Страны Восточной Азии на мировом рынке нефти и газа: тенденции и перспективы тема диссертации по экономике, полный текст автореферата

Автореферат диссертации по теме "Страны Восточной Азии на мировом рынке нефти и газа: тенденции и перспективы"

На правах рукописи

ТРОШИНА Елена Анатольевна

СТРАНЫ ВОСТОЧНОЙ АЗИИ НА МИРОВОМ РЫНКЕ НЕФТИ И ГАЗА: ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Специальность: 08.00.14 — Мировая экономика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата экономических наук

Москва — 2005

Работа выполнена во Всероссийском научно-исследовательском конъюнктурном институте (ВНИКИ)

Научный руководитель: кандидат экономических наук, доцент Рогожин Александр Александрович

Ведущая организация: Институт востоковедения РАН

Защита состоится 14 апреля 2005 г. в 16.30 заседании Диссертационного совета К520.019.01 во Всероссийском научно-исследовательском конъюнктурном институте по адресу: 119285, Москва, ул. Пудовкина, 4

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ВНИКИ. Автореферат разослан 12 марта 2005 г.

Официальные

оппоненты:

доктор экономических наук Суслина С. С.

кандидат экономических наук Якубовский В. Б.

Учёный секретарь диссертационного совета, кандидат экономических наук

А. С. Иванов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность представленного к защите исследования определяется в первую очередь необходимостью содействовать решению ряда практических задач, стоящих перед российской нефтегазовой промышленностью и в немалой мере затрагивающих национальные государственные интересы нашей страны.

В самой общей форме центральная из них была особо подчёркнута в в прошлогоднем Послании Президента Федеральному собранию. В. В. Путин отметил, что перед нефтяным сектором России в связи с ростом добычи нефти стоит задача диверсификации её поставок, в том числе и путём определения маршрутов транспортировки нефти с месторождений Восточной Сибири. Однако она решается, как заявил президент, "недопустимо медленно".1

Президент подверг критике в этой связи преимущественно деятельность правительства, однако в его выступлении прозвучал и косвенный упрек в адрес российских компаний — В. В. Путин напомнил о том, что "ориентиром при принятии необходимых решений должна быть реализация общегосударственных задач, а не интересы отдельных компаний".

Одной из главных причин того, что вопросы диверсификации не только российского нефтяного, но и газового экспорта решаются не так скоро, как того требует быстро меняющаяся обстановка на мировых рынках этих товаров, является, по нашему мнению, недостаточное знание реалий тех новых сегментов мировых рынков нефти и газа, в которых предстоит работать российскому нефтегазовому бизнесу, и придётся (и уже приходится) обеспечивать геополитические и геоэкономические интересы России российским официальным структурам.

1 Послание Президента Российской Федерации В В Путина Федеральному Собранию Российской Федерации//Российская газета —2004 — 26 марта.

Нередко анализ ситуации в упомянутых сегментах осуществляется пока лишь в основном в частных нефтегазовых компаниях, в том числе иностранных и совместных, чьи интересы не всегда совпадают с общегосударственными. Например, зачастую в качестве главного мотива при обосновании решений об инвестировании в зарубежные проекты освоения месторождений нефти и газа частные компании руководствуются уровнем издержек, не слишком заботясь о последствиях тех или иных своих действий в геополитическом, геоэкономическом и даже в военно-стратегическом плане.

Учитывая то, что результат деятельности российских частных и государственных структур при освоении новых сегментов мировых рынков нефти и газа может быть оптимальным лишь при наличии хорошо выверенных, согласованных позиций, желательно, чтобы оба участника этого процесса могли опираться на объективные научные исследования упомянутых сегментов, учитывающие не только текущую конъюнктуру, но и более длительные явления в развитии новых для России рынков. Пока такого рода исследований немного, и соискатель предпринял попытку пополнить их число.

Цель, задачи и предмет диссертации. Главной целью диссертации является анализ современного состояния и перспектив развития одного из наиболее малоизученных в России и за рубежом региональных сегментов мирового нефтегазового рынка — рынка Восточной Азии, на территории на которой проживает свыше 2,1 млрд. чел., и протекают весьма динамичные социально-политические и экономические процессы.

В рамках настоящей работы соискатель предпринял попытку решить следующие основные задачи:

1) исследовать современное состояние и перспективы развития энергетического баланса стран Восточной Азии на период до 2020 г.;

2) дать анализ фактических и гипотетических возможностей нефтегазового комплекса стран Восточной Азии;

3) определить особенности участия стран Восточной Азии в мировой торговле нефтью и газом и роли, которую экспортно-импортные операции с нефтью и газом играют в решении энергетических проблем стран упомянутого региона;

4) рассмотреть тенденции сотрудничества России со странами Восточной Азии в энергетической сфере и дать прогноз возможного участия России в решении проблемы обеспечения этих стран нефтью и газом в средне- и долгосрочной перспективе.

Объектом исследования нами определена система поддержания странами Восточной Азии энергетического баланса за счёт использования внутренних и внешних ресурсов, а его предметом — тенденции функционирования этой системы на протяжении последнего десятилетия и на перспективу — по возможности примерно до 2020 г.

Хронологические рамки исследования — в основном 1993-2003 гг. — представляются соискателю достаточно ёмкими и репрезентативными, тем более, что они позволяют избежать искажений, связанных с воздействием оказавшегося достаточно краткосрочным фактора — так называемого азиатского финансового кризиса 1997-1998 гг., затронувшего в первую очередь именно страны Восточной Азии.

В диссертации использованы в основном различные статистические методы работы с информацией, реже — метод экспертной оценки.

Информационная база работы представлена источниками первичной статистической информации, научной литературой отечественных и зарубежных авторов, широко использовалась периодика западных и восточноазиатских стран, онлайновые публикации сети Интернет, материалы национальных и международных научных

конференций (см. список использованных источников и литературы), а также собственные расчёты соискателя.

Методологической и теоретической основой диссертации являются научные труды отечественных и зарубежных учёных, занимающихся анализом внешнеэкономических связей и мировой экономики, в частности мирового нефтегазового рынка, а также энергетической дипломатией.

Степень разработанности темы. При анализе внешнеэкономических аспектов рассматриваемой проблемы и особенно при изучении вопросов участия России в международных экономических отношениях существенную помощь соискателю оказали труды И. С. Королёва, В. С. Загашвили, В. А. Орешкина, Н. А. Симония, А. Н. Спартака, А. Я. Эльянова. При рассмотрении многих отраслевых проблем диссертант полагался на мнение признанных отечественных специалистов по нефти и газу — С. М. Богданчикова, С. Васильева, Ю. А. Ершова, С. А. Землянского, А. А. Конопляника, Л. К. Линник, А. М. Мастепанова, А. И. Перчик, П. Родионова, В. Г. Санеева, В. С. Суркова, Е. А. Телегиной, Е. М. Хартукова, Н. А. Цветкова.

Особо важную роль при написании диссертации сыграли работы основоположника изучения в России энергетической дипломатии — С. 3. Жизнина, автора первого двухтомного российского учебника по этой.

В изучении экономической ситуации в Восточной Азии в целом и, в частности, энергетических проблем этого региона соискателю помогли труды отечественных учёных, занимающихся этим регионом: В. В. Бойцова, В. К. Зайцева, В. Г. Гельбраса, В. И. Иванова, М. А. Маковской, С. Максимова, В. М. Мазырина, Н. П. Малетина, В. А. Мельянцева, Н. В. Миронова, Л. М. Охотниковой, А. А. Рогожина, А. И. Салицкого, А. А. Симония, С. С. Суслиной, А. Н. Федоровского, М. А. Халдина, В. Б. Якубовского.

Труды зарубежных исследователей по теме диссертации крайне немногочисленны: соискателю удалось обнаружить лишь одну монографию — "Нефть в Азии" Поля Хорнснелла2, посвященную, однако, в основном трейдинговым операциям с нефтью на азиатском рынке в целом и проблемам нефтепереработки и реализации нефтепродуктов. Кроме того, эта интересная работа, второе издание которой вышло без какой-либо доработки в 1998 г., написана преимущественно на материале 80-х-начала 90-х годов.

Большинство работ зарубежных исследователей по теме диссертации выполнено в форме докладов разного объёма, сообщений, текстов выступлений на различных научных конференциях и совещаниях, статей в периодических изданиях, причём в не всегда сугубо научных и специальных. Наиболее полезными для соискателя оказались работы западных специалистов J. Banner, К. Е. Calder, H. Caldwell, G. Christoffersen, Cl. Mandil, K. Schneider, а также их коллег из Восточной Азии — Bok-Jae Lee, Xavier Chen, Heung Bog Lee, M. Hirono, Jinwoo Kim, Kenji Matsuo, Masayoshi Soga, Norio Ehara, B. N. Okogu, Nobuki Higashi, Sang Yuk Shim, Tad Onashi, Те Duong Тага.

Научная новизна исследования состоит, по нашему мнению, в следующем. Соискателем предпринята попытка:

1) раскрыть закономерности развития энергетического баланса для большой группы стран, входящих в один из крупнейших по территории и численности населения регионов мира — Восточную Азию;

2) расширить представления относительно современного состояния и перспектив развития нефтегазового комплекса упомянутого региона

2 В тексте диссертации иностранные фамилии (западные и восточные), учитывая их специфику, разнообразие и трудности передачи на русском языке даются в общепринятой английской транслитерации Это относится также к названиям компаний, учреждений и организаций

и возможностей его использования для обеспечения баланса спроса и предложения по основным видам энергоресурсов — нефти и газу;

3) на основании собственных расчётов выявить роль внешней торговли в регулировании спроса и предложения по нефти и газу странами Восточной Азии;

4) определить основные направления, масштабы и перспективы сотрудничества России со странами Восточной Азии в нефтегазовой сфере.

Практическая значимость диссертации. Соискатель полагает, что материалы и выводы диссертации могут быть использованы государственными и частными структурами, заинтересованными в развитии экспорта российской нефти и газа в страны Восточной Азии, расширении сотрудничества с этими странами в энергетической сфере (разведка, добыча, переработка нефти и газа, электроэнергетика) при принятии соответствующих решений — взвешенных, научно обоснованных, ориентированных на длительную перспективу и учитывающих как частные, так и общегосударственные интересы. Соискатель надеется, что его работа поможет сформировать научную базу разработки нового для России, так называемого "восточного направления" национальной нефтегазовой политики и, разумеется, его практических приложений.

Соискатель считает, что материалы диссертации могут быть использованы в педагогическом процессе разного уровня и форм, направленном на подготовку специалистов внешнеэкономического профиля и повышение квалификации кадров нефтегазовой сферы. Автор, в частности, надеется, что его работа привлечёт внимание профессорско-преподавательского состава кафедр международных экономических отношений и мировой экономики, а также Международного института топливно-энергетического комплекса МГИМО (У) МИД РФ, Академии

внешней торговли и курсов повышения квалификации оперативного состава российских и совместных нефтегазовых компаний всех форм собственности.

Концепция и структура работы. При построении логической структуры работы соискатель руководствовался следующими соображениями (концепцией).

В первой главе предполагалось дать характеристику современного состояния и перспектив развития энергетического баланса стран Восточной Азии — тем самым выявить основные проблемы, которые этим странам приходится, учитывая к тому же их разнородность по многим параметрам, решать в настоящее время и, возможно, предстоит решать в предстоящие 10-15 лет.

Во второй главе планировалось раскрыть ту роль, которую может сыграть в решении этих предположительно непростых проблем "внутренний" фактор3 — национальный нефтегазовый комплекс, ориентирующийся на собственные наличные и гипотетические возможности, а также на двустороннее и многостороннее инвестиционное сотрудничество с другими странами.

В третьей главе намечалось выяснить два момента: 1) насколько "внешний" фактор — в первую очередь экспортно-импортные операции стран Восточной Азии с нефтью и газом могут содействовать решению проблем, обнаруженных в глава первой; 2) каковы тенденции и перспективы сотрудничества России со странами Восточной Азии в нефтегазовой сфере на перспективу.

При этом соискатель уточнил некоторые исходные понятия и ввёл ряд ограничений для своего исследования:

5 Учитывая огромную, нередко доминирующую роль, которую играют в развитии нефтегазового комплекса большинства стран Восточной Азии иностранные нефтегазовые компании и финансовые организации, соискатель считает определение "внутренний" применительно к данному фактору в немалой степени условным.

1) под "Восточной Азией" в работе понимается группа стран и территорий, образующих в совокупности регион4;

2) в состав Восточной Азии входят две подгруппы стран и территорий —"Северо-Восточная Азия" (Япония, КНР, Тайвань, САР Гонконг, Республика Корея5, КНР, Монголия) и "Юго-Восточная Азия" (10 стран-членов АСЕАН и Тимор Лесте), именуемые субрегионами;

3) в работе рассматриваются в основном те страны и территории, информация по которым достаточно репрезентативна для анализа — по прочим объектам исследования информация приводится по мере возможности и необходимости. Соответственно, мы не смогли уделить существенного внимания рассмотрению ситуации в таких странах как Мьянма, Лаос, Камбоджа, Тимор Лесте и практически исключить из списка объектов исследования КНДР и Монголию. Однако, упомянутые страны не оказывают сколько-нибудь существенного воздействия на базовые параметры предпринятого нами исследования;

4) соискатель попытался дать анализ рынков нефти и газа стран избранного региона, условно объединив их термином "рынок нефти и газа стран Восточной Азии", принимая во внимание, с одной стороны, тесную взаимосвязь обоих рынков, особенно на стадии разведки, освоения и добычи, а с другой — подчёркивая их различия и автономный, в целом, характер развития, в первую очередь на стадии реализации и потребления данных товаров;

5) в работе не рассматриваются проблемы, связанные с функционированием в Восточной Азии перерабатывающих мощностей, а также проблемы, отражающие специфику регионального ценообразования на нефть и газ, что требует, на наш

4 Мы согласны с мнением ряда отечественных ученых, предпочитающих называть Азиатско-Тихоокеанский регион, в состав которого входит и Восточна» Азия, мегарегионом

5 Иногда по стилистическим соображениям называемая в диссертации синонимом "Южная Корея".

взгляд, специального рассмотрения вне рамок настоящей диссертации.

Апробация результатов исследования имела место в форме публикации 6 научных работ общим объёмом 2,7 п. л., а также сообщений и докладов соискателя в 2002-2004 гг. на научных конференциях в Институте мировой экономики и международных отношений РАН, Институте востоковедения РАН, а также в МГИМО(У) МИД РФ:

1) сообщение "Рынок газа Азии и российские экономические интересы в регионе" в рамках Круглого стола "Развитие России сквозь призму глобализации и геополитики" (Центр проблем развития и модернизации Института мировой экономики и международных отношений РАН, 20 ноября 2002 г.)

2) сообщение "Энергетические проблемы КНР" в рамках Круглого стола "Перспективы политического и экономического развития Китая в свете решений ХУ1-го съезда КПК" (МГИМО(у), 10 декабря 2002 г.)

3) доклад "Сотрудничество стран АТР в области энергетики" на научной конференции "Международное экономическое сотрудничество в АТР: тенденции и перспективы" (Центр азиатско-тихоокеанских исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН, 16 декабря 2003 г.)

4) доклад "Нефтегазовый бизнес в ЮВА — опыт сотрудничества с иностранным частным капиталом и российские реалии" на ежегодной Всероссийской научной конференции "Юго-Восточная Азия в 2002 г.: тенденции и перспективы социально-экономического и политического развития" (Институт востоковедения РАН, 5 марта 2003 г.) — резюме доклада опубликовано в журнале "Восток" — Москва, РАН, МАИК "НАУКА/ИНТЕРПЕРИОДИКА — 2003. -№4.— С. 175.

5) доклад "Нефтегазовый рынок ЮВА" на ежегодной Всероссийской научной конференции "Юго-Восточная Азия в 2003 г." (Институт востоковедения РАН, 18 марта 2004 г.) — резюме доклада опубликовано в журнале "Восток" — Москва, РАН, МАИК "НАУКА/ИНТЕРПЕРИОДИКА" — 2004. —№4.— С. 159-160

Содержание диссертации

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО БАЛАНСА СТРАН ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

§ 1. Рынок энергоресурсов в Восточной Азии § 2. Прогноз динамики спроса и предложения на энергоресурсы в Восточной Азии

§ 3. Специфика развития энергобаланса отдельных стран и территорий Восточной Азии

Глава II. НЕФТЕГАЗОВЫЙ КОМПЛЕКС СТРАН ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

§ 1. Страны Северо-Восточной Азии § 2. Страны Юго-Восточной Азии

§ 3. Региональное сотрудничество в области нефти и газа в Восточной Азии

Глава III. ЭКСПОРТНО-ИМПОРТНЫЕ ОПЕРАЦИИ СТРАН ВОСТОЧНОЙ АЗИИ С НЕФТЬЮ И ГАЗОМ

§ 1. Страны Восточной Азии как экспортёры нефти и газа § 2. Импорт нефти и газа в страны Восточной Азии § 3. Россия и страны Восточной Азии: возможности взаимовыгодного сотрудничества в нефтегазовой сфере

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА ПРИЛОЖЕНИЯ

1. Список опубликованных работ по теме диссертации

2. Сокращения

3. Таблицы

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе изначально установлены основные параметры, характеризующие место Восточной Азии на мировом рынке нефти и газа.

В мировом потребления первичных энергоносителей Восточная Азия прочно занимает третье место среди регионов мира: в 2003 г., согласно нашим расчётам, её удельный вес в мировом потреблении достиг 23,7% (в 1993 г. — 19,4%), почти вдвое превышая аналогичный показатель для Южной и Центральной Америки, Ближнего и Среднего Востока, а также Африки вместе взятых По объёму потребления первичных энергоносителей Восточная Азия уступает лишь двум регионам — Европе/Евразии (29,9%)6 и Северной Америке (28,0%).

Увеличение объёма потребления энергоресурсов в упомянутом регионе в 1993-2003 гг. — почти на 45%, что примерно в 2,4 раза выше соответствующего среднемирового показателя (18,7%). Это второй в мире показатель по сравнению с другими регионами — незначительно выше прирост объёма потребления энергоресурсов был только на Ближнем и Среднем Востоке, что связано, однако, не столько с ускорением экономического роста в этом регионе в целом, сколько с бурным развитием нефте- и газоперабатывающих мощностей. Прирост же энергопотребления в Восточной Азии носит качественно иной характер, поскольку является результатом достаточно длительной повышательной тенденцией в экономическом развитии стран данного региона.

Как показали наши расчёты, существенно негативно повлиять на развитие этой тенденции не смог, вопреки общепринятому мнению, даже так называемый азиатский валютно-финансовый кризис 1997-1998 гг. — как в целом (в масштабах всего региона потребление энергоресурсов

6 Международная отраслевая статистика традиционно включает в состав Евразии Россию, Азербайджан, Казахстан, Туркменистан и Узбекистан

несколько сократилось в 1998-1999 гг., однако уже с 2000 г. оно вновь начало расти), в том числе и в отдельных странах. Ситуация в странах региона складывалась по-разному, но нигде не носила радикально отрицательного характера.

Примечательно, что прирост потребления энергоресурсов в Восточной Азии, составлявший в 1993-2003 гг. в среднем по региону 3,4%, резко варьировался по странам региона. Также вопреки распространённому мнению о том, что азиатский кризис в наибольшей мере способствовал длительному сокращению спроса на энергоносители в странах, пострадавших от него в наибольшей степени (Малайзия, Таиланд, Республика Корея и Индонезия), по итогам одиннадцати лет можно сделать вывод о том, что именно эти страны, действительно пережив временный спад потребления энергоносителей на протяжении двух-трёх лет, в целом по исследуемому периоду, напротив, лидируют относительно других стран Восточной Азии. Среднегодовой прирост потребления энергоресурсов в них в 1993-2003 гг. составлял от 4,6 до 6,6%.

Было установлено, что явно особняком в регионе стоит Япония, где упомянутый показатель составлял всего 0,8% — естественный результат двух объективных тенденций: стагнации, которая характерна для японской экономики уже второе десятилетие и, соответственно, предопределяющей вялый спрос на энергоносители, и успехов этой страны на пути активной реализации материало- и энергосберегающей модели хозяйствования и быта.

Согласно нашим расчётам, основанным для большей корректности на совокупности данных за 1993-2003 гг., основная доля потребления первичных источников энергии в Восточной Азии в исследуемый период приходилась на страны СВА — 87,3%; а на страны ЮВА — лишь 12,7%. Основными потребителями энергоресурсов в регионе были всего три страны: Китай, Япония и Республика Корея (83,2%), что свидетельствует о

масштабах проблем обеспечения столь высокого уровня потребления, особенно если учесть, что в этой тройке лидеров только Китай обладает относительно адекватной собственной ресурсной базой энергоносителей.

Однако, по расчётам соискателя, на более длительную перспективу (свыше 10 лет) и в ЮВА вполне возможно появление крупных потребителей энергоресурсов. Скорее всего этот статус обретут страны, в которых будут наиболее тесно сочетаться быстрый экономический рост с ростом демографическим — Индонезия и Таиланд.

Что касается структуры потребления энергоресурсов странами Восточной Азии по видам, то в настоящее время в целом по региону лидерство принадлежит углю (45,1%), далее следуют нефть и газ (36,8 и 9,5% соответственно), атомная (4,4%) и гидроэнергия (4,2%). Однако эти показатели носят, на наш взгляд, скорее справочный характер, поскольку не могут отражать разнообразие реальной структуры потребления энергоносителей в странах региона. Поэтому для её характеристики предпочтительнее использовать предпринятое в данной главе пострановое рассмотрение в порядке ранга каждого потребителя по состоянию на конец 2003 г.

Далее соискатель предпринял попытку самостоятельного прогноза динамики спроса и предложения на первичные энергоресурсы в Восточной Азии на период примерно до 2020 г.,

критически оценив имеющиеся соответствующие официальные региональные и страновые документы и расчёты. Для этого были определены основные объекты и сферы анализа энергобаланса Восточной Азии. Сделаны необходимые допущения, проанализирована информационная база и определена степень достоверности её компонентов. Соискателем была разработана унифицированная структура балансовых таблиц и определены базовые отрасли, учитываемые в энергетическом балансе отдельных стран и регионов.

Приняты три наиболее существенных для рассматриваемого региона предположения (критерия) анализа энергобаланса: 1) перспективы экономического роста стран Восточной Азии, 2) динамика мировых цен на нефть, 3) изменение демографических параметров.

Был определен объём конечного спроса на энергоресурсы в Восточной Азии и его структура по субрегионам (Северо-Восточная и Юго-Восточная Азия), секторам экономики, по видам энергоресурсов. Отдельно рассмотрена динамика промышленного спроса на энергоресурсы в странах региона различного уровня экономического развития — групп А, В и С, особенно с учётом энергоёмкости весьма динамично развивающегося промышленного сектора Восточной Азии.

Соискатель определил структуру регионального спроса по видам энергоресурсов в странах различного уровня экономического развития и дал краткий прогноз возможных изменений в структуре энергопотребления в странах Восточной Азии. Авторские оценки были сделаны, по мере возможности, с учётом специфики энергопотребления в промышленном, транспортном, коммерческом и бытовом секторах, а также его особенностей в страновых группах А, В и С.

При анализе предложения первичных энергоресурсов в Восточной Азии в период до 2020 г. была определена его предполагаемая структура в регионе по видам, динамика и объём предложения первичных энергоресурсов, в том числе в подушевом разрезе. При этом во внимание принималась предполагаемая, энергоёмкость ВВП стран региона.

Основное внимание было уделено роли нефти и газа в структуре предложения и её возможных изменений в ближайшие 10-15 лет. Предпринята попытка дать прогноз соотношения добычи и потребления нефти и газа в Восточной Азии в целом и количественной оценки спроса на нефть в отдельных странах, а также роли собственных запасов нефти и

газа и их импорта в удовлетворении спроса на энергоносители в перспективе до 2020 г.

. В данной главе соискатель рассмотрел ряд проблем, имеющих, по его мнению, отношение к вопросу формирования предложения на первичные энергоносители, в первую очередь по нефти и газу: 1) проблему инфраструктурного обеспечения предложения по газу трубопроводному и СПГ, 2) роли новых технологий и политики правительств стран региона в удовлетворении спроса на энергоресурсы, в первую очередь на нефть и газ; 3) внедрение атомной энергетики в Восточной Азии как альтернативы нефти и газу.

Далее была произведена оценка инвестиционных потребностей энергетики ведущих стран региона, рассмотрены возможные источники капиталовложений и инвестиционный климат в отрасли, также проблема гармонизации интересов инвесторов и стран-реципиентов капиталовложений.

В завершение первой главы сделана попытка определить специфику развития энергобаланса отдельных стран и территорий Восточной Азии в период до 2020 г.7

Во второй главе рассматривается современное состояние нефтегазового комплекса отдельных стран Восточной Азии, с точки зрения его фактических и потенциальных возможностей для решения национальных энергетических проблем, в первую очередь обеспечения нефтью и газом. Анализ затрагивает в первую очередь страны СевероВосточной Азии — субрегиона, явно лидирующего в потреблении этих товаров, причем на длительную перспективу.

При рассмотрении положения в топливно-энергетическом комплексе Китая соискатель дал характеристику всех трёх компонентов национальной нефтегазовой промышленности, уделив внимание

' По Северо-Восточной Азии, »ключа» КНР. Гонконг. Тайвань. Республику Корею; по Юго-Восточной Азии — включая Малайзию. Филиппины. Таиланд. Сингапур Вьетнам. Индонезию

состоянию запасов нефти и газа (включая их разведку и оценку), добыче и транспортировке. Среди основных проблем отрасли автор особо выделил недостаточную ресурсную базу (как по нефти, так и по газу), неразвитость системы транспортировки нефти и особенно газа, значительное технологическое отставание нефтегазовой отрасли, необходимость изменения структуры потребления энергоресурсов более высокими темпами. При анализе энергетической политики КНР соискатель обнаружил, что её внутренние и внешние аспекты тесно переплетены: наиболее ярко выражается в принципиальных изменениях китайской позиции в отношении иностранных инвестиций в нефтегазовой промышленности КНР — Китай был вынужден отказаться от негативного восприятия активности иностранного капитала в этой отрасли и перейти к мерам, стимулирующим его приток в добычу нефти и газа, особенно там, где требуются крупные капиталовложения или технологии, отсутствующие в КНР. Соискатель обнаружил также резкое усиление инвестиционной активности Китая, развернувшего широкомасштабную программу обеспечения доступа к запасам нефти и газа за рубежом, а также стремление КНР к максимально возможной диверсификации каналов поступления нефти и газа в страну в свете нарастающих угроз энергетической безопасности.

Было установлено, что Япония в не меньшей степени озабочена проблемой энергетической безопасности: её беспокоит нарастающая зависимость национальной экономики от поставок нефти и газа из стран Ближнего и Среднего Востока, а также из Юго-Восточной Азии в условиях возникновения таких новых угроз, как терроризм на море.

Естественно, у Японии возможности обеспечения национальной энергетической безопасности невелики в плане военно-дипломатическом (не говоря уже о практическом отсутствии национальных ресурсов нефти и газа). Но, располагая мощной финансовой базой в сочетании обладанием

современной технологией, эта страна возлагает основные надежды на свою новую энергетическую дипломатию, которая ориентирована на расширение как прямого технико-технологического, и финансового участия японских компаний в нефтегазовых проектах, реализуемых за пределами страны. При этом в последнее три-четыре года стало очевидным стремление Японии, испытывающей недоверие к надёжности традиционных поставщиков, найти новых, территориально менее удалённых — в том числе и в лице России.

Как показал анализ энергетической политики Японии, у неё, в отличие от большинства других стран Восточной Азии, есть реальная возможность решать значительную часть проблем в области энергетики другим способом — путём эффективного и достаточно быстро снижения энергопотребления, в том числе нефти и газа.

Анализ состояния ТЭК Республики Корея и Тайваня показал, что они по-прежнему не имеют реальных возможностей наладить собственную добычу нефти и газа в коммерческих масштабах. Для них проблема энергетической безопасности стоит предельно остро, поскольку любое её решение связано с использованием внешних ресурсов. Энергетическая дипломатия РК и Тайваня сконцентрировала все свои усилия на том, чтобы обеспечить энергетическую безопасность, во-первых, путём всемерной диверсификации поставок нефти и газа, в том числе из новых источников, в число которых входит и Россия. Во-вторых, РК и Тайвань предпринимают меры для расширения , своих капиталовложений в нефтегазовую промышленность за пределами страны.

. Иные проблемы диссертанту удалось обнаружить при рассмотрении состояния ТЭК в Юго-Восточная Азии. Анализ современного состояния нефтегазовой промышленности Индонезии показал, что, судя по динамике запасов и добычи нефти и в меньшей степени — газа, эта страна — ведущий в субрегионе производитель и экспортёр этих товаров — стоит

перед, проблемой сокращения ресурсной базы. Для её решения страна остро нуждается в мощном притоке иностранного капитала в нефтегазовую отрасль.

Однако, как показали расчеты диссертанта, мобилизовать требуемые капиталовложения Индонезии будет крайне сложно в условиях политической и экономической нестабильности — после 1997 г. наблюдается стабильный отток прямых иностранных инвестиций из Индонезии, постепенно сокращают свою активность и иностранные нефтяные компании, многие из которых открыто заявляют, что их удерживает в стране только высокий уровень цен мирового рынка на нефть.

Состояние ТЭК Малайзии, второго после Индонезии, производителя нефти и газа, более благоприятно, и хотя в стране не наблюдается сколько-нибудь заметного прироста запасов, добыча, тем не менее, развивается достаточно динамично и устойчиво. Однако как иностранные, так и местные инвесторы относятся, как удалось установить соискателю, довольно сдержанно к оценке перспектив развития малазийской нефтегазовой промышленности.

Иностранные компании не рискуют идти на крупные инвестиции, ограничиваясь зачастую экспериментальными проектами (например, освоения глубоководных месторождений). Инвестиционная же активность малазийских компаний нацелена на проекты за рубежом, в которых они всё чаще участвуют не только как инвесторы, но и выступают в качестве сервисных и производственных фирм.

Далее кратко рассматриваются проблемы функционирования ТЭК так называемых "малых" производителей нефти и газа в Юго-Восточной Азии — Брунея, Вьетнама, Таиланда, Филиппин, Мьянмы, Тимора Лесте. При этом основное внимание диссертант уделил проблеме их

перспективности в плане обеспечения энергоносителями других стран ЮВА.

Особое место в главе уделено роли Сингапура как регионального центра по переработке нефти и его участия в организации движения потоков нефти в направлении к востоку от Суэца.

В завершении второй главы рассматривается современное состояние регионального сотрудничество в нефтегазовой сфере в Восточной Азии и перспективы его дальнейшего развития. Соискатель полагает, что основной, общей для всех участников этого сотрудничества во всех его многообразных формах является проблема укрепления энергетической безопасности в регионе. Страны региона предпринимают многочисленные попытки достичь договорённостей по данной проблеме на региональном уровне.

Автор предлагает свою классификацию такого рода усилий: координация энергетической политики, обеспечение транспортной безопасности поставок энергоносителей в регион, проблема формирования стратегических запасов нефти, инвестиционное сотрудничество, совместные зоны и проекты сотрудничества приоритетное обеспечение нефтью и газом региональных партнёров, особенно в чрезвычайных ситуациях.

Как показал анализ практики регионального сотрудничества в нефтегазовой сфере в Восточной Азии, реальные успехи его невелики, а перспективы — весьма неопределённы. Соискатель полагает, что причины, столь неспешного развития сотрудничества в отрасли достаточно трудно преодолимы: во-первых, это значительные расхождения относительно направлений и, главное, условий сотрудничества между его ключевыми участниками — Китаем, Японией, Южной Кореей и Россией. Во-вторых, это наличие обостряющихся время от времени конфликтных ситуаций, связанных с освоением нефтегазовых ресурсов на спорных территориях

Восточной Азии. В-третьих, существенные различия в направлениях и формах сотрудничества стран Восточной Азии в области энергетики на уровне двух субрегионов — Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии.

В третьей главе рассматривается положение стран Восточной Азии в качестве экспортёров и импортёров нефти и газа. Их участие в мировой торговле данными товарами предопределено тем обстоятельством, что, как показал анализ состояния и перспектив развития их ТЭК, страны Восточной Азии обладают разными возможностями для решения проблем балансирования национальных энергетических балансов за счёт внутренних природных, технологических и финансовых ресурсов. Но лишь Бруней ввиду небольшого населения и почти полного отсутствия промышленности (что сочетается с относительно крупными запасами нефти и газа) в состоянии поддерживать полную самообеспеченность национальной экономики энергоносителями, по крайней мере в течение нескольких десятилетий.

Остальные же страны Восточной Азии вынуждены прибегать внешнему рынку либо для восполнения за его счёт нехватки нефти и газа, либо просто обеспечивать себя этими товарами, используя внешний рынок из-за практически полного отсутствия нефти и газа на национальной территории.

На основе произведённых расчётов8 удалось установить, что в Восточной Азии имеется четыре страны-экспортёра нефти (Индонезия, Малайзия, Бруней и КНР и три — экспортёра СПГ (Индонезия, Малайзия и Бруней). Все страны-нефтеэкспортёры, кроме Брунея, одновременно импортируют нефть, но только КНР является нетто-импортёром нефти. В гораздо более обширную группу стран-импортёров нефти входят (помимо упомянутых выше Индонезии, Малайзии и КНР) Япония, Республика

* По некоторым странам, например, Мышке, Камбодже, Тимору Лесте информация об экспортно-импортных операциях с нефтью и газом практически отсутствует, что вынудило нас исключить их из расчетов

Корея, Сингапур, Тайвань, Таиланд и Филиппины. Япония, Республика Корея и Тайвань — импортёры СПГ.

Проведённые базовые расчёты позволили сформировать достаточно полное, на наш взгляд, представление относительно состояния внешнеторговых операций с нефтью и газом как региона в целом, так» и отдельных стран, входящих в него, и позволило обнаружить, что:

1) доля Восточной Азии в мировом нефтяном экспорте на протяжении рассматриваемого десятилетия постоянно падала как в абсолютных, так и относительных показателях. В 2002 г. по сравнению с 1993 г. она упала с 1,8 до 1,1%, а по физическом объёму — почти на 1/4. Среди регионов мира — это наиболее низкий показатель;

2) напротив, в мировом импорте нефти Восточная Азия, хотя и удерживает свои позиции — на протяжении десятилетия её доля возросла незначительно, колеблясь в диапазоне от 8,7 до 9,7%, но значительно, более чем на четверть, увеличился физический объём импорта нефти в регион;

3) рассчитанный соискателем сводный баланс экспортно-импортных операций с нефтью убедительно свидетельствует о том, что на протяжении рассматриваемого десятилетия отрицательное сальдо операций с нефтью для региона возросло почти на 38% по физическому объёму, а в стоимостном выражении — удвоилось. Всё это позволяет сделать вывод о том, что зависимость региона от мирового нефтяного рынка в 1993-2003 гг. существенно возросла;

4) несколько иначе для стран Восточной Азии складывалась ситуация на мировом рынке СПГ, но аналогичный баланс для данного рынка составить невозможно, поскольку в Восточной Азии образовалась, с одной стороны, тройка влиятельных экспортёров СПГ — в целом трём восточноазиатским странам-экспортёрам этого товара (Индонезия,

Малайзия, Бруней) в 1993-2003 гг. удавалось удержать лидирующие позиции на мировом рынке этого товара;

5) в среднем на долю упомянутой тройки стран приходилось порядка 40-42% мирового экспорта, значительная часть которого реализовывалась в других странах и территориях Восточной Азии (Японии, Республике Корея, на Тайване);

6) физический объём экспорта СПГ из стран Восточной Азии увеличился за рассматриваемое десятилетие довольно скромно — менее, чем на 16% что связано, по мнению соискателя, в первую очередь с резкими колебаниями спроса на этот товар, что особенно резко проявилось в небывалом падении объёма экспорта в период так называемого азиатского финансового кризиса (1997-1999 гг.). В посткризисный период ситуация стала постепенно улучшаться, что, как нам кажется, связано не столько с преодолением последствий кризиса в странах импортёрах, сколько отражением стремительно нарастающего с конца прошлого века мирового спроса именно на СПГ как альтернативу нефти, углю и в некоторой степени и в отдельных регионах и странах — и трубопроводному газу. СПГ в наступившем веке стал рассматриваться и как дополнительный ресурс, способный повысить уровень энергетической безопасности стран, в первую очередь развитых;

7) в рассматриваемый период нефти в страны Восточной Азии увеличился в годовом исчислении более, чем на 1/4;. динамика его роста точно соответствует развитию экономической ситуации в регионе на протяжении 1993-2002 гг.: до 1998 г. наблюдался стабильный рост импорта нефти, следовавший за ростом экономики практически всех стран Восточной Азии; в 1998 г. импорт нефти несколько сократился вследствие регионального финансового кризиса, но уже в 1999 г. процесс наращивания ввоза нефти из-за рубежа возобновился.

Круг стран Восточной Азии-импортёров нефти в исследуемый период практически оставался без изменений. Это обстоятельство достаточно хорошо прослеживается при обращении анализу суммарного показателя импорта нефти за 1993-2002 гг., что помогает избежать конъюнктурных отклонений. Этот анализ показывает, что за упомянутое десятилетие почти 65% импорта нефти в регион пришлось на две страны — Японию и Республику Корея, что отражает их высокую степень зависимости от ввоза этого товара.

Неизменно высокой, принимая во внимание размеры экономики, оставалась доля Сингапура — почти 10%. Это, как известно, объясняется тем, что Сингапур играет важную роль как второй в мире после Роттердама центр нефтепереработки. Эта функция закрепилась за ним достаточно давно, почти полвека назад, и Сингапур предпринимает немалые усилия для того, чтобы развивать эту традицию. Примечательно, что Сингапур практически не занимается реэкспортом нефти, и его таможенная статистика фиксирует лишь незначительные объёмы экспорта этого товара: практически вся нефть перерабатывается, и Сингапур занимается реализацией более выгодного товара — нефтепродуктов и нефтехимических товаров.

Примечательно, что следующую за Сингапуром позицию в рассматриваемый период прочно заняла КНР. Доля Китая в импорте нефти в регион в 1993-2002 гг. возросла вдвое, а физический объём импорта в 2002 г. достиг 69,4 млн. т против 15,7 млн. т в 1993 г., то есть увеличился более, чем в 4,4 раза. Эти данные свидетельствуют о превращении Китая в третьего крупнейшего импортёра нефти в регионе. Тенденция к росту отчётливо прослеживается в импорте Филиппин, Таиланда, Индонезии и Малайзии

Соискатель, полагает, что проведённый анализ географического распределения импорта нефти и СПГ в страны Восточной Азии позволил

обнаружить несколько важных тенденций в, которые, на наш взгляд, оказывают существенное влияние на характер и направления энергетической дипломатии соответствующих стран:

1) в импорте Японии, Республики Корея, Китая явно прослеживается возрастающая зависимость от импорта нефти из стран Ближнего и Среднего Востока. Не удалось сократить эту зависимость Тайваню, до критического уровня — более 94% — возросла она у Филиппин. Только Малайзии, Сингапуру, в меньшей степени — Таиланду и в наибольшей — Индонезии удалось сократить зависимость от поставок нефти с Ближнего и Среднего Востока. Это обстоятельство, учитывая усиливающуюся нестабильность на Ближнем и Среднем Востоке, чрезвычайно беспокоит правительства и деловые круги стран Восточной Азии;

2) вторая тенденция свидетельствует о том, что странам Восточной Азии не удаётся в достаточной мере ориентировать закупки нефти на страны региона, которые экспортируют этот товар. Так, в рассматриваемый период снизился удельный вес восточноазиатских стран в нефтяном импорте Японии, Республики Корея, Сингапура, Тайваня, Таиланда. Несколько лучше ситуация в импорте данного товара только у Индонезии, Филиппин и Малайзии;

3) удалось установить, что совокупный региональный импорт сжиженного природного газа в 1993-2002 гг. увеличился в годовом исчислении более, чем на 1/3 по физическому объёму и по стоимости — вдвое; в Восточной Азии лишь три страны импортируют этот товар, и в рассматриваемый период произошло существенное изменение в позициях покупателей СПГ — изменилось соотношение между главными импортёрами этого товара. Если в 1993 г. на долю Японии приходилось 88,3% ввозимого в регион СПГ, а на Республику Корею — всего 7,3%, то в 2002 г. доля Японии сократилась до 70%, а Республики Корея — возросла до 23,5%. Доля Тайвань в "тройке" также возросла, однако объёмы

закупаемого им СП Г пока трудно сравнивать с японским и корейским импортом;

4) как и в ситуации с импортом нефти в регион в рассматриваемый период заметно возросла роль Ближнего и Среднего Востока как поставщиков СПГ в страны Восточной Азии: так, в импорте СПГ Японией доля стран Ближнего и Среднего Востока увеличилась в 1993-2003 гг. с 26,8 до 33,6%, аналогичный показатель для Республики Корея в тот же период возрос с практически нуля до 54%. Снижение этого показателя наблюдалось только у Тайваня. Также, как и в ситуации с импортом нефти в регион, одновременно в импорте СПГ сократился удельный вес экспортёров из Восточной Азии: особенно заметно у Республики Корея, в меньшей степени — у Японии. Обратную тенденцию демонстрировал только Тайвань.

В завершение третьей главы соискатель предпринял попытку оценить современное состояние и перспективы сотрудничества России и стран Восточной Азии в нефтегазовой сфере.

Необходимость такого сотрудничества автор связывает в первую очередь с необходимостью решения одной из важнейших практических задач, стоящих перед российской нефтегазовой промышленностью и в немалой мере затрагивающих национальные государственные интересы нашей страны — задачи диверсификация поставок нефти и газа на экспорт за счёт развития взаимовыгодного сотрудничества со странами Азии.

Развитие восточного направления в российском нефтяном экспорте связано в первую очередь с необходимостью ускоренного развития ресурсной базы Восточной Сибири и Дальнего Востока, причём не только для обеспечения собственных потребностей в нефти этих регионов, но и с целью формирования локальной экспортной базы для ускорения выхода на перспективные рынки азиатских стран, в первую очередь соседних — Китая, Республики Корея и Японии, где, согласно многочисленным, в том

числе и соискателя, прогнозам, в ближайшие два-три десятилетия будет формироваться и расти темпами, опережающими среднемировые показатели, основная масса мирового потребления нефти и газа.

Соискатель полагает, что на восточном направлении нашей стране предстоит добиться параллельно двух целей:

1) развития ресурсной базы по нефти в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке (что потребует крупных капиталовложений в разведку новых и освоение уже открытых месторождений, в создание адекватной транспортной инфраструктуры — эти капиталовложения, учитывая их масштабы, отчасти могут и должны быть осуществлены с привлечением иностранных инвесторов);

2) массированного выхода на сравнительно мало освоенный сегмент мирового нефтяного рынка в странах Восточной Азии и значительного расширения экспорта нефти и газа в эти страны.

Задача достаточно сложна, учитывая, что восточное направление и в развитии ресурсной базы, и в освоении внешних рынков традиционно имело второстепенное значение для российской нефтяной промышленности. Естественно, что для существенного изменения складывавшейся десятилетиями ситуации потребуется немалое время, однако уже сейчас наблюдаются позитивные сдвиги, причём как в процессе освоения месторождений Восточной Сибири и Дальнего Востока и создания соответствующей инфраструктуры, так и в сотрудничестве со странами Восточной Азии в нефтегазовой сфере.

В этой связи следует отметить, что успехи в налаживании этого сотрудничества в значительной мере обеспечиваются заметным оживлением интереса самих стран Восточной Азии к расширению контактов с Россией, что продиктовано двумя существенными, по мнению соискателя, обстоятельствами.

Главным из них в наступившем столетии стала резко возросшая потребность в обеспечении национальной энергетической безопасности. В условиях, когда подавляющая часть нефти и газа в страны Восточной Азии поступает из зоны Ближнего и Среднего Востока, в них нарастает обеспокоенность относительно стабильности поставок из этого региона как в связи с её постоянно растущей нестабильностью, так и ввиду возникновения новой угрозы — мирового терроризма на море (вне зависимости от его источников, мотивов и форм проявления).

Вторым обстоятельством, особенно важным для Китая и Республики Корея, является стремительно нарастающая потребность в нефти, мотивированная галопирующим спросом в условиях вынужденного сокращения её добычи (в КНР) и или безрезультатности попыток найти собственные ресурсы нефти в достаточном объёме (в Республике Корея).

В целом мотивация обеих сторон для налаживания взаимовыгодного сотрудничества России со странами Восточной Азии в нефтегазовой сфере достаточна — это касается как торговли нефтью и газом, так и производственно-инвестиционных связей.

Однако его приходится начинать с довольно скромных позиций. Пока упомянутое сотрудничество реализуется исключительно в двух формах: экспортных поставок российской нефти в страны Восточной Азии и участия в рамках совместного предприятия в добыче нефти во Вьетнаме.

Согласно расчётам соискателя, всего за период 1993-2003 гг. на долю стран Восточной Азии пришлось не более 1,2-2% физического объёма российского экспорта нефти и от 1,6 до 3,8% его стоимости. Расхождения показателей объясняются тем, что, как удалось обнаружить соискателю, данные российской таможенной статистики существенно отличаются от соответствующих материалов международной статистики и национальной таможенной статистики стран-контрагентов России в Восточной Азии.

Так, по данным российской таможенной статистики в целом за период 1993-2003 гг. Россия поставила в страны Восточной Азии менее 17,7 млн. т нефти, тогда как в странах-контрагентах был зафиксирован импорт российский нефти в объёме почти в 29,5 млн. т, то есть на 67% больше. Поступления от экспорта нефти в страны Восточной Азии за упомянутый период составили по данным российской таможенной статистики менее 3,1 млрд. долл., тогда как эти страны израсходовали на покупку российской нефти почти 7,5 млрд. (в 2,4 раза больше).

Сравнительный анализ данных российской стороны и её партнеров-стран Восточной Азии даже в первом приближении обнаруживает, что российская нефть попадает в страны Восточной Азии не только официальными путями, но и по различным другим каналам: нелегально напрямую (минуя фиксацию отгрузки на российской таможне), легально и нелегально через третьи страны, перекупается у трейдеров и пр.).

Тем не менее, нетрудно сделать и другой вывод — начиная с 1999 г., в обоих учётных вариантах отчётливо просматривается заметно увеличение физического и стоимостного объёма поставок российский нефти в страны Восточной Азии. Именно за последние пять лет (1999-2003 гг.) эти страны приобрели 91-91,5% импортированной из России в 19932003 гг. нефти по физическому объёму и 94-96% — по стоимостному. Темпы прироста экспорта нефти из России были весьма высоки в обоих расчётных вариантах.

Что касается основных покупателей российской нефти из числа стран Восточной Азии, то в обоих расчетных вариантах — это КНР, Республика Корея и Японию, на долю которых пришлось 95,4-96,8% поставок этого товара по стоимости. Очевидно, что именно рынки этих крупных, динамично развивающихся государств региона наиболее

привлекательны и перспективны для российских нефтеэкспортёров.9 Однако обращает на себя внимание и то, что в 2000 г. российскую нефть впервые за многие годы приобрёл Сингапур, с 2002 г. — её постоянным покупателем стал Тайвань, а в 2003 г. впервые закупили российскую нефть Таиланд и Филиппины.

Соискатель полагает, что перспективы сотрудничества со странами Восточной Азии в нефтегазовой сфере будут определяться, в основном, двумя обстоятельствами: 1) наличием достаточной ресурсной базы в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке; 2) готовностью партнёров из стран Восточной Азии пойти на широкомасштабное участие в инвестициях в упомянутых регионах на взаимовыгодных условиях.

Эти два обстоятельства тесно связаны: достаточно упомянуть, что в частности, что, согласно намёткам "Энергетической стратегии России на период до 2020 года" требуемый прирост запасов нефти на невыявленных в настоящее время месторождениях Восточной Сибири и Дальнего Востока до 2020 г. оценивается в 1-1,2 млрд. т. Совокупные запасы нефти всех типов в этих регионах должны быть доведены до уровня 2,98 млрд. т, что позволит добывать там стабильно не менее 50 млн. т нефти ежегодно в период по крайней мере до 2050 г.

Краткосрочные перспективы даны в "Энергетической стратегии" в трёх вариантах. При интенсивном проведении геологоразведочных работ сырьевая база позволит довести добычи нефти в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке к 2020 г. до 80 млн. т. в год. При умеренном варианте — 50 млн. т. ежегодно. В рамках критического варианта добыча нефти в Восточной Сибири и Дальнем Востоке не превысит 3 млн. т. Довольно скромно оцениваются возможности по добыче нефти на Сахалине: к 2010 г. планируется в объёме 25-26 млн. т в год и стабилизируется на этом

* Примечательно, что Япония, в 1990-е годы вообще не покупавшая российскую нефть, возобновила ег импорт в 2001 г.

уровне до 2020 г. В критическом варианте добыча нефти достигнет всего 16 млн. т. ежегодно.

Пока в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке удалось обнаружить запасы, позволяющие добывать ежегодно 30-35 млн. т нефти, и их освоение потребует как минимум 15 млрд. долл Всего же только для того, чтобы обеспечить транспортировку предполагаемого договорного объёма поставок в Японию и, возможно, в другие страны Восточной Азии потребуются 20 млрд. долл. в течение 45 лет.10 Кроме того существует значительная неопределённость с требуемыми объёмами нефти для экспорта и, соответственно, с необходимыми инвестициями как для разведки и освоения месторождений, так и для строительства соответствующих транспортных мощностей.

Так, мощность предполагаемого экспортного нефтепровода Ангарск — Находка проектируется на уровне 80 млн. в год (то есть под наиболее благоприятный вариант развития добычи), а его сметная стоимость колеблется от 5-6 до 15,5 млрд. долл. в зависимости от маршрутной конфигурации.

Готовность участвовать в освоении нефтяных месторождений Восточной Сибири и Дальнего Востока уже выразили официальные представители и деловые круги Японии. Их предложения приобрели довольно конкретную форму — ожидается, в ближайшее время России будет предоставлено 6,4-7,5 млрд. долл. на освоение нефтяных месторождений Восточной Сибири. Эти инвестиции станут самыми крупными финансовыми вложениями, которые японское руководство когда-либо предоставляло для освоения нефтяных месторождений за рубежом.11 Достигнуты аналогичные договорённости с Республикой Кореей. Рассматриваются предложения тайваньских деловых кругов.12

10 Alexander's Gas & Oil Connections News & Trends Vol 10 № 3 10 02 2005

'' www neftegaz m 30 06 2003

"The Taiwan Journal 15 12 2000

Очевидно, что поставленная в "Энергетической стратегии России на период до 2020 года" цель — увеличить к концу прогнозируемого периода долю стран Восточной Азии в российском нефтяном экспорте с нынешних 1,6-3,8% до 30% — может быть достигнута только в том случае, если России удастся наладить достаточно масштабное, продуктивное и взаимовыгодное сотрудничество с иностранными партнёрами по разведке и освоению нефтяных ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока, а также строительству в этих регионах адекватной транспортной инфраструктуры.

В заключении приводятся следующие основные выводы, к которым пришёл соискатель.

Как показал анализ современного состояния энергетических балансов стран Восточной Азии, их потребности в энергоресурсах в исследуемый период постоянно росли темпами, значительно превышающими среднемировой уровень. По объёму потребления первичных энергоносителей Восточная Азии прочно заняла третье место в мире после Европы/Евразии и Северной Америки. По объёму прироста энергоресурсов в регионе за период 1993-2003 гг. Восточная Азия дала второй по мировым масштабам показатель, который почти вдвое выше соответствующего среднемирового.

Изучение перспектив развития энергетических балансов стран Восточной Азии на период до 2020 г. позволило сделать вывод о том, что потребности этих стран в первичных энергоносителях будут возрастать темпами, не меньшими по сравнению с периодом 1993-2003 гг., и, весьма вероятно, даже более высокими. В первую очередь это явление будет характерно для Китая, Южной Кореи, Индонезии и Таиланда.

Наши расчёты показали, что наибольший спрос в регионе предъявлялся на нефть и газ, и эта тенденция, несомненно, сохранится в прогнозируемый период. Данное явление отражает всё более чётко

выражаемое стремление большинства стран Восточной Азии к облагораживанию товарной структуры используемых первичных источников энергии. Наиболее актуальной и вместе с тем особенно сложной для реализации эта задача представляется для Китая, в структуре потребления которого чрезмерно высока доля угля.

Соискателем установлено, что потребление энергоресурсов в Восточной Азии сконцентрировано в Северо-Восточной Азии, на долю которой в 1993-2003 гг. приходилось почти 87% совокупного регионального потребления первичных энергоресурсов (главным образом благодаря его бурному росту в КНР). На долю Юго-Восточной Азии пришлось всего 12,7% совокупного регионального потребления энергоресурсов. В несколько меньшей степени та же концентрация характерна для нефти (свыше 80%) и газа (около 60%).

Таким образом, оценивая современное положение и перспективы развития энергетических балансов стран Восточной Азии, соискатель пришёл к выводу о том, что регион может в принципе представлять интерес для России как достаточно ёмкий рынок сбыта российской нефти и газа — уже сейчас на Восточную Азию приходится 23% мирового потребления нефти и почти 33% — газа.

Изучив фактические и гипотетические возможности нефтегазового комплекса стран Восточной Азии, соискатель полагает, что его возможности как в настоящее время, так и в обозримом будущем явно недостаточны для удовлетворения в необходимой мере постоянно растущих потребностей упомянутых стран в первичных энергоносителях, в том числе в основных — нефти и газе.

Проведённые соискателем расчёты показали, что упомянутые выше возможности ограничены, в первую очередь, ресурсными параметрами: доля Восточной Азии в совокупных мировых запасах нефти сократилась с 4,1% в 1993 г. до 3,2%, в 2003 г., при этом объём запасов нефти в регионе

сократился почти на 13%. Хотя объём запасов газа в Восточной Азии в исследуемый период и увеличился на 30%, удельный вес региона в совокупных мировых запасах этого товара возрос крайне незначительно — с 4,1 до 4,2%.

Второе обстоятельство, подтверждающее ограниченность нефтегазового потенциала Восточной Азии — это невысокие темпы прироста добычи нефти и газа. В 1993-2003 гг. по нефти этот показатель не превышал в среднем 1,7-1,8%, по газу— 5%. В указанные годы доля стран Восточной Азии в мировой добыче нефти составляла в среднем 8,4% (наиболее низкий по сравнению с другими регионами показатель) и колебалась в предельно узком диапазоне. Аналогичный показатель по газу был более благоприятен — он увеличился за одиннадцать лет с 5,6 до 7,7%, что позволило Восточной Азии занять четвёртое место среди других регионов мира.

Третье обстоятельство, которое, на наш взгляд, существенно тормозит развитие нефтегазового комплекса во всех без исключения странах Восточной Азии — это отсутствие в них современных технологий разведки, освоения и добычи нефти и газа в условиях, когда большинство новых месторождений в исследуемый период были обнаружены на континентальном шельфе. В экономически менее развитых странах региона эта проблема усугубляется острой нехваткой инвестиций, восполнять которую приходится путём привлечения иностранных капиталовложений.

Ограниченные возможности нефтегазового сектора стран Восточной Азии для удовлетворения постоянного растущего спроса со стороны национальной экономики вынуждали прибегать к внешнему рынку либо для восполнения за его счёт нехватки нефти и газа, либо просто импортируя эти полностью отсутствующие у них ресурсы. При этом страны, обладающие собственными ресурсами нефти и газа,

экспортировали их. Произведенные соискателем расчёты показали, что в 1993-2003 гг. доля региона в мировом нефтяном экспорте постоянно падала как в относительном (с 1,8 до 1,1%), так в абсолютном измерении (почти на 1/4 — наиболее низкий показатель по сравнению с другими регионами мира).

В мировом импорте нефти Восточная Азия, хотя и удерживала свои позиции (на протяжении исследуемого десятилетия её доля возросла незначительно — 8,7-9,7%), но значительно — более чем на 1/4 — увеличился физический объём импорта в регион. Расчёты соискателя обнаружили, что в исследуемый период за счёт импорта удовлетворялось в среднем 2/3 ежегодных потребностей стран Восточной Азии в нефти.

Составленный соискателем сводный баланс экспортно-импортных операций с нефтью убедительно свидетельствует о том. что на протяжении рассматриваемого десятилетия совокупное отрицательное сальдо по операциям с нефтью составило для стран Восточной Азии более 627 млрд. долл., что позволяет, по нашему мнению, сделать вывод о том. что зависимость этого региона от мирового нефтяного рынка после 1992 г. существенно возросла.

Что касается роли стран Восточной Азии на мировом рынке газа (практически только СПГ), то, как показали наши расчёты, в регионе образовалась, с одной стороны, тройка влиятельных экспортёров СПГ (Индонезия, Малайзия, Бруней), которым удавалось лидирующие позиции на рынке этого товара. В среднем на долю упомянутой тройки в исследуемый период приходилось примерно 40—42% мирового экспорта СПГ — значительная часть его реализовывалась в других странах и территориях Восточной Азии (в Японии, Республике Корея, на Тайване). Эти три страны образовали, в свою очередь тройку крупнейших импортёров СПГ в мире. Они закупают более 2/3 предлагаемого на

мировом рынке СПГ, причём более 60% — у восточноазиатских экспортёров, которым удалось за десятилетие увеличить физический объём поставок этого товара на 1/3.

Соискателем установлено, что во всех странах региона и особенно в располагающих небольшими запасами нефти и газа, либо их вовсе их не имеющих, к настоящему времени сформировался курс на преодоление становящейся всё более реальной угрозой энергетической безопасности — для стран Восточной Азии она имеет форму чрезмерной зависимости от импорта нефти и газа. Зависимости не только в целом, но и весьма конкретной — от поставщиков из крайне нестабильного региона — с Ближнего и Среднего Востока (удельный вес этих стран в импорте нефти в страны Восточной Азии нередко превышает 70% и даже 90%).

Реализация этого курса идёт в странах Восточной Азии по разным направлениям, в разном объёме и темпе. По мнению соискателя, можно выделить четыре основных направления, которые на практике реализуются в основном параллельно:

а) усиление внимания к развитию национального нефтегазового комплекса (существенно только для стран, располагающих соответствующей ресурсной базой и способных привлечь иностранные инвестиции в свою нефтегазовую промышленность);

б) ускоренный переход к материало- и энергосберегающей модели экономического роста (практикуется в основном странами Восточной Азии, относящимися к группе А, то есть имеющими высокий уровень ВВП на душу населения);

в) развитие регионального сотрудничества в энергетической сфере (как показал наш анализ практики такого сотрудничества, оно пока находится на уровне проектов, инициатив и согласований позиций и преодоления конфликтных ситуаций) практически полезно пока лишь отчасти;

г) диверсификация источников поставок нефти и газа, поиск новых партнёров — в их число вполне обоснованно может войти и Россия, которая, во-первых, может обрести в Восточной Азии новый ёмкий и перспективный рынок для реализации своей нефти и газа, и, во-вторых, активизировать инвестиционное сотрудничество со странами упомянутого региона в нефтегазовой сфере — как в самой России, так и на территории этих стран.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Рынок сжиженного природного газа в Азиатско-тихоокеанском регионе: тенденции и перспективы развития // Бюллетень иностранной коммерческой информации. — 2003. — № 76 (0,4 п. л.).

2. Китай в поисках нефти и газа // Инвестиции в России. — 2003. — №10 (0,3 п. л.).

3. Страны Азиатско-Тихоокеанского региона и нефтегазовый потенциал Центральной Азии: планы и возможности //

Внешнеэкономический бюллетень. — 2003. — № 10 (0,6 п. л.).

4. Инвестиционная активность китайских нефтегазовых компаний за рубежом // Внешнеэкономический бюллетень. — 2003. — № 11 (0,4 п. л.).

5. Газовая промышленность Вьетнама // Бюллетень иностранной коммерческой информации. — 2003. — № 143-144 (0,5 п. л.).

6. Российская нефть и страны Восточной Азии — тенденции и перспективы взаимовыгодного сотрудничества // Бюллетень иностранной коммерческой информации. — 2005. — № 28. № 29 (0,5

п. л.)

Подписано к печати 09.03.2005. Формат 60x84/16 Объем 1,5 п. л.. Заказ 175. Типография ОАО ВНИКИ

t

!

к - - •

i; 523

Диссертация: содержание автор диссертационного исследования: кандидата экономических наук, Трошина, Елена Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО БАЛАНСА СТРАН ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

§ 1. Рынок энергоресурсов в Восточной Азии

§ 2. Прогноз динамики спроса и предложения на энергоресурсы в Восточной Азии

§ 3. Специфика развития энергобаланса отдельных стран Восточной Азии

Глава II. НЕФТЕГАЗОВЫЙ КОМПЛЕКС СТРАН ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

§ 1. Страны Северо-Восточной Азии

§ 2. Страны Юго-Восточной Азии

§ 3. Региональное сотрудничество в области нефти и газа в Восточной Азии

Глава П1. ЭКСПОРТНО-ИМПОРТНЫЕ ОПЕРАЦИИ СТРАН ВОСТОЧНОЙ АЗИИ С НЕФТЬЮ И ГАЗОМ

§ 1. Страны Восточной Азии как экспортёры нефти и газа

§ 2. Импорт нефти и газа в страны Восточной Азии

§ 3. Россия и страны Восточной Азии: возможности взаимовыгодного сотрудничества в нефтегазовой сфере

Диссертация: введение по экономике, на тему "Страны Восточной Азии на мировом рынке нефти и газа: тенденции и перспективы"

Актуальность представленного к защите исследования определяется в первую очередь необходимостью содействовать решению ряда практических задач, стоящих перед российской нефтегазовой промышленностью и затрагивающих национальные государственные интересы нашей страны.

Одной из главных причин того, что вопросы диверсификации не только российского нефтегазового экспорта решаются не так скоро, как того требует быстро меняющаяся обстановка на мировых рынках этих товаров, является, по нашему мнению, недостаточное знание реалий тех новых сегментов мировых рынков нефти и газа, в которых предстоит работать российскому нефтегазовому бизнесу, и придётся (и уже приходится) обеспечивать геополитические и геоэкономические интересы России российским официальным структурам.

Учитывая то, что результат деятельности российских частных и государственных структур при освоении новых сегментов мировых рынков нефти и газа может быть оптимальным лишь при наличии хорошо выверенных, согласованных позиций, желательно, чтобы оба участника этого процесса могли опираться на объективные научные исследования упомянутых сегментов, учитывающие не только текущую конъюнктуру, но и более длительные явления в развитии новых для России рынков.

Цель, объект и предмет диссертации. Главной целью диссертации является анализ современного состояния и перспектив развития одного из наиболее малоизученных в России и за рубежом региональных сегментов мирового нефтегазового рынка — рынка Восточной Азии, на территории на которой проживает свыше 2,1 млрд. чел., и протекают весьма динамичные социально-политические и экономические процессы.

Объектом исследования нами определена система поддержания странами Восточной Азии энергетического баланса за счёт использования внутренних и внешних ресурсов, а его предметом — тенденции функционирования этой системы на протяжении последнего десятилетия и на перспективу — по возможности примерно до 2020 г.

Для достижения цели диссертации были определены следующие основные задачи: определить основные угрозы мировой энергетической безопасности, наиболее значимые для Восточной Азии в настоящее время и в ближайшие 10-15 лет, обнаружить те из них, которые считаются в регионе наиболее опасными именно для развития нефтегазового комплекса; оценить эти угрозы с точки зрения российских интересов; дать характеристику современного состояния и перспектив развития регионального энергетического баланса Восточной Азии; выявить основные проблемы в энергетической сфере, которые ведущим странам этого региона приходится решать в настоящее время и предстоит решать в предстоящие 10-15 лет; уточнить роль импорта энергоносителей как балансирующего фактора, значение которого предположительно растёт; раскрыть роль, которую может сыграть в решении этих проблем "внутренний" фактор1 — национальный нефтегазовый комплекс, ориентирующийся на собственные наличные и гипотетические возможности; установить региональные параметры нефтегазового комплекса Восточной Азии и выявить основные страны региона, которые могут представить первоочередной интерес для российского нефтегазового экспорта, а также наших потенциальных конкурентов из числе государств этого региона; дать анализ современного состояния регионального сотрудничества в нефтегазовой сфере и оценить его возможности в плане решения энергетических проблем стран Восточной Азии, а также целесообразности участия в нём России;

1 Учитывая огромную, нередко доминирующую роль, которую играют в развитии нефтегазового комплекса большинства стран Восточной Азии иностранные нефтегазовые компании и финансовые организации, соискатель считает определение "внутренний" применительно к данному фактору в немалой степени условным. очертить положение стран Восточной Азии на мировом рынке в качестве экспортёров и импортёров нефти и газа, уделив главное внимание тенденциям импорта нефти и газа в этот регион; определить основные направления, масштабы и перспективы сотрудничества России со странами Восточной Азии в нефтегазовой сфере в настоящее время и его перспективы.

Хронологические рамки исследования — 1993-2003 гг. — представляются соискателю достаточно репрезентативными, тем более, что они позволяют избежать искажений, связанных с воздействием оказавшегося достаточно краткосрочным фактора — так называемого азиатского финансового кризиса 1997-1998 гг., затронувшего в первую очередь страны Восточной Азии. В диссертации использованы в основном различные статистические методы работы с информацией (типологические, структурные, факторные группировки), реже — метод экспертных оценок (исходные и сводные аналитические таблицы размещены в приложении 3).

Информационная база работы представлена статистическими источниками, научной литературой отечественных и зарубежных авторов, периодикой и онлайновыми публикациями сети Интернет (подробнее см. список использованных источников и литературы).

Теоретической и методологической основой диссертации являются труды отечественных и зарубежных учёных, занимающихся анализом

2 Соискатель уточнил некоторые исходные понятия и ввёл ряд ограничений для своего исследования. Под "Восточной Азией" понимается группа стран и территорий, образующих в совокупности регион; в состав Восточной Азии входят две подгруппы стран и территорий —"Северо-Восточная Азия" (Япония, КНР, Тайвань, САР Гонконг, Республика Корея, КНР, Монголия) и "Юго-Восточная Азия" (10 стран-членов АСЕАН и Тимор Лесте), именуемые субрегионами. В работе рассматриваются в основном те страны и территории, информация по которым достаточно репрезентативна для анализа — по прочим объектам исследования информация приводится по мере возможности и необходимости. Соискатель попытался дать £I1 анализ рынков нефти и газа стран избранного региона, условно объединив их термином "рынок нефти и газа стран Восточной Азии", принимая во внимание, с одной стороны, тесную взаимосвязь обоих рынков, особенно на стадии разведки, освоения и добычи, а с другой — подчёркивая их различия и автономный, в целом, характер развития, в первую очередь на стадии реализации и потребления данных товаров. В работе не рассматриваются проблемы, связанные с функционированием в Восточной Азии перерабатывающих мощностей, а также проблемы, связанные со спецификой регионального ценообразования на нефть и газ, что требует, на наш взгляд, специального рассмотрения вне рамок настоящей диссертации. внешнеэкономических связей и мировой экономики, в частности, мирового нефтегазового рынка, а также энергетической дипломатией.

При анализе внешнеэкономических аспектов рассматриваемой проблемы и особенно при изучении вопросов участия России в международных экономических отношениях существенную помощь соискателю оказали труды И. С. Королёва, В. С. Загашвили, В. А. Орешкина, Н. А. Симония, А. Н. Спартака. При рассмотрении многих отраслевых проблем диссертант полагался на мнение признанных отечественных специалистов по нефти и газу — С. М. Богданчикова, С. Васильева, Ю. А. Ершова, С. 3. Жизнина, С. А. Землянского, А. А. Конопляника, JI. К. Линник, А. М. Мастепанова, В. Г. Санеева, В. С. Суркова, Е. А. Телегиной, Н. А. Цветкова, а также работы иностранных учёных, преимущественно экономистов и геологов — С. J. Campbell, , S. Fletcher, Manouchehr Takin, Samsam Bahtiari, P. Wells, B. Williams.

В изучении экономической ситуации в Восточной Азии в целом и, в частности, энергетических проблем этого региона соискателю помогли труды отечественных учёных-востоковедов: В. И. Иванова, М. А. Маковской, Н. В. Миронова, Л. М. Охотниковой, А. А. Рогожина, А. А. Симония, С. С. Суслиной, А. Н. Федоровского, В. Б. Якубовского.

Труды зарубежных исследователей непосредственно по теме диссертации крайне немногочисленны: — наиболее полезными для соискателя оказались работы западных специалистов J. Banner, К. Е. Calder, Н. Caldwell, G. Christoffersen, CI. Mandil, К. Schneider, а также их коллег из Восточной Азии — Bok-Jae Lee, Xavier Chen, Heung Bog Lee, M. Hirono, Jinwoo Kim, Kenji Matsuo, Masayoshi Soga, Norio Ehara, B. N. Okogu, Nobuki Higashi, Sang Yuk Shim, Tad Onashi, Те Duong Тага.

Научная новизна исследования. Основные результаты, составляющие научную новизну, состоят в следующем: определены угрозы региональной энергетической безопасности, возникшие в нынешнем веке, нарастающие стремительно и представляющие наибольшую опасность для стран Восточной Азии; установлено, что именно эти угрозы в значительной мере способствуют повышению интереса стран Восточной Азии, особенно крупных потребителей, к российской нефти и газу, а также к инвестициям в нефтегазовую отрасль России; рассчитаны ключевые параметры рынка энергоресурсов Восточной Азии, проанализированы общерегиональные тенденции развития потребления энергоресурсов, их видовая, субрегиональная и страновая структура; дан прогноз развития энергобалансов Восточной Азии на период до 2020 г. и определена субрегиональная и страновая концентрация спроса на энергоносители; определена ключевая роль импорта в регулировании энергобалансов стран региона с учётом их специфики и динамики развития на среднесрочную перспективу; дана оценка современного состояния и перспектив развития энергобалансов стран Восточной Азии — фактических и наиболее вероятных партнёров России по сотрудничеству в нефтегазовой сфере — Китая, Японии и Республики Кореи; определены изменения региональных параметров нефтегазового комплекса Восточной Азии в рассматриваемый период, дана оценка современного состояния, анализ основных проблем и перспектив развития национальных нефтегазовых комплексов, обнаружены страны региона, представляющие собой перспективные рынки сбыта российской нефти и газа, а также государства — потенциальные конкуренты России; выявлена мотивация регионального сотрудничества в нефтегазовой сфере в Восточной Азии, его основные направления, факторы, препятствующие и содействующие его развитию, а также весьма существенные субрегиональные различия форм и результатов; дан анализ наиболее значимых объектов регионального сотрудничества в нефтегазовой сфере и сделан вывод о необходимости участия в нём России — в первую очередь в Северо-Восточной Азии; уточнено положение стран Восточной Азии на мировом рынке нефти и газа и отслежены изменения, имевшие в нём в рассматриваемый период; расчетными данными подтверждено, что практически все страны этого региона, в том числе и экспортирующие нефть на мировом рынке, вынуждены во всё большей мере полагаться на её импорт, что открывает широкие возможности для российских нефтеэкспортёров; установлено, что рост объема потребления газ практически во всех странах Восточной Азии, особенно в странах-нетто импортёрах, формирует обширный рынок сбыта для российского газа, как сетевого так и в форме СПГ; обосновано предложение необходимости предотвратить возможную конкуренция со странами региона, экспортирующими СПГ, и принять превентивные меры, имеющие целью координацию действий с упомянутыми странами — в первую очередь на региональном рынке СПГ; проанализированы возможности сотрудничества России со странами Восточной Азии в нефтегазовой сфере с учётом как реального российского потенциала, так и намерений наших региональных партнёров; уточнены цели, объёмы и сферы сотрудничества России со странами Восточной Азии в нефтегазовой области, а также возможные объекты такого сотрудничества на ближайшие 10-15 лет. Практическая значимость диссертации. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы государственными и частными структурами, заинтересованными в развитии экспорта российской нефти и газа в страны Восточной Азии, расширении сотрудничества с этими странами в энергетической сфере и при принятии соответствующих решений —научно обоснованных и ориентированных на длительную перспективу, учитывающих как частные, так и общегосударственные интересы.

Соискатель считает, что материалы диссертации могут быть использованы в педагогическом процессе разного уровня и форм, направленном на подготовку специалистов внешнеэкономического профиля и повышение квалификации специалистов нефтегазовой сферы. Автор, надеется, что его работа привлечёт внимание профессорско-преподавательского состава кафедр международных экономических отношений и мировой экономики и курсов повышения квалификации оперативного состава российских нефтегазовых компаний.

Апробация результатов исследования имела место в форме сообщений и докладов соискателя в 2002-2004 гг. на научных конференциях в Институте мировой экономики и международных отношений РАН, Институте востоковедения РАН, а также в МГИМО(У) МИД РФ:

1) доклад "Рынок газа Азии и российские экономические интересы в регионе" в рамках Круглого стола "Развитие России сквозь призму глобализации и геополитики" (Центр проблем развития и модернизации Института мировой экономики и международных отношений РАН, 20 ноября 2002 г.)

2) сообщение "Энергетические проблемы КНР" в рамках Круглого стола "Перспективы политического и экономического развития Китая в свете решений XVI-ro съезда КПК" (МГИМО(у), 10 декабря 2002 г.)

3) доклад "Сотрудничество стран АТР в области энергетики" на научной конференции "Международное экономическое сотрудничество в АТР: тенденции и перспективы" (Центр азиатско-тихоокеанских исследований Института мировой экономики и международных отношений РАН, 16 декабря 2003 г.)

4) сообщение "Нефтегазовый бизнес в ЮВА — опыт сотрудничества с иностранным частным капиталом и российские реалии" на ежегодной межинститутской научной конференции "Юго-Восточная Азия в 2002 г.: тенденции и перспективы социально-экономического и политического развития" (Институт востоковедения РАН, 5 марта 2003 г.) — резюме доклада опубликовано в журнале "Восток" — Москва, РАН, МАИК "НАУКА/ИНТЕРПЕРИОДИКА — 2003. —№4.— С. 175.

5) сообщение "Нефтегазовый рынок ЮВА" на ежегодной межинститутской научной конференции "Юго-Восточная Азия в 2003 г." (Институт востоковедения РАН, 18 марта 2004 г.) — резюме доклада опубликовано в журнале "Восток" — Москва, РАН, МАИК "НА УКА/ИНТЕРПЕРИОДИКА " — 2004. —№4.— С. 159-160.

По теме диссертации соискателем опубликовано 6 статей общим объёмом 2,7 а. л. (см. приложение 1).

Результаты исследований, полученные автором, использовались при подготовке инвестиционных проектов в российских компаниях "ПетроАльянс" и "Гео-Спектрум", некоторые из опубликованных работ рекомендованы в качестве обязательной литературы к лекциям по мировому нефтегазовому рынку в Международном институте топливно-энергетического комплекса МГИМО (У) МИД РФ.

Диссертация: заключение по теме "Мировая экономика", Трошина, Елена Анатольевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. К ряду основных угроз энергетической безопасности, которые наиболее значимы для стран Восточной Азии, следует отнести: а) резкое увеличение спроса на нефть и газ на мировом рынке при том, что именно в Азии (и особенно в Восточной Азии) этот спрос растёт темпами, значительно превышающими мировые и прогнозные; рост потребления в мире, в первую очередь в развивающихся странах в связи с ускорившейся индустриализацией беспокоит государства региона, не желающие отстать в начавшейся в XXI-ом веке нешуточной гонке за ресурсами, в том числе за нефтью и газом; б) неадекватное предложение углеводородов и неопределенность состояния мировой ресурсной базы, что, учитывая масштабы их потребления в Восточной Азии и отсутствия у большинства стран региона собственных ресурсов нефти и газа в достаточном объёме, вызывает состояние крайней неуверенности в возможностях мирового рынка удовлетворить быстрорастущий спрос; учитывая высокую степень зависимости большинства стран региона, особенно крупных потребителей, от поставок нефти (и в меньшей степени — газа) из стран Ближнего и Среднего Востока вполне естественна их обеспокоенность негативными прогнозами состояния ресурсной базы и добычи в этих странах, особенно на перспективу в 10-15 лет; в) политические угрозы, среди которых есть две особо значимые для Восточной Азии: расширяющаяся зона геополитической нестабильности, в которую помимо Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америки, Африки ныне входит и сам регион, а также быстрое распространение в Восточной Азии такого относительно нового явления как терроризм, том числе и морской, направленный на нанесение максимального ущерба как национальным нефтегазовым комплексам, так и поставкам нефти и газа морским путём.

Все три угрозы, несомненно, способствуют формированию в странах Восточной Азии ситуации, благоприятной для российских производителей нефти и газа, поскольку на фоне этих угроз заметно повышается интерес стран Восточной Азии к российскому рынку нефти и газа. Причём этот интерес настолько высок у крупных потребителей этих товаров (Япония, Китай, Республика Корея), что они впервые готовы выступить не только как покупатели российских нефти и газа, но и пойти на долгосрочные широкомасштабные инвестиции в нефтегазовую отрасль нашей страны, включая все её сферы — от поисково-разведочных работ до строительства транспортных объектов

2. Восточная Азия — крупный и перспективный потребитель энергоносителей с долей в мировом потреблении в 24%, почти вдвое превышающей аналогичный показатель для Южной и Центральной Америки, Ближнего и Среднего Востока, а также Африки вместе взятых Эта доля имеет тенденцию к стабильному росту, что делает данный регион привлекательным для поставок разных типов энергоносителей и в первую очередь нефти и газа (в форме СПГ и сетевого). В 1993-2003 гг. увеличение объёма потребления энергоресурсов в упомянутом регионе составило почти 45%, что в 2,4 раза выше соответствующего среднемирового показателя.

Более 87% совокупного объёма потребления региона приходится на страны Северо-Восточной Азии и только 13% — на страны Юго-Восточной Азии. Основными потребителями энергоресурсов в регионе в 1993-2003 гг. были всего три страны: Китай, Япония и Республика Корея (83,2%), что свидетельствуют о масштабах проблем обеспечения столь высокого уровня потребления, особенно если учесть, что в этой тройке лидеров только Китай обладает относительно адекватной собственной ресурсной базой энергоносителей. Однако на более длительную перспективу (свыше 10 лет) и в ЮВА вполне возможно появление крупных потребителей энергоресурсов. Скорее всего этот статус обретут страны, в которых будут наиболее тесно сочетаться быстрый экономический рост с ростом демографическим — Индонезия и Таиланд. Отсюда следует, что основное внимание России должно быть сконцентрировано на проникновении на рынки энергоносителей стран СВА и в первую очередь на "проблемные" в достаточной длительной перспективе рынки Китая, Японии и Республики Корея.

Для энергетических балансов стран региона, несмотря на естественное разнообразие структуры, характерны два обстоятельства: а) во всех странах Восточной Азии опережающими темпами растёт потребление нефти и особенно газа, б) предложение этих товаров (за редким исключением) отстаёт от спроса; в) спрос на нефть и газ в большинстве стран Восточной Азии во всё большей степени удовлетворяется за счёт импорта. В целом в потреблении энергоносителей в Восточной Азии нефть и газ в совокупности лидируют — 46,3%, опережая уголь.

Что касается перспектив развития энергетического баланса Восточной Азии на период до 2020 г., то влияние демографического фактора на масштаб спроса на энергоносители нельзя недооценивать — в странах региона будет проживать почти 2,3 млрд. чел. Однако мы полагаем, что главным фактором воздействия на уровень спроса на энергоресурсы в Восточной Азии будет растущая экономическая активность.

Именно благодаря ей совокупный объём спроса на энергоресурсы в странах Восточной Азии возрастёт в 2010 г. по отношению к уровню 1999 г. более, чем на 31%, а к 2020 г. — почти на 71%. В 2020 г. совокупный объём спроса на энергоресурсы в Восточной Азии превысит, по нашим расчётам, соответствующий показатель для всех стран Западного полушария вместе взятых (2500-2600 млн. т. н. э.).

Субрегиональная концентрация спроса в Восточной Азии будет складываться по-разному: в СВА значительный прирост спроса на энергоносители в Республике Корея (100%) и КНР (75%) будет сочетаться с более умеренным приростом этого показателя (менее 47%) в других странах

СВА. Оба явления легко объяснимы — в Китае предстоящее двадцатилетие будет, очевидно, периодом достаточно бурного экономического развития, причём преимущественно ресурсно-затратного, экстенсивного типа; в остальных странах СВА, особенно в Японии, и темпы экономического роста будут более умеренными, и тип экономического роста будет иным — ресурсосберегающим, интенсивным.

В ЮВА в прогнозируемый период темп прироста будет наивысшим в Восточной Азии (3,3-3,6%), и совокупный объём спроса на энергоносители в ЮВА увеличится в наибольшей степени — более чем на 108%. Такая тенденция, по нашему мнению, отражает два явления. Во-первых, именно в ЮВА в период до 2020 г. ожидается значительное ускорение темпов экономического роста большинства стран. Во-вторых, большинство стран этого субрегиона, особенно крупные потребители энергоресурсов (Индонезия и Таиланд), не смогут в период до 2020 г. перейти в сколько-нибудь крупных масштабах на энергосберегающую модель развития.

Страновая концентрация спроса на энергоносители в период до 2020 г.в целом повторит нынешнюю: спрос на энергоносители в Восточной Азии в прогнозируемый период будет по-прежнему сконцентрирован в трёх странах Восточной Азии — Китае, Японии и Республике Корее, хотя их совокупная доля в объёме совокупного спроса к концу прогнозируемого периода несколько уменьшится — до 76% в 2020 г. против 83% в 1993-2003 гг. По темпам же прироста спроса на энергоносители в период до 2020 г. будут лидировать страны ЮВА, что оставляет для российских поставщиков нефти и газа определённые потенциальные возможности на период после 2010 г. и в этом субрегионе.

Не вызывает сомнения, что для удовлетворения растущего спроса на энергоносители в период до 2020 г. во всё большей мере будет использоваться их импорт и в первую очередь импорт нефти и газа. Как удалось установить, ситуация в СВА и ЮВА в этом плане будет существенно различаться.

В СВА, где сосредоточены наиболее развитые страны региона, прогнозируется некоторое постепенное снижение удельного веса импорта в составе предложения первичных источников энергии: с 91% в 1999 г. до 87,5% — в 2020 г. Нетрудно предположить, что это будет происходить в основном за счёт увеличения в структуре предложения доли атомной энергии (КНР, Япония, Республика Корея, Тайвань и в значительно меньшей — гидроэнергии (только КНР и Япония).

В ЮВА, объединяющей преимущественно менее развитые страны региона, наоборот, доля импорта в составе предложения первичных источников энергии будет устойчиво расти, что отражает, на наш взгляд, более ограниченные возможности этих стран развивать топливно-энергетический комплекс такими темпами, которые позволяли ли бы им если не избавляться, (хотя бы частично и постепенно) от импортной зависимости по энергоресурсам, то хотя бы не увеличивать её.

В этом субрегионе нельзя ожидать сколько-нибудь существенного развития атомной и гидроэнергетики. Более того, в ЮВА, особенно в период после 2010 г. могут возникнуть реальные трудности, связанные с освоением таких источников, как нефть и газ в связи с возможным истощением ресурсной базы в легкодоступных районах и резким повышением себестоимости добычи нефти и газа (развитие по типу ситуации в Северном море).

Но даже в располагающей значительно большими возможностями для диверсификации обеспечения энергоносителями Северо-Восточной Азии прогнозируется хотя и снижающийся, но весьма значительный уровень их импорта в объёме суммарного предложении первичных источников энергии — почти 88% . Эту тенденцию не в состоянии, по-видимому, изменить как усилия стран этого региона по совершенствованию энергопотребления на национальном уровне, так и попытки максимизации возможностей их топливно-энергетических комплексов.

В Юго-Восточной Азии, большинство стран которой не располагают сколько-нибудь сопоставимыми со странами СВА возможностями для диверсификации обеспечения энергоносителями, прогнозируется, напротив, постепенное повышение удельного веса импорта в объёме суммарного предложении первичных источников энергии — с 56,5 до 68%. Зависимость этого субрегиона от импорта энергоносителей будет расти под влиянием многих факторов, существенно отличающихся для отдельных стран: из-за опережающего по темпам роста промышленного роста, за которым не сможет поспевать национальное производство энергоносителей. В ЮВА наиболее вероятна трансформация, скорее всего постепенная, стран-экспортёров энергоносителей в нетто-импортёров.

3. В рассматриваемый период Восточной Азии удалось не только сохранить своё третье место в мире по уровню потребления нефти, но и увеличить свою долю в мировом потреблении этого товара. За период с 1993 по 2003 гг. удельный вес Восточной Азии в мировом потреблении нефти возрос с 20,1 до 23,4%, а темпы в регионе были самыми высоким в мире. При этом доля региональных лидеров и в потреблении нефти была неизменной — Китай, Япония, Южная Корея (75-76%). Страны региона занимают более почётное место в качестве потребителей природного газа: в мировом потреблении этого товара на их долю в 2003 г. приходилось около 33%. Физический объём потребления газа в В А к 2003 г. увеличился в 1,3 раза.

Как удалось установить, ресурсная база стран Восточной Азии по нефти явно недостаточна и имеет тенденцию к ослаблению: доля стран Восточной Азии в совокупных мировых запасах нефти с 1993 г. по 2003 г. сократилась с 4,1 до 3,2%, а их объём уменьшился с 5770 до 5015 млн. т — это самые низкие показатели по сравнению с другими регионами мира. Более того, понижение запасов нефти в упомянутый выше период имело место во всех странах региона, за исключением Вьетнама и Таиланда, где прирост происходил с ничтожно малых изначальных величин. В целом объём достоверных запасов нефти в регионе сократился почти на 13%., однако по странам этот показатель колебался от 15 до 45. Соотношение добыча/запасы, традиционно служащее показателем обеспеченности нефтью ни в одной из стран Восточной Азии не достигло 20-ти лет.

Как показали наши расчёты, Восточная Азия не располагает сколько-нибудь существенными запасами газа: в 1993 г. её доля в мировых запасах составляла всего 4,1% и к 2003 г. она возросла всего до 4,2%, увеличившись по объёму на 22%. В отличие от динамики запасов нефти, движение запасов газа в В А носит позитивный характер: с 1993 г. по 2003 г. достоверные запасы газа в регионе возросли более, чем на 30%.

Наиболее обобщающий показатель состояния нефтегазового комплекса ВА и его способности восполнять потребности стран региона в нефти и газа — динамика их добычи. Положение с добычей нефти во всех странах ухудшилось. Удельный вес Восточной Азии в мировой добыче нефти в 1993-2003 гг. оставался практически неизменным (8,2-8,6%) и наименьшим по сравнению с другими регионами мира. Добыча нефти в ВА за упомянутый период возросла менее, чем на 11%. Ситуация с добычей газа несколько лучше в плане динамики. Занимая второе место в мире по потреблению газа, удельный вес Восточной Азии в его добыче составлял всего 7-7,7%. Добыча газа в Восточной Азии постоянно растёт, почти 80% её неизменно приходится на три страны: Индонезию, Малайзию и КНР.

Оценка способности отдельных стран ВА решать проблему обеспечения национальных экономик нефтью и газом была предпринята соискателем только в отношении тех странах региона, которые представляют повышенный интерес для России — это КНР, Япония, Республика Корея (страны с привлекательным рынком для сбыта российских нефти и газа), Вьетнам (единственная страна Восточной Азии, в которой Россия длительное время выступает в качестве инвестора и имеет наибольшие шансы продолжить играть эту роль в ближайшие 10-15 лет), а также три страны региона, которые уже стали или при определенных обстоятельствах могут стать нашими конкурентами на рынке СПГ Восточной Азии — Бруней, Индонезия, Малайзия. Анализ современного состояния их национальных нефтегазовых комплексов (НТК) показал, что в ближайшей перспективе ни одно из этих государств, за исключением Брунея, не будет в состоянии в сколько-нибудь значительной степени рассчитывать на мощь своего НТК.

По нефти ситуация складывается одинаково во всех странах обоих субрегионов Восточной Азии: для удовлетворения спроса и экспортёры, и нетто-импортёры этого товара будут во всё большей степени полагаться на импорт. В этом плане они представляют несомненный интерес для российских поставщиков нефти. По газу страны ВА образуют две чётко выраженные субрегиональные группы: нетто-импортёров этого товара (страны СВА) и его экспортёров (страны ЮВА). Первые также образуют потенциальный рынок для российского газа (в первую очередь сахалинского СПГ и сетевого газа из Восточной Сибири), вторые в лице Индонезии, Малайзии и Брунея предстают в качестве конкурентов российских компаний на региональном рынке СПГ.

Соискатель полагает, что в отношениях с последними конфронтационная позиция неуместна, напротив, одной из целей формирующейся восточноазиатской региональной дипломатии должно стать максимальное сближение с традиционными экспортёрами СПГ Восточной Азии вплоть до координации деятельности на рынках, которые, как показывает практика, у них и у будущих российских экспортёров СПГ одни.

4. Как представляется соискателю, в рассматриваемый период отмечалась активизация регионального сотрудничества в нефтегазовой сфере, что в немалой степени было связано с попытками стран Восточной Азии решить хотя бы часть проблем, имеющихся в этой сфере, объединив усилия с соседями по региону. Мотивация для такого развития упомянутого сотрудничества заключается, по нашему мнению, в основном в следующем: 1) была осознана серьёзность проблемы обеспечения нефтью и газом применительно к каждой из них и к региону в целом; это привело их к выводу о необходимости мобилизации всех имеющихся возможностей для содействия её решению; 2) пришло понимание того, что некоторые проблемы, в частности, связанные с развитием национальных нефтегазовых комплексов, укреплением энергетической безопасности и ликвидации ряда конфликтных ситуаций в регионе, практически невозможно решать без участия всех или большинства стран, входящих в его состав; 3) страны ВА сошлись во мнении о том, что в своих отношениях с партнёрами (отдельными государствами или объединениями государств) их способность достичь желаемого результата будет значительно выше, если они будут выступать на переговорах с этими странами или объединениями сообща, с согласованных позиций.

Соответственно, были определены основные направления регионального сотрудничества в данной области. На некоторых из них страны ВА добились определённых успехов, на других — успехи скромны либо вообще незаметны. Сотрудничество стран ЮВА развивалось гораздо успешнее, поскольку для этого есть достаточные политические и экономические основания. Все страны ЮВА объединены в субрегиональную экономическую организацию — АСЕАН, которая имеет обширный опыт, как негативный, так и позитивный, формирования сотрудничества на уровне субрегиона десяти стран, отличающихся по многим параметрам, но, тем не менее, находящихся в весьма продвинутой фазе сближения, всё более напоминающей интеграцию в её традиционном, европейском понимании.

В СВА субрегиональное сотрудничество не имеет сколько-нибудь серьёзных успехов. Хотя обычно это объясняют сложностью политических отношений между странами субрегиона, соискатель, не отрицая этого факта, всё же считает более серьезными другие причины. Страны СВА (исключая Россию) не обладают сколько-нибудь существенными собственными возможностями для взаимодействия в добыче нефти и газа на территориях друг друга, не в состоянии наладить взаимные поставки нефти и газа из собственных источников — по сути дела, пока нет материальной основы для сотрудничества в нефтегазовой сфере.

Все страны СВА зависят от импорта нефти и газа, который пока в основном осуществляется из источников вне региона, и субрегиональное сотрудничество к этому процессу отношения не имеет. Поэтому мы полагаем, что только тогда, когда единственная страна субрегиона, обладающая крупными запасами нефти и газа — Россия — станет активным участником процесса субрегионального нефтегазового сотрудничества, оно обретёт реальные черты. Только с участием России возможно будет реализовать те программы субрегионального сотрудничества в нефтегазовой сфере, которые носят взаимовыгодный характер.

Тогда интересы участников этого процесса будут чётко выражены: Япония, Китай, Республика Корея, Тайвань смогут реализовать свой интерес к российским нефти и газу, а Россия сможет рассчитывать на их, в первую очередь финансовое, участие в освоении запасов нефти и газа в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Только такая последовательность в налаживании нефтегазового сотрудничества в СВА сможет, на наш взгляд, наполнить его реальным содержанием.

Наиболее актуальным направлением регионального сотрудничества в нефтегазовой сфере, имеющим отношение ко всему региону соискатель считает усилия по разрешению конфликтных ситуаций, связанные с освоением нефтегазовых ресурсов на спорных территориях, поскольку большинство стран региона заинтересовано во взаимовыгодном и, главное, мирном разрешении упомянутых конфликтных ситуаций.

Эти ситуации время от времени возникают вокруг прав на освоение тех или иных территорий и акваторий Южно-Китайского моря. В конфликты разной степени тяжести вовлечены все страны ВА, за исключением Таиланда, Камбоджи, Мьянмы и Лаоса. Зоны конфликтов имеют разные конфигурации: от рифа, скалы, отдельного острова до обширных архипелагов, причём споры в них чаще всего ведутся вокруг шельфов. Правовой статус спорных территорий вызывает многолетние споры претендентов, которые нередко кончаются захватами тех или иных территорий, что, разумеется, чревато непредсказуемыми последствиями.

5. Соискатель уточнил положение Восточной Азии на мировом рынке нефти, установив, что в мировом экспорте этого товара позиции региона в рассматриваемом десятилетии постоянно ухудшались как в абсолютных, так и относительных показателях: в 2002 г. по сравнению с 1993 г. доля В А упала с 1,8 до 1,1%, а по физическом объёму — почти на 1/4. Среди регионов мира — это наиболее низкий показатель. Напротив, в мировом импорте нефти Восточная Азия, хотя и удерживает свои позиции — на протяжении десятилетия её доля возросла незначительно, колеблясь в диапазоне от 8,7 до 9,7%, но значительно, более чем на четверть, увеличился физический объём импорта нефти в регион.

С 1993 г. по 2002 г. совокупный импорт нефти в регион увеличился на 25% по физическому объёму и почти на 80% — по стоимости. В качестве основных импортёров нефти в регион в целом по рассматриваемому периоду выступали Япония (44%), Республика Корея (20,8%), Сингапур (9,8%) и Китай (7,5%), на долю которых пришлось более 82% физического объёма совокупного импорта. Всего за десятилетие совокупное отрицательное сальдо по операциям с нефтью составило для стран Восточной Азии более 627 млрд. долл. Всё это позволило сделать вывод о том, что зависимость региона от мирового нефтяного рынка в 1993-2002 гг. существенно возросла.

Однако доля импорта нефти в её потреблении в странах ВА в целом по региону в 1993-2002 гг. практически не менялась, и сам по себе этот показатель — почти 2/3 — свидетельствует о высоком уровне зависимости совокупного регионального потребления данного товара от его импорта.

На мировом рынке газа позиции стран региона специфичны: с одной стороны, выделилась тройка влиятельных экспортёров СПГ — в целом трём восточноазиатским странам-экспортёрам этого товара (Индонезия, Малайзия, Бруней) в 1993-2002 гг. удавалось удержать лидирующие позиции на мировом рынке этого товара: Индонезия постоянно лидировала в группе стран-производителей СПГ, Малайзия стабильно занимала третье место, а Бруней — шестое-восьмое. В среднем на долю упомянутой тройки стран приходилось порядка 40-42% мирового экспорта, значительная часть которого реализовывалась в других странах и- территориях Восточной Азии (Японии, Республике Корея, на Тайване), которые в свою очередь образовали тройку крупнейших импортёров СПГ, приобретающую более 2/3 предлагаемого на мировом рынке СПГ, в том числе более 60% СПГ закупается в странах первой тройки в Индонезии, Малайзии и Брунее.

5. Оценивая возможности сотрудничества России со странами Восточной Азии в нефтегазовой сфере представляется целесообразным учитывать как реальный российский потенциал для развития такого сотрудничества, так и намерения и практику этих стран в отношении сотрудничества с Россией в этой сфере. Соискатель, во-первых, полагает российские возможности в этом контексте достаточными, и, во-вторых, уверен, что намерения России в отношении расширения национального экспорта нефти и газа могут быть в значительной мере реализованы именно в Восточной Азии.

Восточная Азия, как показало проведённое исследование — обширный, динамично расширяющийся и весьма перспективный рынок для сбыта нефти и газа. Кроме того, заинтересованность крупнейших импортёров этого региона в российских ресурсах нефти и газа удачно сочетается с их финансовыми возможностями, которые могут быть использованы для освоения запасов Восточной Сибири и Дальнего Востока, в чём весьма нуждается сама Россия.

В Восточной Азии в рамках развития сотрудничества со странами региона в нефтегазовой сфере Россия может решить и иную, весьма важную для нашей страны задачу политического св.ойства — задачу усиления российского влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в том числе (а, возможно, и в первую очередь) используя рычаги экономического влияния. В нынешней обстановке и, как представляется соискателю, на достаточно длительную перспективу, именно такой фактор влияния может оказаться наиболее результативным.

России, по нашему мнению, предстоит добиться в Восточной Азии параллельно двух целей: 1) развития ресурсной базы по нефти в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке (что потребует крупных капиталовложений в разведку новых и освоение уже открытых месторождений, в создание адекватной транспортной инфраструктуры, эти капиталовложения, учитывая их масштабы, отчасти могут и должны быть осуществлены с привлечением инвесторов из Восточной Азии); 2) массированного выхода на сравнительно мало освоенный сегмент мирового нефтяного и газового рынка в странах Восточной Азии и значительного расширения экспорта нефти и газа в эти страны.

Для решения этих сложных задач следует, как можно скорее воспользоваться заметным оживлением интереса самих стран Восточной Азии к расширению контактов с Россией, что продиктовано, на наш взгляд, двумя существенными обстоятельствами:

1) резко возросшей потребностью этих стран в обеспечении национальной энергетической безопасности, которую ныне проявляют не только крупные потребители нефти (КНР, Япония, Республика Корея), но и такие сравнительно небольшие импортёры ближневосточной нефти, как Филиппины, Таиланд, Индонезия, а также Сингапур — региональный центр, где сосредоточены крупные транзитные нефтехранилища и ведётся большой объём логистических и торговых операций с импортированной нефтью.

2) стремительно нарастающей потребностью стран ВА в нефти, что особенно актуально для Китая и Республики Кореи, а отчасти и в меньшей степени — для Японии.

Соискатель полагает, что нельзя игнорировать и многочисленные и разнообразные дополнительные мотивы, побуждающие интерес отдельных стран Восточной Азии к российской нефти и газу.

В целом мотивация обеих сторон для налаживания взаимовыгодного сотрудничества России со странами Восточной Азии в нефтяной сфере более, чем достаточна — это касается как торговли нефтью и газом, так и производственно-инвестиционных связей. Однако его приходится начинать с довольно скромных позиций. Пока упомянутое сотрудничество реализуется исключительно в двух формах: экспортных поставок российской нефти в страны Восточной Азии и участия в рамках совместного предприятия в добыче нефти во Вьетнаме. Сотрудничество в поставках трубопроводной нефти и газа ещё не достигло, на наш взгляд, той стадии, чтобы о нём можно было бы говорить как о свершившемся факте — скорее оно ориентировано на более длительную перспективу.