшем случае на стабильную дифференциацию институтов, а в отдельных случаях - и на конвергенцию. Таким образом, с институциональной точки зрения все еще сохраняется относительное «единство» постсоветского пространства (пусть оно часто является «единством неэффективных институтов»), в принципе способное стать основой для интеграции.

В то же время иерархический кластерный анализ позволил выделить несколько сравнительно более «близких» друг к другу постсоветских стран. Кластеризация на основе показателей качества управления Всемирного банка позволяет выделить следующие группы стран: Россия, Азербайджан и Кыргызстан; Казахстан, Украина и Молдова; Армения и Грузия; Таджикистан и Узбекистан; Беларусь и Туркменистан. С одной стороны, четко отслеживается близость институтов в географически близких странах. С другой - институциональная близость практически не связана с практикой региональных интеграционных инициатив; например, ближайшим «соседом» России оказывается Азербайджан, практически не участвующий в интеграционном взаимодействии. Впрочем, если не учитывать параметр политической стабильности, в числе ближайших соседей России оказываются Казахстан и Кыргызстан; однако «дистанция» между Россией и Беларусью все же остается значительной. Между тем, проведенный в диссертации анализ показывает, что российские инвестиции в странах СНГ отрицательно коррелированны с ростом «институциональной дистанции» между странами Содружества и Россией.

В диссертации рассчитываются также оценки потенциальных эффектов региональной интеграции (с точки зрения измерения ВВП), полученные на основе экономет-рического анализа (метод формально несвязанных регрессией SURE). Россия не выигрывает от интеграции с отдельными странами СНГ в силу недостаточной емкости их внутренних рынков. Между тем, интеграция с девятью странами региона, включенными в анализ, уже дает России прирост ВВП в размере 0,06 процентных пункта (такой сценарий дает отдачу для всех без исключения стран региона). Очевидно, что для обеспечения существенных эффектов прироста и без того крупный российский рынок нуждается в достаточно сильном «партнере», которым в данном случае выступает весь регион. А последний может быть создан лишь на основе многосторонней интеграции.

Наконец, в диссертации была проанализирована роль конкуренции юрисдикций на постсоветском пространстве как фактора возможного роста качества институтов (что, как уже говорилось, содействует формальной интеграции). Как показывают результаты исследования, на постсоветском пространстве существуют серьезные сомнения в способности конкуренции юрисдикций реально обеспечить высокое качество институтов. Во-первых, в постсоветском мире присутствует масштабный спрос на менее эффективные институты со стороны бизнеса; хотя некоторые исследования и указывают на его исчезновение со временем, другие, напротив, свидетельствуют об устойчивости институциональной ловушки. Анализ отдельных примеров интеграционного взаимодействия показывает, что на постсоветском пространстве экспансия российского бизнеса действительно во многих случаях связана с формированием непрозрачных схем. Во-вторых, немаловажную роль играют и неформальные институты - недоверие государству и противоречия между «поверхностными» и «глубокими» образцами поведения и оценки результатов функционирования экономики. Последние также могут стать стимулом для формирования в результате институциональной конкуренции неэффективных институтов.

Выводы и рекомендации. Диссертационное исследование позволяет прийти к следующим выводам:

1. Большинство реализующихся на постсоветском пространстве формальных интеграционных проектов обладает глубокими внутренними противоречиями, во многих случаях исключающими формирование однозначно «оптимальной» стратегии и заставляющими концентрировать внимание на поиске «лучшей из возможных» (second best) схемы взаимодействия. К таким противоречиям следует отнести выбор между многосторонней интеграцией или двухсторонним взаимодействием; использование рыночной

логики или субсидирование привилегированных партнеров; соотношение региональной интеграции на пространстве СНГ и участия России в европейской интеграции, а также взаимовлияние мер по интеграции внутреннего экономического пространства и трансграничной интеграции. В то же время опыт внутренней интеграции постсоветских государств свидетельствует о принципиальной возможности формальной интеграции на постсоветском пространстве.

2. С нормативной точки зрения ключевым направлением трансформации интеграционных структур, как представляется, должен стать отход от попыток построения «евразийского ЕС» в пользу более гибкой модели «открытого регионализма» и функционального сотрудничества в отдельных отраслях. «Открытый регионализм», первоначально предложенный как способ интеграции в азиатско-тихоокеанском регионе, не предполагает установления жестких норм и требований в отношении прогресса стран-участниц по пути интеграции и ограничения свободы перемещения капиталов, рабочей силы и благ между интегрирующимся регионом и «внешним миром». Напротив, он рассматривается как этап на пути интеграции в мировую экономику, где приоритетом обладает устранение внутренних барьеров между странами на основе гибких схем без широкомасштабной гармонизации политик и создания мощных наднациональных органов.

3. Дополнением к подобной структуре могло бы стать взаимодействие в «зонах фактической солидарности»: реализация крупных проектов, в которых могли бы совместно участвовать страны интеграционной группировки (а, возможно, и третьи страны). В таком случае даже отдельные шаги в направлении функционального взаимодействия позволят, как минимум, добиться продвижения на пути реализации этих крупных проектов. Последние же вполне в состоянии стать региональными и отраслевыми «точками роста», опять же генерируя интерес к трансграничной экономической активности и, в конечном счете, спрос на более широкую интеграцию. В то же время попытка жесткой увязки взаимодействия в «зонах фактической солидарности» с институциональной интеграцией может лишь оказать негативное воздействие на перспективы реализации последней. «Пакетный подход», столь популярный в настоящее время, не представляется с точки зрения настоящей работы оптимальным.

4. Оптимальная структура интеграции может носить двузвенный характер. Она может включать в себя реформированное СНГ, сосредоточившееся на сферах гуманитарного и социального сотрудничества и инфраструктуры (где организация и сегодня играет важную роль), а также выступающее в качестве форума для неформальной ком-

муникации лидеров постсоветских государств (наличие которого само по себе крайне важно) и структуры обмена информацией. Более тесное сотрудничество в различных форматах (создание общих институтов, производство региональных общественных благ, консультации стран или реализация конкретных проектов) должно осуществляться в рамках меньших клубов государств, число которых, по всей видимости, будет оставаться значительным. В то же время полный отказ от многостороннего сотрудничества в сфере интеграции рынков представляется нецелесообразным.

5. Наконец, крайне важным представляется преодоление псевдоинтеграционных явлений в постсоветском мире. Для этого важен отказ от увязки интеграционных процессов с характером политических режимов в странах СНГ и акцент на собственно экономическое сотрудничество, а не на взаимную легитимацию выборов и политических режимов. Наконец, приоритетным направлением должно стать соотнесение постсоветских проектов интеграции с интеграционным взаимодействием в Европе и Евразии в целом. Например, следует говорить о создании структур, комплементарных к глобальной интеграции и сотрудничеству с ЕС и направленных на адаптацию европейских стандартов, вместо дублирования европейской интеграции, создающего условия для конкуренции интеграционных проектов с заведомо проигрышным для постсоветских проектов результатом. Не менее важным является «открытие» интеграционных проектов для партнеров из Восточной и Юго-Восточной Азии. В идеале можно говорить о трансформации «постсоветской» интеграции в «евразийское» интеграционное взаимодействие, не ограниченное пределами бывшего СССР.

6. Говоря о приоритетных партнерах на постсоветском пространстве, сравнительно более жизнеспособной представляется ориентация интеграции на взаимодействие с Казахстаном, а не с Беларусью - в силу большей институциональной близости первого с Россией и потенциала поддержки формальной интеграции для этой пары государств неформальной. Сказанное не отрицает потенциальной отдачи от тесного сотрудничества с Беларусью (а также, возможно, с другими государствами региона СНГ).

7. В то же время основные движущие силы интеграции рынков в регионе СНГ связаны не с формальной интеграцией на уровне государств, а с двумя параллельно идующими процессами интеграционного взаимодействия. Во-первых, развитие корпоративной экспансии и неформальной торговли во многом преодолевает дефициты формальной интеграции и содействует взаимопереплетению экономик региона. В то же время анализ диссертации показывает, что неформальная интеграция не способна сама по себе стать движущей силой для формальной. Иначе говоря, следуя логике И. Шум-

петера, государства должны «создать спрос» на формальную интеграцию со стороны частных структур, а не надеяться на его спонтанное возникновение. Важно понимать, что успех формальной интеграции возможен исключительно при поддержке частных структур. В связи с этим государственная поддержка взаимодействия на микроуровне может рассматриваться как одно из наиболее перспективных направлений стратегии России по отношению к постсоветскому пространству.

Во-вторых, еще одним каналом преодоления дефицитов постсоветской формальной интеграции сможет стать субрегиональная интеграция, основанная на взаимодействии регионов. Мирвая практика показывает, что в данном случае создание канала взаимосвязи формальных инициатив и интересов частных структур заметно проще. В то же время субрегиональная интеграция напрямую зависит от развития российского федерализма. Лишь достаточное «пространство решений» для регионов позволяет им компенсировать дефициты интеграции на уровне государств; в противном случае субрегиональная интеграция становится лишь «ветвью» формальной и остается неэффективной. Федерализм оказывает и непосредственное воздействие на восприятие интеграции партнерами России в регионе СНГ. Иначе говоря, децентрализация в России может, при определенных обстоятельствах, стимулировать постсоветскую интеграцию.

8. В то же время акцент на неформальную и субрегиональную интеграцию в сфере государственной политики должен учитывать ряд общих положений, без которых взаимодействие регионов и частных структур способно привести к неблагоприятным последствиям для формирования институциональной среды российской экономики. Поддержка инвестиционной экспансии российского бизнеса должна строиться на четких принципах открытости и прозрачности, делать акцент на поддержке конкуренции, в том числе за счет последовательной антимонопольной политики, мер по устранению информационной асимметрии и четкому обособлению «уровней» взаимодействия государственных и частных бизнес-структур." В сфере субрегиональной интеграции важнейшей задачей становится предотвращение внутреннего «регионального протекционизма», а также создание институциональных рамок для возникающих «лидеров» трансграничной экономической интеграции, превращающих их в «регионы-ворота». Иначе говоря, интеграция за счет деятельности корпораций и регионов нуждается в четких институциональных рамках, как на уровне российской экономической политики, так и формального интеграционного взаимодействия.

9. Неформальная интеграция оказывает в чем-то неоднозначное воздействие на институциональную среду (конкуренция юрисдикций), что напрямую связано со спе-

цификой постсоветского бизнеса. Аналогичным образом, низкая эффективность надго-сударственных структур является функцией низкого качества государственного управления в странах постсоветского мира. Качество государственного управления и экономических институтов и неразрывно связанный с ним уровень экономического развития действительно формируют важный «ограничитель» возможности интеграции. В диссертации на основе анализа 18 интеграционных проектов в различных частях мира приводятся расчеты контрафактического размера «оптимального» интеграционного проекта (определяемого как численность населения в участвующих в интеграции странах) для региона СНГ с учетом качества институтов в постсоветских странах: если ЕврАзЭС несколько меньше подобного оптимума, то СНГ в целом превосходит его.

10. Ключевой характеристикой для формальной интеграции на постсоветском пространстве должны стать институциональные реформы в самих постсоветских странах - и прежде всего, в России, направленные на создание стабильных прав собственности, эффективного управления и конкурентного порядка на рынках. Повышение качества управления необходимо и для обеспечения функционирования сравнительно более сложных (по сравнению с традиционными подходами к интеграции) конструкций открытого регионализма. Иначе говоря, успех трансграничной интеграции (как и интеграции внутри границ отдельных государств) неразрывно связан с повышением качества институциональной среды в постсоветских странах - проблемой, решения которой за прошедшие двадцать лет добиться не удалось.

Публикации

Монографии и брошюры

1. Экспансия российского капитала в страны СНГ. М.: Экономика, 2006 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем), 23 п.л., авторский вклад 11,5 п.л.

2. Корпоративная интеграция: Альтернатива для постсоветского пространства. М.: Издательство ЛКИ, 2008 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем), 10 п.л., авторский вклад 5 п.л.

3. Перспективы развития интеграционной группировки ЕврАзЭС. M.: Институт экономики РАН, 2007 (в соавторстве с М. Головниным и Д. Ушкаловой), 2,5 п.л., авторский вклад: 1,0 п.л.

4. Политико-экономические исследования и современная экономическая теория. М.: Институт экономики РАН, 2008, 10 п.л.

5. Federalism, Integration and Multilevel Governance in Eurasia: Intergovernmental Relations across and within National Borders in the Post-Soviet Space. Saarbrücken: VDM Verlag Dr. Müller, 2009, 15 п.л.

6. Эндогенные границы и распределение власти в федерациях и международных сообществах. М.: Институт экономики РАН, 2009, 3 п.л.

Статьи в научных журналах и сборниках научных трудов и препринты

7. Формирование системы внутренних рынков транснациональных корпораций и место России в этом процессе. // Менеджмент в России и за рубежом, 2000, №6 (в соавторстве с Е.Л. Драчевой), 0,6 п.л., авторский вклад 0,3 п.л.

8. Проблемы глобализации и интеграции международного бизнеса и их влияние на российскую экономику. // Менеджмент в России и за рубежом, 2000, №4 (в соавторстве с Е.Л. Драчевой), 0,7 п.л., авторский вклад 0,35 п.л.

9. Проблемы определения и классификации интегрированных корпоративных структур. // Менеджмент в России и за рубежом, 2001, №4 (в соавторстве с Е.Л. Драчевой), 0,9 п.л., авторский вклад 0,45 п.л.

10. Роль фактора власти в экономике. // Экономист, 2002, №1 (в соавторстве с А.Г. Мовсесяном), 0,6 п.л., авторский вклад 0,3 п.л.

11. Проблемы формирования отчетности интегрированных корпоративных структур в РФ и за рубежом. // Вестник Финансовой академии, 2002, №3-4 (в соавторстве с Н.Н. Парасоцкой), 0,5 п.л., авторский вклад 0,25 п.л.

12. Экономическая власть: Ресурсы, инструменты, основания, этические проблемы. // Общество и экономика, 2002, №2 (в соавторстве с А.Г. Мовсесяном), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

13. Власть и организационное развитие. // Менеджмент в России и за рубежом, 2003, №5, 0,6 п.л.

14. Бизнес-среда и бизнес-стратегии в условиях конкуренции юрисдикций. // Менеджмент в России и за рубежом, 2004, №2,0,7 п.л.

15. Конкуренция юрисдикций и преодоление неэффективного равновесия в условиях глобализации. // Общество и экономика, 2004, №5-6, 1,0 п.л.

16. Экономическая интеграция на постсоветском пространстве: Институциональный аспект. // Вопросы экономики, 2005, №3, 1,0 п.л.

17. Региональная реакция на глобальную институциональную конкуренцию. // Общество и экономика, 2005, №6, 1,0 п.л.

18. Негативная интеграция и конкуренция юрисдикций. // Экономическая наука современной России, 2005, №2, 1,3 п.л.

19. Тенденции к стагнации и новые вызовы постсоветской интеграции. // Общество и экономика, 2006, №7-8 (в соавторстве с М.Ю. Головниным), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

20. Роль экономической интеграции и дезинтеграции на постсоветском пространстве: количественный анализ. // Проблемы прогнозирования, 2006, №5, 1,0 п.л.

21. Мировые процессы транснационализации и российский бизнес. // Вопросы экономики, 2006, №12 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

22. Экономическая власть и стратегии российских ТНК на постсоветском пространстве. // Общество и экономика, 2006, №11-12 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

23. Конкуренция юрисдикций, гармонизация экономической политики и формирование корпоративных стратегий. // Российский журнал менеджмента, 2006, Т.4, №4, 1,5 п.л.

24. Régionalisation and Regionalism in the Post-Soviet Space: Current Status and Implications for Institutional Development. // Europe-Asia Studies, 2007, Vol. 59, No.3, 2,5 п.л.

25. Современная экономическая теория: основные тенденции. // Вопросы экономики, 2007, №3, 1,3 п.л.

26. Корпоративная модель региональной экономической интеграции. // Мировая экономика и международные отношения, 2007, №3 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

27. Субрегиональные аспекты корпоративной интеграции на постсоветском пространстве. // Общество и экономика, 2007, №8, с.137-150 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем) 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

28. Направления и перспективы развития политико-экономических исследований. // Вопросы экономики, 2008, №1, 1,3 п.л.

29. Общее пространство движения капитала и интеграция на постсоветском пространстве. // Общество и экономика, 2008, №1 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

30. Эндогенная (деЦентрализация и российский федерализм. // Прикладная эконометрика, 2008, №1, 1,5 п.л.

31. Модели корпоративной интеграции: региональные особенности. // Мировая экономика и международные отношения, 2008, №5, 1,0 п.л.

32. Теоретические и эмпирические исследования в современной экономике: проблемы коммуникации. // Вопросы экономики, 2008, №6, 1,0 п.л.

33. Внутренняя и международная интеграция: взаимовлияние и взаимодействие. // Общество и экономика, 2008, №8, 1,0 п.л.

34. Децентратизация, интеграция и регионализация: взаимосвязь и взаимовлияние. // Пространственная экономика, 2008, №4,1,0 п.л.

35. Бизнес и государство в Казахстане. // Панорама Содружества, 2004, №6, 0,4 п.л.

36. «Ближайшие соседи»: кластеры институтов и экономического развития и перспективы интеграции на постсоветском пространстве. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем глобализации и интеграции Института экономики РАН, 2007, №3, с. 1,2 п.л.

37. В мечтах о Европе. // Мировая энергетика, 2005, №3, 0,3 п.л.

38. Валютная конкуренция: Проблемы и возможности для региона СНГ. П Противоречия процессов валютно-финансовой интеграции в регионе СНГ. Под ред. Б.А. Хей-феца. М.: ИМЭПИ, 2005, 0,5 п.л.

39. Взаимодействие государства и бизнеса на постсоветском пространстве: возможности и риски. // Общественные науки и современность, 2005, №4, 1,0 п.л.

40. Взаимодействие государства с национальными и иностранными корпорациями в России и Казахстане. // Казахстан и Россия: Общества и государства. Под ред. Д.Е.Фурмана. М.: «Права человека», 2004, 1,0 п.л.

41. Взаимодействие европейской и постсоветской интеграции в Восточной Европе. // Исследования России, 2008, №1, (на китайском языке), 0,5 п.л.

42. Взаимодействие стран СНГ с азиатскими интеграционными группировками. Препринт МРИА №16620,2006, 2,0 п.л.

43. Влияние корпоративных структур на процессы экономической интеграции. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем интеграции Института экономики РАН, 2006, №4, 1,0 п.л.

44. Внутренний маркетинг в управлении внутрикорпоративными рынками. // Маркетинг в России и за рубежом, 2003, №2 (в соавторстве с Е.Л. Драчевой), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

45. «Вторая трансформация» в постсоветских странах. // Общественные науки и современность, 2007, №3, 1,0 п.л.

46. Газовый конфликт России и Украины и Европейский Союз. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем интеграции Института экономики РАН, 2006, №1-2, 1,5 п.л.

47. Глобализация и экономическая политика на национальном и субнациональном уровне. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем глобализации и интеграции Института экономики РАН, 2008, №2, 1,5 п.л.

48. Государство и бизнес в России и Казахстане: сравнительный анализ. // Эксклюзив, 2005, №9, 0,3 п.л.

49. Государство и бизнес на постсоветском пространстве: Неэффективное равновесие и «институциональные ловушки». // Россия и современный мир, 2004, №4, 1,0 п.л.

50. Европейский союз и интеграция на постсоветском пространстве: четыре ловушки. // Панорама Содружества, 2005, №1, 0,5 п.л.

51. Законодательные предпосылки активизации трансграничного движения инвестиций региона СНГ. // Мир перемен, 2007, №1 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

52. Инвестиционное взаимодействие на постсоветском пространстве в 2007 году. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем глобализации и интеграции Института экономики РАН, 2008, №1, 0,5 п.л.

53. Институты управления глобализацией: траектории развития. // Проблемы теории и практики управления, 2008, №7, 0,5 п.л.

54. Институты, границы и экономическое развитие: опыт Молдовы. // Молдавия: Научные тетради Института Восточной Европы. Выпуск II. Под ред. Д.Е. Фурмана. М.: Территория будущего, 2008, 1,5 п.л.

55. Институциональная конкуренция и постсоветская трансформация: влияние неформальных институтов. // Общественные науки и современность, 2006, №6, 1,0 п.л.

56. Институциональная конкуренция на постсоветском пространстве. // Исследования России, 2007, №5 (на китайском языке), 1,5 п.л.

57. «Интеграция снизу» в Центральной Азии. // Евразийская экономическая интеграция, 2009, №1, 1,3 п.л.

58. Интеграционный реванш. // Деловые люди, 2006, '№184-185 (июль-август) (в соавторстве с В. Чеботаревой, М. Головниным и Д. Ушкаловой), 0,3 п.л., авторский вклад 0,07 п.л.

59. Интегрирующееся региональное пространство: дополнительные возможности экономического роста. // Евразийская экономическая интеграция, 2009, №2 (в соавторстве с Л.З. Зевиным), 1,5 п.л., авторский вклад 0,75 п.л.

60. Конкуренция российских и национальных бизнес-структур и международных ТНК в постсоветских странах. Научно-аналитический доклад Центра проблем интеграции Института экономики РАН 2006-3, 2,0 п.л.

61. Конкуренция юрисдикций: математическое моделирование и общие направления эмпирического анализа. // Актуальные проблемы математического моделирования в финансово-экономической области: Сборник научных статей. Выпуск № 6. М.: ФА, 2006, 0,5 п.л.

62. Конфигурация новых альянсов на постсоветском пространстве: роль дифференциации институтов. // К каким альянсам ведет «цивилизованный развод». Под ред. Б.А. Хейфеца. М.: Институт экономики РАН, 2007, 0,5 п.л.

63. Конфликты государства и бизнеса: постсоветский опыт. // Свободная мысль - XXI, 2005, №9, 0,7 п.л.

64. Между «клановым капитализмом» и «управляемой демократией»: Взаимосвязь экономической и политической систем в современной России. // Свободная мысль -XXI, 2004, №6, 1,3 п.л.

65. Модель построения многостороннего банка развития на постсоветском пространстве (с учетом мирового опыта). Научно-аналитический доклад Центра проблем инте-

грации Института экономики РАН 2006-1, 2006 (в соавторстве с A.A. Абалкиной и М.Ю. Головниным), 5 п.л., авторский вклад 1,0 п.л.

66. Налоговая конкуренция: Теория и возможности для России. // Вопросы теории и практики современного налогообложения: Сборник научных статей. Под ред. Л.И.Гончаренко. М.: ФА, 2004,0,5 п.л.

67. Неустойчивое газовое равновесие на постсоветском пространстве. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем интеграции ИМЭПИ РАН, 2005, №1, 0,5 п.л.

68. Об экспансии российских бизнес-структур в постсоветских государствах. // Панорама Содружества, 2004, №9, 0,6 п.л.

69. Оптимальная зависимость от предшествующего развития. // Общественные науки и современность, 2008, №5, 1,0 п.л.

70. Оптимальное экономическое пространство: проблемы размеров. // Мир перемен, 2007, №4 (в соавторстве с Л.З. Зевиным), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

71. Основные элементы внутренней и внешней среды интегрированных корпоративных структур в нефтяном бизнесе. // Нефтехимия и нефтепереработка, 2001, №4 (в соавторстве с С.И. Королевой), 0,5 п.л., авторский вклад 0,25 п.л.

72. Особенности налоговой политики в условиях вертикальной налоговой конкуренции. // Налоги и налогообложение, 2005, №11, 1,3 п.л.

73. Перспективы и вызовы расширения ЕС. // Мир перемен, 2005, №2 (в соавторстве с О.Штиллером), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

74. Политико-экономические исследования: обзор и некоторые приложения. // Труды семинара «Теоретическая экономика». Книга II. Под ред. А.Я. Рубинштейна. М.: Институт экономики РАН, 2008, 2,5 п.л.

75. Политическая логика формирования экономических институтов в России. // Пути российского посткоммунизма: Очерки. Под ред. М. Липман и А. Рябова. М.: Изд-во Р. Элинина, 2007, 3,0 п.л.

76. Постсоветская интеграция: итоги года и перспективы развития. // Свободная мысль, 2006, №3 (в соавторстве с М.Ю. Головниным), 0,5 п.л., авторский вклад 0,25 п.л.

77. Постсоветские страны в глобальной и региональной институциональной конкуренции: пример Казахстана. // Исследования России, 2009, №1 (в соавторстве с Д. Уш-каловой, на китайском языке), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

78. Постсоветские страны: модели входа на рынок для российского бизнеса // Проблемы теории и практики управления, 2007, №11 (в соавторстве с Б.А. Хейфецем), 0,5 п.л., авторский вклад 0,25 п.л.

79. Постсоветское пространство и интеграция в Азии: факторы развития и альтернативы. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем интеграции Института экономики РАН, 2006, №3, 0,5 п.л.

80. Проблемы многоуровневого управления, экономической власти и конкуренции юрисдикций в современной мировой экономике. // Вестник научной информации ОМЭПИ ИЭ РАН, 2008, №2, 2,0 п.л.

81. Распределение налоговых полномочий и налоговых доходов в условиях налоговой конкуренции. И Налоги и налогообложение, 2007, №6, 1,0 п.л.

82. Роль транснациональных корпораций в процессах региональной экономической интеграции (на примере стран Каспийско-Причерноморского региона). // Процессы интеграции на постсоветском пространстве: Тенденции и противоречия. Проблемы постсоветских стран. Выпуск №3. Под ред. Л.Б. Вардомского. М.: ИМЭПИ, 2001, 1,2 п.л.

83. Российские и международные транснациональные корпорации на постсоветском пространстве: конкуренция и сотрудничество. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем интеграции Института экономики РАН, 2005, №3, 1,2 п.л.

84. «Рынки государственной политики» в условиях финансовой глобализации. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем глобализации и интеграции Института экономики РАН, 2007, №1, 1,0 п.л.

85. Современные тенденции в развитии и управлении ТНК. // Проблемы теории и практики управления, 2001, №1 (в соавторстве с А.Г. Мовсесяном), 0,5 п.л., авторский вклад 0,25 п.л.

86. Современные тенденции развития транснациональных корпораций. // Финансовый бизнес, 2001, №3 (в соавторстве с А.Г. Мовсесяном), 0,6 п.л., авторский вклад 0,3 п.л.

87. Стабильность, эффективность и размер региональных интеграционных группировок: проблемы постсоветского пространства. // Континент партнерства, 2007, №11, 0,8 п.л.

88. Устойчивость международных союзов в ретроспективе СНГ. // Международные процессы, 2006, Т.4, №3, 1,5 п.л.

89. Устойчивый размер региональных интеграционных проектов и постсоветское пространство. // Евразийская экономическая интеграция, 2008, №1, 1,0 п.л.

90. Фактор власти в экономике. // Власть, 2002, №3 (в соавторстве с А.Г. Мовсесяном), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

91. Фискальная политика в условиях глобализации. // Информационно-аналитический бюллетень Центра проблем глобализации и интеграции Института экономики РАН, 2007, №4, 1,3 п.л.

92. Циклы децентрализации на постсоветском пространстве. // Свободная мысль, 2009, №1,0,7 п.л.

93. Эволюция, реформа и конкурентный порядок в банковской системе России. // Аналитический банковский журнал, 2002, №2 (в соавторстве с А.Г. Мовсесяном), 0,6 п.л., авторский вклад 0,3 п.л.

94. Экономика Казахстана: Достижения, перспективы, проблемы (в сравнении с Россией). // Казахстан и Россия: Общества и государства. Под ред. Д.Е.Фурмана. М.: «Права человека», 2004 (в соавторстве с П.В. Своиком), 2,0 п.л., авторский вклад 1,0 п.л.

95. Экономика России и Казахстана: Итоги десятилетия. // Панорама Содружества, 2004, №2, 0,4 п.л.

96. Экономическая роль государственной администрации в Центральной Азии: децентрализация и гибридный политический режим. // Исследования России, 2008, №5 (на китайском языке), 1,5 п.л.

97. Экономическая теория и социальные науки об экономике: некоторые направления развития. // Труды семинара «Теоретическая экономика». Книга I. Под ред. А.Я. Рубинштейна. М.: Институт экономики РАН, 2008, 2,5 п.л.

98. Экономические институты в «гибридных» режимах. // Свободная мысль, 2007, №9, 0,7 п.л.

99. Экономические реформы в Казахстане: Опыт либеральных реформ в постсоциалистической стране. // Новые тенденции в развитии и сотрудничестве. Проблемы постсоветских стран. Выпуск №5. Под ред. Л.Б. Вардомского. М.: ИМЭПИ, 2003, 1,0 п.л.

100. Эффективность государственных инвестиций в закрытой и в открытой экономике. // Государственные инвестиции в рыночной экономике: пределы и возможности. Под ред. Б.А. Хейфеца. М.: Эпикон, 2006, 0,6 п.л.

101. Dig Business and Quality of Institutions in the Post-Soviet Space: Spatial Aspects. Ordnungspolitische Diskurse / Discourses in Social Market Economy No. 7, 2007, 1,5 п.л.

102. Challenges of the Eastern Enlargement for the European Integration. Wissenschaftliches Arbeitspapier des Arbeitskreises Wirtschaft und Soziales der Friedrich-NaumannStiftung, 2004 (в соавторстве с О.Stiller), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

103. Constitutions, Regulations, and Taxes: Contradictions of Different Aspects of Decentralization. CDSE Discussion Paper No. 58, 2009, 2,5 п.л.

104. Democracy, Size of Bureaucracy, and Economic Growth: Evidence from Russian Regions. CDSE Discussion Paper No. 61, 2009,2,5 п.л.

105. Der große Treck gen Osten. Überdurchschnittliches Umsatzwachstum gepaart mit überdurchschnittlicher Profitabilität bei hoher Arbeitsintensität. Solventis Research Report, 22.04.2004 (в соавторстве с K.Schlote), 2,5 п.л. авторский вклад 1,25 п.л.

106. Devolution in (Non-)Democracies. CDSE Discussion Paper No. 60, 2009, 2,5 п.л.

107. Different Paths of the Second Transition in the Post-Soviet World: A Political-Economic Analysis. MPRA Working Paper No. 11781, 2006, 1,5 п.л.

108. Ex Ante and Ex Post Institutional Convergence: Case of the Post-Soviet Space. MPRA Working Paper No. 10938, 2007, 2,0 п.л.

109. Explaining Structural Change in Kazakhstan: Resources and Institutions. // Grinberg R., Havlik P., Havrylyshyn O. (Eds.): Economic Restructuring and Integration in Eastern Europe: Experiences and Policy Implications. Baden-Baden: Nomos, 2008, 0,5 п.л.

110. Gas Equilibrium in Post Soviet Space: Changes and Factors of Instability. // Dusseault, D. (Ed.). The Dynamics of Energy in the Eurasian Context. Aleksanteri Series 3:2007. Helsinki: Gummerus, 2007, 0,5 п.л.

111. Globalization and Outcomes of Institutional Competition. MPRA Working Paper No. 11779,2005, 1,5 п.л.

112. Government-Business Relations and Catching Up Reforms in the CIS. // European Journal of Comparative Economics, 2006, Vol. 3, No. 2, 2,0 п.л.

113. Government-Business Relations in Post-Soviet Space: The Case of Central Asia. MPRA Working Paper No. 11847, 2008, 1,0 п.л.

114. Institutional Competition and Post-Soviet Transformation (The Influence of Informal Institutions). // Social Sciences, 2007, Vol. 38, No. 3, 1,0 п.л.

115. Institutional Competition in the Post-Soviet Space. MPRA Working Paper No. 10936, 2007, 1,5 п.л.

116. Integrated Regional Space: New Opportunities for Economic Growth. // EDB Eurasian Integration Yearbook 2009. Almaty: EDB, 2009 (в соавторстве с L. Zevin), 1,5 п.л., авторский вклад 0,75 п.л.

117. Interaction of the European and Post-Soviet Economic Integration in Eastern Europe. MPRA Working Paper No. 10943, 2007, 0,4 п.л.

118. Moldova: Structural Changes, Trade Specialization and International Integration. // Grinberg R., Havlik P., Havrylyshyn O. (Eds.): Economic Restructuring and Integration in Eastern Europe: Experiences and Policy Implications. Baden-Baden: Nomos, 2008, 1,3 п.л.

119. Post-Soviet Countries in Global and Regional Institutional Competition: The Case of Kazakhstan. MPRA Working Paper No. 12595, 2009 (with D. Ushkalova), 1,0 п.л., авторский вклад 0,5 п.л.

120. Regional Integration in Central Asia: A Firm-Centered View. MPRA Working Paper No. 10939, 2008, 1,5 п.л.

121. Regionalization in Central Asia. // EDB Eurasian Integration Yearbook 2009 Almaty: EDB, 2009, 1,5 п.л.

122. Russia's Integration into the World Economy: An Interjurisdictional Competition View. // Broadman H., Paas Т., Welfens P.J.J. (Eds.). Economic Liberalization and Integration Policy: Options for Eastern Europe and Russia. Heidelberg: Springer Verlag, 2006, 0,7 п.л.

123. Russian Federalism and Post-Soviet Integration: Divergence of Development Paths. MPRA Working Paper No. 12944, 2009, 2,0 п.л.

124. Strategic Tax Collection and Fiscal Decentralisation: The Case of Russia. CESifo Working Paper No. 2031, June 2007 (в соавторстве с L. P. Feld), 2,5 п.л., авторский вклад 1,25 п.л.

125. The Economic Role of Public Administration in Central Asia: Decentralization and Hybrid Political Regime. MPRA Working Paper No. 10940, 2008, 1,5 п.л.

126. The Fragile Gas Balance of the CIS. // India, Russia and CIS: Energy Perspectives. Special issue of Energy News Monitor and New Theme on Russian-Indian Affairs. 23-29 November 2005, 0,3 п.л.

127. The Sustainability of the Regional Integration Projects in the Post-Soviet Space. // EDB Eurasian Integration Yearbook 2008 Almaty: EDB, 2008, 1,0 п.л.

128. Zum Spannungsfeld zwischen staatlicher und privater Wirtschaft am Beispiel der post-sovvjetischen Staaten. MPRA Working Paper No. 10941, 2006, 2,0 п.л.

Подписано в печать 05.03.2010г. Зак. 01. Тир. 120 экз. Объем 3,0 п.л. Отпечатано в ИЭ РАН

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: доктора экономических наук, Либман, Александр Михайлович

Введение.

1. Проблемы методологии сравнительного анализа и исследования моделей экономической интеграции.

1.1. Характеристика особенностей и пределов моделей экономической интеграции.

1.2. Факторы формирования моделей формальной интеграции.

1.3. Концепция «рынков государственной политики» как инструмент анализа моделей формальной интеграции.

1.4. Движущие силы, возможности и пределы моделей неформальной интеграции.

2. Мировой опыт эволюции и взаимодействия моделей экономической интеграции.

2.1. Влияние корпоративных структур на эволюцию моделей формальной интеграции.

2.2. Проблемы эволюции моделей формальной и неформальной интеграции в различных регионах мира.

2.3. Особенности взаимодействия моделей экономической интеграции и политической децентрализации.

3. Модели формальной интеграции на постсоветском пространстве: возможности и пределы.

3.1. Факторы дезинтеграции, «псевдоинтеграция» и проблемы стабильности постсоветских интеграционных группировок.

3.2. Причины формирования и особенности циклов децентрализации в постсоветских странах.

3.3. Региональная интеграция и российский федерализм: взаимодействие и факторы дивергенции

3.4. Формальная интеграция и внешнеэкономическая стратегия России.

4. Модели неформальной интеграции на постсоветском пространстве: преимущества и пределы

4.1. Основные направления и пределы неформальной интеграции на постсоветском пространстве

4.2. Взаимодействие формальной и неформальной интеграции: «спрос на интеграцию» корпоративных структур и конвергенция институтов.

4.3. Экономические эффекты неформальной интеграции: роль институциональной конкуренции.

4.4. Неформальная интеграция и внешнеэкономическая стратегия России.

Диссертация: введение по экономике, на тему "Модели экономической интеграции: мировой и постсоветский опыт"

Актуальность темы исследования. Процессы региональной экономической интеграции во многом относятся к числу ключевых в мировой экономике, начиная с послевоенного периода. В различных регионах мира различные группы государств инициировали разнообразные интеграционные проекты и инициативы, призванные обеспечить более глубокую взаимосвязь национальных экономик1. В то же время результативность разнообразных региональных интеграционных группировок сильно различается - от достигшего в определенных аспектах квазигосударственного уровня регулирования ЕС до многочисленных «псевдоинтеграционных» структур, не обеспечивающих даже минимального устранения барьеров на пути торговли и движения факторов производства. Понимание движущих сил и факторов успеха или неудачи интеграционных инициатив становится, таким образом, одной из важных задач исследования мировой экономики. Было бы логично предположить, что результаты интеграции во многом зависят от особенностей взаимодействия национальных экономик, которые, по всей видимости, можно свести к ограниченному числу моделей интеграции2 .

Конечно, типам и моделям региональной экономической интеграции посвящена обширная теоретическая и эмпирическая литература. Начиная со стандартных «стадий интеграции» Б. Балассы, в международной экономике и смежных исследовательских областях сформировалось множество подходов к классификации региональных интеграционных проектов и способов интегрирования регионального экономического пространства. Дос

1 Богомолов O.T. Анатомия глобальной экономики. М.: Академкнига, 2003. С.88

2 Под моделью интеграции нами понимается устойчивое сочетание трех основных характеристик интеграционных процессов в том или ином регионе: игроков (со специфическими интересами и ресурсами); процессов их взаимодействия; и институциональной среды, регулирующей это взаимодействие; аналогичное определение экономической системы приводится в: Schueller А., Kruesselberg H.-G. (Hrsg.): Grundbegriffe der Ordnungstheorie und der Politischen Oekonomik. Marburg: MGOV, 2004, S. 10; а вопрос взаимоотношения понятий «экономическая система» и «модель» обсуждается в: Вугальтер А.Л. Фундаментальная экономия: Динамика. М.: Экономика, 2007, С.57 таточно упомянуть выделение «негативной» и «позитивной» интеграции у Я. Тинбергена и Дж. Пиндера или противопоставление европейской модели регионализма и «открытого регионализма» азиатско-тихоокеанского региона. В какой-то степени появление этих альтернативных подходов связано с проблемами при применении стандартных стадий интеграции к анализу проектов за пределами Европейского Союза; большинство региональных группировок в Азии и Америке не следует в своем развитии четкой последовательности перехода от зоны свободной торговли через таможенный союз и общий рынок к экономическому союзу, а, например, сочетает либерализацию торговли и движения капиталов с отказом от наднациональных институтов (или, напротив, концентрируется на создании последних для обеспечения производства региональных общественных благ без устранения барьеров для экономического обмена).

Тем не менее, на наш взгляд, в существующих исследованиях в недостаточной степени учитываются три важных аспекта. Прежде всего, выделение основных моделей интеграции должно учитывать то обстоятельство, что «интегрирующей силой» в рамках того или иного пространства могут выступать не только государственные структуры, создающие сеть формальных соглашений и институтов, но и негосударственные игроки: корпорации, неформальные торговые сети и негосударственные источники норм и правил. Во многих случаях именно взаимодействие негосударственных игроков определяет масштабы реального взаимопереплетения экономик стран региона. В связи с этим адекватная типология моделей экономической интеграции должна учитывать как основанные на преобладании государств, так и определяемые в основном бизнес-структурами различного типа интеграционные проекты.

Во-вторых, существенным упрощением было бы сведение интеграции на уровне государств к системе добровольных соглашений и норм. На практике во многих случаях ключевую роль в эволюции региональных проектов играет асимметрия игроков3, часто располагающих значительной переговорной властью. В целом мировая экономика может и должна восприниматься как специфическая система власти, характер неравномерно-стей в которой и определяет результаты ее функционирования. Неравномерности власти не сводятся исключительно к возможным «наднациональным» органам и бюрократии; не менее важной становится асимметрия между участниками интеграционного соглашения. А в этом случае используемые в интеграционной группировке способы интеграции (например, достигаемые ею «стадии» интеграции по Балассе, преобладание позитивной или негативной интеграции, открытого или традиционного регионализма) во многом определяются именно этой системой власти.

3 Термин «асимметрия игроков» в настоящей работе обозначает любое неравенство агентов с точки зрения доступных им ресурсов, в частном случае ведущее к возникновению между ними властного отношения. а определить, какие именно особенности механизмов принятия решений внутри государств приводят к отличным (или тождественным) результатам по сравнению с международной интеграцией. А это, в свою очередь, требует соответствующей структуры типологии моделей интеграции.

Все перечисленные проблемы по отдельности, как будет показано далее, в принципе обсуждались в литературе. Тем не менее, с точки зрения изучения процессов региональной экономической интеграции интерес представляет комплексный анализ моделей интеграции, учитывающий все три указанные выше проблемы. Иначе говоря, необходимой становится разработка типологии моделей интеграции, учитывающей существование моделей с различными структурами власти, ролью негосударственных игроков и значимостью меж- и внутригосударственного взаимодействия; определение факторов их эволюции и результативности; и тестирование полученных выводов на основе детального, анализа разнородных моделей; функционирующих в схожей экономической, политической и институциональной среде.

Сказанное в полной мере применимо и к проблематике формирования внешнеэкономической стратегии России, для которой проблемы региональной интеграции играют немаловажную роль. Попытки формирования интеграционных объединений на постсоветском пространстве до сих пор во многом были неудачными, не позволив добиться сколь бы то значимых результатов. Между тем, в подавляющем большинстве случаев эти проекты ориентировались на опыт, вне всякого сомнения, наиболее успешной интеграционной группировки последних десятилетий — Европейского Союза. В связи с этим необходимо, во-первых, понять причины низкой результативности данной интеграционной модели в регионе СНГ, и, во-вторых, попытаться выявить другие модели интеграции на постсоветском пространстве (скажем, внутренней интеграции в отдельных странах или интеграции за счет активности негосударственных игроков) и оценить их сравнительную эффективность по отношению к инициируемым государствами интеграционным проектам.

Далее, нельзя забывать, что сами по себе постсоветская интеграция и эволюция отношений центра и регионов в странах СНГ — а также, что особенно важно, соотношение этих двух процессов - эндогенны по отношению к общему многоуровневому процессу трансформации4. Иначе говоря, корректная оценка самого по себе трансформационного процесса в России и его результатов невозможна без изучения логики интеграции и децентрализации как двух тесно взаимосвязанных явлений. Всем сказанным и обуславливается актуальность настоящего исследования.

Степень разработанности проблемы. Проблематика региональной экономической интеграции и ее моделей, вне всякого сомнения, была подробно исследована в существующей экономической и политико-экономической литературе. Исследования, посвященные позитивному анализу формирования международных союзов и федераций, принадлежат А. Алезине, Ч. Бланкарту, П. Болтону, Дж. Бьюкенену, Б. Вейнгасту, Ш. Ве-беру, К. Вэрнеруду, С. Гойалу, Г. Гроссману, А. Каселла, Р. Кеохану, В. Макарову, Э. Мансфилду, Дж. Наю, А. Олофсгарду, П. Ордершуку, Г. Роланду, М. Руте, Т. Сандлеру, К. Сталю, Э. Сполаоре, Э. Хаасу, П. Хаасу, Э. Хелман, А. Хилману, К. Шарпф, Ф. Шмиттеру, Ф. Этро и др. Тем не менее, в большинстве случаев речь идет о работах, фокусирующих внимание на формальных проектах интеграции за счет взаимодействия государственных структур, и не рассматривает собственно проблему власти и возможности принуждения. Помимо этого, хотя и строится обобщенная теория, часто пригодная для анализа и международной, и внутренней интеграции, не исследуются возможные принципиальные различия между ними.

4 См.: Глинкина С.П. Методология многоуровневого анализа посткоммунистических трансформаций. М.: ИЭ РАН, 2008

Проблемы теории региональной экономической интеграции и регионального взаимодействия на постсоветском пространстве, были подробно исследованы в работах А.Барковского, О.Богомолова, М. Брилл Олкотт, О. Буториной, В.Вашанова, С. Глинкиной, Л. Глухарева, Р.Гринберга, В.Евстигнеева, Л.Зевина, К. Михайлопулоса, Ф.Клоцвога, Л.Косиковой, Й. Линна, Л. Фрейнкмана, М. Стержневой, Д. Тарра, Н. Ушаковой, А. Цыганкова, Н. Шумского, А.Шурубовича, Ю.Шишкова. В то же время большинство перечисленных авторов практически не рассматривает роль негосударственных игроков и взаимодействие и сравнительный анализ внутренней и трансграничной5 интеграции. Конечно, отдельные аспекты взаимодействия на микроуровне рассматривались в работах А. Абалкиной и М. Головнина (финансовые рынки и банковская система), Е. Винокурова (инфраструктурные отрасли), П. Ватра, К. Крэйн, А. Кузнецова, О. Оликер, Д. Петерсена и А. Юданова (взаимные инвестиции), С. Рязанцева, Е. Тюрю-кановой и О. Резниковой (миграция). В работах автора настоящего иссле

5 Здесь и далее под «трансграничным» взаимодействием (интеграцией) понимается взаимодействие игроков (интеграция рынков), при котором «пересекаются» формальные границы государств дования, выполненных совместно с Б. Хейфецем, была предложена целостная концепция «корпоративной модели интеграции», обобщающая различные аспекты взаимодействия негосударственных игроков как движущих сил консолидации экономического пространства, получившая дальнейшее развитие в настоящей работе («модели неформальной интеграции»).

Внутренняя экономическая интеграция в России исследована в эко-нометрических работах П. Берковитца, К. Глущенко и Д. Дейонга; помимо этого, существует обширная литература, посвященная формированию и эволюции российского экономического и политического федерализма и роли бизнеса в этом процессе (С. Валентей, В. Гельман, Р. Евстигнеев, Е. Журавская, Н. Зубаревич, Е. Коломак, А. Лавров, В. Лексин, X. Мартинес-Васкес, Н. Петров, А. Плеханов, В. Попов, К. Росс, С. Синельников-Мурылев, Л. Соланко, П. Содерлунд, Д. Трейсман, И. Труин, Р. Туровский, М. Филиппов, О. Швецова). Однако все эти работы концентрируют внимания исключительно на внутриэкономических аспектах; сравнительный анализ международной и внутригосударственной интеграции, насколько нам известно, отсутствует (определенным исключением являются работы Л. Вардомского, опирающиеся, впрочем, на системно-структурный подход, а не на теорию рационального выбора, как настоящее исследование). Помимо этого, практически не исследована проблема децентрализации и интеграции рынков в других странах СНГ; попытки сравнительного анализа взаимодействия центра и регионов предпринимались лишь в немногих работах (С. Солник, Л. Уэй), затрагивающих лишь ограниченное число стран и проблем.

Подводя итог, несмотря на существование обширной литературы, рассматривающей отдельные аспекты интересующего нас явления, насколько можно судить, отсутствуют работы, предлагающие систематический анализ интеграционных процессов с учетом роли факторов власти, присутствия негосударственных игроков и соотношения внутренней и международной интеграции. В исследованиях интеграции на постсоветском пространстве работы, посвященные формальному постсоветскому регионализму, также достаточно четко обособлены от литературы по федерализму и внутренней интеграции рынков и изучения корпоративной интеграции и взаимодействия бизнес-структур. «Наведение мостов» в данной области также представляется крайне важным для понимания логики развития постсоветского экономического пространства. Данное обстоятельство обусловило необходимость проведения исследования и определило его цель и задачи.

Общая схема исследований в настоящей работе может быть представлена графически следующим образом (рисунок 1):

Рисунок 1: Общая схема исследования в диссертации Источник: составлено автором

Предметом исследования настоящей диссертации выступают модели экономической интеграции — как внутренней (в отдельных государствах), так и международной (трансграничной). В наиболее широком плане интеграция определяется как «объединение в целое каких-либо частей, элементов»6, что, естественно, является достаточно абстрактной концепцией для эмпирического анализа. В настоящей работе мы конкретизируем данную концепцию, исследуя так называемую «интеграцию рынков», которая определяется как формирование устойчивых взаимосвязей между (ранее) территориально обособленными рынками в виде потоков благ и факторов производства и (или) взаимосвязи цен на них7.

Особое внимание нами уделяется всем трем указанным объектам в рамках постсоветского пространства («региона СНГ»), определяемого как территория 12 новых независимых государств, сформировавшихся после распада СССР и на 1 января 2009 г. входивших в состав СНГ8. Постсоветское пространство представляет собой, по сути дела, уникальную «исследовательскую площадку» для сравнительного анализа моделей интеграции: на ограниченной территории в сходных условиях реализуется множество альтернативных способов интегрирования пространства, во многих случаях порождающих сильно различающиеся результаты9.

6 Большой экономический словарь. М.: Фонд «Правовая культура», 2004. С. 162

7 Ср. дискуссию в: Barett C.B. Spatial Market Integration. // New Palgrave Dictionary of Economics. L.: Palgrave Macmillan, 2008

8 Таким образом, в нашем исследовании мы учитываем и опыт вышедшей впоследствии из СНГ Грузии, но не рассматриваем Латвию, Литву и Эстонию как часть постсоветского пространства.

9 В сравнительном анализе в социальных науках принято говорить о ситуации MSDO (most similar, different outcomes) - схожих объектов исследования с различными результатами функционирования.

Теоретическая и методологическая основа исследования. Настоящая диссертация, помимо стандартных общенаучных методов анализа (анализа и синтеза, абстракции, обобщения, сравнительного анализа) обращается к трем комплексам методов, нашедших активное применение в общественных науках и, в частности, в экономике. Во-первых, для характеристики моделей интеграции, их классификации и выявления влияющих на их развитие факторов, мы используем метод «вербального» моделирования, позволяющий в равной степени учесть как легко формализуемые факторы рационального выбора, так и в меньшей степени поддающиеся формализации «мягкие» факторы, например, роль идентичности.

Во-вторых, при изучении моделей интеграции в различных регионах мира, а также трансграничной интеграции в регионе СНГ и сравнении моделей интеграции в отдельных постсоветских странах, в силу ограниченности доступной нам выборки, мы используем метод анализа конкретных случаев (case studies), частично дополненный более формальными приемами качественного сравнительного анализа на основе Булевой алгебры (QCA), а таюке отдельными статистическими методами (в частности, иерархического кластерного анализа).

В-третьих, при изучении проблем централизации в Российской Федерации, в силу обширной выборки регионов и сравнительно хорошего доступа к данным, мы используем экономико-статистические и экономет-рические методы регрессионного анализа (в его различных модификациях для эконометрики продольных и панельных данных, а также метод анализа предельных границ (ЕВА)). Технические детали экономико-статистических методов и QCA вынесены в приложения для удобства восприятия текста диссертации.

Как следует из описанных целей и задач исследования, его значительная часть посвящена выявлению движущих сил и факторов государственной политики. Позитивный анализ формирования экономической политики является объектом изучения достаточно широкой группы теоретических подходов, в отношении которых, как правило, используется обобщающий термин «политико-экономических исследований», и составляющих методологическую основу настоящей работы. Активный рост работ в рамках данного направления в последние годы породил большое число разнообразных исследовательских подходов. Для нашей работы основной интерес представляют три группы исследований: политическая экономика (или «новая политэкономия») децентрализации10; международная политическая экономия (МПЭ) и теория экономической власти.

Информационную базу исследования составляют материалы и публикации национальных и международных статистических агентств (в частности, Федеральной службы государственной статистики, Межгосударственного статистического комитета СНГ, статистических органов стран СНГ, Всемирного банка, МВФ), институтов РАН (ИМЭМО РАН, ЦЭМИ РАН, Института экономики РАН, Института Европы РАН и других) и негосударственных исследовательских центров (Московского Центра Карнеги, Института экономики города, проекта «Евразийский монитор», Heritage Foundation, Freedom House, Cato Institute и др.). Нами использовались работы, опубликованные в российских и зарубежных журналах («Вопросы экономики», «Мировая экономика и международные отношения», «Экономика и математические методы», «Проблемы прогнозирования», «ПОЛИС», «Экономическая наука современной России», «Экономический вестник РГУ», «Общество и экономика», American Economic Review, Journal of Public Economics, Journal of International Economics, Quarterly Journal of Economics, Journal of Political Economy, Journal of Economic Literature, Journal of Economic Perspectives, Canadian Journal of Economics, Public Choice, Journal of Common Market Studies, Constitutional Political

10 Данный термин используется для перевода английского «political economics» или «new political economy».

Economy, American Political Science Review, Annual Review of Political Science и др.); монографии, рабочие материалы и доклады университетов, международных организаций и исследовательских центров (институтов РАН, ЦЭФИР, CESifo, NBER, Tinbergen Institute, UNU-CRIS), а также в сети Интернет.

Научная новизна исследования состоит в комплексном анализе процессов международной и внутригосударственной экономической интеграции с учетом асимметрии власти и влияния государственных и частных игроков; расширении инструментария и методов анализа интеграционных процессов в мировом хозяйстве и регионе СНГ; разработке общего подхода к определению эффективности моделей интеграции и его тестирование как на основе детального анализа интеграционных процессов в различных регионах мира, так и сопоставления результатов различных моделей интеграции, функционировавших на протяжении последних пятнадцати лет на постсоветском пространстве. В связи с этим к основным результатам, выносимым на защиту, можно отнести следующие:

2. На основе анализа экономической и политико-экономической литературы выделены основные факторы эволюции моделей формальной интеграции (социальные дилеммы; противоречия разнородности игроков и отдачи от интеграции; число игроков; перераспределительные схемы; правила переговоров и переговорная власть государств; особенности политических систем; роль групп интересов; конкуренция юрисдикций и общая идентичность); выделены конкретные направления их воздействия на решения органов государственной власти и характер взаимосвязи между различными факторами. На основе этого анализа предложена оригинальная авторская концепция «рынков государственной политики» как инструмента анализа процессов формальной интеграции на основе вычленения основных арен взаимодействия государственных и частных игроков в процессе формирования интеграционного объединения. Наконец, рассмотрена специфика концепции формальной интеграции как сети соглашений» и применимость в данном случае общей теоретической схемы.

3. Рассмотрены три основных фактора формирования моделей неформальной интеграции: коэволюция сравнительных преимуществ бизнеса и стран, гармонизация ex-post в результате конкуренции юрисдикций и создание субститутов формального права. Определены основные проблемы анализа неформальной интеграции: роль «ментальных карт» исследователя и соотношение регионализма и регионализации. Проанализирован характер воздействия бизнес-структур на развитие формальной интеграции, как прямого (за счет непосредственной лоббистской активности), так и косвенного (за счет трансформации общих условий экономической деятельности, влияющих на выбор государствами экономической политики), в ключевых регионах мира: Европе, Юго-Восточной Азии, Северной и Латинской Америке и Африке, а также в архаичных торговых сообществах и мирах-экономиках. Показано также, что воздействие бизнеса может дифференцироваться в вопросе формирования интеграционной структуры как таковой (неформальная интеграция как следствие формальной, как движущая сила формальной и как субститут формальной) и последущего выбора инструментов интеграции. Выявлены конкретные характеристики частных структур (специфичность активов, организационная власть, внутренняя политика корпораций), влияющие на этот выбор.

8. Показано, что на постсоветском пространстве все три, модели неформальной интеграции функционируют достаточно успешно. Определны основные параметры неформальной интеграции в регионе СНГ и проблемы в исследовании этого явления. Рассмотрено воздействие постсоветского бизнеса на формальную интеграцию, как прямое, так и косвенное. На основе статистического анализа выявлена динамика конвергенции и дивергенции институтов в странах СНГ и формирования кластеров сравнительно однородных институциональных систем. Наконец, на основе концепции конкуренции юрисдикций, уточненной для систем со значимым «спросом на плохие институты» и спецификой взаимодействия формальных и неформальных институциональных систем оценены эффекты неформальной интеграции для эволюции институтов постсоветского пространства.

2005); Европейской школы новой институциональной экономики (ESNIE), г. Каргез, Франция (2006, 2008); Европейской ассоциации сравнительных экономических исследований (EACES), г. Брайтон, Великобритания

2006); Европейской ассоциации исследований общественного выбора (EPCS), г. Амстердам, Нидерланды (2007), г. Йена, Германия (2008), г. Афины, Греция (2009); Программы Немецкого научного общества (DFG) «Институциональный дизайн федеральных систем», г. Берлин, Германия

2007); Исследовательского центра социальных наук (WZB) «Новые перспективы фискального федерализма», г. Берлин, Германия (2007); Программы центров европейских исследований ЕС и КНР «ЕС как глобальный игрок», г. Шанхай, КНР (2007); Евразийского банка развития (ЕАБР) «Перспективы, направления и механизмы, региональной интеграции стран ЕврАзЭС», г. Алматы, Казахстан (2007); кафедр финансов и политической экономии университетов Цюриха, Берлина, Базеля, Гейдельберга, Фрибур-га, Иннсбрука и Санкт-Галлена «Новые тенденции в политической экономии», г. Больдерн, Швейцария (2007); «Диалог о социальной рыночной экономике», г. Цвикау, Германия (2007); Международного института общественных финансов (IIPF), г. Маастрихт, Нидерланды (2008); Европейской экономической ассоциации (ЕЕА), г. Милан, Италия (2008) и г. Барселона, Испания (2009); Немецкой экономической ассоциации (Verein fuer Socialpolitik), г. Грац, Австрия (2008); Частного университета прикладных наук Геттингена и Гронингенского университета «Институты, институциональные изменения и экономическое развитие Центральной Азии», г. Геттинген, Германия (2008); Государственного университета - Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ) по проблемам модернизации экономики и общества, г. Москва (2009) и Института исследований Шанхайской организации сотрудничества (Третий Евразийский форум, Шанхай, КНР, 2009).

Результаты также были доложены на семинарах и круглых столах Института экономики РАН (2006, дважды в 2007, 2009), Финансовой академии при Правительстве РФ (2005, 2007, 2009), Государственного университета - Высшей школы экономики (2007), Восточно-Китайского университета (дважды в 2007), Частного университета прикладных наук Гет-тингена (2007), Марбургского университета (2005, 2006), Маннгеймского университета (2007, дважды в 2008), Маннгеймского центра европейских экономических исследований ZEW (2008), Стокгольмской школы экономики (2008), Стокгольмского института экономики переходного периода SITE (2008), Франкфуртской школы финансов (дважды в 2009) и Барселонского института экономики (2009).

Материалы диссертации использовались при подготовке отчетов по проектам «Отраслевая реструктуризация в новых независимых государствах» (INDEUNIS) в,рамках шестой рамочной программы ЕС (координатор — Венский институт международных экономических исследований) и «Формирующиеся рыночные экономики в Центральной Азии: роль институциональной комплементарности в процессе реформ» фонда Фольксвагена (координатор — Частный университет прикладных наук Гёттингена), а также по проектам Благотворительного резервного фонда в рамках Центра проблем глобализации и интеграции ИЭ РАН в 2005-2008 гг. и при разработке системы индикаторов евразийской интеграции ЕАБР (2008-2009 гг.). Материалы диссертации использовались также при проведении исследований по программе «Организация и финансирование работ молодых ученых Российской академии наук по приоритетным направлениям фундаментальных исследований» (тема «Экономическая политика в асимметричных федерациях и международных союзах») в 2006-2009 гг.

Основные материалы исследования нашли отражения в 128 публикациях в России, Германии, Великобритании, Италии, Австрии, Швейцарии, Финляндии, Китае, Индии, Казахстане и Украине, в том числе четырех монографиях (включая одну на английском языке), двух брошюрах и 28 статьях в международных рецензируемых журналах и российских журналах, рекомендованных ВАК.

Диссертация: заключение по теме "Мировая экономика", Либман, Александр Михайлович

Заключение

В настоящей работе мы попытались выделить основные модели интеграции и проанализировать их движущие факторы и результативность, исходя из четырех основных допущений. Во-первых, в качестве основной концепции интеграции мы использовали интеграцию рынков, которая, хотя и не описывает все множество целей и аспектов интеграционного взаимодействия, в рыночной экономике все же может рассматриваться как своеобразная исходная точка анализа. Во-вторых, интеграция рынков формируется под воздействием как государственных, так и негосударственных игроков. В-третьих, важной характеристикой интеграции является асимметрия власти игроков, обладающих, соответственно, доступом к различным инструментам для интеграции рынков. Наконец, в-четвертых, интеграция рынков не сводится к трансграничной интеграции; принципиально однородные интеграционные процессы происходят как внутри стран, так и между ними. Проведенный нами, таким образом, анализ моделей экономической интеграции, их взаимодействия и сравнительной эффективности позволяет сделать несколько основных выводов.

1. Можно выделить шесть основных моделей интеграции в зависимости от ведущих игроков и характера властных отношений между ними, в равной степени применимых и к внутренней, и к международной интеграции. Конечно, речь идет о «идеальных типах» по Веберу, что обуславливает необходимость изучения взаимодействия и взаимосвязи этих моделей в одних и тех же регионах. Три модели формируют группу формальных моделей интеграции, где основной движущей силой выступают территориальные органы власти (государства): модель общего центра, модель доминирующего участника и модель межправительственных договоров. Три модели входят в группу моделей неформальной интеграции, где ведущая роль принадлежит негосударственным структурам: модель неформальной торговли, модель корпоративного взаимодействия и модель негосударственного права. Каждая из моделей обладает своими преимуществами в конкретной институциональной среде; в то же время для всех моделей проблему может представлять как «псевдоинтеграция», так и замещение интеграции рынков построением перераспределительных схем. Все шесть моделей зародились задолго до Нового времени; можно привести многочисленные примеры их реализации как в политически единых структурах, так и сообществах множества территориальных центров власти.

2. Анализ движущих сил формальной интеграции целесообразно проводить с двух точек зрения. Во-первых, можно выделить девять основных факторов, определяющих результативность интеграционных проектов. При этом речь идет о параметрах, определяющих стабильность и степень централизации интеграционной структуры, то есть о необходимых, но не (обязательно) достаточных условиях интеграции рынков на основе деятельности государств. К факторам интеграции относятся: (1) «тень прошлого» (доверие) и «тень будущего», необходимые для преодоления социальной дилеммы; (2) соотношение разнородности предпочтений и преимуществ от интеграции; (3) структура перераспределительных потоков в интеграционной группировке; (4) число участников группировки; (5) соперничество стран и регионов за мобильные факторы производства; (6) асимметрия властных отношений, как основанная на ресурсах и коалициях, так и проистекающая из заданных ex ante правил переговоров; (7) политические системы стран-участниц переговоров; (8) влияние групп интересов и экспертного сообщества и (9) «мягкие факторы»: изоморфизм институтов, зависимость от пути развития и общая идентичность. Во-вторых, альтернативный подход к анализу движущих сил формальной интеграции концентрирует свое внимание на «аренах» интеграционного взаимодействия — своеобразных «рынках государственной политики». Опять же, можно выделить пять рынков: (1) рынок прав доступа на рынки; (2) межгосударственный политический рынок; (3) рынок институтов и экономических политик; (4) внутригосударственный политический рынок и (5) рынок проектов гармонизации и интеграции. Пересечение «арен» и «факторов» интеграции и определяет формат формальной интеграционной группировки.

3. Модели неформальной интеграции в своей основе формируются под воздействием трех комплексов факторов. Во-первых, это коэволюция сравнительных преимуществ корпораций и сравнительных преимуществ стран размещения операций (FSA и CSA). Если исходно географическая дистанция, как правило, делает более близкие страны и регионы более привлекательными для формирующихся корпоративных структур, то со временем возникает своеобразное самоподдерживающееся равновесие: CSA под воздействием фирм сближаются, формируя комплементарные институциональные и экономические среды, a FSA развиваются таким образом, чтобы дать преимущества для работы именно в этих средах. Во-вторых, неформальная интеграция тесно связана с формированием субститутов для отсутствующего государственного регулирования на основе частных правил и норм. Более того, неформальные коалиции могут использоваться как средство давления на государственные органы (неформальное торговое эмбарго) для сокращения поиска ренты. В-третьих, неформальная интеграция стимулирует конкуренцию юрисдикций, ведущую к «ех post» гармонизации институтов. В то же время изучение формальной и неформальной интеграции связано с определенными сложностями. Для формальной интеграции речь идет о соотношении интеграции как единой структуры и интеграции как сети множества соглашений. Для неформальной интеграции важно учитывать роль «ментальных карт» исследователя (и акторов) и микрорегионализации.

4. Естественно, в процессах экономической интеграции государственные и негосударственные игроки тесно взаимодействуют между собой. Прежде всего, частный бизнес может как содействовать возникновению формальных группировок, так и препятствовать им. При этом каналом воздействия может быть как прямое лоббирование, обусловленное экономическими интересами корпораций (стремящихся, например, к расширению рынков, или, напротив, к сокращению конкурентного давления), так и косвенное воздействие, нередко представляющее собой «непреднамеренные результаты преднамеренного действия» (по Хайеку) корпоративных структур: сближение институциональных сред и давление конкуренции юрисдикций и глобальных рисков либерализованных рынков. В конечном счете, воздействие зависит от конкретных характеристик корпораций и от масштабов развития неформальной интеграции. Далее, бизнес оказывает воздействие не только на формирование интеграционного проекта как такового, но и на выбор его формы. Нами рассмотрена проблема соотношения негативной и позитивной интеграции; в данном случае позиция бизнеса зависит от национальной и международной специфичности активов, организационной власти и внутренних отношений в корпорации.

5. Таким' образом, нам удалось сформулировать ряд теоретических предположений относительно возможной эволюции формальных и неформальных интеграционных структур в зависимости от политико-экономической и институциональной среды. Для их тестирования мы использовали две основные стратегии. Во-первых, мы обратились к опыту взаимодействия моделей интеграции в различных регионах мира. Можно показать, что при этом соотношение формальной и неформальной интеграции сильно различается. В Юго-Восточной Азии модели корпоративного взаимодействия и неформальной торговли, основанные на взаимодействии японских ТНК и китайских деловых сетей, стали субститутом формальной интеграции (получившей развитие лишь в последнее время и под сильным воздействием бизнеса). В Северной Америке обе указанные неформальные модели (американские ТНК — maquiladoras в Мексике и сети латиноамериканцев-мигрантов в США), напротив, стали стимулом для возникновения формального проекта НАФТА, в свою очередь, резко усилившего интеграцию за счет корпоративных инвестиций. В Латинской Америке слабый уровень развития формальной интеграции сочетается с низким уровнем интеграции за счет деятельности корпораций (несмотря на рост роли тикНайпав) и трудно оценимой интеграцией в теневой экономике; формальная и неформальная ветви интеграционного взаимодействия эволюционируют независимо друг от друга. Напротив, в Европе формальная и неформальная интеграция всех моделей активно взаимодействуют и усиливают друг друга. Наконец, в Африке (и, в гораздо меньшей степени, Южной Азии) доминирующую роль играет модель неформальной торговли, связанная со слабостью государственного управления и плохим качеством институтов.

6. Второй подход к тестированию теоретических выводов может быть основан на сравнительном анализе функционирования различных моделей (формальной и неформальной) интеграции в странах постсоветского пространства. Постсоветский регион является практически идеальной «лабораторией» сопоставления интеграционных процессов, поскольку после распада Советского Союза и начала реформ, сопровождавшихся появлением высокофрагментированных рынков, в нем (пусть и в различной степени) реализуются все шесть моделей интеграции. При этом их результативность сильно различается. Прежде всего, модели межправительственных договоров и доминирующего участника типичны для межгосударственной интеграции (СНГ, ЕврАзЭС, СГРБ и другие проекты). В данном случае речь идет преимущественно о «бумажной интеграции», не сфор-мирвовавшей сколь бы то ни было значительного стимула для интеграции рынков. Модели общего центра реализовались в рамках отдельных стран СНГ, причем в данном случае в настоящее время можно фиксировать определенную позитивную динамику. Наконец, все три неформальные модели нашли свое отражение в регионе СНГ (экспансия российских и казахстанских ТНК, неформальные сети миграции и торговли - особенно в Центральной Азии, отдельные институты межгосударственного права, такие, как МАБ и ЕАТС), причем они, как правило, более эффективны, чем формальная интеграция.

7. Анализ межгосударственной интеграции в регионе СНГ на основе выделенных нами девяти факторов интеграции позволяет устновить целый ряд причин слабости интеграционного взаимодействия: существованием перераспределительных конфликтов, «мягкой асимметрией», дефицитом доверия, низким качеством институтов государственного управления (особенно на наднациональном уровне), отсутствием у элит осознания долгосрочное™ сотрудничества, эффектами «институционального изоморфизма» модели ЕС, в меньшей степени приспособленной для постсоветских реалий, противоречиями в экспертном сообществе. Все сказанное не позволяет добиться сколь бы то ни было значительной централизации решений и, как следствие, делает интеграцию рынков на основе формальной модели невозможной. Однако с точки зрения стабильности постсоветская трансграничная интеграция, напротив, характеризуется достаточно высокими показателями. Причины этого, как мы попытались показать, связаны с доминированием «псевдоинтеграции»: интеграционные институты и риторика используются не столько для обеспечения интеграции рынков, сколько в контексте «психологических эффектов интеграции», «интеграции взаимной защиты» полуавторитарных режимов и «интеграции выживания».

В рамках отдельных постсоветских государств, вне зависимости от их формальной структуры (федерации или унитарные системы), можно констатировать существование своеобразного «цикла децентрализации». На раннем этапе слабость центра позволяет регионам добиться высокой автономии. Речь идет, однако, как правило, о неформальной автономии -даже Россия в 1990-е гг. представляла собой высокоцентрализованную федерацию, в которой регионы смогли добиться автономии за счет разнообразных косвенных инструментов: контроля над собственностью, «войны законов» и манипулирования налоговым аудитом. Мы провели экономет-рический анализ одного из указанных инструментов (стратегический сбор налогов) и смогли подтвердить его существование в России в .1995-1999 гг. Тем не менее, неформальная структура политических прав собственности делает такую модель нестабильной: в начале 2000-х гг. центральные политические элиты с легкостью сумели изменить структуру политических отношений в постсоветских странах. Такая ситуация однозначно может быть зафиксирована в России и в Казахстане, с определенными оговорками — на Украине и в малых странах СНГ, она не наблюдается в Беларуси и странах «замороженных конфликтов». Как показывают исследования интеграции рынков в России, количественная взаимосвязь рецентрализации и интеграции рынков не является однозначной, но первая, как минимум, устранила ряд внутригосударственных протекционистских барьеров, оказав качественно позитивное воздействие на интеграцию рынков.

8. Таким образом, эволюция трансграничной интеграции (модели доминирующего игрока и межправительственных договоров) и внутригосударственной интеграции (модель доминирующего центра) на постсоветском пространстве сильно различаются. Вплоть до 2000-х гг. существовал известный параллелизм в их эволюции (наиболее четко наблюдаемый для российского федерализма): если 1991-1993 гг. характеризовались ситуацией многостороннего торга «в тени» советских институтов, в 1995-1999 гг. их сменили переговоры в двухстороннем формате или «малых клубах», в основе которых лежал обмен прямых и косвенных трансфертов на лояли-стскую риторику и интеграционные ритуалы.

Впрочем, уже в этот период, если общая логика интеграционного процесса и совпадала, его конкретная структура (в условиях высокой асимметрии как федеральной системы в России, так и постсоветской интеграции) сильно различалась. В России мы основываемся на данных эконо-метрических исследований для трех измерений децентрализации и можем констатировать, что большая автономия была связана с большей дистанцией от Москвы, а также большей территорией (бюджетная сфера) и статусом республики (сфера регулирования). К тому же корреляция между отдельными параметрами интеграции отсутствует. Для СНГ мы воспользовались методом С)СА, показывающим, что интеграционная активность была более свойственна сравнительно богатым странам, граничащим с Россией, обладающим низким уровнем демократии и характеризующимся масштабным распространением русского языка. Среди не граничащих с Россией стран активно в интеграции участвовали небогатые государства. Итак, если внутренняя асимметрия централизации во многом определялась географией, то в основе международной лежали демократия и благосостояние.

Однако с 2000-х гг. постсоветский мир переживает период однозначной и явно выраженной дивергенции трансграничных и внутренних интеграционных процессов: трансграничные группировки по-прежнему остаются крайне слабыми, а внутренняя структура, напротив, перешла в стадию централизации. Ситуация тем более удивительна, что существует целый ряд каналов взаимосвязи институциональных систем: общая среда (дефицит права и дефицит доверия); субрегиональная интеграция за счет активности регионов; тесно интегрированные регионы (Кавказ); и специфика восприятия внешней и внутренней политики элитами. Мы попытались показать, что главной причиной дивергенции является характер политических прав собственности - если внутри стран права собственности остались неформальными, то на трансграничном уровне они (за счет международно-правового суверенитета) были формализованы. В свою очередь, эта ситуация может быть связана с качественно различной реакцией модели общего центра (федерация) и моделей межправительственных договоров и ведущего игрока (международные союзы) на мягкую асимметриию; ролью в первой модели «федерального приза»; а также характером разногласий в экспертном сообществе и позицией бизнес-структур.

9. Неформальная интеграция на постсоветском пространстве; как уже говорилось, развивалась достаточно успешно, особенно в 2000-е годы как период экономического роста. В то же время если внутри России экспансия бизнес-структур привела к формированию коалиции последних и федерального правительства, на постсоветском пространстве ситуация качественно отличается. Во-первых, бизнес практически не проявляет интереса к формальным проектам интеграции, хотя последняя и находится в центре внимания ряда лоббистских структур. По всей видимости, поскольку трансграничная корпоративная интеграция началась позже, чем внутренняя, негативную роль сыграло «дело ЮКОСа», снизившее интерес бизнеса к «коалициям» с государством. Определенную роль играет недоверие бизнеса к интеграционным проектам, то есть сопоставление реальных выгод и необходимых политических инвестиций, а также ограниченность бизнеса в воздействии на «политически значимую» область взаимодействия постсоветских стран, а также преимущества для бизнес-структур от неформальной интегрированностн и псевдоинтеграционного взаимодействия. Интересы корпораций различаются в зависимости от стран и интеграционных проектов (как показал наш детальный анализ ЕврАзЭС). Естественно, экономический кризис 2009 г. внесет свои коррективы в развитие неформальной интеграции, но их оценка будет возможна лишь по мере поступления данных, в настоящее время отсутствующих.

10. Специфическим аспектом является «косвенное» воздействие неформальной интеграции на формальную. Здесь мы можем сделать два вывода. Во-первых, наш анализ не подтверждает часто звучащее утверждение о «дивергенции» постсоветских институциональных систем. Наш анализ, основанный на концепции сигма-конвергенции, указывает в худшем случае на стабильную дифференциацию институтов, а в отдельных случаях -и на конвергенцию. Таким образом, с институциональной точки зрения все еще сохраняется относительное «единство» постсоветского пространства (пусть оно часто является «единством неэффективных институтов»), в принципе способное стать основой для интеграции. В то же время иерархический кластерный анализ позволил нам выделить несколько сравнительно более «близких» друг к другу постсоветских стран; однако «кластеры общих институтов» сильно отличаются от большинства интеграционных проектов. Во-вторых, мы проанализировали роль конкуренции юрис-дикций на постсоветском пространстве как фактора возможного роста качества институтов (что, как мы уже говорили, содействует формальной интеграции): однако сочетание рационального «спроса на плохие институты» и неоднозначного взаимодействия формальных и неформальных институтов делает позитивное воздействие институциональной конкуренции сомнительным.

Все сказанное позволяет нам также сделать некоторые выводы относительно формирования эко.номической стратегии России в отношении интеграции на постсоветском пространстве.

1. Прежде всего, насколько можно судить, институциональные дефициты постсоветской трансграничной интеграции носят системный характер. Рассчитывать на «дублирование» внутригосударственных институтов и структур власти на международном уровне не приходится, а ведь именно последние стали залогом рецентрализации. В связи с этим успешные широкомасштабные интеграционные инициативы на постсоветском пространстве в обозримом представляются маловероятными. Формирование «оптимальной» стратегии России в отношении постсоветского мира представляется в принципе маловероятным - речь может идти лишь о «лучшем из возможных» (second best) сценарии. В этой связи ключевым направлением трансформации интеграционных структур, на наш взгляд, должен стать отход от попыток построения «евразийского ЕС» в пользу более гибкой модели «открытого регионализма» и функционального сотрудничества в «зонах фактической солидарности».

2. В то же время и в отношении существующих структур, речь идет лишь об «условном пессимизме» с учетом потенциальной возможности интеграции рынков и амбициозных целей. В связи с этим оптимальная структура интеграции должна носить двузвенный характер. Она может включать в себя реформированное СНГ, сосредоточившееся на сферах гуманитарного и социального сотрудничества и инфраструктуры (где организация и сегодня играет важную роль), а также выступающее в качестве форума для неформальной коммуникации лидеров постсоветских государств (наличие которого само по себе крайне важно) и структуры обмена информацией. Более тесное сотрудничество в различных форматах (создание общих институтов, производство региональных общественных благ, консультации стран или реализация конкретных проектов) должно осуществляться в рамках меньших клубов государств, число которых, по всей видимости, будет оставаться значительным.

3. Основные движущие силы интеграции рынков в регионе СНГ, на наш взгляд, связаны не с формальной интеграцией на уровне государств, а с двумя параллельно идующими процессами «сетевой интеграции». Развитие корпоративной экспансии и неформальной торговли во многом преодолевает дефициты формальной интеграции и содействует взаимопереплетению экономик региона. В то же время неформальная интеграция не способна сама по себе стать движущей силой для формальной. В данном случае возможности связаны с «шумпетерианским» политическим предпринимательством, «создающим спрос» на интеграционные инициативы. Последнее, как мы уже говорили, сталкивается с множеством проблем. В то же время важно понимать, что успех формальной интеграции возможен исключительно при поддержке частных структур. В связи с этим государственная поддержка взаимодействия на микроуровне может рассматриваться как одно из наиболее перспективных направлений стратегии России по отношению к постсоветскому пространству.

3. Еще одним каналом преодоления дефицитов постсоветской формальной интеграции сможет стать субрегиональная интеграция, основанная на взаимодействии регионов. Мирвая практика показывает, что в данном случае создание канала взаимосвязи формальных инициатив и интересов частных структур заметно проще. В то же время субрегиональная интеграция напрямую зависит от развития российского федерализма. Лишь достаточное «пространство решений» для регионов позволяет им компенсировать дефициты интеграции на уровне государств; в противном случае субрегиональная интеграция становится лишь «ветвью» формальной и остается неэффективной. Федерализм оказывает и непосредственное воздействие на восприятие интеграции партнерами России в регионе СНГ. Иначе говоря, децентрализация в России может, при определенных обстоятельствах, стимулировать постсоветскую интеграцию.

4. В то же время акцент на неформальную и субрегиональную интеграцию в сфере государственной политики должен учитывать ряд общих положений, без которых взаимодействие регионов и частных структур способно привести к неблагоприятным последствиям для формирования институциональной среды российской экономики. Поддержка инвестиционной экспансии российского бизнеса должна строиться на четких принципах открытости и прозрачности, делать акцент на поддержке конкуренции, в том числе за счет последовательной антимонопольной политики, мер по устранению информационной асимметрии и четкому обособлению «уровней» взаимодействия государственных и частных бизнес-структур. В сфере субрегиональной интеграции важнейшей задачей становится предотвращение внутреннего «регионального протекционизма», а также создание институциональных рамок для возникающих «лидеров» трансграничной экономической интеграции, превращающих их в «регионы-ворота». Иначе говоря, интеграция за счет деятельности корпораций и регионов нуждается в четких институциональных рамках, как на уровне российской экономической политики, так и формального интеграционного взаимодействия.

5. Неформальная интеграция оказывает в чем-то неоднозначное воздействие на институциональную среду (конкуренция юрисдикций), что напрямую связано со спецификой постсоветского бизнеса. Аналогичным образом, низкая эффективность надгосударственных структур является функцией низкого качества государственного управления в странах постсоветского мира. А это означает, что ключевой характеристикой для формальной интеграции на постсоветском пространстве должны стать институциональные реформы в самих постсоветских странах - и прежде всего, в России, направленные на создание стабильных прав собственности, эффективного управления и конкурентного порядка на рынках. Повышение качества управления необходимо и для обеспечения функционирования сравнительно более сложных конструкций открытого регионализма.

6. Наконец, крайне важным представляется преодоление псевдоинтеграционных явлений в постсоветском мире. Для этого важен отказ от увязки интеграционных процессов с характером политических режимов в странах СНГ и акцент на собственно экономическое сотрудничество, а не на взаимную легитимацию выборов и политических режимов. Наконец, приоритетным направлением должно стать соотнесение постсоветских проектов интеграции с интеграционным взаимодействием в Европе и Евразии в целом. Например, следует говорить о создании структур, комплементарных к глобальной интеграции и сотрудничеству с ЕС и направленных на адаптацию европейских стандартов, вместо дублирования европейской интеграции, создающего условия для конкуренции интеграционных проектов с заведомо проигрышным результатом. Не менее важным является «открытие» интеграционных проектов для партнеров из Восточной и Юго-Восточной Азии.

7. Говоря о приоритетных партнерах на постсоветском пространстве, сравнительно более жизнеспособной представляется ориентация интеграции на взаимодействие с Казахстаном, а не с Беларусью - в силу большей институциональной близости первого с Россией и потенциала поддержки формальной интеграции для этой пары государств неформальной. Сказанное не отрицает потенциальной отдачи от тесного сотрудничества с Беларусью (а также, возможно, с другими государствами региона СНГ).

Диссертация: библиография по экономике, доктора экономических наук, Либман, Александр Михайлович, Москва

1. Абалкина А. Предпосылки и перспективы банковской интеграции в странах ЕврАзЭС. // Евразийская экономическая интеграция. 2008. №1

2. Абашин С. Национализмы в Средней Азии. // Свободная мысль. 2007. №2

3. Анализ экономических систем: Основные понятия теории хозяйственного порядка и политической экономики. Под ред. А. Шюллера и Х.Г. Крюссельберга. М.: Экономика, 2006

4. Андрианов В. Актуальные проблемы и перспективы формирования единого экономического пространства стран СНГ. // Общество и экономика. 2005. №9

5. Астапов К. Формирование единого экономического пространства стран СНГ. // Мировая экономика и международные отношения. 2005. №1

6. Балацкий E.B., Екимова H.A, История цивилизаций в контексте соотношения государственного и частного секторов экономики. // Общество и экономика. 2006. №4

7. Барковский А.Н. Экономические стратегии стран СНГ: поляризация интересов. // Проблемы прогнозирования. 2002. №3.

8. Барковский A.H., Ушакова H.A. Взаимодействие предпринимательских структур стран СНГ // Проблемы прогнозирования. 2001.№ 2

9. Барри Д. Новый федерализм и парадоксы регионального суверенитета в России. // Казанский федералист. 2003. №2

10. Березкин Ю.Е. Инки: исторический опыт империи. M.: Наука, 1991

11. Бирюкова O.A. Региональная интеграция на постсоветском пространстве: проблемы и перспективы (политологический анализ). Дисс. к.полит.н., M., 2008

12. Бляхер Л. Возможен ли постимперский проект: от взаимных претензий к общему будущему. // Полития. 2008. №1

13. Богомолов О. Мир в начале тысячелетия: Сложный путь интеграции России в мировую экономику. // Мировая экономика и международные отношения. 2003. №9

14. Богомолов О. Нравственный фактор социально-экономического прогресса. // Вопросы экономики. 2007. №11

15. Богомолов О. Россия-перед вызовом XXI века. // Международный журнал социальных наук. 2000. №3. С. 120

16. Богомолов О.Т. Анатомия глобальной экономики. M.: Академкнига, 2003

17. Большой экономический словарь. M.: Фонд «Правовая культура», 2004

18. Буторина О. Понятие региональной интеграции: новые подходы. // Космополис. 2005. №3

19. Буторина О. Интеграция в стиле фанк. // Россия в глобальной политике. 2007. Т.5. №5

20. Быков П., Громов А. От постсоветского к антисоветскому. // Эксперт. 2006. 25 декабря

21. Валентей С.Д., Нестеров Л.И. Развитие общества в теории социальных альтернатив. М.: Наука, 2003

22. Валовая М. Интеграционные процессы в СНГ: вопросы идеологии и практики. // Общество и экономика. 2007. №9

23. Вардомский Л.Б. Приграничное сотрудничество на «новых» и «старых» границах России. // Евразийская экономическая интеграция. 2008. №1

24. Вардомский Л.Б. Росийское экономическое пространство: вопросы единства в условиях глобализации. Научный доклад. М., 2006

25. Вардомский Л.Б. Российское порубежье в условиях глобализации. М.: ЛИБРОКОМ, 2009

26. Вардомский Л.Б., Голицина И.И, Самбурова E.H. Государственные границы и региональное развитие: полит-географический аспект. В кн.: Политическая география: современное состояние и пути развития. М., 1989

27. Вельфенс П. Основы экономической политики. СПб., 2002

28. Винокуров Е. Взаимные инвестиции в банковском секторе СНГ. // Евразийская экономическая интеграция. 2009. №2

29. Винокуров Е. Перспективы интеграции атомно-энергетических комплексов России и Казахстана в контексте процессов экономической интеграции. // Атомная стратегия. 2007. №6

30. Вугальтер А.Л. Фундаментальная экономия: Динамика. М.: Экономика, 2007

31. Гельман В. Возвращение Левиафана? Политика рецентрапизации в современной России. // ПОЛИС. 2006. №2

32. Гийу А. Византийская цивилизация. Екатеринбург: У-Фактория, 2005

33. Глинкина С.П. Методология многоуровневого анализа посткоммунистических трансформаций. М.: ИЭ РАН, 2008

34. Глухарев Л.И. Политические компоненты развития Евросоюза. // Современная Европа. 2003. №2

35. Глущенко К.П. Влияние организованной преступности на региональную дифференциацию цен // Экономика и математическое моделирование. 2007. Т.43. №2

36. Глущенко К.П. Интегрированность российского рынка: эмпирический анализ. Научный доклад EERC. 2006. №04-06

37. Глущенко К.П. Модели и методы исследования пространственной интеграции рынков товаров. Дисс. . д.э.н., Новосибирск, 2008

38. Глущенко К.П. Насколько едино российское экономическое пространство? Научный доклад EERC. 2002. №01-11

39. Головнин М. Проблемы и перспективы интеграционной группировки ЕврАзЭС. // Евразийская экономическая интеграция. 2008. №1

40. Горянин Н. Ощутить историческую правоту. // Отечественные записки. 2007. №6

41. Григорьев Л.М., Салихов М.Р. Виражи переходного периода. // Россия в глобальной политике. 2006. Т. 4. №6

42. Григорьев Л.М., Салихов М.Р. ГУАМ — пятнадцать лет спустя. Сдвиги в экономике Азербайджана, Грузии, Молдавии и Украины, 1991-2006. М.: REGNUM, 2007

43. Гринберг P.C. Среди рисков и кризисов. М.: ИЭ РАН, 2008

44. Гузенкова Т. 15 лет СНГ: Синдром пессимизма. // Свободная мысль. 2006. №11

45. Гулиев М.Е. Инвестиционные инициативы по развитию производственной интеграции в евразийском пространстве. // Евразийская интеграция: экономика, право, политика. 2009. №5

46. Гуманитарные интересы граждан новых независимых государств как основания интеграции: Что нас сближает, чем мы интересны друг другу. М.: Евразийский монитор, 2008

47. Дементьев B.B. Власть: экономический анализ. Донецк, 2003

48. Дементьев В.В. Распределение правомочий между государством и регионами: институциональный аспект. // Экономический вестник РГУ. 2006. Т.4. №4

49. Дубнов В. Последний анекдот про украинцев. // Новое время. 2006. 13 августа

50. Дубнов В. Тающее братство кремля. // Газета. 2009. 30 января

51. Ев Р.Х., Сарбашева Е., Кетова С. Есть ли у России единое экономическое пространство? // Общество и экономика. 2008. №10

52. Евстигнеев B.P. Валютно-финансовая интеграция в ЕС и СНГ: Сравнительный семантический анализ. M.: Наука, 1997

53. Евстигнеев В.Р. Таможенная интеграция в СНГ как пример пример экономического псевдоморфизма.//Вопросы экономики. 1999.№ 12

54. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Глобализация и регионализм: Уроки для России. // Общественные науки и современность. 2004. №1

55. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Глобализация и российские регионы. // Проблемы теории и практики управления. 2003. №1

56. Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Субфедеральные аспекты глобализации. // Вопросы экономики. 2003. №5

57. Ениколопов Р., Журавская Е. Гуриев С. Российский федерализм: сценарии развития. М.: ЦЭ-ФИР, 2002

58. Захаров А. Имперский федерализм. // Неприкосновенный запас. 2008. №1

59. Захаров А., Буторина О. Измениться или умереть. // Эксперт. 2005. 18 апреля

60. Захаров A.B. Валютно-финансовая интеграция в СНГ: проблемы и перспективы. // Вестник Совета Федерации. 2002. №3

61. Захаров A.B. О концепции единого валютного пространства СНГ. М.: Юстицинформ, 2002

62. Зевин Л.З. Структуризация экономического пространства СНГ. // Свободная мысль XXI. 24. №11

63. Зевин Л.З. Эволюция постсоветского экономического пространства. // Общество и экономика. 2008. №3

64. Зевин Л.З. Векторы внешнеэкономической политики России. // Вопросы экономики. 2009. №10

65. Зевин Л.З. Экономические структуры разного уровня в глобальных процессах: Особенности взаимодействия. М.: ЭПИКОН, 2003

66. Зубаревич Н. Крупный бизнес в регионах России: Территориальные стратегии развития и социальные интересы. M.: НИСП, 2005

67. Зубаревич Н. Пришел, увидел, победил? (Крупный бизнес и региональная власть). // Pro et Contra. 2002. Т.7. №1

68. Иванов И. Россия на экономическом пространстве СНГ. // Мир перемен. 2008. №3

69. Игорный бизнес эмигрирует в Белоруссию. // Эксперт. 2009. 20 июля

70. Иноземцев В. Продавцы и покупатели. // Business Week Russia. 2005. 31 октября

71. Интеграционные процессы в странах СНГ: тенденции, проблемы и перспективы. Под ред. Б.М. Смитиенко. М.: ФА, 2008

72. Казанцев A.A. Центральная Азия: Институциональная структура международных взаимодействий в становящемся регионе. // ПОЛИС — Политические исследования. 2005. №2

73. Казин Ф. Проблемы интеграции в российско-украинских и российско-белорусских отношениях в 1992-1997 гг. Автореферат дисс. . к.п.н., СПб., 2002

74. Кайзер М. Евразия: социальная реальность или миф? // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. №4

75. Капелюшников Р.И. «Где начало того конца.?» (к вопросу об окончании переходного периода в России). // Вопросы экономики. 2001. №1

76. Каспэ С. Центры и иерархии: пространственные метафоры власти и западная политическая форма. М.: Московская школа политических исследований, 2007

77. Кастельс M., Киселева Э. Россия и сетевое общество // Мир России. 2000. №1

78. Кеймен Г. Испания: дорога к империи. М.: ACT, 2007

79. Кертман Г.Л. СНГ между прошлым и настоящим. // ПОЛИС. 2005. №6

80. Клоцвог Ф.Н., Сухотин А.Б., Чернова Л.С. Моделирование и прогнозирование развития ЕЭП России, Беларуси, Казахстанаи Украины. // Проблемы прогнозирования. 2008. №2

81. Кондрашова Л.И. Китайский опыт реформирования государственно-территориального устройства страны. В кн.: Региональная политика: опыт России и Китая. М.: ИДВ РАН, 2007

82. Кордонский С. Рынки власти: административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2001

83. Косикова Л.С. Итоги пятнадцатилетнего развития государств СНГ и их взаимного сотрудничества. // Континент партнерства. 2008. №5

84. Косикова Л.С. Интеграционные проекты России на постсоветском пространстве: идеи и практика. М.: ИЭ РАН, 2008

85. Косикова Л.С. Несостоявшаяся интеграция, или почему России не удалось объединить страны СНГ. // Мир перемен. 2004. №1

86. Косикова Л.С. Приватизация промышленности на Украине и участие в ней российских компаний // Вопросы глобализации и регионализации на пространстве бывшего СССР. М.: ИМЭПИ РАН, 2002

87. Косикова Л.С. Трансформация экономических отношений России со странами СНГ: выводы для российской политики в регионе. В кн.: Российская политика соседства. М., 2008

88. Коуз Р. Природа фирмы. // Природа фирмы. Под ред. Уильямсона О.И., Уинтера С.Дж. Пер. с англ. М.: Дело, 2001

89. Кузнецов A.B. Два вектора экспансии российских ТНК Евросоюз и СНГ. // Мировая экономика и международные отношения. 2006. №2

90. Кузнецов A.B. Инвестиции в Центральной Азии: проблемы конкуренции российских и зарубежных ТНК. // Конфликты экономических и политических интересов на постсоветском пространстве. М.: ИМЭМО РАН, 2008

91. Кузнецов A.B. Интернационализация российской экономики. Инвестиционный аспект. М.: УРСС, 2007

92. Кузнецов A.B. Прямые иностранные инвестиции: эффект соседства. // Мировая экономика и международные отношения. 2008. №9

93. Кузьмина Е.М. Экономические позиции России в Центрально-азиатском регионе: пути укрепления в условиях глобальной конкуренции. М.: ИЭ РАН, 2008

94. Куртов А. Мифология СНГ. // Свободная мысль. 2007. №4

95. Лавров А. Бюджетная реформа в России: От управления затратами к управлению результатами. М.: ИРОФ, 2005

96. Латов Ю.В. Американское рабство как неотрадиционная экономическая система. // Историко-экономические исследования. 2003. Т.З. №2

97. Латов Ю.В. Новая экономическая история Гражданской войны в Америке и ликвидации плантационного рабства. // Экономический вестник РГУ. 2004. Т.2. №1

98. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Пер. с французского. М.: Прогресс, 1992. С. 126

99. Лексин В. «Региональные столицы» в экономике и социальной жизни России. // Вопросы экономики. 2006. №7

100. Лексин В., Швецов А. Бюджетный федерализм в период кризиса и реформ. // Вопросы экономики. 1998. №3

101. Лексин В.Н. Пространство власти и мир человека. // Мир России. 2005. Т. 14. №1

102. Ленский Е.В., Цветков В.А. Транснациональные финансово-промышленные группы и межгосударственная экономическая интеграция: Реальность и перспектива. М.: АФПИ еженедельника «Экономика и жизнь». 1998

103. Линн И., Пидуфала О. Опыт региональных организаций экономического сотрудничества: уроки для Центральной Азии. // Евразийская экономическая интеграция. 2009. №2

104. Лузанова А. Региональные аспекты государственного регулирования банковской системы: Поучительный опыт США. // Российский экономический журнал, 2000, №3

105. Лыч Г. Актуальные проблемы интеграционного процесса в регионе СНГ: жизненная необходимость взаимодействия и блокирующие обстоятельства. // Общество и экономика. 2006. №5

106. Малашенко А. Северный Кавказ: Когда закончилась война. // Pro et Contra. 2008. №4

107. Малашенко А. Кавказ, который мы теряем. Брифинг Московского центра Карнеги. 2009. Т.П. №3

108. Мамедов О.Ю. Убийственная любовь: тайна древнеримской экономической катастрофы. // Политическая концептология. 2009. №1

109. Маркедонов С. Кавказ в поисках «своей земли»: этничность и конфликты в регионе. // Свободная мысль. 2006. №4

110. Маркедонов С. Кавказские приоритеты внешней политики Казахстана. // Неприкосновенный запас. 2009. №4

111. Марков Л.С. Ягольницер М.А. Мезоэкономические системы: проблемы типологии. // Регион: экономика и социология. 2008. №1

112. Меркулова Ю. О региональной и межрегиональной монополизации российской экономики. // Общество и экономика. 2008. №6

113. Миллер А. История империй и политика памяти. // Россия в глобальной политике. 2008. Т.6. №4

114. Миллер А. Ментальные карты историка. И связанные с ними опасности. // Исторические записки. 2002. №5

115. Мониторинг социальных настроений населения стран постсоветского пространства. 9-я волна. Предварительные результаты. М.: Евразийский монитор, 2009

116. Московская A.A. Пути экономической и социальной трансформации стран СНГ. В кн.: Модели системной трансформации и социальная цена реформ (опыт России, ЦВЕ и стран СНГ). М., 2005

117. Наследие империй и будущее России. Под ред. А.И. Миллера. М.: НЛО, 2008

118. Национальные истории в советских и постсоветских государствах. Под ред. К. Аймермахера и Г. Бордюгова. М.: Фонд Фридриха Науманна, 2003

119. Обуховский В.В. Теории международной экономической интеграции. // Экономика XXI века. 2007. №1

120. Общественное мнение о распаде СССР и новые интеграционные ориентиры. М.: Евразийский монитор, 2006

121. Олейник A.H. Институциональный трансферт: субъекты и ограничения (российский случай в глобальном контексте). // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2005. Т. 3. №2

122. Олейник A.H. Конституция российского рынка: Согласие на основе пессимизма? // Социс. 2003. №9

123. Олейник А.Н. Рынок как механизм воспроизводства власти. // Pro et Contra. 2008. №2

124. Олейник А.Н. Таксономия властных отношений. // Политическая концептология. 2009. №2

125. Олейник А.Н. Эрозия демократии в России и на Западе в свете гипотезы о негативной конвергенции. // Общественные науки и современность. 2007. №2

126. Олкотт М.Б. Второй шанс Центральной Азии. М., Вашингтон: Центр Карнеги, 2005

127. Ореховский П. Фактор пространства в трансакционном анализе. // Общество и экономика. 2008. №6

128. Осмаков В., Копылов Г. Общие правила и общие исключения. // Евразия. 2003. №2

129. Панеях Э. Экономика и государство: подходы социальных наук. Публичная лекция на polit.ru, 2008

130. Пантин В., Лапкин В. Эволюция ценностных ориентации россиян в 1990-е годы. // Pro et Contra, 1999. Т.4. №2

131. Пивовар Е.И. Постсоветское пространство: альтернативы интеграции. СПб.: Алетейя, 2008

132. Пинчук Д. Экспансия России в СНГ// Росбалт. 2003. 19 сентября.

133. Плеханов Д. Перспективы развития взаимной торговли в рамках ЕЭП. // Экономическое обозрение ЕЭП. 2005. №2

134. Покровский В. Состояние экономики и потенциал взаимного сотрудничества участников Содружества Независимых Государств. // Общество и экономика. 2004. №5

135. Поланьи К. Экономика как институционально оформленный процесс. // Экономическая социология. 2002. Т.З. №2

136. Поллард A.M., Пассейк Х.Г. Эллис К.Х., Дейли Ж.П. Банковское право США. Пер. с англ. М.: Прогресс, Универс, 1992

137. Полтерович В.М. На пути к новой теории реформ. И Экономическая наука современной России. 1999. №3

138. Полтерович В.М. Трансплантация экономических институтов. // Экономическая наука современной России. 2001. №3

139. Портников В. Миф умер да здравствует миф! // Неприкосновенный запас. 2006. №6

140. Приграничные регионы в экономике и внешнеэкономическом сотрудничестве стран СНГ. Под ред. Л.Б. Вардомского. М.: ИЭ РАН, 2009

141. Pay B.B. Проблемы торговли аграрной продукцией в странах СНГ. // Россия и современный мир. 2002. №2

142. Ревякин Е. Инерция интеграции как одна из особенностей ее динамики. // Мировая экономика и международные отношения. 2006. №7

143. Резникова О. Постсоветская трудовая миграция. // Мировая экономика и международные отношения. 2009. №3

144. Рогачев А.Ю., Рогачев А.Ю. Анализ рынка на основе теории коинтеграции. // Экономика и математические методы. 2007. Т.43. №2

145. Российские международные компании: новые игроки для глобальной экономики M.: Deloitte, 2008

146. Российский бизнес за рубежом: Динамика развития. М.: СКОЛКОВО, 2008

147. Российский федерализм: экономико-правовые проблемы. Под ред. С.Д. Валентея. СПб.: Алетейя, 2008

148. Россия государства СНГ: взаимодействие в базовых отраслях промышленности. Под ред. В.А. Мельникова. М.: Экономика, 2001

149. Русские идут: зарождение развивающихся российских транснациональных корпораций. М.: RUSAL, 2006

150. Русский язык в новых независимых государствах. Опросы населения. Краткий предварительный отчет. М.: Евразийский монитор, 2007

151. Рывкина Р. Российское общество как теневая социоэкономическая система. // Мировая экономика и международные отношения. 2001. №4

152. Рязанцев С. Трудовая миграция в России в условиях интеграции в ЕврАзЭС. // Вопросы экономики. 2008. №6

153. Рязанцев С. Трудовая миграция в СНГ: Тенденции и проблемы регулирования. // Мировая экономика и международные отношения. 2005. №11

154. Савкович Е. Проекты экономической интеграции Китая и Казахстана. // Агентство политических новостей Казахстан. 2006. 28 августа

155. Сарчев A.M. Проблемы взаимодействия валютно-фондовых бирж государств СНГ в современных условиях. // Банковское дело. 2000. №8

156. Сергеев В.М., Казанцев A.A. Сетевая динамика глобализации и типология «глобальных ворот». // ПОЛИС. 2007. №2

157. Сколько людей говорит и будет говорить по-русски. // Demoskop Weekly. 2006. №251-252

158. Соколов В. Распад Британской империи как перестройка геоэкономической системы. // Вопросы экономики. 2009. №8

159. Стержнева М. Европейский Союз и СНГ: Сравнительный анализ институтов. М.: МОНФ, 1999

160. Сухарев М.В. Социальные антиинституты. // Экономическая социология. 2004. Т.5 №5

161. Тамбовцев В.Л. Роль рынка для институтов в институциональной эволюции. // Экономический вестник РГУ. 2005. Т. 3. №4.

162. Тренин Д. Идентичность и интеграция: Россия и Запад в XXI веке. // Pro et Contra. 2004. Т.8. №3

163. Тренин Д. Малая игра: геополитическое доверие грозит заслонить борьбу с терроризмом. // Брифинг Московского центра Карнеги, 2005, Т.7, №8

164. Тренин Д. Российская внешняя политика после Беслана. // Брифинг Московского Центра Карнеги. 2004. Т. 6. №11

165. Трунин И. Налоговая система: итоги и перспективы. Интервью. \vvvw.polit.'ru/analytics/2008/01/17/nalog.html. 2008

166. Туровский Р. Сравнительный анализ регионального развития России и Украины. // ПОЛИС. 1999. №6

167. Туровский Р. Конфликты на уровне субъектов федерации: типология, состояние, перспективы урегулирования. // Общественные науки и современность. 2003. №6

168. Тюрюканова Е. Денежные переводы мигрантов в российском контексте // Pro et Contra. 2005. Т.9. №1

169. У Брянска пропало молоко. //11овое время. 2009. 22 июня

170. Федерализм: российское и международное измерения (опыт сравнительного анализа). Под ред. Р. Хакимова. Казань: Казанский институт федерализма, 2004

171. Фельдман Д. Политическое взаимодействие элит стран СНГ. // ПОЛИС. 2005. №4

172. Филиппов Л. Смысл империи: к социологии политического пространства. В кн.: Иное: хрестоматия нового политического самосознания. Под ред. С. Чернышева. М., 1995

173. Флигстин H. Рынки как политика: политико-культурный подход к рыночным институтам. // Экономическая социология. 2003. Т.4. №1. С. 48

174. Фрумкин Б. Российско-белорусские экономические связи и интересы отечественного бизнеса. В кн.: Влияние российских групп интересов на политику России в отношении Беларуси. Рабочие материалы Московского Центра Карнеги, 2004, №9

175. Фурман Д. От Российской империи до падения СНГ. Публичная лекция на polit.ru, 2005

176. Фурман Д.Е. Перевернутый истмат. // Свободная мысль-XXI. 1995. №3

177. Хейфец Б.А. Взаимные инвестиции в СНГ // Экономист. 2005. № 8

178. Хейфец Б.А. Новая модель интеграционного сотрудничества стран СЭВ. M.: СЭВ, 1989

179. Хейфец Б.А. Прямые инвестиции российских компаний в странах СНГ: проблемы и перспективы. Научно-аналитический доклад ЦПИ ИЭ РАН 2006-2, 2006

180. Цветков В.А. Международная экспансия российских компаний: благо или вред? // ЭКО. 2008. №10

181. Цирель C.B. «Querty-эффекты», «path dependence» и закон Седова, или возможно ли выращивание устойчивых институтов в России. // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2005. Т.З. №3

182. Шенк Ф.Б. Ментальные карты: конструирование географического пространства в Европе. // Политическая наука. 2001. №4

183. Шепин С. Целесообразность Путина. // Газета. 2009. 6 мая

184. Шишков Ю. Интеграция и дезинтеграция: корректировка концепции // Мировая экономика и международные отношения. 1993. № 10

185. Шишков Ю. Отечественная теория региональной интеграции: опыт прошлого и взгляд в будущее. // Мировая экономика и международные отношения. 2006. №4

186. Шишков Ю. СНГ: Полтора десятилетия тщетных усилий. // Вопросы экономики. 2007. №4

187. Шишков Ю. Судьба Британского содружества наций: воспоминание о будущем СНГ. // Общественные науки и современность, 1996, №3

188. Шишков Ю. Кооперирование в машиностроении стран СНГ. // Евразийская экономическая интеграция. 2008. №1

189. Шумский Н. Координация валютно-финансовых и платежно-расчетных отношений в СНГ. // Общество и экономика. 2005. №4

190. Шумский Н. Общее экономическое пространство государств Содружества: оптимальный формат. // Мировая экономика и международные отношения. 2004. №2

191. Шурубович A.B. Некоторые теоретические аспекты экономического взаимодействия стран СНГ. М.: ЭПИКОН, 2000

192. Шурубович A.B., Ушакова H.A. Присутствие российского капитала на постсоветском экономическом пространстве. В кн.: Вопросы глобализации и регионализации на пространстве бывшего СССР. М.: ИМЭПИ РАН, 2002

193. Экономические стратегии стран СНГ и Россия. Под ред. А.Н. Барковского. М.: РУДН, 2003

194. Энергетические проблемы постсоветского пространства в зеркале общественного мнения. М.: Евразийский монитор, 2006

195. Эскиндаров М.А. Развитие корпоративных отношений в современной российской экономике. М.: Республика, 1999

196. Юсупова Г.Ф. Действует ли закон единой цены на российских рынках (на примере рынка пшеницы)? Препринт ГУ-ВШЭ, 2004, №WP 1/2004/02

197. Яковлев А. Эволюция стратегий взаимодействия бизнеса и власти в российской экономике. // Российский журнал менеджмента. 2005. Т.З. №1

198. Яковлев А., Фрай Т. Инвесторы и региональные власти: механизмы взаимодействия. Доклад на конференции ГУ-ВШЭ по проблемам развития экономики и общества, 7-9 апреля 2009 г., Москва

199. Acemoglu D. Why Not a Political Coase Theorem? Social Conflict, Commitment and Politics. // Journal of Comparative Economics. 2003. Vol. 31

200. Adams J. Principals and Agents, Colonialists and Company Men: The Decay of Colonial Control in Dutch East Indies. // American Sociological Review. 1996. Vol. 61. No. 1

201. Adler E. Imagined (Security) Communities: Cognitive Regions in International Relations. // Millenium -Journal of International Studies. 1997. Vol. 26. No. 2

202. Aggraval V. Corporate Market and Non-Market Strategies in Asia: A Conceptual Framework. // Business and Politics. 2001. Vol. 3. No. 2

203. Alesina A., Angeloni I., Etro F. The Political Economy of International Unions. NBER Working Paper №8645,2001

204. Alesina A., Perotti R. Economic Risk and Political Risk in Fiscal Unions. // Economic Journal. 1998. Vol. 108

205. Alesina A., Spolaore E. The Size of Nations, Cambridge: MIT Press, 2003

206. Alesina A., Spolaore E., Wacziarg R. Economic Integration and Political Disintegration. // American Economic Review. 2000. Vol. 90

207. Alesina A., Wacziarg R. Openness, Country Size and the Government. // Journal of Public Economics. 1998. Vol.69

208. Allison R. Virtual Regionalism, Regional Structures and Regime Security in Central Asia. // Central Asian Survey. 2008. Vol. 27. No. 2

209. Alston L.J., Mueller B. Pork for Policy: Executive and Legislative Exchange in Brazil. // Journal of Law, Economics and Organization. 2005. Vol. 22

210. Ambrosio T. Catching the 'Shanghai Spirit': How the Shanghai Cooperation Organization Promotes Authoritarian Norms in Central Asia. // Europe-Asia Studies. 2008. Vol. 60. No.8

211. Amrbosio T. The Political Success of Russia-Belarus Relations: Insulating Minsk from a Color Revolution. // Demokratizatsiya. 2006. Vol. 14. No. 3

212. Anand P.B. Financing the Provision of Global Public Goods. UNU-WIDER Discussion Paper No. 110, 2002

213. Andriamananjara S. On the Size and Number of Regional Integration Arrangements: A Political Economy Model. World Bank Policy Research Working Paper No.2117, 1999

214. Apolte Th. Gibt es eine optimale Grösse der Europäischen Union? In: Vollmer U. (Hrsg.). Oekonomi-sche und politische Grenzen von Wirtschaftsräumen. Berlin: Duncker & Humblot, 2006

215. Apolte Th. Secession Clauses: A Tool for the Taming of an Arising Leviathan in Brussels? // Constitutional Political Economy. 1997. Vol. 8

216. Arzaghi M., Henderson J.V. Why Countries Are Fiscally Decentralizing. // Journal of Public Economics. 2005. Vol. 89

217. Ash R., Kueh Y.Y. Economic Integration within Greater China: Trade and Investment Flows between China, Hong Kong and Taiwan. // China Quarterly. 1993. No. 136

218. Aslund A., Olcott M.B., Gamett S.W. Getting It Wrong: Regional Cooperation and the Commonwealth of Independent States. Washington: Carnegie Endowment for International Peace, 1999

219. Aviat A., Coeurdacier N. The Geography of Trade in Goods and Asset Holdings // Journal of International Economics. 2007. Vol. 71. No. 1

220. Babajanian B.V. Local Governance in post-Soviet Armenia: Leadership, Local Development and Accountability. // Communist and Post-Communist Studies. 2008. Vol. 41

221. Badykova N. Regional Cooperation in Central Asia: A View from Turkmenistan. // Problems of Economic Transition. 2006. Vol. 48. No. 8

222. Baev P.K. Russian Quasi-Federalism and Georgia's Non-Existent Territorial Integrity. // Central Asia -Caucasus Analyst. 2006. March 5

223. Bai C.-E., Du Y., Tao Z., Tong S.Y. Local Protectionism and Regional Specialization: Evidence from China's Industries. // Journal of International Economics. 2003. Vol. 63. No. 2

224. Baldwin R. A Domino Effect of Regionalism. NBER Working Paper No. 4465, 1993

225. Baldwin R.E., Venables A.J. Regional Economic Integration. Mimeo, 2004

226. Bandelow N.C., Schumann D., Widmaier U. European Governance by Package Deals between the European Commission and Large Firms Preconditions, Strategies, Welfare Effects. Mimeo, 1999

227. Bandyopadhyay S. Wall H.J. Customs Union or Free Trade Area? The Role of Political Asymmetries. // Review of International Economics. 1999. Vol. 7. No. 4

228. Bang P.F. Trade and Empire In Search of Organizing Concepts for the Roman Economy. // Past and Present, No. 195,2007

229. Barett C.B. Spatial Market Integration. //New Palgrave Dictionary of Economics. L.: Palgrave Macmil-lan, 2008

230. Bargadar A. Nakhichevan: Disappointment and Secrecy. CRS No. 234, 2004

231. Barkema H.G., Bell J.H.J., Pennings J.M. Foreign Entry, Cultural Barriers and Learning // Strategic Management Journal, 1996, Vol. 17, No. 2

232. Barro R.J., Sala-i-Martin X. Convergence //Journal of Political Economy. 1992. Vol. 100. No. 2

233. Barton L. Government Collusion in Janeba's Model of Multijurisdictional Tax Competition. // Economic Bulletin. 2002. Vol. 8

234. Bâtisse C., Poncet S. Protectionism and Industry Location in Chinese Provinces. Mimeo, 2003

235. Baumöl W.J. Entrepreneurship: Productive, Unproductive and Destructive. // Journal of Political Economy, 1990, Vol. 98

236. Beck U. Macht und Gegenmacht im globalen Zeitalter. Frankfurt: Suhrkamp Verlag, 2001

237. Bednar J. Judiciary Predictability and Federal Stability: Strategic Consequences of Institutional Imperfections. //Journal of Theoretical Politics. 2004. Vol. 16

238. Bednar J. Valuing Exit Option. Mimeo. 2006

239. Bednar J., Ferejohn J., Garrett G. The Politics of European Federalism. // International Review of Law and Economics. 1996. Vol. 16

240. Behm M., Grüner H.P. Electoral College, Popular Vote and Regional Information. Mimeo, 2002

241. Berg I. The Southern Aegean System. // Journal of World System Research. 1999. Vol. 5. No. 3

242. Berkovitz D., Delong D.N. Integration: An Empirical Assessment of Russia // Journal of Urban Economics. Vol. 53

243. Berkovitz D., DeJong D., Husted S. Quantifying Russia's Price Liberalization. // Journal of Comparative Economics. 1998. Vol. 26. No. 4

244. Berkovitz D., DeJong D.N. Economic Consequences of Russia's Internal Borders. In: Russia's Agro-Food Sector. Ed. by P. Wehrheim et al. Kluwer, 2001.

245. Berkovitz D., DeJong D.N. Economic Fragmentation in Russia // Economic of Governance. 2005. Vol. 6. No. 3

246. Bernauer Th. Staaten im Weltmarkt: Zur Handlungsfähigkeit von Staaten trotz wirtschaftlicher Globalisierung. Opladen: Leschke + Budrich, 2000

247. Bernauer Th., Styrsky V. Adjustment or Voice? Corporate Responses to International Tax Competition. // European Journal of International Relations. 2004. Vol. 10. No. 1

248. Bernstam M.S., Rabuslika A. From Prédation to Prosperity: How to Move from Socialism to Market. Hoover Institution, 2006

249. Bieling H.-J. Internationale Politische Ökonomie: Eine Einführung. Wiesbaden: VS Verlag, 2007

250. Bigdai V. Fiscal Decentralization and Tax Sharing in Transition Economies. Mimeo, 2000

251. Birkinshaw J., Morrison A., Hulland J. Structural and Competitive Determinants of a Global Business Strategy. // Strategic Management Journal. 1995. Vol. 16. No. 8

252. Blanchard O., Ki emer M. Disorganization. // Quarterly Journal of Economics. 1997. Vol. 112

253. Blanchard O., Shleifer A. Federalism with and without Political Decentralization: China versus Russia. // IMF Staff Paper. 2001. Vol. 48

254. Blankart C.B. Koester G. Political Economics versus Public Choice: Two Views of Political Economy in Competition. // Kyklos. 2006. Vol. 59. No. 2

255. Blankart C.B. The Process of Government Centralization: A Constitutional View. // Constitutional Political Economy. 2000. Vol. 11

256. Blankart C.B., Koester G. Refocusing the EU Budget an Institutional View. Mimeo, 2008

257. Blankart Ch. B. A Public Choice View of Tax Competition. // Public Finance Review. 2002. Vol. 30. No. 5

258. Blatter J. Beyond Hierarchies and Networks: Institutional Logics and Change in Transboundary Space. // Governance. 2003. Vol. 16. No. 4

259. Blecker R.A. The North American Economies After NAFTA // International Journal of Political Economy. 2003. Vol.33. No. 3

260. Boeckenfoerde M., Dann P. Wiesner V. Max Planck Manual on Different Forms of Decentralization. Heidelberg, 2007

261. Bolton P., Roland G. The Break-up of Nations: A Political Economy Analysis. // Quarterly Journal of Economics. 1997. Vol. 112

262. Bolton P., Roland G., Spolaore E. Economic Theories of the Break-Up and Integration of Nations. // European Economic Review. 1996. Vol. 40

263. Bond E.W., Syropoulos C. The Size of Trading Blocs: Market Power and World Welfare Effects. // Journal of International Economics. 1996. Vol. 40

264. Bordignon M., Brusco S. On Enhanced Cooperation. Mimeo. 2006

265. Borrmann A. Interregionale Integration von Industrie- und Entwicklungsländern. HWWA-Diskussionspapier Nr. 45, 1997

266. Bouvven P. Corporate Lobbying in the European Union: the Logic of Access. // Journal of European Public Policy. 2002. Vol. 9. No. 3

267. Bouwen P. Exchanging Access Goods for Access: A Comparative Study of Business Lobbying in the European Union Institutions. // European Journal of Political Research. 2004. Vol. 43. No. 3

268. Bowles S., Gintis H. The Revenge of Homo Economicus: Contested Exchange and the Revival of Political Economy // Journal of Economic Perspectives. 1993. Vol. 7. No. 2

269. Boyer R. How and Why Capitalisms Differ. MPIfG Discussion Paper 2005, N05/4

270. Braguinsky S., Myerson R.B. A Macroeconomic Model of Russian Transition: The Role of Oligarchic Property Rights. // Economics of Transition. 2007. Vol. 15

271. Braguinsky S., Myerson R.B. Capital and Growth with Oligarchic Property Rights. Mimeo, 2007

272. Brennan G., Buchanan J.M. The Power to Tax. NY, 1980

273. Breslin S. Decentralization, Globalization, and China's Partial Re-Engagement with the Global Economy. // New Political Economy. 2000. Vol. 5. No. 2

274. Breslin S. Foreign Direct Investment in China: What the Figures Don't Tell Us. Mimeo, 2004

275. Breslin S. Studying Regions: Learning from the Old, Constructing the New. // New Political Economy.2000. Vol. 5. No. 3

276. Brimble P. Launch of the Investment Guide to the Silk Road. Mimeo, 2009

277. Brou D. Ruta M. Special Interests and the Gains from Political Integration. // Economics and Politics. 2005. Vol. 18

278. Brunner G. Rechtskultur in Osteuropa: Das Problem der Kulturgrenzen. In: Brunner G. (Hrsg.) Politische und ökonomische Transformation in Osteuropa. Berlin, 1996

279. Buchanan J.M., Faith R.L. Secession and the Limits of Taxation: Towards a Theory of Internal Exit. //American Economic Review. 1987. Vol. 77

280. Buchanan J.M., Tullock G. The Calculus of Consent: Logical Foundations of Constitutional Democracy. University of Michigan Press, 1962

281. Bucovetsky S. Tax Bloc Formation among Leviathans, Mimeo. 2005

282. Budzinski O. Systemwettbewerb und US Antitrust Hegemonie im Zeichen von Empagran: eine institutionenökonomische Analyse. In: Globale Wirtschaft nationale Verantwortung. Berlin: Hans Martin Schleyer-Stiftung, 2005

283. Bulmer S., Padgett S. Policy Transfer in the European Union: An Institutionalist Perspective. Mimeo, October 2003

284. Burbidge J.B., DePater J.A., Myers, G.A., Sengupta A. A Coalition-Formation Approach to Equilibrium Federations and Trading Blocs. // American Economic Review. 1997. Vol. 87

285. Busygina I. Political Crisis in Russia: The Regional Dimension. Friedrich Ebert Stiftung Studie Nr. 58, 1993

286. Cadot O., de Melo J., Olarreaga M. Regional Integration and Lobbying for Tariffs against Nonmembers // International Economic Review. 1999. Vol. 40. No. 3

287. Cai 1-1., Treisman D. State Corroding Federalism. //Journal of Public Economics. 2004. Vol. 88

288. Carbonara E., Parisi F. Choice of Law and Legal Institutions: Rethinking the Market for Legal Rules. U of Minnesota Law School Legal Studies Research Paper No. 07-38,2007

289. Carlos A.M., Nicholas S. Theory and History: Seventeenth-Century Joint-Stock Chartered Companies. //Journal of Economic History. 1996. Vol. 56. No. 4

290. Casanova L. East Asian, European and North American Multinational Firm Strategies in Latin America // Business and Politics. 2004. Vol. 6. No. 1. Article 6

291. Casella A. Large Countries, Small Countries and the Enlargement of Trade Blocks. // European Economic Review. 1996. Vol. 40

292. Casella A. On Markets and Clubs: Economic and Political Integration of Regions with Unequal Productivity. // American Economic Review. 1992. Vol. 82. No. 2

293. Casella A. Participation in a Currency Union. // American Economic Review. 1992. Vol. 82

294. Casella A. The Role of Market Size in the Formation of Jurisdictions. // Review of Economic Studies.2001. Vol.68

295. Casella A., Feinstein J.S. Public Goods in Trade: On the Formation of Markets and Jurisdictions. // International Economic Review. 2002. Vol. 43

296. Casella A., Weingast B.R. Elements of a Theory of Jurisdictional Change. In: Eichengreen B.J., von Hagen J.A. (eds.): Politics and Institutions in an Integrated Europe. Springer, 1995

297. Chase K.A. Economic Interests and Regional Trade Arrangements: The Case of NAFTA // International Organization. 2003. Vol. 57

298. Chen M., Gui Q., Lu M., Chen Z. Economic Opening and Domestic Market Integration. In: Garnaut R., Song L. (eds.): China: Linking Markets for Growth. Canberra: ANU Press, 2007

299. Chen N. Intra-National vs. International Trade in the European Union: Why Do National Borders Matter? //Journal of International Economics. 2004. Vol. 63

300. Cheng I.-H. On the Lobbying Behavior Response to Political Asymmetries in International Economic Integration. // Journal of Economic Integration. 2003. Vol. 18. No. 3

301. Chevassus-Lozza E., Galliano D. Intra-Firm Trade and European Integration: Evidence from the French Multinational Agrobusiness. GRES Working Paper № 24. 2006

302. Christelis D., Georgarakos D., Haliassos M. Economic Integration and Mature Portfolios. CSEF Working Paper No. 194, 2008

303. Clark S.E. Spatial Concepts and Cross Border Governance Strategies: Comparing North American and Northern Europe Experience. Mimeo. 2002

304. Clark X., Hatton T., Williamson J. What Explains Cross-Border Migration in Latin America? HIER Discussion Paper. No. 2012, 2003

305. Collinson S., Rugman A. Japanese Business is Regional, not Global. Mimeo. 2005.

306. Combes P.-P., Lafourcade M., Mayer T. The Trade-Creating Effect of Business and Social Networks: Evidence from France. // Journal of International Economics. 2005. Vol. 66. No. 1

307. Coppieters B. (ed.) Contested Borders in the Caucasus. Brussels: Vub Brussels University Press, 1996

308. Corsetti G., Pesenti P. Self-validating Optimal Currency Areas. Mimeo, 2002

309. Costa Lima R., Moreira H., Verdier T. Lobbying and Information Transmission in Customs Unions. Mimeo, 2008

310. Courchene T.J. Vertical and Horizontal Fiscal Imbalances: An Ontario Perspective. Mimeo, 2005

311. Cox R.W. Explaining Business Support for Regional Trade Agreements. In: Frieden J.A., Lake D. (eds.): International Political Economy: Perspectives on Global Power and Wealth. Taylor & Francis, 1999

312. Crane K., Peterson D.J., Oliker O. Russian Investment in the Commonwealth of Independent States // Eurasian Geography and Economics. 2005. Vol. 46. No. 4

313. Cr£m£r J., Palfrey T.A. In or Out? Centralization by Majority Vote. European Economic Review. 1996. Vol. 40

314. Cuaresma J.C., Egert B., Silgoner M.A. Price Level Convergence in the EU: Did the Introduction of the Euro Matter? // Monetary Policy and the Economy. 2007. Q1

315. D'Anieri P. International Cooperation among Unequal Partners: The Emergence of Bilateralism in the Former Soviet Union. // International Politics. 1997. Vol. 34

316. Dagan N., Volij O. Formation of Nations in a Welfare-Minded World. // Journal of Public Economic Theory. 2000. Vol. 2. No. 2

317. Damjanovic T. Essays in Public Finance. Stockholm School of Economics, PhD Thesis, 2002

318. Danilovich A. Russian-Belarus Integration: Playing Games behind the Kremlin Wall. Ashgate, 2006

319. Das S.P., Ghosh S. Endogenous Trading Bloc Formation in a North-South Global Economy. // Canadian Journal of Economics. 2006. Vol. 39. No. 3

320. Dascher K., I laupt A. The Political Economy of Regional Integration Projects Where Rich and Poor Meet. CESifo Working Paper. 2008. No. 2280

321. Das-Gupta A. Internal Trade Barriers in India: Fiscal Check-Posts. Mimeo. 2003

322. Davidson W. The Location of Foreign Direct Investment Activity: Country Characteristics and Experience Effects // Journal of International Business Studies. 1980. Vol. 11. No. 2

323. Davis R.B., Naughton H.T. Cooperation in Environmental Policy: A Spatial Approach. Mimeo. 2006

324. De Boe P., Grasland C., Healy A. Spatial Integration. Mimeo, 1999

325. De Masi P., Koen V. Relative Price Convergence in Russia. // IMF Staff Papers. 1996. Vol. 43. No. 1

326. De Melo L. Fiscal Federalism and Government Size in Transition Economies: the Case of Moldova. // Journal of International Development. 2001. Vol. 13. No. 2

327. De Sousa J., Lamotte O. Does Political Disintegration Lead to Trade Disintegration? Evidence from Transition Countries. // Economics of Transition. 2007. Vol. 15. No. 4

328. Deas I. From a New Regionalism to an Unusual Regionalism? Mapping the Emergence of Nonstandard Regional Configurations in Europe. Mimeo. 2004

329. Dehejia V.H., Genschel Ph. Tax Competition in the European Union // Politics and Society. 1999. Vol. 27. No. 3

330. Deng K.C. Development and Its Deadlock in Imperial China, 221 BC 1840 AD. // Economic Development and Cultural Change. 2003. Vol. 51. No. 2

331. Devlin R., Estevadeoral A. Trade and Cooperation: A Regional Public Good Approach. In: Estevadeor-al A., Frantz B., Nguyen T.R. Regional Public Goods: From Theory to Practice. IADB, 2005

332. DiMaggio P., Powell W. The "Iron Cage" Revisited: Institutional Isomorphism and Collective Rationality in Organizational Fields. // American Sociological Review. 1983. Vol. 48

333. Djankov S., Freud C. Trade Flows in the Former Soviet Union. // Journal of Comparative Economics. 2002. Vol. 30. No. 1

334. Djankov S., Glaeser E., La Porta R., Lopes-de-Silanes F., Shleifer A. The New Comparative Economics. // Journal of Comparative Economics. 2003. Vol. 31. No. 4

335. Dobson W., Yue C.S. (eds.): Multinationals and East Asian Integration. Ottawa: IDRC/ISEAS, 1997

336. Doh J.P. Regional Market Integration and Decentralization in Europe and North America: Implications for Business-Government Relations and Corporate Public Affairs. // Business and Society. 1999. Vol. 38

337. Dosh J., Hensengerth O. Subregional Cooperation in Southeast Asia: The Mekong Basin // European Journal of East Asian Sftidies. 2005. Vol. 4. No. 2

338. Dow D., Karunaratna A. Developing a Multidimensional Instrument to Measure Psychic Distance Stimuli // Journal of International Business Studies. 2006. Vol. 37

339. Dowley K.M. Striking the Federal Bargain in Russia: Comparative Regional Government Strategies. // Communist and Post-Communist Studies. 1998. Vol. 31

340. Drezner D.W. Globalization, Harmonization and Competition: the Different Pathways to Policy Convergence. //Journal of European Public Policy. 2005. Vol. 12

341. Drezner D.W. Who Rules? The Regulation of Globalization. Mimeo, 2002

342. Efird B., Genna G.M. Structural Conditions and the Propensity for Regional Integration. // European Union Politics. 2002. Vol. 3

343. Ehrke J. Decentralization, Development Assistance and the Danger of Secession. Mimeo. 2004

344. Eising R. Multilevel Governance and Business Interests in the European Union. // Governance. 2004. Vol. 17. No. 2

345. Eising R. The Access of Business Interests to European Union Institutions: Notes Towards a Theory. Mimeo, 2005

346. Elborg-Woytek K. Of Openness and Distance: Trade Developments in the Commonwealth of Independent States, 1993-2002. IMF Working Paper WP/03/207, 2003

347. Engel C., Rogers J.H. How Wide Is the Border? // American Economic Review. 1996. Vol. 86. No. 5

348. Erlei M., Leschke M., Sauerland D. Neue Institutionenökonomik. Stuttgart: Schäfel-Poeschel, 1999

349. Escaitb H. Regional Integration and Macroeconomic Coordination in Latin America. CEPAL Review No. 82,2004

350. Etro F. Political Geography. // Public Choice. 2006. Vol. 127

351. Evers H.D., Kaiser M. Two Continents, One Arena: Eurasia. Bielefeld Sociology of Development Research Centre Working Paper No. 328, 2000

352. Faber R.P., Stokman Ad.C.J. Price Convergence in Europe from a Macro Perspective: Product Categories and Reliability. De Nederlandsche Bank Working Paper No. 034,2005

353. Fan C.S., Wei X. The Law of One Price: Evidence from the Transitional Economy of China. // Review of Economics and Statistics. 2006. Vol. 88. No.4

354. Feenstra R. Advanced International Trade: Theory and Evidence. Princeton University Press, 2004

355. Felbermayr G., Flach L. Networkds and Trade: Evidence from Jewish Diaspora. Mimeo, 2009

356. Feld L.P. Fiskalischer Föderalismus in der Schweiz: Vorbild für die Reform der deutschen Finanzverfassung. Mimeo, 2004

357. Feld L.P., Kerber W. Mehr-Ebenen-Jurisdiktionssysteme: Zur variablen Archikektur der Integration. In: Vollmer U. (Hrsg.): Oekonomische und politische Grenzen von Wirtschaftsräumen. Berlin, 2006

358. Feld L.P., Schaltegger C.A., Schnellenbach J. The Impact on Referenda on the Centralization of Public Good Provision: A Political Economy Approach. CESIfo Working Paper J^k 1083, 2006

359. Feng Y., Genna G. Domestic Institutional Convergence and Regional Integration: Further Evidence. In: Salavrakos I.D. (ed.): Aspects of Globalization, Régionalisation and Business. Athens: ATINER, 2004

360. Fernandez R., Portes J. Return to Regionalism: An Analysis of Non-Traditional Gains from Regional Trade Arrangements? // The World Bank Economic Review. 1998. Vol. 12. No. 2

361. Feuerwerker A. The State and the Economy in Late Imperial China. // Theory and Society. 1984. Vol. 13. No. 3

362. Fidrmuc J., Fidrmuc J. Disintegration and Trade. ZEI Working Paper, B24, 2001

363. Figueiredo, R.J.P. de, Weingast B.R. Self-Enforcing Federalism. //Journal of Law, Economics and Organization. 2005. Vol. 21

364. Filippov M., Ordershook P.C., Shvetsova O. Designing Federalism: A Theory of Self-Sustaining Political Institutions. Cambridge: Cambridge University Press, 2004

365. Fligstein N. The Political and Economic Sociology of International Economic Arrangements. In: Smelser N., Swedberg R. (eds.). Handbook of Economic Sociology. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 2005

366. Fligstein N., McNichol J. The Institutional Terrain of the European Union. In: Sandholtz W., Stone Sweet A. (eds.), European Integration and Supranational Governance, Oxford, 1998

367. Fligstein N. Stone Sweet A. Constructing Policies and Markets: An Institutional Account of European Integration. // American Journal of Sociology. 2002. Vol. 107. No. 5

368. Flörkemeier H. Functional Regions and the Measurement of Economic Integration. University of Freiburg Discussion Paper. 2002

369. Foreign Investment in Latin America and the Caribbean 2006. Santiago: ECLAC, 2006.

370. Frankel J.A., Rose A.K. The Endogeneity of the Optimum Currency Area Criteria. // Economic Journal. 1998. Vol. 108

371. Freinkman L., Polyakov E., Revenco C. Trade Performance and Regional Integration of the CIS Countries. World Bank Working Paper No. 3 8, 2004

372. Freriks R., Widmaier U. Die Veränderung der Strategie ökonomischer Akteure im Prozess der Entstehung eines europäischen Binnenmarktes. In: Czada R., Lütz S. (eds.). Die politische Konstitution von Märkten. Wiesbaden, Westdeutscher Verlag, 2000

373. Frieden J., Martin L.L. International Political Economy: Global and Domestic Interactions. In: Katznelson I., Milner H.V. (eds.): Political Science: State of the Discipline. NY and L.: W.W. Norton, 2002

374. Friedman D. A Theory of the Size and Shape of Nations. // Journal of Political Economy. 1977. Vol. 85

375. Fruchtmann J. Der russische Föderalismus unter Präsident Putin: Diskurse Realitäten. PhD Thesis, University of Bremen, 2003

376. Fukao K., Okubo T. Why Has the Border Effect in Japanese Market Declined? The Role of Business Networks in East Asia. 2004. HEI Working Paper No. 12

377. Fung K.C., Schneider P.C. Asymmetrie Integration. // International Journal of Applied Economics. 2006. Vol. 2

378. Furasawa T., Konishi H. Free Trade Networks. // Journal of International Economics. 2007. Vol. 72

379. Furusawa T., Konishi H. Free Trade Networks with Transfers. // Japanese Economic Review. 2005. Vol. 56, No. 2

380. Gaddy C., Ickes B.W. Stability and Disorder: An Evolutionary Analysis of Russia's Virtual Economy. In: Bonnell V.E., Breslauer G.W. (eds.) Russia in the New Century: Stability or Disorder. Boulder: Westview, 2001

381. Gardner B.L., Brooks K.M. Food Prices and Market Liberalization in Russia: 1992-93. // American Journal of Agricultural Economics. 1994. Vol. 76. No. 3

382. Gardner B.L., Brooks K.M. How Retain Food Markets Responded to Price Liberalization in Russia. World Bank Working Paper No. 1140, 1993

383. Garnaut R., Song L. (eds.). China: Linking Markets for Growth. Canberra: ANU Press, 2007

384. Gaulier G., Haller S. The Convergence of Automobile Prices in the European Union. CEPII Working Paper No. 14. 2000

385. Gazon J. From Economic Structure to Power Structure: A Structural Analysis. Mimeo. 2000

386. Gelethanycz M.A. The Salience of "Culture's Consequences": The Effects of Cultural Values on Top Executive Commitment to Status Quo. // Strategic Management Journal. 1997. Vol. 18. No. 8

387. Genna G., Feng Y. Regional Integration and Domestic Institutional Homogeneity: A Comparative Analysis of Regional Integration in the Americas, Pacific Asia and Western Europe // Review of International Political Economy. 2003. Vol. 10. No. 2

388. Genschel P., Pliimper T. Regulatory Competition and International Cooperation. // Journal of European Public Policy. 1997. Vol. 4

389. Ghoshal S. Global Strategy: An Organizing Framework. // Strategic Management Journal. 1987. Vol. 8. No. 5

390. Gibson E.L., Falleti G.T. Unity by the Stick: Regional Conflict and the Origins of Argentine Federalism. In: Gibson E.L. (ed.): Federalism and Democracy in Latin America. Baltimore, 2004

391. Gilpin R. Global Political Economy: Understanding the International Economic Order. Princeton University Press, 2001

392. Gleason G. The Federal Formula and the Collapse of the USSR// Publius: Journal of Federalism. 1992. Vol. 22

393. Global Economic Prospects 2006. W.: WB, 2005.

394. Gluschenko A. Anatomy of Russia's Market Segmentation. L1COS Discussion Paper No. 210,2008

395. Gluschenko K. Market Integration in Russia During the Transformation Years // Economics of Transition. 2003. Vol. 11. No. 3

396. Glushchenko K. Goods Market Integration in Russia during the Economic Upturn. William Davidson Institute Working Paper No. 821, 2008

397. Goldberg P.K., Verboen F. Market Integration and Convergence to the Law of One Price: Evidence from the European Car Market. II Journal of International Economics. 2005. Vol. 65. No. 1

398. Goodwin B.K., Grenners T.J., McCurdy C. Spatial Price Dynamics and Integration in Russian Food Markets. // Journal of Policy Reform, 1999. Vol. 3. No. 2

399. Gorter J., de Mooij R.A. Capital Income Taxation in Europe: Trends and Trade-offs. Amsterdam: Netherlands Bureau for Economic Policy Analysis, 2001

400. Gould J. A., Hetman Y. Market Democracy Unleashed? Business Elites and the Crisis of Competitive Authoritarianism in Ukraine. // Business and Politics. 2008. Vol. 10. No. 2

401. Goyal S., Joshi S. Bilateralism and Free Trade. // International Economic Review. 2006. Vol. 47, No. 3

402. Goyal S., Staal K. The Political Economy of Regionalism. // European Economic Review. 2004. Vol. 48

403. Gradstein M. Political Bargaining in a Federation: Buchanan Meets Coase. European Economic Review. 2004. Vol. 48

404. Gräfe C., Raiser M., Sakatsume T. Beyond Borders: Reconsidering Regional Trade in Central Asia. EBRD Working Paper No. 95,2005

405. Gräfe R., Irigoin M.A. The Spanish Empire and Its Legacy: Fiscal Re-Distribution and Political Conflict in Colonial and Post-Colonial Spanish America. GEHN Working Paper No. 23/06,2006

406. Grantham G. The Prehistoric Origin of European Economic Integration. McGuill University Department of Economics Working Paper No. 28,2006

407. Grazzini L., Petretto A. Tax Competition between Unitaiy and Federal Countries. // Economics of Governance. 2007. Vol. 8. No. 1.

408. Grazzini L., Petretto A. Voting on Devolution in a Federal Country with a Bicameral National System. Mimeo, 2008

409. Greenberg J., Weber S. Strong Tiebout Equilibrium under Restricted Preference Domain. // Journal of Economic Theory. 1986. Vol. 38

410. Greif A. Institutions and International Trade: Lessons from the Commercial Revolution. // American Economic Review. 1992. Vol. 82. No. 2

411. Greif A., Latin D. A Theory of Endogenous Institutional Change. // American Political Science Review. 2004. Vol. 98. No. 4

412. Grinberg R. Integration und Desintegration im postsowjetischen Raum, in Cassel, Dieter, and Paul J.J. Weifens. (eds.): Regionale Integration und Osterweiterung der Europäischen Union, Stuttgart, Lucius & Lucius, 2004

413. Grossman E. Building Politics Back In: Rethinking the Role of Economic Interest Groups in European Integration. // Journal of European Public Policy. 2004. Vol. 11. No. 4

414. Grossman G., Helpman E. Protection for Sale. // American Economic Review. 1994. Vol. 84. No. 4

415. Grossman G.M., Helpman E. The Politics of Free Trade Arrangements // American Economic Review. 1995. Vol. 85. No. 4

416. Gullette D. Theories of Central Asian Factionalism: The Debate in Political Science and Its Wider Implications. // Central Asian Survey. 2007. Vol. 26. No. 3

417. Guriev S., Yakovlev E., Zhuravskaya E. Inter-Regional Trade and Lobbying. CEFIR Working Paper. 2007. No. 100

418. Guriev S.M., Sonin K. Dictators and Oligarchs: A Dynamic Theory of Contested Property Rights. // Journal of Public Economics. 2009. Vol. 93

419. Haas E. The Uniting of Europe. University of Notre Dam Press, 2004

420. Haas P. Epistemic Communities and International Policy Coordination. // International Organization, 1992, Vol. 46

421. Hale H.E. The Parade of Sovereignities: Testing Theories of Secession in the Soviet Setting. // British Journal of Political Science. 2000. Vol. 30

422. Hancock K. The Third Way: Single-State Structures in Regional Integration Accords. Mimeo, 2008

423. Hancock K.J.: Governing Structures in Economic Integration: The Single-State Option and the Case of Russia. Mimeo, 2007

424. Hanson G.H. Illegal Migration from Mexico in the United States // Journal of Economic Literature. 2006. Vol. 44. No. 4

425. Hamdani K. Investment Promotion under the Silk Road Initiative. Mimeo, 2007

426. Havrylyshin O. Fifteen Years of Transformation in the Post-Communist World: Rapid Reformers Outperformed Gradualists. CATO Institute Development Policy Analysis No. 4, 2007

427. Hegre H. Has Commerce Replaced Conquest? Development and Territorial Wars. Mimeo. 2000

428. Heinemann-Grüder A. Föderale Autonomie in den GUS Staaten. Mimeo, 2003

429. Heinzlmeir H. Ungeliebte Minderheit: Zur Rolle der Auslandschinesen in Südostasien // Internationale Politik. 1998. N6

430. Hellman J.S. Winners Take All: The Politics of Partial Reform in Postcommunist Transitions. II World Politics 1998. Vol. 50

431. Herrera Y.M. Imagined Economies: The Source of Russian Regionalism. Cambridge University Press, 2005

432. Herrmann-Pillath C. Deliberative Trade Policies. // Evolutionary and Institutional Economics Review.2006. Vol. 3. No. 2

433. Herrmann-Pillath C. Integration durch Evolution: Die asiatisch-pazifische Alternative zur europäischen Integration. In: Cassel D. (Hrsg.) Europäische Integration als ordnungspolitische Gestaltungsaufgabe. Berlin: Duncker und Humblot, 1998

434. Herrmann-Pillath C. International Market Access Rights: Emergence, Evolution and Economic Significance. University of Witten/Herdecke Discussion Paper, 2005, No. 142.

435. Herrmann-Pillath C. Kritik der reinen Theorie des internationalen Handels. Band 2. Evolutionäre Politische Oekonomie. Marburg: Metropolis, 2004

436. Herrmann-Pillath C.: Diversity, Identity, and the Indeterminacy of the Size of Nation. // European Journal of Law and Economics. 2009. Vol. 27

437. Ililman A.L. Political Institutions, Jurisdictional Boundaries and Rent Creation. // Keio Economic Studies. 2005. Vol. 41. No. 1-2

438. Hirth K.G. Interregional Trade and the Formation of Prehistoric Gateway Communities. // American Antiquity. 1978. Vol. 43. No. 1

439. Hong E., Sun L. Dynamics of Internationalization and Outward Investment: Chinese Corporations' Strategies. // China Quarterly. 2006. Vol. 187

440. Hortacsu A., Syverson C. Why Do Firms Own Production Chains? Mimeo, 2009

441. Hubner W. UNDP Silk Road Initiative Progress Report. Mimeo, 2005

442. Hwang P., Burges W.P.Apprehension and Temptation: The Forces against Cooperation. // Journal of Conflict Resolution. 1999. Vol. 43. No. 1

443. Iaryczower M., Saiegh S., Tommasi M. Coming Together: The Industrial Organization of Federalism. Mimeo, 1999444. leda O. Regional Identities and Mesa-Mega Area Dynamics in Slavic Eurasia: Focused on Eastern Europe. Mimeo, 2004

444. Institutional Economics in France and Germany Ed. by Labrousse A., Weisz J.D. Berlin: Springer, 2001

445. Investment Guide to Silk Road. N.Y. and Geneva: UNCTAD, 2009

446. Irwin D.A. The Impact of Federation on Australia's Trade Flows. Mimeo, 2005

447. Isard W. General Theory: Social, Political, Economic and Regional with Particular Reference to Deci- -sion-Making Analysis. Cambridge, Lnd., 1969.

448. Isele K. Fusionskontrolle im Standortwettbewerb. U Pottsdam Discussion Paper, 2003, No. 51

449. Iwasaki I. Evolution of Government-Business Relationship and Economic Performance in the Former Soviet States. // Economics of Planning. 2004. Vol. 36. No, 3.

450. Jarocinska E. Determinants of Intergovernmental Transfers in Russia: Political Factors versus Objective Criteria. Mimeo, 2004

451. Jensen H. Sustaining Policy Coordination Between Economies of Different Size. // Journal of International Economics. 1994. Vol. 36

452. Jolly M. The European Union and Its People. Oxford: Oxford University Press, 2007

453. Jones Luong P. Economic Decentralization in Kazakhstan: Causes and Consequences. In: Jones Luong P. (ed.): The Transformation of Central Asia, Ithaca: Cornell University Press, 2004

454. Jones Luong P., Weinthal E. Contra Coercion: Russian Tax Reform, Exogenous Shocks and Negotiated Institutional Change. // American Political Science Review. 2004. Vol. 98. No. I

455. Jones P. Colluding Victims: A Public Choice Analysis of International Alliances. // Public Choice.2007. Vol. 132

456. Jones R.S., King R.E., Klein M. Economic Integration between Hong Kong, Taiwan and the Coastal Provinces of China. OECD Economic Study No. 20, 1993

457. Jones S.R.H., Ville S.P. Efficient Transactors or Rent-Seeking Monopolists? The Rational for Early Chartered Trading Companies. // Journal of Economic History. 1996. Vol. 56. No. 4

458. Jutterström M. A Business Dilemma in EU Lobbying Horizontal Relations and Parallel Actions. Mimeo, 2000

459. Kahancova M. Embedded Coordination: Multinationals' Employment Practices and Workplace Industrial Relations in Western and Eastern Europe. Mimeo. 2006

460. Kang D.C.: The Theoretical Roots of Hierarchy in International Relations. // Australian Journal of International Affairs. 2004. Vol. 58. No. 3

461. Karayalcin C. Divided We Stand, United We Fall: The Hume-Weber-Jones Mechanism for the Rise of Europe. Mimeo. 2004

462. Karayalcin C., Mendez-Carbajo D., Mitra D. Economic (Dis)integration in the Presence of Evolutionary Learning // Journal of Evolutionary Economics. 2004. Vol. 14

463. Kaufman S.J. The Fragmentation and Consolidation of International Systems. // International Organization. 1997. Vol. 51. No. 2

464. Keller W., Shiue C.H. Market Integration and Economic Development: A Long-Run Comparison. Mi-meo, 2004

465. Kemmerling A. Die Politische Ökonomie der EU-Osterweiterung: Ein Überblick über die Forschungsliteratur mit Kommentar. Ezoneplus Working Paper, 2004, No. 4

466. Kennan J., Riezman R. Do Big Countries Win Tariff Wars? // International Economic Review. 1988. Vol. 29. No. 1

467. Keohane R.O. International Institutions: Can Interdependence Work? // Foreign Policy. 1998. Spring

468. Kessing S.G., Konrad K.A., Kotsogiannis C. Foreign Direct Investment and the Dark Side of Decentralization. // Economic Policy. 2007. January

469. Kessler D., Temin R. Money and Prices in the Early Roman Empire. MIT Working Paper No. 05-11, 2005

470. Kim H.M. Introducing the New Concept of National Power: From the Network Perspective. // Peace Economics, Peace Science and Public Policy. 2009. Vol. 15. No. 1

471. Kindleberger C.P. The World in Depression: 1929-1939. Berkley: University of California Press, 1973

472. Knill Ch., Lehmkuhl D. Private Actors and the State: Internationalization and Changing Patterns of Governance. // Governance. 2002. Vol. 15

473. Koen V., Philipps S. Price Liberalization in Russia: Behavior of Prices, Household Incomes, and Consumption During the First Year. IMF Occasional Paper No. 104, 1993

474. Koen V., Philipps S. Price Liberalization in Russia: The Early Records. IMF Working Paper No.92, 1992

475. Kolomak Y. Regional Protection in Russia: Positive Analysis. EERC Working Paper No. 04/11, 2005

476. Konstantinidis N. Gradualism and Uncertainty in International Union Formation. Mimeo, 2007

477. Koremenos B., Lipson C., Snidal D. The Rational Design of International Institutions. // International Organization. 2001. Vol. 55 No. 4

478. Korobkov A.V. Migration Trends in Central Eurasia: Politics versus Economics. // Communist and Post-Communist Studies. 2007. Vol. 40

479. Köthenbürger M. Leviathans, Federal Transfers and the Cartelization Hypothesis. // Public Choice. 2005. Vol. 122

480. Krasner S.D. State Power and the Structure of International Trade. // World Politics-1976. Vol. 28. No. 3

481. Kuang G.S.C. Strategic Value of Central Asia in the Development of Euro-Asia. Mimeo, 2009

482. Kumar V. Designing Secession Proof States: Conflict over Size of Provinces. Mimeo, 2008

483. Kurdiukov G., Malfliet K. Integration by Absorption: New Subjects for the Russian Federation. // The CIS, the EU and Russia: Challenges of Integration. Ed. By Malfliet K., Verpoest L., Vinokurov E. Hampshire: Palgrave, 2007

484. Lake D. Hierarchy in International Relations. Ithaca: Cornell University Press, 2009

485. Lake D. The Rise, Fall and Future of the Russian Empire: A Theoretical Interpretation. In: Dawisha, K., Parrott, B. (eds.) The End of Empire? The Transformation of the USSR in Comparative Perspective. NY, 1997

486. Lake D.A. Entangling Relations: American Foreign Policy in This Century. Princeton University Press, 1999

487. Lake D.A. International Political Economy: A Maturing Interdiscipline. // Weingast B., Wittman D. (eds.). The Oxford Handbook of Political Economy. NY: Oxford University Press, 2006

488. Langhammer R. Does International Trade Catch Up with National Trade of Countries? Yes. Kiel Working Paper No. 1519,2009

489. Laursen F. Comparing Regional Integration Schemes: International Regimes or Would-Be Policies. Jean Monnet/Robert Schumann Working Paper Series, 2003, Vol. 3, No. 8.

490. Laursen F. Theory and Practice of Regional Integration. Jeann Monnet / Robert Schuman Paper Series. 2003. Vol. 8. No. 3

491. Lecours A. Political Issues in Paradiplomacy: Lessons from the Developed World. Netherlands Institute of International Relations 'Clingendael' Discussion Papers in Dipolmacy, 2008

492. Leipold H. Der Zusammenhang zwischen gewachsener und gesetzten Ordnung: Einige Lehren aus den postsozialistischen Reformerfahrungen. In: Cassel D. (Hrsg.), Institutionelle Probleme der Systemtransformation. Berlin, 1997

493. Leipold H. Kulturspezifische Zusammenhänge zwischen gesellschaftlicher Regelteilung und wirtschaftlicher Arbeistteilung. Marburger Volkswirtschaftliche Beiträge, Nr. 11/2001

494. Leite-Monteiro M., Sato M. Economic Integration and Fiscal Devolution. // Journal of Public Economics. 2003. Vol. 87

495. Levy D.L., Prakash A. Bargains Old and New: Multinational Corporations in Global Governance. // Business and Politics. 2003. Vol. 5. No 2

496. Li L.M. Integration and Disintegration in North China's Grain Markets. // Journal of Economic History. 2000. Vol. 60. No. 3

497. Libman A. Constitutions, Regulations, and Taxes: Contradictions of Different Aspects of Decentralization. CDSE Discussion Paper No. 58,2009

498. Libman A., Feld L.P. Strategic Tax Collection and Fiscal Decentralization: The Case of Russia. CESifo Working Paper No. 2031, June 2007

499. Lin L. Firms' Compliance with Environmental Regulation: The Chinese Case. Mimeo, 2006

500. Linn J.F., Tiomkin D. The New Impetus Towards Economic Integration Between Europe and Asia. // Asia Europe Journal. 2006. Vol. 4. No. 1

501. Linn J. Economic (Dis)organization Matters: The Soviet Collapse Revised. Mimeo, 2004

502. Lipscy Ph. Y. Japan's Asian Monetary Fund Proposal. // Stanford Journal of East Asian Affairs. 2001. Vol. 3. No. 1

503. Llorka-Vivero R., Martinez-Serrano J.A.,Gil-Pareja S. Continental Bias in Trade. Mimeo, 2008

504. Lockwood B. Decentralization via Federal and Unitary Referenda. Journal of Public Economic Theory. 2004. Vol. 6

505. Lockwood B. Fiscal Decentralization: A Political Economy Perspective. In: Ahamad E., Brosio G. (eds.). Handbook of Fiscal Federalism. Edward Elgar, 2006

506. Lorenz D. Economic Geography and the Political Economy of Regionalization: The Example of Western Europe // American Economic Review. 1982. Vol. 82. No. 2

507. Lorz O. Capital Mobility, Tax Competition and Lobbying for Redistributive Capital Taxation. // European Journal of Political Economy. 1998. Vol. 14. No. 2

508. Lorz O. Standortwettbewerb bei internationaler Kapitalmobilitat. Tubingen: Mohr Siebeck, 1997

509. Lorz O., Willmann G. Enlargement vs. Deepening: The Trade-Off Facing European Unions. Mimeo, 2008

510. Lorz O., Willmann G. On the Endogenous Allocation of Decision Powers in Federal Structures. Journal of Urban Economics. 2005. Vol. 57

511. Lyons B.R., Matraves C., Moffatt P. Industrial Concentration and Market Integration in the European Union. // Economica. 2001. Vol. 69. No. 269. P. 24

512. Macmillan K., Grady P. Interprovincial Barriers to Internal Trade in Goods, Services and Flows of Capital: Policy, Knowledge Gaps and Research Issues. MPRA Paper No. 8709, March 2008

513. Mansfield E.D., Pollins B.M.The Study of Interdependence and Conflict. // Journal of Conflict Resolution. 2001. Vol. 45. No. 6

514. Mansfield E.D., Milner H.V., RosendorfF P.B. Why Democracies Cooperate More: Electoral Control and International Trade Agreements. // International Organization. 2002. Vol. 56

515. Markowitz L. The Micro-Foundations of Rebellion and Repression: Rents, Patronage, and Law Enforcement in Tajikistan and Uzbekistan. Mimeo, 2008

516. Markowitz L.P. Local Elites, Procurators and Extraction in Rural Uzbekistan. II Central Asian Survey. 2008. Vol. 27. No. 1

517. Marks G., Hooghe L. Optimality and Authority: A Critique of Neoclassical Theory. // Journal of Common Market Studies. 2000. Vol. 38

518. Mattli W. The Logic of Regional Integration. Cambridge: Cambridge University Press, 1999

519. Mattli W. The Vertical and Horizontal Dimensions of Regional Integration: A Concluding Note. In: Laursen F. (ed.): Comparative Regional Integration: Theoretical Perspectives. Ashgate Publishing, 2003

520. Mauleon A., Song H., Vannetelbosch V. Networks of Free Trade Agreements among Heterogeneous Countries. DP 2006-29 U Louvain Department of Economics, 2006

521. Mayer F.M. Interpreting NAFTA: The Science and Art of Political Analysis. N.Y.: Columbia University Press, 1998

522. Mayer W. Theoretical Considerations on Negotiated Tariff Adjustments. // Oxford Economic Papers. 1981. Vol. 33

523. McCarthy D.M.P. International Business and Economic Integration: Comparative Business Strategies Past and Present. // Business and Economic History. Second Series. 1992. Vol. 21

524. Meagher K. Informal Integration or Economic Subversion? Parallel Trade in West Africa In: Regional Integration and Cooperation in West Africa: A Multidimensional Perspective. Ottawa, 1997

525. Melitz M.J., Ottaviano G.I.P. Market Size, Trade and Productivity. // Review of Economic Studies. 2008. Vol. 75. No. 1

526. Melvin N.J. Patterns of Centre-Regional Relations in Centra! Asia: The Cases of Kazakhstan, the Kyr-gyz Republic, and Uzbekistan. // Regional and Federal Studies. 2001. Vol. 11. No. 3

527. Metzer J. Railroad Development and Market Integration: The Case of Tsarist Russia. // Journal of Economic History. 1974. Vol. 34. No. 3

528. Michalopoulos C., Tarr D.G. The Economics of Customs Unions in the Commonwealth of Independent States. World Bank Policy Research Working Paper No. 1786, 1997

529. Millington A., Bayliss B. Corporate Integration and Market Liberalization in the EU. // European Management Journal. 1996. Vol. 14. No. 2

530. Milner H.V. The Political Economy of International Trade. // Annual Review of Political Science. 1999. Vol.2

531. Montout S., Zitouna H. Does North-South Integration Affect Multinational Firms' Strategies? // Review of International Economics. 2005. Vol. 13. No. 3. P. 496

532. Moravcsik A., Schimmelpfennig F.S. Liberal Intergovernmentalism. In: Diez T., Wiener A. (eds.): European Integration Theory. Oxford: Oxford University Press, 2009

533. Morrison A.J., Roth K. A Taxonomy of Business-Level Strategies in Global Industries. // Strategic Management Journal. 1992. Vol. 13. No. 6

534. Morton F.L. Equality or Asymmetry? Alberta at the Crossroads. Queen's University, Asymmetry Series, No.2,2005

535. Moss L. Optimal Jurisdictions and the Economic Theory of the State: Or, Anarchy and One-World Government as the Corner Solution. // Public Choice. 1980. Vol. 35 No. 1

536. Mshvidobadze N. (ed.): Fiscal Equalization in Caucasus. Budapest: Open Society Institute, 2006

537. Müller F. Vielfalt in Serie. // Frauenhofer Magazin. 2004. Nr. 4

538. Mummert A., Mummert U. Institutioneller Wettbewerb in Entwicklungsländern im institutionellen Wettbewerb. Max-Planck Institut zur Erforschung von Wirtschaftssystemen Diskussionsbeitrag No. 3, 2000

539. Munakata N. Regionalization and Regionalism: The Process of Mutual Interaction. RIETI Discussion Paper 2004. 04 E 006

540. Murphy C.N., Nelson D.R. International Political Economy: A Tale of Two Heterodoxies. // British Journal of Politics and International Relations. 2001. Vol. 3

541. Murphy D.D. Interjurisdictional Competition and Regulatory Advantage. // Journal of International Economic Law. 2005. Vol. 8. No. 4

542. Murphy D.D. The Business Dynamics of Global Regulatory Competition. In: UCIAS Edited Volume 1. Dynamics of Regulatory Change: How Globalization Affects National Regulatory Policies. University of California, Berkley, Article 2, 2002

543. Myers G. M., Sengupta A. Equilibrium Constitution in a Federal System. Mimeo. 2002

544. NAFTA Revisited: Achievements and Challenges. Ed. by G.C. Hufbauer, J.J. Schlott Wash., 2005

545. Narine S. ASEAN and the Idea of an "Asian Monetary Fund": Institutional Uncertainty in the Asia Pacific. Mimeo, 2002.

546. Nickerson J.A., Zenger T.R. Being Efficiency Fickle: A Dynamic Theory of Organizational Choice. // Organization Science. 2002. Vol. 13. No. 5

547. Nitsch V. Back to the Roots: Borders and Trade in Canada, 1933-1939. Mimeo, 2008

548. Nölke A. Comparative Capitalism Meets International Political Economy: A Transnational Perspective. Mimeo, 2009

549. Nölke A. Private International Norms in Global Economic Governance: Coordination Service Firms and Global Governance. Studies in Transnational Political Economy of Corporate Governance No. 2,2003

550. O'Neil K., Balsiger J. VanDeveer S.D. Actors, Norms and Impact: Recent International Cooperation Theory and the Influence of the Agent-Structure Debate. // Annual Review of Political Science. 2004. Vol.7

551. Obydenkova A. Democratization, Regionalization and Europeanization in Russia: Interplay of National and Transnational Factors. Saarbrücken: VDM Verlag, 2008

552. Obydenkova A. New Regionalism and Regional Integration: The Role of National Institutions // Cambridge Review of International Affairs. 2006. Vol. 19. No. 4

553. Oculi O. Coordination and Integration in Africa: The Case of Informal Cross-Border Trade. Mimeo, 2005

554. Okubo T. The Border Effect in the Japanese Market: A Gravity Model Analysis. University of Michigan Research Seminar in International Economics No, 494,2003

555. Oleinik A. A Distrustful Economy: An Inquiry into Foundations of the Russian Market. // Journal of Economic Issues. 2005. Vol. 39

556. Olimova S., Kurbonov S., Petrov G., Kahhorova Z. Regional Cooperation in Central Asia: A View from Tajikistan. // Problems of Economic Transition. 2006. Vol. 48. No.9

557. Olofsgard A. Incentives of Secession in the Presence of Mobile Ethnic Groups. // Journal of Public Economics. 2003. Vol. 87

558. Olofsgard A. Secessions and Political Extremism: Why Regional Referenda Do Not Solve the Problem? Mimeo. 2003

559. Orttung R.W. Business and Politics in the Russian Regions // Problems of Post-Communism. 2004. Vol. 51

560. Orttung W. The Impact of New Business Actors on the Emergence of Rule of Law in Russian Regions. Mimeo, 2004

561. Ostrom E. Understanding Institutional Diversity. Princeton: Princeton University Press, 2005

562. Panizza U. Decentralization as a Mechanism to Prevent Secession. // Economic Notes. 1998. Vol. 27

563. Panizza U. On the Determinants of Fiscal Centralization: Theory or Evidence. // Journal of Public Economics. 1999. Vol. 74

564. Parsons C. Showing Ideas as Causes: The Origins of the European Union. // International Organization. 2002. Vol. 56. No. 1

565. Patterson T.C. Distribution and Redistribution. In: Carrier J.G. (ed.): Handbook of Economic Antropol-ogy. Edward Elgar, 2005

566. Pauly L.W., Reich S. National Structures and Multinational Corporate Behavior: Enduring Differences in the Age of Globalization // International Organization. 1997. Vol. 51. No 1

567. Pedersen T. Cooperative Hegemony: Power, Ideas and Institutions in Regional Integration. // Review of International Studies. 2002. Vol. 28

568. Pelkmans J. Economic Approaches to the Internal Market. BEER Paper No. 13,2008

569. Perroni C., Scharf K. Tiebout with Politics: Capital Tax Competition and Constitutional Choices. // Review of Economic Studies. 2001. Vol. 68

570. Persson T., Tabellini G. Political Economics: Explaining Economic Policy. MIT Press, 2000

571. Persson T., Tabellini G.: Political Economics and Public Finance. NBER Working Paper №7097, 1999

572. Pires I.M. Iberian Market Integration: A Case Study of a Regional Integration Process. Mimeo, 2006

573. Pleines H. Manipulating Politics: Domestic Investors in Ukrainian Privatization Auctions 2000-2004. // Europe-Asia Studies. 2008. Vol. 60. No. 7

574. Plekhanov A. Can Federalism Be Both State Corroding and Market Preserving? Empirical Evidence from Russia. Mimeo, 2006

575. Polishchuk L., Savvateev A. Spontaneous (Non)emergence of Property Rights. // Economics of Transition. 2004. Vol. 12

576. Poncet S. A Fragmented China: Measure and Determinants of the Chinese Domestic Market Disintegration. // Review of International Economics. 2005. Vol. 12. No. 3

577. Poncet S. Economic Integration of the Yunnan with the Greater Mekong Subregion. // Asian Economic Journal. 2006. Vol. 20. No. 3

578. Poncet S. Measuring Chinese Domestic and International Integration. // China Economic Review. 2003. Vol. 14

579. Poncet S. Provincial Migration Dynamics in China: Borders, Costs, and Economic Motivation. // Regional Science and Urban Economics. 2006. Vol. 36. No. 6

580. Ponomareva M., Zhuravskaya E. Tax Arrears in Russia: Liquidity Problems, Federal Redistribution or Regional Resistance. // Economics of Transition. 2004. Vol. 12

581. Popov V. Fiscal Federalism in Russia: Rules versus Electoral Politics. // Comparative Economic Studies. 2004. Vol. 46

582. Portes R., Rey H. The Determinants of Cross-Border Equity Flows // Journal of International Economics. 2005. Vol. 65, No. 2

583. Produktionsverlagerung als Element der Globalisierungsstrategie von Unternehmen. Berlin: Industrie-und Handelskammer, 2003

584. Protsyk O., Rigamonti V. Real and 'Virtual' Elements of Power-Sharing in the Post-Soviet Space: The Case of the Gagauzian Autonomy. Mimeo, 2007

585. Pryor F. L. Market Economic Systems. // Journal of Comparative Economics. 2005. Vol. 33. No. 1

586. Piyor F.L. Economic Systems of OECD Nations: Impact and Evolution. MPI Papers on Economics and Evolution, 2004, No. 0414

587. Prystayko O. Russia on Road to Nowhere after WTO Departure. EUObsever.com, 2009, June 22

588. Rafi Khan S., Shaheen F.H., Yusuf M.,. Tanveer A. Regional Integration, Trade and Conflict in South Asia. USD Working Paper, 2007

589. Rajan R.S. Examining the Case for an Asian Monetary Fund. ISEAS Visiting Researchers Series, 2000, No. 3

590. Rauch J.E. Business and Social Networks in International Trade. //Journal of Economic Literature. 2001. Vol. 39

591. Rauch J.E., Trindade V. Ethnic Chinese Networks in International Trade. // Review of Economics and Statistics. 2002. Vol. 84. No. 1

592. Rector Ch. Federation as an Alternative to International Organization: Incremental Change versus Starting from Scratch in Australia and Europe. Mimeo, 2004

593. Rector Ch. Federations: The Political Dynamics of Cooperation. Ithaca and L.: Cornell University Press, 2009

594. Redoano M., Scharf K. A. The Political Economy of Policy Centralization: Direct versus Representative Democracy. Journal of Public Economics. 2004. Vol. 88

595. Risse Th. "Let's Argue!": Communicative Action in World Politics. // International Organization. 2000. Vol. 54, No. 1

596. Rivera L.A., Romer P.M. Economic Integration and Endogenous Growth. NBER Working Paper No. 3528,1990

597. Rogers J.H. Monetary Union, Price Level Convergence, and Inflation: How Close Is Europe to the USA? // Journal of Monetary Economics. 2007. Vol. 54. No. 3

598. Rugman A., Verbeke A. Towards a Theory of Regional Multinationals: A Transaction Cost Economics Approach // Management International Review. 2004. Vol. 44. No. 4

599. Rugman A.M. Regional Strategy and the Demise of Globalization // Journal of International Management. 2003. Vol.9. No. 4

600. Ruta M. Lobbying and Endogenous (De)Centralization. Mimeo, 2007

601. Sandler T. Global and Regional Public Goods: A Prognosis for Collective Action. // Fiscal Studies. 1998. Vol. 19No.3

602. Santiso J. The Emergence of Latin Multinationals. Deutsche Bank Research Current Issues. 2007. March 7. P.3-7

603. Schaefer A. Beyond the Community Method: Why the Open Method of Coordination Was Introduced to EU Policy-Making. European Integration Online Papers, 2004, Vol. 8, No. 13

604. Scharpf F. Games Real Actors Play: Actor-Centred Institutionalism in Policy Research, Boulder, 1997

605. Schaipf F. Globalisierung als Beschränkung der Handlungsmöglichkeiten nationalstaatlicher Politik. // Jahrbuch für Neue Politische Ökonomie. 1998. Bd. 17

606. Scharpf F. Regieren in Europa: Effektiv und demokratisch. Frankfurt, N.Y., 1999

607. Scharpf F.W. Notes Toward a Theory of Multilevel Governing in Europe. MPIfG Discussion Paper 00/5, November 2000

608. Schimmelfennig F. The Community Trap: Liberal Norms, Rhetorical Action, and the Eastern Enlargement of the European Union. // International Organization. 2001. Vol. 55. No. 1

609. Schleifer A., Vishny R.W. Politicians and Firms. // Quarterly Journal of Economics. 1994. Vol. 109. No. 4

610. Schmidt S. Die Folgen der europäischen Integration fur die Bundesrepublik Deutschland: Wandel durch Verflechtung. Max Planck Institut für Gesellschaftsforschung Discussion Paper. 2004. No. 02/04

611. Schmidtchen D., Neunzig A. One Market, One Law. German Working Paper on Law and Economics No. 9, 2001

612. Schmitz A. Kasachstan: Neue Führungsmacht im Postsowjetischen Raum. SWP Studie S7,2009

613. Schneider B.R. Business Politics and the State in Twentieth-Century Latin America. Cambridge: Cambridge University Press, 2004

614. Schneider F. Shadow Economies around the World: What Do We Really Know? II European Journal of Political Economy. 2005. Vol. 21

615. Schnellenbach J. Rent Extraction, Political Institutions and the Centralization of Public Good Provision. Mimeo. 2006

616. Schüller A. Wirtschaftliche Integration der Transformationsländer als ordnungspolitische Aufgabe. // Fehl U., Schüller A. (Hrsg.) Wettbewerb und weltwirtschaftliche Integration. Studien zur Ordnungsökonomik, Nr. 28. Stuttgart: Lucius & Lucius, 2002

617. Schueller A., Kruesselberg H.-G. (Hrsg.): Grundbegriffe der Ordnungstheorie und der Politischen Oe-konomik. Marburg: MGOV, 2004

618. Seabright P. The Company of Strangers: A Natural History of Economic Life. Princeton University Press, 2005

619. Seliger B. Central Bank Independence and Monetary Policy after the Asian Crisis: The Case of South Korea. // Korea Policy Review. 2006. Vol. 2

620. Seliger B. Institutional Competition and External Constraints of Transformation. // Journal of International and Area Studies. 2002. Vol.9. No.2

621. Seliger B. Monetary and Exchange Rate Policy in North Korea A Tentative Appraisal. Mimeo, 2007

622. Sever M. Corporate Mobility within the EC: Cross-Border Transfer of the Real Seat of the Company. Mimeo, 2005

623. Silk Road Initiative Future Built on Traditions. UNDP Project Summary, 2005

624. Shams R. The Drive to Economic Integration in Africa. HWWA Working Paper No. 316,2005

625. Sheng Y. Global Market Integration and Central Political Control: Foreign Trade and Intergovernmental Relations in China. // Comparative Political Studies. 2007. Vol. 40. No. 4

626. Shiue C.H., Keller W. Markets in China and Europe on the Eve of the Industrial Revolution. Mimeo, 2006

627. Shoch J. Contesting Globalization: Organized Labor, NAFTA and the 1997 an 1998 Fast-Track Fight. Politics and Society, 2000, Vol. 28, No. 1

628. Sinewe W. Von der internationalen zur transnationalen Politik: Entwicklung eines (3+l)-Ebenen-Modells interregionaler Zusammenarbeit. Frankfurt-a.-M.: Peter Lang GmbH, 1998

629. Sinn H.-W. The New Systems Competition. Oxford, 2003

630. Sinopoli C.S. The Archeology of Empires. // Annual Review of Anthropology. 1994. Vol. 23

631. Slinko I., Yakovlev E., Zhuravskaya E. Laws for Sale: Evidence from Russia. // American Law and Economics Review. 2005. Vol. 7

632. Söderlund P. The Dynamics of Federalism in Russia: A Study of Formal and Informal Power Resources ofthe Regional Chief Executives in Russian Center-Region Relations. Abo, 2006

633. Soederbaum F., Taylor I. Micro-Regionalism in Africa: Competing Region-Building in the Maputo Development Corridor. UNU-CRIS Working Paper W2007-6, 2007

634. Solnick S.L. Federalism and State-Building: Post-Communist and Post-Colonial Perspectives. In: Reynolds, A. (ed.): The Architecture of Democracy: Constitutional Design, Conflict Management, and Democracy. Oxford University Press, 2002

635. Sonin K. Why the Rich May Favour Poor Protection of Property Rights. // Journal of Comparative Economics. 2003. Vol.31

636. Spechler M.C. Regional Cooperation in Central Asia: Promises and More Promises. // PRAXIS The Fletcher Journal of Development Studies. 2000. Vol. 16

637. Speckhard C.T. The Ties that Bind: Big Business and Center-Periphery Relations in the Russian Federation. PhD Thesis. U Texas at Ausin. 2004

638. Spiekermann B., von Malchus V., Ortmeyer A., Schuster F., Olbrich J. Europäische Regionalpolitik. Köln. Kohlhammer, 1988

639. Spindler M. Regionalismus im Wandel: Die neue Logik der Region in einer globalen Ökonomie. Wiesbaden, 2005

640. Spolaore E., Wacziarg R. Borders and Growth. // Journal of Economic Growth. 2005. Vol. 10

641. Staal K. Country Size and Public Good Provision. Tinbergen Institute Discussion Paper TI 2004-026/1, 2004

642. Stack G. Neoinstitutionalist Perspectives on Regionalization in Russia. Arbeitspapier des OsteuropaInstituts der FU Berlin No. 21, 1998

643. Stein E., Daude C. Longitude Matters: Time Zones and the Location of Foreign Direct Investment // Journal of International Economics. 2007. Vol. 71. No. 1

644. Stephenson P. Inter-Regional ism and Administrative Regions in European Cooperation. Paper presented at the CSGR Conference. Warwick. October 2005

645. Stöwhase S., Traxler C. Tax Evasion and Auditing in a Federal Economy. // International Tax and Public Finance. 2005. Vol. 12

646. Sztompka P. Civilization Incompetence: The Trap of Post-Communist Societies. // Zeitschrift für Soziologie, 1993, Band 22

647. Tallberg J. The Anatomy of Autonomy: An Institutional Account of Variation in Supranational Influence. //Journal of Common Market Studies. 2000. Vol. 38. No. 5

648. TanejaN. Informal Trade in SAARC Region. // Economic and Political Weekly. March 17.2001

649. Tang K.K. Economic Integration of the Chinese Provinces: A Business Cycle Approach. // Journal of Economic Integration. 1998. Vol. 13

650. Targets for OECD Sugar Market Liberalization. Canberra and Sydney: Center for International Economics, 2002

651. Tavares R. The State of the Art of Regionalism: The Past, Present and Future of a Discipline. UNU-CRIS Working Paper No. 10, 2004

652. Temin R. A Market Economy in the Early Roman Empire. U Oxford Discussion Papers in Economic and Social Histoiy No, 39, 2001

653. Temin R. The Labor Supply in the Roman Empire. MIT Working Paper No. 01-45, 2001

654. Transnational Corporations from Developing Countries: Impact on Their Home Countries. N.Y.: UNO, 1993

655. Treisman D. The Architecture of Government: Rethinking Political Decentralization. Cambridge: Cambridge University Press, 2007

656. Treisman D.S. After the Deluge: Regional Crises and Political Consolidation in Russia. Ann Arbour: University of Michigan Press, 1999

657. Treisman D.S. Fiscal Pathologies and Federal Politics: Understanding Tax Arrears in Russia's Regions, in: McLaren, J. (ed.): Institutional Elements of Tax Design and Reform. Washington, 2006

658. Treisman D.S. Russia's „Ethnic Revival": The Separatist Activism of Regional Leaders in a Post-Communist Order. // World Politics. 1997. Vol. 49

659. Tsygankov A. Mastering Space in Eurasia: Russia's Geopolitical Thinking after the Soviet Break-Up. // Communist and Post-Communist Studies. 2003. Vol. 36

660. Tsygankov A.P. If Not by Tanks, Then by Banks? The Role of Soft Power in Putin's Foreign Policy // Europe-Asia Studies. 2006. Vol. 58. No. 7

661. Ugur M. (Re)theorising European Integration under Globalisation: A Political Economy Approach // European Political Economy Review. 2004. Vol. 2. No. 1

662. Ulmer M.J. Some Reflections on Economic Power and Economic Theory. // De Economist. 1959. Vol. 107. No. 1

663. Underhill G.R.D. State, Market, and Global Political Economy: Geneology of an (Inter- ?)DiscipIine. // International Affairs. 2000. Vol. 76. No. 4

664. Vahtra P. Russian Investments in the CIS Scope, Motivation and Leverage. Turku School of Economics and Business Administration, Pan-European Institute. 2005. No. 9

665. Van der Walle S. Theorizing Cross-Border Cooperation. Mimeo, 2000

666. Vanberg V. Globalization, Democracy and Citizens' Sovereignty: Can Competition Among Governments Enhance Democracy? // Constitutional Political Economy. 2000. Vol. 11. No. 1

667. Vaubel R. Constitutional Courts as Promoters of Political Centralization: Lessons for the European Court of Justice. Mimeo, 2009

668. Vaubel R. The Political Economy of Centralization and the European Community. // Public Choice. 1994. Vol.81

669. Vielmini F. Références eurasiennes au Kazakhstan contemporain. // Cahiers du inonde russe. 2000. N 41/1

670. Virmani A., Mittal S. Domestic Market Integration. ICRIER Working Paper No. 183,2006

671. Voigt S., Kiwit D. Black Markets, Mafia and the Prospects for Economic Development in Russia -Analyzing the Interplay of External and Internal Institutions. Max-Planck-lnstitut zur Erforschung von Wirtschaftssystemen Diskussionsbeitrag No. 05-1995

672. Volckart O. Wettbewerb und Wettbewersbeschränkung in Politik und Wirtschaft, Marburg: Metropolis, 2002

673. Waldkirch A. Vertical FDI? A Host Country Perspective. Mimeo. 2003

674. Wallerstein I. The Modern World-System. Vol. II. NY.: Academic Press, 1980

675. Waltz K. Theory of International Politics. New-York: McGraw-Hill, 1979

676. Wang Z., Schuh G.E. The Impact of Economic Integration Among Taiwan, Hong Kong and China: A Computable General Equilibrium Analysis. Mimeo, 1998

677. Wärneryd K. Distributional Conflict and Jurisdictional Organization. // Journal of Public Economics. 1998. Vol. 69

678. Watanabe O. Economic Integration in East Asia and Japan-China Business Alliances. Mimeo, 2004.

679. Way L.A. The Dilemmas of Reform in Weak States: The Case of Post-Soviet Fiscal Decentralization. // Politics and Society. 2002. Vol. 30. No. 4

680. Webb M.C. Exchange Networks: Prehistory. // Annual Review of Anthropology. 1974. Vol. 3

681. Weede E. Wirtschaft, Staat und Gesellschaft. Tübingen: Mohr & Siebeck, 1990

682. Wegner G. Nationalstaatliche Institutionen im Wettbewerb. Erfurter Beiträge zu den Staatswissenschaften. 2004. Heft 2.

683. Weingast B. The Economic Role of Political Institutions: Market Preserving Federalism and Economic Growth. // Journal of Law, Economics and Organization. 1995. Vol. 11. No. 1

684. Weingast B.R. The Performance and Stability of Federations: An Institutionalist Perspective. In: Menard C., Shirley M.M. (Eds.): Handbook of New Institutional Economics. Berlin and Heidelberg: Springer, 2005

685. Weifens P.J.J. Regionale Integration in der Ordnungs-, Aussenwirtschafts- und Wachstumstheorie, in: Cassel D., Weifens P.J.J. (Hrsg.): Regionale Integration und Osterweiterung der Europäischen Union. Stuttgart: Lucius & Lucius, 2004

686. White G. Towards a Political Analysis of Markets. IDS Bulletin No. 24.3, 1993

687. Wittman D. Nations and States: Mergers and Acquisitions; Dissolutions and Divorce. // American Economic Review. 1991. Vol. 81

688. Wolf H.C. Intranational Home Bias in Trade. // Review of Economics and Statistics. 2000. Vol. 82. No. 4

689. Wooders M. Equilibria, the Core, and Jurisdiction Structures in Economies with a Local Public Good. // Journal of Economic Theory. 1978. Vol. 18

690. Woodruff D.M. Rules for Followers: Institutional Theory and the New Politics of Economic Backwardness in Russia. // Politics and Society. 2000. Vol.28

691. Xu X. Have the Chinese Provinces Become Integrated under Reform? H China Economic Review. 2002. No. 13

692. Xu X., Voon J.P. Regional Integration in China: A Statistical Model. // Economics Letters. 2003. Vol. 79

693. Young A. The Razor's Edge: Distortions and Incremental Reform in the People's Republic of China. // Quarterly Journal of Economics. 2000. Vol. 15. No. 4

694. Yudanov A. Economic Change and the National Question in Twentieth-Century USSR/Russia: The Enterprise Level. // Economic Change and the National Question in Twentieth-Century Europe, Edited by A. Teichova, H. Matis, J. Patek. Cambridge: 2000.

695. Zenger T.R., Lazzarini S.G., Poppo L. // Informal and Formal Organization in New Institutional Economics. // Advancements in Strategic Management. 2002. Vol. 19

696. Zhan J. Launch of the Silk Road Investment Guide. Mimeo, 2009

697. Zhuang G. Trends of Overseas Chinese Business Networks in East Asia: As Mirrored from Overseas Chinese Investment in Mainland China since 1978 // Ritsumeikan International Affairs. 2006. Vol. 4

698. Zorob A. The Potential of Regional Integration Agreements in Enhancing the Credibility of Reforms. GIGA Research Paper No. 51,2007

699. Zurndorfer H.T. Imperialism, Globalization, and Public Finance: The Case of Late Qing China. Mimeo, 2004